Все началось с мелочи. Полтора месяца назад, в особенно суматошный день, Дэвиду передали, что Тим О'Нил, приятель одного из самых влиятельных клиентов «Крюгер-Брент» в Америке, приехал в Клипдрифт и просит Блэкуэлла принять его, и если представится возможность, пригласить на ужин. Дэвид был слишком занят, чтобы тратить время на туристов, но не желал обидеть партнера.

Конечно, Кейт не отказалась бы принять гостя, но они с Брэдом Роджерсом отправились в Америку. Выхода не было, и Дэвид, вздохнув, позвонил в отель, где остановился О'Нил, и пригласил его поужинать вместе.

– Со мной приехала дочь, – объяснил тот. – Если не возражаете, я возьму ее с собой.

Дэвиду совершенно не улыбалось провести вечер в компании с ребенком, но что поделаешь?

– Конечно, не возражаю, – вежливо ответил он. «Придется постараться уйти как можно раньше». Они встретились в обеденном зале «Гранд-отеля». Когда пришел Дэвид, О'Нил с дочерью уже сидели за столом. Сам О'Нил оказался красивым седоволосым американцем ирландского происхождения, лет сорока трех, а его дочь, Джозефина… Дэвид никогда в жизни не встречал женщины прекраснее, с такой великолепной фигурой, густыми светлыми волосами и огромными синими глазами. У него перехватило дыхание.

– Простите…, я…, простите, что опоздал. Неотложные дела, – пролепетал он.

Джозефину, очевидно, позабавило его смущение.

– Это, должно быть, так интересно – заниматься бизнесом, – с невинным видом заметила она. – Отец говорил, вы очень важная персона, мистер Блэкуэлл.

– Не совсем…, и, прошу, зовите меня Дэвид.

– Хорошее имя, – кивнула она, – и так подходит для сильного мужественного человека.

Задолго до окончания ужина Дэвид уверился, что кроме хорошенького личика Джозефина О'Нил обладала незаурядным умом, чувством юмора, и с ней было легко и просто говорить на любые темы. Он чувствовал, что и девушка искренне заинтересовалась новым знакомым: таких вопросов ему никто раньше не задавал. Когда настала пора прощаться, Дэвид уже почти влюбился в нее.

– Где вы живете? – спросил он Тима.

– В Сан-Франциско.

– Когда думаете возвращаться? – осведомился, как бы между прочим, Дэвид.

– На следующей неделе.

– Если в Клипдрифте так много интересного, как вы обещали, – улыбнулась Джозефина, – попробую уговорить отца остаться еще ненадолго.

– Постараюсь, чтобы вам не пришлось скучать, – заверил Дэвид. – Не хотели бы вы посмотреть, как добывают алмазы?

– С удовольствием! – оживилась девушка. – Большое спасибо!

Раньше Дэвид сам показывал гостям алмазные копи, но уже давно доверил эту обязанность подчиненным. Теперь же он с удивлением услыхал собственный голос.

– Сможете поехать завтра утром? На завтра у него была куча важных дел, но почему-то все казались теперь мелкими и незначительными.

Они спустились в самое сердце шахты, на двенадцать тысяч футов. Ствол был шириной

в шесть и длиной в двадцать футов и делился на четыре отсека: один для закачки воды, два – ля подъема на поверхность голубой алмазосодержащей глины и еще один – для клети, в которой спускали в забой шахтеров.

– Я всегда хотела знать, – начала Джозефина, – почему вес алмазов измеряется в каратах.

– Карат – это название семян сладкого рожка, – пояснил Дэвид, – которые весят двести миллиграммов, или одну целую одну сто сорок вторую унции каждое.

– Я просто потрясена, Дэвид, – вздохнула Джозефина, и тот невольно спросил себя, относятся ли слова девушки только к алмазам. Близость Джозефины опьяняла его. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, Дэвид чувствовал неизведанное до сих пор возбуждение.

– Вы еще не видели окрестностей Клипдрифта, – обратился он к гостям. – Если желаете, буду рад сопровождать вас. И прежде чем отец успел открыть рот, Джозефина ответила:

– Спасибо. Это очень мило с вашей стороны. С этой минуты Дэвид не расставался с Тимом О'Нилом и его дочерью и с каждым днем все больше влюблялся. Никогда в жизни он не встречал столь очаровательной женщины.

Как– то вечером Дэвид зашел к гостям, чтобы пригласить их к ужину, но Тим, сославшись на усталость, остался в номере. Дэвиду с трудом удалось скрыть радость. Джозефина, кокетливо улыбнувшись, пообещала:

– Постараюсь, чтобы вы не скучали.

Дэвид повел ее в ресторан при только что открывшемся отеле. Он был переполнен, но Дэвида сразу узнали и усадили за столик. В углу трио музыкантов играло популярные мелодии. Дэвид пригласил Джозефину танцевать: через мгновение она оказалась в его объятиях, медленно покачиваясь в такт музыке, и словно сбылись волшебные грезы: Дэвид прижимал к себе это прекрасное тело, чувствуя, что и девушка не остается равнодушной.

– Джозефина, я влюблен в вас… Она приложила палец к его губам:

– Пожалуйста… Дэвид…, не нужно.

– Почему?

– Потому что я не могу выйти за вас замуж.

– Вы любите меня?…

Джозефина нежно улыбнулась, блеснув синими глазами:

– Я с ума схожу по тебе, дорогой, неужели не видишь?

– Тогда в чем дело?

– Я не смогу жить в Клиплрифте. Никогда. С ума сойду от тоски через месяц или сбегу.

– Может, все же попытаешься?

– Все это очень заманчиво, Дэвид, но я знаю, что произойдет. Если я выйду за тебя замуж и останусь тут, очень скоро превращусь в злобную истеричку, и мы кончим тем, что возненавидим друг друга. Лучше попрощаться сейчас и расстаться друзьями.

– Не желаю расставаться с тобой. Она взглянула ему в глаза, и Дэвид вновь ощутил жар ее тела.

– Дэвид, а ты никак не мог бы жить в Сан-Франциско? Идея казалась совершенно безумной:

– Но что я там буду делать?

– Подождем до утра. Я хочу, чтобы ты поговорил с отцом.

– Джозефина все рассказала мне, – начал Тим О'Нил. – Конечно, положение довольно затруднительное, но, по-моему, я нашел выход, если, конечно, вам интересно.

– Очень интересно, сэр.

О'Нил открыл коричневый кожаный портфель и вынул пачку синек:

Знаете ли вы что-нибудь о замороженных продуктах?

– Боюсь, ничего.

– В Соединенных Штатах впервые стали замораживать продукты в 1865 году. Главное решить проблему транспортировки так, чтобы брикеты не оттаяли. Сейчас выпускаются вагоны-рефрижераторы, но никто не додумался до изобретения грузовиков-рефрижераторов. Кроме меня.

О'Нил постучал пальцем по чертежам.

– Я только что получил патент. Поверьте, Дэвид, это произведет переворот в торговле пищевыми продуктами!

Боюсь, я мало что в этом понимаю, мистер О'Нил, – пожал плечами Дэвид.

– Неважно, мне не нужен эксперт, таких я могу найти хоть сотню! Необходим человек, который мог бы финансировать производство и управлять им. Поверьте, это не беспочвенные мечтания. Я беседовал со многими владельцами фабрик по изготовлению замороженных продуктов. Вы даже не представляете, какие это сулит прибыли!

Именно такого человека я ищу!

– Главная контора компании будет в Сан-Франциско, – добавила Джозефина.

Дэвид сидел молча, осмысливая услышанное – Так вы, говорите, получили патент?

– Совершенно верно. Все готово, можно начинать.

– Не возражаете, если я заберу эти чертежи и покажу кое-кому?

– Ну конечно же, делайте, как считаете нужным. Первое, что сделал Дэвид, – разузнал все, что мог, об О'Ниле. Оказалось, что тот пользуется прекрасной репутацией в Сан-Франциско, работал директором научно-исследовательского института при Беркли-колледже, и коллеги относятся к нему с неизменным уважением.

Дэвид не разбирался в производстве замороженных продуктов, но это его не остановило. Пообещав вернуться через пять дней и попросив Джозефину дождаться его, Дэвид отправился в Йоганнесбург, где условился о встрече с Эдвардом Бродериком, владельцем самой большой фабрики по расфасовке мясных продуктов в Южной Африке, и показал ему чертежи:

– Я хотел бы знать ваше мнение по поводу этого изобретения. Оно чего-нибудь стоит?

– Я ни черта не понимаю, Дэвид, ни в замороженных продуктах, ни в грузовиках, но знаю людей, которые в этом разбираются. Приходите часа через три, постараюсь вам помочь.

Ровно в четыре Дэвид возвратился в контору Бродерика, чувствуя как взвинчен и сильно нервничает, видимо, потому, что сам не понимал, чего ждет от этого совещания.

Еще две недели назад Дэвид рассмеялся бы, предположи хоть кто-нибудь, что он может оставить «Крюгер-Брент Лимитед», ведь компания стала частью его самого. И подумать только, расстаться с любимым делом только для того, чтобы возглавить маленькую фабрику по изготовлению замороженных продуктов. Чистое безумие, если…, если бы не Джозефина О'Нил.

В кабинете кроме Эдварда Бродерика сидели еще двое.

– Это доктор Кроуфорд и мистер Кауфман, – представил гостей хозяин. – Познакомьтесь, мистер Дэвид Блэкуэлл. Мужчины пожали друг другу руки.

– Джентльмены, вы видели привезенные мной чертежи? – нетерпеливо спросил Дэвид.

– Конечно, мистер Блэкуэлл, – кивнул доктор Кроуфорд, – и даже успели с ними ознакомиться. Дэвид, глубоко вздохнув, прошептал:

– И что же?

– Насколько я понял, патентное ведомство Соединенных Штатов выдало патент на это изобретение?

– Совершенно верно.

– Так вот, мистер Блэкуэлл, владелец этого патента станет когда-нибудь очень богатым человеком.

Дэвид, обуреваемый противоречивыми эмоциями, медленно кивнул.

– Таковы все великие изобретения, – продолжал доктор, – они настолько просты, что удивляешься: как никто раньше до этого не додумался. Поверьте, дело беспроигрышное.

Дэвид окончательно растерялся. Он почти надеялся, что все устроится само собой. Окажись изобретение О'Нила ничего не стоящим, он мог бы еще раз попытаться убедить Джозефину, что жизнь в Южной Африке не так уж скучна. Теперь же приходилось принимать решение самому.

На обратном пути Дэвид не мог думать ни о чем другом. Если он согласится, придется уехать, заняться новым, незнакомым бизнесом.

По рождению Дэвид был американцем, но Америка была для него чужой неизвестной страной. Он занимал важную должность в одном из самых крупных, могущественных концернов мира и любил свою работу. Джейми и Маргарет Мак-Грегор были добры к нему. И Кейт… Дэвид знал ее еще ребенком, на его глазах она превратилась из упрямого, вечно грязного сорванца в прелестную молодую женщину. Вся жизнь девушки прошла перед его глазами…, словно переворачивались одна за другой страницы в альбоме с фотографиями: Кейт в четыре года, восемь, десять, четырнадцать лет, непредсказуемая, непокорная и в то же время такая нежная, легко уязвимая…

К тому времени, как поезд прибыл в Клипдрифт, Дэвид принял твердое решение: он не оставит «Крюгер-Брент Лимитед».

Приехав прямо в «Гранд-отель», Дэвид поднялся прямо в номер О'Нила. Дверь открыла Джозефина.

– Дэвид!

Он молча обнял ее, стал жадно целовать, чувствуя, как все теснее прижимается к нему молодое, горячее тело…

– О, Дэвид, я так тосковала! Больше не хочу разлучаться с тобой ни на час!

– Мы всегда будем вместе, – медленно сказал Дэвид. – Я уезжаю с тобой в Сан-Франциско…

Дэвид со все возрастающим беспокойством ожидал возвращения Кейт из Америки. Теперь, когда все стало ясным, ему не терпелось жениться на Джозефине, начать новую жизнь.

И вот Кейт наконец приехала, и Дэвид мог все рассказать – Я женюсь, – повторил он.

Рев в ушах девушки становился все оглушительнее, так чти она почти ничего не могла расслышать и, почувствовав внезапную слабость, поспешно схватилась за стол, опасаясь упасть в обморок.

«Я хочу умереть, – повторяла она про себя. – Господи, дай мне умереть!»

Огромным, невероятным усилием воли девушке удалось выдавить улыбку:

– Расскажи мне о своей невесте, Дэвид. Она с какой-то гордостью отметила, как спокойно звучит ее голос:

– Кто она?

– Ее зовут Джозефина О'Нил. Приехала с отцом посмотреть Клипдрифт. Думаю, вы подружитесь, Кейт. Джозефина прекрасная женщина.

– Должно быть, так, если ты полюбил ее. Дэвид поколебался, не зная, с чего начать, но все же решился:

– И еще одно, Кейт. Я уезжаю. Нужно будет найти мне замену.

Мир, окружающий Кейт, рушился на глазах.

– Только потому, что ты женишься? Совсем не обязательно…

– Дело не в этом. Отец Джозефины открывает компанию в Сан-Франциско. Я ему нужен.

– Значит…, значит, ты собираешься жить в Сан-Франциско?

– Да. Брэд Роджерс вполне справится с моими обязанностями, а в помощь ему подберем команду менеджеров. Кейт…, поверь, не могу передать, как мне было трудно принять это решение.

– Конечно, Дэвид. Ты…, ты, должно быть, и в самом деле очень любишь ее. Когда познакомишь меня с невестой?

Дэвид улыбнулся, довольный, что Кейт, по всей видимости, не слишком огорчилась.

– Сегодня, если сможешь освободиться к ужину.

– Обязательно, Дэвид. Приглашаю всех ко мне. Только оставшись одна, Кейт смогла дать волю слезам. Все четверо собрались в столовой дома Мак-Грегоров. При одном взгляде на Джозефину у Кейт мучительно сжалось сердце… Неудивительно, что Дэвид влюбился! Ослепительная женщина. В присутствии Джозефины Кейт чувствовала себя уродливой и неуклюжей. А невеста Дэвида… Никогда Кейт не встречала столь очаровательной, грациозной девушки. И, как видно, влюблена в Дэвида. Проклятье!

За ужином Тим О'Нил рассказывал Кейт о своем проекте.

– По-моему, все это очень интересно, – кивнула девушка.

– Боюсь, это не «Крюгер-Брент Лимитед», мисс Мак-Грегор. Придется начать с малого, но, если Дэвид возьмется за дело, все будет хорошо.

– Дэвид не знает, что такое неудача! – согласилась Кейт. Весь вечер она испытывала невыразимые муки, как человек, внезапно попавший в катастрофу. В один миг потерять любимого человека, единственного, без которого не может обойтись компания! Она поддерживала беседу и даже ухитрилась выглядеть внешне спокойной, но позже так и не смогла вспомнить, что делала и о чем говорила. Знала только, что каждый раз, когда Джозефина и Дэвид глядели друг на друга или брались за руки, ей хотелось покончить с собой. По дороге в отель Джозефина сказала:

– Она влюблена в тебя, Дэвид.

– Кейт? – улыбнулся тот. – Ничего подобного. Мы просто друзья. Я знал ее с самого детства. По-моему, ты ей очень понравилась.

Джозефина загадочно улыбнулась. Мужчины – такие наивные создания!

На следующее утро Тим и Дэвид обсуждали дальнейшие действия.

– Мне потребуется два месяца, чтобы сдать дела, – объяснял Дэвид. – Я уже подумал, где взять деньги в кредит. Если обратиться в какую-нибудь большую компанию, они просто проглотят нас и выделят только малую долю. Бизнес перейдет в чужие руки. Думаю ограничиться самофинансированием. Для начала потребуется восемьдесят тысяч. Мои сбережения составляют сорок тысяч, значит, нужно достать еще сорок.

– У меня есть десять тысяч, – вставил О'Нил, – а брат одолжит еще пять.

– Значит, остается раздобыть еще двадцать пять тысяч. Попробуем занять в банке.

– Нужно немедленно ехать в Сан-Франциско, все подготовить, – согласился О'Нил.

Через два дня Джозефина с отцом возвратились в Америку. Кейт предложила им свой личный вагон, чтобы добраться до Кейптауна.

С отъездом Джозефины Дэвид так затосковал, что не мог дождаться, пока вновь ее увидит.

Несколько недель прошли в хлопотах: Дэвид, Брэд и Кейт подбирали менеджеров в помощь Брэду. Составив список возможных кандидатур, они часами обсуждали каждую.

– Тейлор хороший инженер, но как администратор слаб…

– Что скажете о Симмонсе?

– Неплохо бы, но он еще не готов, – покачал головой Брэд. – Еще через пять лет посмотрим.

– А Питерсен?

– Не слишком заинтересован делами компании, – пожал плечами Дэвид, – больше думает о себе.

И, сказав это, ощутил укоры совести из-за того, что бросает Кейт.

Споры продолжались, и к концу месяца из всего списка осталось четыре фамилии. Все эти люди работали за границей, так что пришлось их вызывать и вести переговоры. Кейт успела увидеться с двумя и осталась очень довольна.

– Любой из них подойдет, – заверила она Брэда и Дэвида. Утром того дня, когда должен был появиться третий кандидат, бледный и расстроенный Дэвид вошел в кабинет Кейт:

– Надеюсь, меня еще не успели уволить? Взглянув на него, Кейт в тревоге вскочила:

– Что случилось, Дэвид?

– Я…, я…

Он рухнул в кресло:

– Произошло что-то странное.

Кейт в мгновение ока очутилась рядом с ним:

– Объясни, в чем дело?

– Только что получил письмо от Тима О'Нила. Он продал патент.

– Как это?!

– Вот так. Ему предложили двести тысяч и проценты с прибыли после организации производства. Какая-то чикагская компания по расфасовке мясных продуктов.

Дэвид горько вздохнул:

– Они передали, что место управляющего за мной. Тим сожалеет, что подвел меня, но от таких денег не отказываются. Кейт пристально поглядела на него:

– Джозефина? Что она думает? Наверное, злится на отца?

– Она тоже написала. Мы поженимся, как только я буду в Сан-Франциско.

– А ты не собираешься ехать?

– Конечно, нет! – взорвался Дэвид. – Раньше у меня было что предложить. Я бы работал день и ночь и расширил дело! Но им не терпелось поскорее получить эти проклятые деньги!

– Дэвид, ты несправедлив! Почему «они»? Может, это…

– О'Нил никогда бы не пошел на это без согласия дочери.

– Я…, даже не знаю, что сказать, Дэвид.

– Ничего не нужно говорить… Видимо, я чуть не сделал величайшую ошибку в жизни.

Кейт подошла к столу, взяла список кандидатов и медленно разорвала.

Дэвид с головой погрузился в работу, пытаясь забыть боль и разочарование. Он получил несколько писем от Джозефины О'Нил и, не распечатывая, сжигал. Но так и не смог забыть ее. Кейт не лезла с утешениями, без слов давая понять, что всегда будет рядом, если понадобится.

Полгода прошло с тех пор, как Дэвид порвал с невестой, и все это время он и Кейт почти не расставались – вместе работали, путешествовали, даже отдыхали. Кейт изо всех сил старалась ему угодить: придумывая сотни сюрпризов, одевалась как могла лучше и всячески избегала всего, что могло растравить еще не зажившую рану… Но все было напрасно – Дэвид ничего не замечал. И Кейт наконец потеряла терпение.

Дэвид и Кейт приехали в Рио-де-Жанейро по делам. Они пообедали в отеле, а потом допоздна корпели над бумагами в номере Кейт.

Девушка успела переодеться в широкое кимоно и домашние туфли. Дэвид оставался в костюме. Закончив наконец работу, он потянулся и вздохнул:

– Ну вот, на сегодня все. Пойду-ка лучше спать.

– Ты не считаешь, что уже давно пора снять траур, Дэвид? – спокойно спросила Кейт. Тот удивленно вскинул голову:

– Траур?

– По Джозефине О'Нил.

– С ней все давно кончено.

– По тебе этого не скажешь!

– Чего ты от меня хочешь, Кейт? – резко спросил он. Кейт неожиданно разозлилась. Нельзя же быть таким слепым! Сколько лет ничего не видеть, не замечать!

– Чего я хочу? Хочу, чтобы ты поцеловал меня.

– Что?!

Черт возьми, Дэвид, я твой босс в конце концов! Она придвинулась совсем близко – Поцелуй меня…

Кейт прижалась губами к его губам, обняла и почувствовала, как напряглось его тело, словно Дэвид хотел отстраниться…, но вот руки его медленно-медленно обняли ее плечи и он поцеловал ее.

– Кейт…

– Я думала, ты никогда не спросишь, – прошептала девушка еле слышно.

Они поженились через шесть недель. Такой пышной свадьбы Клипдрифт еще не видел и никогда не увидит. Венчание происходило в самой большой церкви города, а потом счастливая чета давала прием в ратуше, куда были приглашены все жители. Блюда чередовались бесконечно, шампанское, виски и пиво лилось рекой, играл оркестр, и праздник продолжался до утра, а когда взошло солнце, Дэвид и Кейт незаметно ускользнули.

– Пойду домой и уложу вещи, – сказала Кейт. – Заезжай за мной через час.

В бледном свете раннего утра Кейт вошла в огромный дом и поднялась в спальню. Подойдя к картине, висевшей на стене, она нажала скрытую в раме кнопку. Полотно скользнуло вбок, открыв стальной сейф. Кейт набрала комбинацию и, нажав ручку, вынула купчую на приобретение Кейт Мак-Грегор чикагской компании по расфасовке мясных продуктов «Три Стар». Второй документ оказался контрактом. Компания «Три Стар» уплатила некоему Тиму О'Нилу двести тысяч долларов за право реализации изобретения.

Поколебавшись немного, Кейт положила документы обратно в сейф и закрыла. Теперь Дэвид принадлежал ей. Он всегда принадлежал ей. И «Крюгер-Брент Лимитед». Вместе они создадут самую могущественную, самую большую компанию в мире.

Ведь и Джейми и Маргарет Мак-Грегор тоже мечтали об этом!