Третий день суда над Эли Боггзом секретарь, как обычно, начал с объявления:

– Обвиняемый был признан невиновным в убийстве да Косты. Продолжается суд над Эли Боггзом по второму важному пункту обвинения – похищение миссис Милдред Уэддерберн, в девичестве Смит, с борта судна «Монголия», направлявшегося в Гонконг. Он держал ее в заложницах примерно четыре недели в тысяча восемьсот пятидесятом году. С разрешения судьи Хальма суд продолжит свое заседание.

Майор Кейн поднялся на ноги и подошел к Эли.

– Подсудимый, поднялись ли вы на борт судна «Монголия» восьмого июля тысяча восемьсот пятидесятого года? Верно ли, что в то время судно плыло под командованием капитана О'Тула из Пенинсьюлар энд Ориентал Шиппинг Кампани?

– Да, это так, – ответил Эли.

– Совершили ли вы вместе с остальными сообщниками, имена которых будут представлены позже, похищение с целью получения выкупа девицы под именем Милдред Элизабет Смит?

– Нет, сэр.

– Каковы были ваши намерения в то время?

– Сэр, когда я поднялся на борт этого судна, у меня не было подобных намерений. Я не знал тогда о присутствии мисс Смит на борту этого судна.

– Где вы сели на «Монголию»?

– В Сингапуре.

– Вы были знакомы с капитаном О'Тулом?

– Конечно, мы с ним были старые друзья. Я часто ездил на его судах, возвращаясь из поездок в Малайю.

– Поэтому он не подозревал вас и ваших сообщников в постыдных намерениях?

– Нет.

– Вы воспользовались дружбой, чтобы сесть па его корабль с сообщниками и потом его ограбить?

– Мы не грабили капитана, мы только забрали груз с его корабля.

– Перечислите название груза.

– Разные товары, включая опиум.

– Опиум? Но компания отрицает наличие опиума на борту корабля.

– Они могут говорить все, что им угодно, но на борту корабля был опиум.

– И вы не подозревали о присутствии мисс Смит на борту корабля?

– Нет, пока я не увидел ее.

Эли посмотрел на Милли, и та опустила глаза.

– Когда вы ее увидели, то решили разработать дополнительный план, так? – спросил прокурор.

– Какой план?

– Вы решили, что если похитите мисс Смит, а затем станете требовать за нее выкуп, то получите гораздо больше, чем сможете получить за две тонны опиума?

Эли покачал головой.

– Я пришел к такому решению не сразу.

– Что вы хотите сказать?

Эли стал говорить медленно и очень взвешенно:

– Капитан О'Тул получил предупреждение о приближающемся тайфуне и решил переждать у Парасельских островов. Мне было ясно, что это была ловушка, чтобы легче было взять в плен корабль.

– Кем была задумана эта ловушка?

– Чу Апу. В то время этот пират властвовал на морских дорогах. Я сказал об этом О'Тулу, но он не обратил внимания на мое предупреждение.

– Что вы ему посоветовали?

– Чтобы он продолжил обычный маршрут.

– Но он все равно пошел к Параселам? Эли кивнул.

– Как только «Монголия» отдала якорь, к ней подошли две вооруженные джонки?

– Да.

– Одна из этих джонок принадлежала вам, а вторая была под командованием мистера Брунера, вашего сообщника?

– Да, – подтвердил Эли.

– Будет ли правильным принять, что ваш совет капитану преследовал ваши собственные цели?

– Конечно.

– Чтобы было легче похитить опиум?

– Да, и чтобы помешать Чу Апу похитить пассажирку мисс Смит.

Кейн тяжело вздохнул.

– Вы считаете, что суд поверит вам, что вы старались только в интересах мисс Смит?

– Я так считаю, – ответил Эли. – У некоторых пиратов есть совесть. Чу Апу, и здесь в суде все знают это, был ужасным, когда дело касалось женщин. Я не мог позволить, чтобы молодая европейская девушка попала в руки подобного чудовища. Мне был нужен опиум. Я не занимаюсь торговлей желтой костью или продажей наложниц.

– Что могло случиться с мисс Смит?

– Ее продали бы в наложницы, если бы она попала в руки Чу Апу.

– Брунер был с этим согласен?

– Я его не спрашивал.

– Вы решили торговаться с ним, так?

– Я сказал, что он может забрать опиум, если мне достанется мисс Смит.

– Значит, Брунер отплыл с опиумом, а вы захватили мисс Смит, чтобы получить выкуп у ее отца, весьма уважаемого в колонии джентльмена?

Эли согласился с этим утверждением.

– Что произошло дальше?

– «Монголия» отправилась в Гонконг. Ганс Брунер нагрузил опиум на свою джонку и отплыл на юг к Малаккскому полуострову.

– Вы теперь знаете, что «Монголия» не достигла Гонконга. Видимо, она пошла ко дну со всеми, кто был на борту во время настигшего ее тайфуна.

– Да, я знаю.

– Вы хотите сказать, что не имеете никакого отношения к гибели судна и к смерти восемнадцати членов команды?

– Я крайне сожалею об этом, – сказал Эли.

– Я вас обвиняю, Боггз, в том, что после того, как вы и Брунер ограбили «Монголию» и похитили мисс Смит, вы затопили судно, чтобы скрыть ваше преступление.

– Мы не совершали этого, и у вас нет никаких доказательств на этот счет.

– Я хочу сказать, что в этих водах такие случаи не редкость – когда пираты топят захваченное ими судно. Пусть в протоколе запишут, что не решена загадка исчезновения судна «Монголия», но расследование продолжается. И тех, кто в этом виноват, привлекут к ответственности.

– Майор Кейн, продолжайте допрос обвиняемого, – сурово предупредил Кейна судья. – Расследование катастроф кораблей в связи с тайфуном – дело Морского департамента.

Прокурор грозно нахмурился, ему не понравилось подобное вмешательство.

– Куда вы высадились, когда у вас на борту была мисс Смит? – холодно спросил он Эли.

– На остров Лантау.

– Вы поместили ее в старом форте под охраной, как мне известно, а сами отправились требовать выкуп в пятьдесят тысяч мексиканских долларов у ее отца, правильно?

– Да.

– Вы получили эти деньги?

– Нет. Слуга сказал мне, что сэр Артур болен, и что вскоре он может умереть, поэтому я вернулся в Лантау с пустыми руками.

– Но если бы вам отдали эти деньги, вы бы их взяли?

– Конечно.

– Вы признаете, что отправились в «Английский особняк» с единственной целью – получить выкуп?

– Да.

– Вы хотите сказать, что лишь из жалости, узнав, что сэр Артур болен, не стали настаивать на цели вашего прихода?

Эли кивнул.

– Не болен… Они сказали, что он умирает.

Он показал в сторону Мами:

– Эта женщина, экономка сэра Артура, подошла к двери и пригласила меня войти. Мне показалось это подозрительным, и я ушел.

– Что вы сделали потом?

– Вернулся в Лантау.

– Сколько времени вы оставались там с мисс Смит?

– До Лунного фестиваля.

– Почему вы так долго удерживали там мисс. Смит?

– Я надеялся, что ее отец выздоровеет.

– Он не оправился от болезни и умер. Вы знали об этом?

– Нет. Они скрывали это.

– Конечно. Мистер Уэддерберн, друг и партнер сэра Артура, понял, что вести о его смерти могут толкнуть вас на ужасные поступки.

– Каким образом?

– Мой друг, все стали бояться, что, узнав о том, что требовать выкуп больше не у кого, вы убьете похищенную вами девушку.

– Я отметаю подобное предположение.

– Не понимаю, чем вы так возмущаетесь. Вы отослали ее отцу отрезанное у нее ухо, не так ли?

– Даже с моего места видно, что у нее благополучно остались целыми оба уха, – заметил Эли.

– Прекратите острить. Сэр Артур считал, что присланное ухо принадлежит его дочери. Доктор Скофилд, которого я вижу в зале, свидетельствовал, что шок после получения этого доказательства ускорил смерть сэра Артура. Он был старым и больным человеком. И вы еще смеете рассуждать о сочувствии!

– Я не посылал ему ухо! Кейн выпрямился во весь рост.

– Судебный клерк, принесите образец номер один и поставьте сосуд перед обвиняемым. После чего передайте его судье.

– У меня нет никакого желания рассматривать отвратительные образцы, майор Кейн, – судью Хальма передернуло. – Я вам верю па слово, что это человеческое ухо.

– Как заявил доктор Скофилд, и я думаю, что он не ошибается, это ухо какой-то несчастной крестьянской девушки в возрасте мисс Смит.

– Да, я именно так считаю, – заявил доктор Скофилд.

Сосуд с ухом представили присяжным, которые рассматривали его с выражением отвращения на лице.

– Таким образом, хотя мы слышали выражение сочувствия со стороны пирата по поводу болезни сэра Артура, – продолжал Кейн, – он не колеблясь отрезал ухо у какой-то несчастной женщины и прислал его в окровавленном пакете.

– Я уже говорил, что не имею к этому никакого отношения.

Кейн постучал пальцами по столу.

– Присяжные заседатели безусловно смогут сами выработать свое мнение в отношении всего вышесказанного. Но мне кажется, что похищение молодой беззащитной женщины ужасно не менее убийства. Тот, кто забирает молодое существо из семейного тепла, а потом требует деньги за ее возвращение, не может носить звание человека, он не способен испытывать сочувствие или жалость к тем людям, которым он принес невыразимые страдания. В данном случае – украв единственную дочь умирающего человека. При всем своем опыте, я впервые сталкиваюсь с таким цинизмом. Джентльмены, вы можете себе представить агонию этого старого умирающего человека? Он уже успел оплакать свою дочь. И вдруг он получает известие, что она жива, но у него требуют выкуп за ее освобождение. Но на этом его страдания не закончены. Он получает в кровавом пакете ухо девушки, и он уверен, что оно принадлежало его дочери. Он в ужасе – он боится, что неповиновение этому чудовищу, укравшему его дочь, приведет к кошмарным последствиям: он будет получать и остальные части ее тела.

Кейн гордо расправил плечи, потом начал вышагивать, как тигр в клетке, перед обомлевшими присяжными.

– Поставьте себя на место этого старого больного человека, весьма слабого и чувствительного, и к тому же лежащего на смертном одре. Вы себе можете представить, как он страдал? Его юная дочь в руках бандитов, одна, и некому защитить ее чистоту и непорочность… и ее могут изрезать на кусочки, если он не подчинится их требованиям…

Голос судьи Хальма разрядил тяжелую атмосферу зала суда.

– Господин обвинитель, вы уже обо всем сообщили нам: и о фактах, и об испытанных вами чувствах. Всем давно известно кровавое содержание этой трагедии. – Он вздохнул. – Между тем, обвиняемый уже давно пытается ответить на ваши обвинения. Я желаю его выслушать.

Он кивнул в сторону обвиняемого.

– Мне так же противно все это видеть, как и любому из присутствующих здесь, – сказал Эли. – Но я повторяю под присягой, что я не имею никакого отношения к присланному сэру Артуру уху. Я тут совершенно ни при чем!

Прокурор надменно оглядел всех присутствующих.

– Я считаю, – продолжил он, – что военная полиция сделала все, что от нее зависело, чтобы найти жертву, которую лишили уха, но безрезультатно. Я хочу повторить еще раз: Эли Боггз, и никто иной, отвечает за то, что у кого-то было отрезано ухо. Он виновен в этом, несмотря на все его протесты.

Судья Хальм вмешался в его рассуждения.

– Столько неприятных моментов. Я надеюсь, что после перерыва мы сможем продолжить работу, не опасаясь отвратительных впечатлений, подобных тем, с которыми мы столкнулись сегодня утром.

Он устало посмотрел на потолок.

– Даже обожаемые профессором Бекрофом бабочки покинули зал. Очень жаль, уважаемые присяжные заседатели, что нам нельзя последовать их примеру. А пока я благодарю вас за внимание, выдержку и терпение и объявляю перерыв до завтра до одиннадцати часов. А к тому часу попрошу военную полицию привести для допроса молодого человека по имени Янг, брата мисс Фу Тан, это та женщина, которую мы поместили пока в больницу. Известно, что этот Янг находится под попечительством монастыря Лантау.

Все встали.

Оказалось, что судья Хальм ошибался.

Узнав о том, что Анна задержана, Янг удрал из монастыря и скрывался в их семейной лодке, спрятанной среди зарослей камыша в заливе Стэнли. Оттуда он мог видеть, что происходило в расположенной рядом больнице, где находилась его сестра Анна…