Шарлин въехала на купленном ей и Дину Доубом «датсуне» на покрытую гравием стоянку на Хинг-авеню и затормозила. Она сидела в машине, держа в руках свернутый номер «Бекерсфилд Таймс» и обдумывала, что ей следует сказать. «Проклятье, – думала она, – все говорят: нужен опыт. Восемь владельцев кафе сказали сегодня: только с опытом работы». И каждый сделал ей предложение, если она действительно хочет найти работу. Шарлин подумала о Доубе, о том, что он говорил о ее красоте. Возможно, она могла бы сладить с мужчинами, но не хотела попадать в еще одну переделку с Дином. «Господи, ну сколько опыта нужно иметь, чтобы подавать вареные яйца и хэш водителям грузовиков? Я ела в подобных местах столько раз, что могу выполнить эту работу даже во сне», – сказала себе девушка.

Нет работы, нет денег. Что она могла сделать? Если не позволять этим парням притрагиваться к себе или врать, Шарлин не знала, что делать. Если бы она на самом деле имела опыт… Девушка щелкнула пальцами. «Вот, – подумала она. – Я набралась опыта, питаясь в этих забегаловках. Может, все-таки этого будет достаточно?» Шарлин посмотрела на свое отражение в зеркальце заднего обзора и ущипнула себя за щеки, как делала ее мать, когда не могла позволить себе макияж. Процедура вызвала румянец на коже. Девушка крепко сжала губы, пока они не стали красными, как вишня, затем ощупала край своей белой блузки и оттянула его вверх. Блузка сползала с плеча. «Господи, помоги мне!»– взмолилась Шарлин. Она выбралась из машины, захлопнула дверцу, потуже затянула пояс, глубоко вдохнула и обхватила талию пальцами. «В порядке», – подумала девушка, потерла туфли на высоких каблуках об штанины джинсов, решила, что готова, и с солидным видом направилась к двери кафе. Шарлин слегка виляла бедрами и покачивала соломенной сумочкой на случай, если хозяин наблюдал за ее приближением. Она не успела взяться за ручку двери, как легкая деревянная панель распахнулась, и на пороге появился такой толстяк, каких Шарлин еще никогда не видела.

– Я жду тебя, – произнес он. – Должен сказать, я молюсь за тебя.

Мужчина отступил в сторону, придерживая дверь и давая девушке пройти внутрь. Та заколебалась, затем пожала плечами и вошла в прохладный шумный зал. Сидевшие там мужчины, две женщины и официантка повернулись к ней. «Значит, меня заметили, пока я шла», – решила Шарлин.

– Меня зовут Джек, а это мое местечко. Местечко Джека. Нравится? – Толстяк провел ее мимо нескольких занятых столиков.

Шарлин не смогла сдержать улыбки.

– Конечно, Джек. Держу пари, вы решили, что я здесь из-за…

– Ты принята на работу. Теперь выбрось эту газету, выпей со мной чашечку кофе и расскажи о себе.

Он прошел за стойку и вернулся с парой белых чашечек кофе и с подносом, полным орешков.

– Подождите, Джек. Что вы имеете в виду, говоря, что я принята на работу? Вы даже не спросили, есть ли у меня опыт. Ваша реклама требует именно «опыт».

«Может быть, не придется лгать или флиртовать», – подумала Шарлин с облегчением. Такой толстый мужчина, как Джек, не стал бы охотиться за ней около стойки. Джек положил свои огромные, пышные руки на столик и улыбнулся.

– Леди, я смог разглядеть ваш опыт, когда вы направились сюда. Черт побери, все здесь заметили это.

Шарлин почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Каждый мог видеть ее смущение, но Джек его не заметил. Он просто смотрел вниз на свой кофе, потом взял орешек и продолжил:

– И каждый сказал, что ты принята на работу до того, как ты открыла дверь. – Он указал на нескольких бизнесменов за столиками и на шоферов за стойкой. – Это мои завсегдатаи, и я люблю доставлять им удовольствие. – Джек запихнул в рот половину ореха и пробормотал.

– Итак, все в порядке. Как тебя зовут?

Шарлин села и улыбнулась. Господь делал таинственные вещи. Она огляделась по сторонам. Подоконник украшали пластмассовые цветы на проволоке, когда-то белые, а теперь посеревшие от грязи и жира. Столики в зале были покрыты клеенчатыми скатертями. В центре каждого стояло искусственное растение, окруженное сахарницей, солонкой, перечницей, стаканчиком с салфетками и бутылочкой соуса. Стулья были обтянуты оранжевым дермантином, кое-где порванным и затянутым серебристой липкой лентой. У стены стоял музыкальный аппарат со списком песен – смесь вещичек в стиле «кантри». Взгляд девушки упал на длинную голубую стойку, как бы соединявшую собой две стены. В зале стоял шум. Темами бесед были бейсбол, состояние дорог и охота. Две посетительницы разговаривали только между собой. Плотная женщина в розовой униформе официантки бегала на кухню и возвращалась обратно, вынося большие тарелки с едой, все время выкрикивая повару-мексиканцу приказы пошевеливаться в крошечной кухоньке. В окошке в стене виднелись ожидающие своей очереди блюда. «Ну, – подумала Шарлин, – здесь лучше, чем в «Макдоналдсе». По крайней мере, будут чаевые».

Джек вытер тыльной стороной ладони шелуху с губ и повторил:

– Как тебя зовут?

– Шарлин, Джек. Когда приступать?