ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Оставшись один, Гифф вышел на веранду, осмотрел берег и водную гладь океана, пытаясь обнаружить Морда. Следы… множество следов. Одни вели к воде, другие — к его дому. Он не мог определить, чьи это следы — его или кого-то другого.
Вернувшись в дом, он крадучись прошел по всем комнатам, чтобы убедиться, что Морда в доме нет. В бессильном бешенстве он злился на себя, на Морда и на сложившиеся обстоятельства. Наконец-то он нашел Линду, сделал ее своей, отдал ей свое сердце, а теперь неизвестно, будет ли он жив, когда она вернется из больницы. Ему хотелось забыть о самообладании, которому он научился за много лет, приучая себя к дисциплине, и в сердцах разбить что-нибудь.
Он посмотрел на свои дрожащие руки. Это плохо. Перед встречей с Мордом он должен быть спокойным и собранным. Гифф взглянул на кушетку, на которой они с Линдой занимались любовью, сидели вчера вечером и говорили с Муром. Только что на кушетке лежала Джерри, которая едва не утонула. Подушки были влажными от ее волос и купального костюма, но его это не волновало — его собственная рубашка и купальные трусы тоже были мокрыми. Он сел на кушетку, положив локти на колени и закрыв глаза. Он думал о том, что он скажет Морду, чем поразит его.
Он не знал, сколько времени просидел в таком положении, пока спокойствие и хладнокровие вернулись к нему. Руки перестали дрожать, он снова мог здраво рассуждать. Прошлые жизни проходили перед ним, словно кадры кинофильма, в каждой жизни были разные действующие лица, но один и тот же извращенный режиссер. Гифф сосредоточился на Морде, обдумывая сценарий, по которому можно навсегда прервать связь между ними. Песнопение, оружие, кровь…
Дернув головой, он открыл глаза. Шпага! Выскочив на берег, он оставил ее в доме. Он так беспокоился о Линде, что не мог вернуться и забрать ее. Проклятье! Шпага — решающее условие его возможного успеха. Как можно быть таким беспечным, чтобы забыть ее?
— Ты ищешь это? — голос, преследовавший его в мыслях, прозвучал совсем рядом.
Не успев обернуться, он почувствовал легкое колебание воздуха и хотел встать с кушетки. Шпага прошла рядом с кистью, поранив кожу. Он не почувствовал боли, но знал, что она придет потом. А сейчас он ощутил только сильный всплеск адреналина в крови, это дало ему силу, вернуло мужество — именно то, что необходимо для удачи. Наконец сражение началось, мрачно подумал он.
Но сейчас он должен отступить, добыть другое оружие. Не нужно злиться или показывать свой страх. Если он даст возможность Морду почувствовать его страх или гнев, злой дух станет только сильнее и беспощаднее.
— Очень неосторожно с твоей стороны забыть оружие. — Морд поднял шпагу, рассматривая следы крови на стальном клинке. — Ты, должно быть, страшно рассеянный.
— Я стал таким, потому что кое-кто едва не утонул, — сказал Гифф, отступая на середину комнаты. Морд затаился у кушетки, собираясь обойти ее. Скоро между ними не останется даже таких препятствий.
— Удивительно знакомая вещь, — Морд внимательно рассматривал витую рукоятку и гравированный эфес. — Если не ошибаюсь, это шпага кузена Уильяма.
— Ты прав. — Гифф оглядел камин и каминные принадлежности, лежавшие рядом. Нужно хотя бы немного времени, чтобы обдумать план обороны и отвлечь Морда. — Его звали Джеффри.
— Ах да, Джеффри. Прекрасное тело. Значит, ты проследил судьбу шпаги. Вероятно, потратил много времени и денег на это расследование. — Морд опустил шпагу и сделал несколько опасных выпадов, чтобы проверить ее гибкость. — Не думаю, что ты занимался поисками, испытывая тоску по прошлому.
— Не совсем. — Гифф отступил к камину.
— Если у тебя возникла абсурдная мысль, что, когда ты поразишь Джона этой шпагой, я уйду, ты будешь очень разочарован — прежде я проколю тебя.
— Ты думаешь, я раскрою тебе свои планы?
Морд засмеялся:
— Конечно нет. Просто я констатирую факт. Да и потом, я сомневаюсь, сможешь ли ты убить Джона. Ведь тогда Джерри и Линда возненавидят тебя.
Гифф старался подавить переполнявшую его ярость. Сейчас не время думать о возможном исходе или подвергаться насмешкам. Он должен сделать то, что должен — разорвать цепь событий, но убийство Морда не поможет достичь этой цели. Стиснув зубы, Гифф снова отступил и почувствовал, что кирпичная стенка камина уперлась ему в икру.
— Я так и думал, — самодовольно заметил Морд. — Ты не собираешься убивать Джона. А тогда какая польза от шпаги? Тайна…
— Не беспокойся об этом. Если я прав, на самом деле ты не можешь умереть.
Подняв бровь, Морд медленно двигался по кругу, делая выпады шпагой, словно проверяя свои способности или возможности клинка.
— Ты проницательный. Ты сам об этом догадался?
— Я удачлив в поисках. — Рука Гиффа коснулась холодной металлической решетки, за которой лежали щипцы и кочерга.
— Да, воображаю, что так оно и есть. Ты, вероятно, прочитал множество народных сказок и мифов о злых духах. Очевидно, ты очень много знаешь.
— Достаточно, чтобы столкнуться с тобой лицом к лицу.
Морд рассмеялся.
— Ты так думаешь? — Он наступал, держа шпагу прямо перед собой. Она блестела на солнце, бившем в окна справа от Гиффа.
— Это тело не привыкло фехтовать или сражаться на шпагах. Хорошее сильное тело, но не тренированное. У тебя могло бы появиться преимущество, будь у тебя… шпага. — Морд засмеялся, его смех зловеще прозвучал в тишине комнаты. — Но шпага у меня. Боюсь, борьба будет проходить с односторонним преимуществом.
Воспользовавшись тем, что Гифф на секунду замешкался, он сделал быстрый выпад, задев острием шпаги его плечо. Гифф машинально отскочил в сторону, едва не потеряв равновесие, ему некуда было отступать, сзади была только каминная решетка. Его пальцы сомкнулись вокруг какой-то ручки, он надеялся, что это была кочерга.
— Очень приятно дважды убить тебя одним и тем же оружием. Это так необычно.
— Не будь таким самоуверенным. — Гифф поднял кочергу.
— А, так мы собираемся сражаться. Неравное состязание, надо сказать, но все-таки лучше всего иметь дело с женщинами.
— Видимо, терроризировать женщин — твое самое любимое занятие.
— Да, все так перепуталось. Это тело, — он описал дугу шпагой, — предназначено для секса. Джон, вероятно, был назойливым молодым человеком. А Джерри, несомненно, очень привлекательная, правда, немного полновата. Боюсь, сочетание желаний Джона и моего темперамента оказалось для нее неприемлемым. Ей совсем не хотелось заниматься грубым сексом.
— Ты никогда не знал, как самому завоевать женщину. Вот почему ты брал их силой или по принуждению. Вот почему у тебя нет собственного тела, не так ли, Морд?
Лицо Морда стало злым, ярость исказила его черты.
— Ты вечно хныкающий нытик. Ты ничего не знаешь.
— О тебе я знаю все. Ты неудачник в мире людей, ты никогда не решишь даже простейших задач зла. У тебя отвратительный характер, этот характер передается человеку, телом которого ты завладеваешь. А по закону ты не можешь долго оставаться в одном теле.
— Меня угнетает мысль, что ты такого невысокого мнения обо мне. Ты можешь думать, что я ни на что не способен, но имей в виду: я бесконечно сильнее тебя.
— Так бывает не всегда. Как и у всех, у тебя есть свои слабости.
Морд снова сделал выпад, но на этот раз он действовал слишком медленно, и Гифф успел отскочить в сторону. Шпага скользнула по кирпичной стенке камина. Морд занял новую позицию.
— Тебе осталось так недолго жить, что вряд ли удастся обнаружить мои слабости.
— Самая большая слабость заключается в том, что на самом деле ты можешь существовать только в мире людей. Ты все время возвращаешься назад, вносишь путаницу в наши жизни, вмешиваешься в наши судьбы.
— А мне доставляет удовольствие вмешиваться в ваши мелочные жизни.
— Маленькое удовольствие, которое может себе позволить мелкая душонка, — язвительно заметил Гифф.
Морд снова ударил шпагой, задев предплечье Гиффа. Две предыдущие раны начали болеть, напоминая о том, что шпага может нанести смертельный удар и что Морд настроен весьма решительно.
— Не думаю, что слишком долго буду забавляться с тобой. Мне это уже начинает надоедать.
Гифф отступил на свободное пространство к створчатым дверям.
— Надоедает или раздражает?
— Не льсти себя надеждой, — сказал Морд, решительно наступая на Гиффа.
— А ты не будь слишком самоуверенным.
— Ты не убьешь это тело, — снова самодовольно сказал Морд. — Линда никогда не простит тебя.
Линда… где ты, любовь моя? Ты в безопасности? Оставайся в безопасности. Не приходи.
Линда поблагодарила свободного сотрудника службы экстренной медицинской помощи, который любезно согласился отвезти ее домой. В страшном волнении она бесцельно сидела в приемной, надеясь, что для Джерри все кончится благополучно. Пока Линда мерила шагами приемную, на душе становилось все неспокойнее, ее состояние напоминало панику, охватившую ее тогда в библиотеке. Паника заставила ее действовать.
Гифф в опасности. Эта мысль пронзила ее, и она уже не могла ни о чем думать. Несчастье с подругой отошло на задний план, она забеспокоилась о Гиффе — нужно что-то делать, нужно спешить к нему! Линда пошла в кабинет экстренной помощи, увидела симпатичного молодого человека и попросила отвезти ее домой.
Теперь, стоя у запертой парадной двери, она немного успокоилась, хотя запертая дверь вовсе не означала, что Гифф в безопасности. Ей показалось, что она слышит внутри голоса. Возможно, Гифф смотрел телевизор в кабинете.
Однако что-то было не так.
Осторожно она достала из сумочки ключ и открыла дверь. На нее сразу повеяло холодом, ее охватил страх. Как в мансарде, подумала Линда. Морд здесь!
Стараясь не шуметь, она прошла по коридору к кабинету, и голоса стали громче. Чирканье металла о камень или кирпич заставило ее остановиться и затаить дыхание. Они сражаются. Бьются насмерть.
Она торопилась, двигаясь бесшумно, но это было трудно. Ей казалось, что стук ее сердца слышен в Миртл-Бич или Чарлстоне. Вероятно, Гифф и Морд тоже слышат его. Она может отвлечь внимание Гиффа. Она должна помочь, а не помешать ему, а, может быть, и еще хуже…
— Тебе осталось так недолго жить, что вряд ли удастся обнаружить мои слабости, — услышала она голос Джона, окрашенный злыми модуляциями Морда, и с трудом удержалась, чтобы не закричать и не выдать себя. Держась рукой за стену, она пробиралась к кабинету.
Стоя в полумраке коридора, она слушала, как Гифф высмеивал Морда, стараясь разозлить его. Почему? Разве нельзя быстро одолеть его? Разве нужно делать злую силу еще более опасной?
Линда выглянула из-за угла и едва не закричала. Гифф стоял, широко раздвинув ноги, с неумолимым видом, в вызывающей позе, держа в руках каминную кочергу — ту самую, которой она собиралась защищаться от человека на берегу. «Этого недостаточно! — хотелось ей закричать. — Этого мало против смертоносного блестящего клинка, который держал в руках Джон — или Морд».
Она увидела, что Рубашка Гиффа превратилась в лохмотья, по рукам текла кровь, остатки ткани на плече были в темных пятнах. Слезы хлынули у нее из глаз. О, любовь моя, будь осторожен. Я даже не могу подумать о жизни без тебя. Не теперь, когда после всех этих лет мы нашли друг друга…
— Ты не убьешь это тело. — Джон произнес эти слова таким самодовольным тоном, что ей захотелось задушить его. — Линда никогда не простит тебя.
От охватившего ее гнева слезы моментально высохли, к гневу примешивался страх за жизнь Гиффа. Когда Гифф кругами начал приближаться к двери, Джон повернулся к Линде спиной. Гиффу нужно хоть маленькое преимущество, нужно отвлечь внимание Морда или вывести его из равновесия.
В порыве отчаяния Линда влетела в комнату.
* * *
Гифф слышал — и чувствовал — всхлипывания Линды в коридоре, но не повернул головы в ту сторону. Не следовало отвлекаться, это только на руку Морду. Поэтому он сказал ровным голосом:
— Ты уже заметил, что в мои намерения не входит убивать тебя.
— Тогда я закончу наше маленькое сражение. Надеюсь, ты попрощался со своей верной любовью. — Злой смех Морда громко прозвучал в кабинете.
От страха за Линду, которая за спиной Морда кралась по кабинету, у Гиффа замерло сердце. Очевидно, Морд не чувствовал — или не видел — ее. И Гифф ничего не мог сделать, не мог даже закричать, потому что это вызвало бы ужасные последствия.
— Ты, злой дух побережья, — закричала Линда, достигнув цели.
Морд обернулся, жуткий крик вырвался у него, губы исказились. Линда руками сжала его шею, и он замахал шпагой, хватая ртом воздух.
— Ну же, Гифф! Порази его!
— Нет, Линда! — Гифф мог бы сказать ей, как поступит Морд, прежде чем она сможет что-то сообразить. С гневным рычанием Морд быстро отступил в маленький коридор, отделявший кабинет от кухни. Линда с шумом ударилась о низкий буфет, ее боль и страх эхом отдались в голове Гиффа.
Гифф поспешил за Мордом, надеясь, что тот хотя бы на минуту забудет об обороне и он сможет ударить, поразить руку со шпагой. Морд изогнулся, прижимая Линду к стене. Гифф ударил кочергой, целясь в руку, державшую шпагу. Если он сломает руку…
Плачущая Линда разжала руки и, согнувшись пополам, опустилась на пол.
Морд увернулся, и удар Гиффа не достиг цели.
— Двое на одного, — холодно и зло сказал Морд. — А я-то думал, что ты собираешься вести честный бой.
Гифф поднял свое оружие, собираясь снова ударить, но Морд молниеносно схватил Линду за руку. Пошатываясь, она встала.
— Если ты собираешься жульничать, я буду поступать так же. — Прижав Линду к себе, он приставил шпагу к ее горлу.
— Отпусти ее. Если ты хочешь честно бороться, отпусти ее и иди ко мне.
— Нет, Гифф! Он не будет бороться честно, ты ведь знаешь.
У Гиффа перехватило горло, он знал, что Линда испытывала сильную боль. Не синяки и кровоподтеки ужаснули его. Она пыталась спасти его, рискуя своей жизнью. Ему хотелось с благодарностью прижать ее к себе и одновременно закричать от отчаяния, что она так глупо вела себя. Что подвергала опасности себя, единственную женщину, которую он когда-либо любил. Что его жизнь не имела смысла, если она не была в безопасности.
Но он не закричал, просто молча последовал за Мордом. Теперь он твердо знал, что должен одолеть его, понимал это лучше, чем прежде. Не мог допустить, чтобы с Линдой что-нибудь случилось, чтобы она оказалась во власти Морда.
Она не могла бороться. С расширившимися от страха глазами она покорно следовала за отступавшим Мордом. Прямо перед ними оказалась лестница, и Морд быстро повернулся.
— Я думаю, мы продолжим наверху. — Он злорадно усмехнулся. — Что скажешь?
— Скажу, что ты должен отпустить ее. Сражайся со мной. Ты ведь ненавидишь меня, а не ее.
— О, мне начинает не нравиться и объект твоего желания. — Плоской стороной клинка Морд погладил щеку Линды. — Я ведь уже говорил, что Джон — назойливый молодой человек. Думаю, я сумею воспользоваться его природными способностями, когда избавлюсь от конкурента. Я ведь никогда не заменял тебя в постели, правда? У тебя всегда были очень преданные молодые женщины. Верные памяти мертвого жениха.
Линда закричала, и ее крик разнесся по всему дому. Пятясь, Морд встал на ступеньку, потом остановился и коснулся шпагой груди Линды.
— Да, я возьму тебя силой, потому что хочу, чтобы ты стала моей. Вероятно, в мансарде, на шершавом жестком полу. Может быть, в твоей девической постели, привязав тебя к кровати. А может быть, и там, и там, и еще во многих местах.
— Никогда! — прорычал Гифф. В бессильной ярости он на какое-то мгновение словно ослеп, гнев и ненависть захлестнули его. Остановить! Многолетняя тренировка позволяла ему скрывать бешенство, которое парализовало его разум. Так вот чего хочет Морд. Он питается твоими чувствами, твоей ненавистью. Не давай ему в руки это оружие, ибо оно нужно ему, чтобы одолеть тебя.
Морд продолжал подниматься по лестнице, держа шпагу у горла Линды.
— Подойди, Гиффорд. Чего ты ждешь? Хочешь посмотреть, как я возьму твою любимую? Уже скоро возьму. Твоя смерть будет медленной и мучительной, и ты сможешь увидеть ее страдания.
— Она никогда не будет твоей.
— Прежде чем ты прикоснешься к моему телу, я убью тебя, — с ненавистью выдохнула Линда.
— Вы оба так все драматизируете. — Морд злобно захихикал. Он был уже на середине лестницы. — Что тебя останавливает? — Он внимательно посмотрел на Гиффа.
Правильно. Заставь его задуматься. Выведи из равновесия. Внутренний голос успокаивал Гиффа, позволяя обрести так необходимую ему твердость духа. Он сосредоточился на песнопении, которое могло разрушить заклинание, шепча по-английски: «Кровь и души вместе в недобром намерении».
— Что это? В критическую минуту обращаешься к поэзии? — Злобное хихиканье Морда послышалось уже с верхней ступеньки.
«Любовь и души вечны в созидании добра».
Выведи его из равновесия.
Словно услышав его, Линда слабо вскрикнула и склонилась без сил, собираясь упасть в обморок. Но Гифф видел, что глаза у нее открыты, а на лице застыло решительное выражение.
Морду нужно было или отказаться от своей защиты, или поддержать Линду, выпустив на мгновение шпагу из рук.
Он выбрал защиту. Когда Линда упала к его ногам, он не выпустил шпагу из рук. Пытаясь удержаться на ступеньках, они оба споткнулись, Линда покатилась вниз, но быстро поднялась и убежала.
Морд удержал равновесие. Выгнув дугой шпагу, он откинул голову и закричал:
— Будьте вы прокляты!
Стоя на ступеньках, он словно не знал, куда идти — наверх в мансарду или вниз, к своим противникам.
Гифф едва заметил, что Линда пробежала мимо него. Теперь она была в безопасности, и его не беспокоило, куда она пошла. Он сосредоточился на Морде, на том, как заставить его спуститься вниз. Морд почему-то хотел подняться в мансарду. Может быть, он хотел быть ближе к доске, на случай, если тело Мура откажет ему. Гифф не был уверен, что рассуждает правильно, но такая причина была вероятной.
Если Морд хотел оказаться в мансарде, то Гифф хотел, чтобы он спустился вниз.
Морду нужно было следить одновременно за Линдой и Гиффом. Очевидно, Линда замышляла что-то интересное, но Гифф не мог обернуться, боясь выпустить Морда из вида. Пока Морд не смотрел в его сторону, Гифф быстро метнулся к лестнице, чтобы дотянуться кочергой до изогнутой стойки перил и с удовольствием зацепиться за крепкую икру ноги Джонатана Мура.
Морд закричал от боли. Гифф резко толкнул кочергу, дергая его ногу к себе.
С глухим шумом Морд покатился по лестнице вниз, бряцая шпагой.
Одним прыжком Гифф миновал ступеньки и подбежал к вешалке. Ярко блестя, шпага лежала на вытертой ковровой дорожке. Его пальцы привычно сомкнулись на рукоятке, он словно ощутил дружеское рукопожатие и почувствовал прилив энергии. Его рука сразу стала сильной. Теперь он не проиграет, подумал он. Теперь он знал правду, хотя Морд собирался сражаться, поднимаясь с нижней ступеньки лестницы.
— Ты не убьешь это тело, — посмотрев наверх, нерешительно сказал Морд.
Шпага готова поразить. В голове Гиффа зазвучали слова песнопения. Победа была близка.
Краем глаза он увидел Линду, потом услышал звук выдвигаемого ящика. Она повернулась, держа в руке револьвер.
— Он может и не убить тебя, но я это сделаю, — спокойно и твердо произнесла она. Гифф взглянул на Морда, проверяя, как тот отнесся к угрозе Линды, он ведь слышал звук взводимого курка. Сам он не спускал с Морда глаз.
Морд неловко повернул голову и посмотрел на Линду.
— Это плохая затея. Джерри никогда не простит тебе.
— А я никогда не прощу себе, если что-нибудь случится с Гиффом.
— Ты ведь не веришь, что меня можно сразить простой пулей, — насмешливо заметил Морд. Но теперь к его развязности и злобе примешивалось беспокойство. Если тело Мура умрет, Морд окажется в беде. Его можно изгнать — туда, где обитают злые силы, а не страдающие люди. Вероятно, в другом измерении ему потребуется какое-то время, чтобы найти другое тело. Гифф не знал законов зла и не хотел доверять неизвестным страницам своего нового сценария. Разорвать заклинание — лучший способ для них. Они смогут жить, не испытывая тлетворного влияния Морда.
— Я говорю совершенно серьезно, — заметила Линда. — Я не хочу стрелять, но я выстрелю. Я почистила револьвер и умею им пользоваться.
— Линда, не делай этого, — спокойно сказал Гифф. — Если ты убьешь тело Джона, Морд освободится и найдет кого-нибудь еще, кто примет его злую силу. Мы не узнаем, кого он найдет. — Он замолчал, мысленно умоляя ее быть осмотрительной. Остановись, уходи.
— Я не собираюсь быть зрительницей и ничего не делать, — взмолилась она дрожащим голосом, обращаясь к Гиффу. — Я хочу, чтобы все кончилось, хочу быть в безопасности.
— Ты будешь в безопасности, любовь моя. — Опустив шпагу, он подошел ближе к Морду. Можно сказать, ему повезло. Его кровь уже обагрила шпагу, и теперь он может произнести свое заклинание. — Он не собирается убивать меня.
— Не верь ему, — возразил Морд. — Он не знает, как ему добиться победы. Простой смертный выступает против меня? Трудно поверить.
Я люблю тебя, Линда. Если что-то случится, помни, что я всегда любил тебя.
Гифф подошел к избитому, в синяках и кровоподтеках телу. Он знал, что револьвер Линды нацелен на Морда. Знал, что Морд уверен, что его нельзя убить. Но Гиффа беспокоил такой поворот событий. Очевидно, Морд так растерялся, что даже не пытался покинуть тело или снова остановить Гиффа.
Издав победный клич, Гифф с улыбкой направил шпагу прямо в грудь Мура, в теле которого скрывался Морд.
И встретил изумленный взгляд Морда. Гифф прижал шпагу к его груди, нащупывая твердую кость и почти прокалывая кожу.
Он слышал тяжелое дыхание Линды, в страхе и замешательстве следившей за ним. Морд тоже был в замешательстве. Очевидно, падение с лестницы, многочисленные ушибы сделали его нерешительным, временно лишили сил.
Легко проведя шпагой, Гифф рассек кожу на груди Мура. Морд все еще находился в теле, он был частью этой физической оболочки. Поэтому заклинание, написанное на древнеанглийском, которое все-таки нашел Гифф, должно подействовать. Он начал читать…
Внезапно лицо Мура исказилось от ярости. Содрагаясь в конвульсиях, он перевернулся и быстро встал с пола. Гифф вовремя отвел шпагу, чтобы не прижать ее слишком сильно к груди Мура. Теперь он рискнул посмотреть на Линду. Опустив револьвер, она внимательно наблюдала за разъяренным Мордом.
Изо рта Джона, словно из недр ада, вырвался жуткий вопль. Гифф знал, что этим воплем Морд выражал свое поражение. Он не ожидал, что Гиффу известно противозаклинание — крошечное звено, связанное с оружием смерти. А какой-то мудрец однажды сказал, что вся сила — в знании, и Гифф запомнил эти мудрые слова.
Тело Мура начало корчиться и извиваться. Вдруг он затих. Внезапно холодный ветер закружил по комнате, как будто яростная буря обрушилась на них. Газеты и журналы полетели со стола, хрустальные подвески на люстре испуганно зазвенели. Казалось, комната погрузилась в неистовый водоворот, какого не знал мир, даже солнечные лучи и тени оказались вовлеченными в бешеную пляску.
Линда с криком подбежала к Гиффу, он обнял ее, спрятав ее голову на своей окровавленной груди.
Ветер, завывая, кружил вокруг них, потом поднялся к потолку, словно торнадо, уходивший в облака. Звон подвесок постепенно стих, газеты спокойно лежали на ковре. Кабинет погрузился в тишину, но в нем царил такой беспорядок, как после страшной бури.
Прижимая Линду к себе, Гифф наконец-то смог расслабиться. Внезапно он почувствовал, что силы покидают его — духовные и физические. Он потерял много крови, раны на руках кровоточили до сих пор. Он не мог даже крепче прижать к себе Линду.
Она подняла голову и встревоженно посмотрела на него.
— Все кончено?
— Все кончено, — мягко сказал он.
Она сняла со стола вышитую салфетку — вероятно, бабушка вышивала — и, сложив, приложила к его ранам.
— Что ты сказал ему на древнеанглийском? Я поняла только несколько слов.
Он начал читать песнопение на современном английском языке: «Кровь и души объединились в недобром намерении. Любовь и души обретают вечность в созидании добра. Разорви связь, объявив Морда вне закона. В этот день моей последней смерти обрати его в бегство из нашего будущего. Твоей волей, моей шпагой, моей кровью…»
— Как ты узнал…
Ей не удалось задать свои вопросы: выскользнув из ее объятий, он медленно сполз на деревянный пол и замер, привалившись к креслу. Дрожащими руками он подвинул окровавленную шпагу к себе и заглянул ей в глаза. Он видел ее словно в тумане, она была очень далеко от него.
— Думаю, лучше снова позвонить по 911.
Нас создает любовь
Иоганн Вольфганг Гете
