ГЛАВА 9

Джулия решила остаться у своей пациентки еще на одну ночь, чтобы убедиться, что опасность миновала. Миссис Чэпмен была еще очень слаба, но она могла кормить маленького Джильберта. Во второй части комнаты, за перегородкой пахло особым детским запахом, как пахнут все новорожденные.

Мистер Чэпмен принес мясо, из которого Джулия приготовила крепкий бульон, и давала миссис Чэпмен по три унции каждые три часа для восстановления сил. На ужин была подана оленина с картошкой, после чего мистер Чэпмен хлопотал по своим делам, а Джулия вышла на веранду подышать свежим воздухом. Солнце уже погружалось за горы, оставляя тень над ущельем. Джулия прислушивалась к стремительному течению реки, чувствуя прохладу на щеках. Она ощущала усталость и потребность во сне. Еще ей ужасно хотелось принять горячий душ и лечь в свою теплую постель. Но в то же время она радовалась, что все прошло нормально, и миссис Чэпмен родила такого хорошего здорового мальчика, Джильберта. Джулия вспомнила, как Джиб был обескуражен тем, что ребенка хотят назвать его именем. Чэпмены хотели, чтобы Джиб стал еще и крестным отцом, но Джулия сомневалась, что Джибу эта идея понравится.

Сейчас она вспомнила рассказ Мосси о том, как Джиб убил Боба Хоккетта, а потом бежал из города. Она подумала о его историях с женщинами и дурной репутации. Гарлан говорил о скрытности Джиба, но Джулии он скорее показался застенчивым. Когда его хвалили, он смущался и беспокоился, сожалел, что часто подводил Эдварда и, наконец, он почему-то не желал говорить о своей матери.

Джулия пыталась собрать воедино все разноречивые сведения о Джибе и понять наконец, что же он собой представляет. Несмотря ни на что, Джулии он казался добрым и привлекательным.

Вдруг она услышала в горах отдаленное «ау». Вниз по холму спускался всадник на черной лошади. Джулия сразу поняла, что это Джиб. Она укуталась в шаль поплотнее и ждала его приближения, охваченная внезапным порывом счастья.

Джиб подъехал и спросил, улыбаясь:

— Как тут дела?

Джулия улыбнулась в ответ:

— Пойдемте, сами увидите.

Приподняв край шляпы, он взглянул на небо и сказал:

— Мне не следует долго задерживаться.

Но он все же слез с лошади, снял шляпу, почесал в голове, и спросил:

— Ну, как тут малый?

— Джильберт? — уточнила Джулия.

— Ага, Джильберт, — спокойно сказал Джиб. Рубашка на шее Джиба расстегнулась, выглядел он как-то неопрятно, но его глаза смотрели на Джулию с нежностью, с теплотой.

— Джильберт сейчас учится спать.

Джулия не могла сейчас думать ни о чем другом. Перед ней был он. Джиб стоял, смотрел на нее и чувствовал, что она его ждала.

Затем Джиб сунул руку в карман и что-то достал:

— Я привез ему вот этот камень. Джулия взяла камень с его ладони.

— Я думаю, что Джильберту понравится, он никогда раньше не видел этого. — Джулия рассмотрела кварц и сказала:

— Я уверена, что ему понравится. Пойдемте в дом посмотреть на малыша.

— У меня не тот вид, чтобы подходить к ребенку, — сказал Джиб, взявшись за щетину на лице грязными пальцами. — Я заехал на минутку.

— А как дела со змеями? — спросила Джулия.

— Чарли все сделал. Он и его люди сварили змей и разлили по бутылочкам полученный жир. Теперь в шахте нет ни одной змеи.

— В таком случае вы можете начинать работу?

— Как только я доделаю все у вас в доме, я поеду туда.

— Но вы сделали достаточно, Джиб. Вам надо заняться и своей собственной работой, — сказала Джулия, радуясь мысли, что он будет рядом с ней, что он останется в Стайлсе.

Его серые глаза сверкнули, и он произнес:

— Ах, принцесса, вы от меня так просто не избавитесь.

Джулия посмотрела на него с изумлением:

— Принцесса?

Джиб засмущался, что сболтнул лишнее и стал объяснять:

— Извините, я ничего плохого не имел в виду.

— Но почему «принцесса»? — недоуменно спрашивала Джулия.

И тогда Джиб объяснил, но при этом он, как нашкодивший ребенок, даже не смотрел на Джулию. Он рассказал, что Деллвуд Петти открыл ему тайну, как в городе называют миссис Вилливер и ее окружение. Для всех миссис Вилливер — королева, а Джулия, ее правая рука— принцесса.

Слушая Джиба, Джулия еле-еле сдерживала смех. Ей было интересно, как бы на это отреагировала Луиза.

Джиб посмотрел на Джулию и сказал:

— А что? Этот титул вполне вам подходит.

— Бросьте шутить.

Джулию явно развеселило то, что рассказал ей Джиб. А лицо Джиба вдруг стало серьезным. Он стоял очень близко к ней и спрашивал:

— Хотите, я отвезу вас в город? Казалось, что вот-вот он поцелует ее.

— Я… я, — в замешательстве отвечала Джулия, — я не могу пока уехать. Я должна остаться здесь на ночь.

Она с трудом произносила слова, чувствуя близость Джиба.

Он приблизился еще ближе, наклонился к ней и сказал:

— Джулия. — Он произнес ее имя почти что шепотом, но очень многозначительно.

— Я отгадал бы твое имя, взглянув на тебя. И знаешь почему?

Джулия посмотрела на него, затаив дыхание, сжимая в руке кварц, который дал Джиб, и произнесла:

— Почему?

— Потому что твои глаза, словно драгоценные камни. Они такие же ясные и прекрасные, как драгоценные камни.

Он следил за ее движениями, затем он наклонился и поцеловал ее нежно, неторопливо, затем еще, но уже уверенно, более страстно. Поцелуй был таким прекрасным, что Джулия вся растаяла, она почувствовала, что ноги ее совсем ослабели.

Он отступил и сказал:

— Я лучше пойду. Вам надо непременно здесь остаться? Джулия кивнула головой, но все еще продолжала на него завороженно смотреть, в горле у нее пересохло и она не могла говорить.

Джиб посмотрел на нее с нежностью и произнес:

— Мне надо поговорить с Чэпменом. Он в доме? Джулия как будто очнувшись ото сна, произнесла:

— Я думаю, что он где-то на улице.

Он хотел уже отойти, и она поняла, что держится за его рукав. Смутившись, она отпустила его. Джулия даже не поняла, попрощался ли он с ней, она только помнила, что он ушел, исчезнув в сумерках. Страстное желание не отпускало ее.

На следующее утро Джиб завтракал в Пиккексе, где было шумно и полно народа. Пахло табаком, кофе и жареной свининой.

Джиб сел за столик, где уже сидели два угрюмых ковбоя, они ели бифштекс с яйцом и пили кофе. Они даже не ответили, когда Джиб поздоровался с ними. Но это было даже и лучше, поскольку Джиб был не в настроении болтать.

Пока Джиб ждал своего заказа, он развернул очередной номер «Сентайнела», где на четвертой странице прочитал: «О важности правильного освещения в американском доме». Автор — Джулия Мэткаф. Джиб пробежал глазами по статье и подумал о том, что он никогда еще не был знаком с женщинами, которые писали бы научные статьи для газет.

«Многие люди в целях экономии топлива располагают лампы близко к лицу. Это очень вредная привычка, так как само тепло очень вредно для глаз», — прочитал Джиб.

«Ей-богу! — подумал он. — Не каждая женщина способна писать статьи для газеты и принимать роды».

Официант принес кофе и яйца. Джиб отложил газету и, закатав рукава, начал есть. Пока он ел, он вспоминал вчерашний вечер и восхитительные глаза Джулии. Без сомнения, он нравится ей. Находясь рядом с Джулией, он стал лучше, чище, почувствовал себя честным человеком и забыл о том, что он обманщик и часто бывает не в ладах с законом.

Ковбои закончили завтракать, громко отрыгнули, скрутили сигареты и вышли. Джиб отодвинул их грязные тарелки подальше от себя и стал опять читать статью Джулии. Когда он закончил, то посмотрел в окно и вспомнил о вчерашнем поцелуе. Ему не следовало бы делать этого, но она была так хороша и было очевидно, что она чертовски счастлива, что он заехал. Так что не поцеловать ее он не мог. Сейчас он думал о том, что кроме поцелуя могут возникнуть и другие опасные искушения.

— Мистер Бут? — вдруг раздался сзади незнакомый голос.

Перед Джибом появился человек, державшийся за спинку стула. Это был высокий мужчина, он казался строгим, но привлекательным, правда, несколько одутловатым.

— С кем я говорю?

— Моя фамилия Хьюгз. Гарлан Хьюгз. Я — управляющий «Континенталя».

Джиб подумал, что представший перед ним человек именно тот, за кого себя выдает. Его вид вполне соответствовал должности: темные гладко зачесанные волосы, черный костюм и золотые часы на цепочке с брелоком-самородком.

— А в чем, собственно, дело? — спросил Джиб.

— Сначала я представлюсь. Я также являюсь президентом горнодобывающей ассоциации. Я слышал, что вы собираетесь открыть дело с Роули Брауном?

— Да, это верно.

— И как там обстоят дела? Как Ратлинг Рок? — улыбаясь говорил Хьюгз, но это была надменная улыбка.

— Слишком рано еще делать выводы, — сказал Джиб. — Я буду держать вас в курсе.

Про себя же Джиб подумал, что, когда он начнет, и если вообще начнет снимать «плоды», то горнодобывающая ассоциация узнает об этом последней.

— У вас безупречная карьера, мистер Бут, — ехидно заметил Гарлан.

Джиб оторвался от еды и спросил:

— Что вы имеете в виду?

— Я регулярно просматриваю журнал «Инженерное и горное дело».

— Сомневаюсь, чтобы вы видели мое имя на страницах этого журнала.

Хьюгз улыбнулся с трудом. Джиб никак не мог понять, говорит он искренне или смеется над ним.

— Вспомните Ласт Чане, в Неваде, где вы в бригаде вместе с другими рабочими устроили переполох. Там даже управляющий исчез. Помните?

Джиб вернулся к еде и пробурчал:

— Исчез лишь на пару недель. Потом мы его вернули. И наши требования были удовлетворены.

— Да, да… восьмичасовой рабочий день, четыре доллара в день… Это же грабеж!

— А это кому и как посмотреть. Я бы сказал, за настоящую работу надо и достойно платить, — сказал Джиб и посмотрел на Хьюгза. — Не беспокойтесь, Хьюгз, вас я не собираюсь похищать.

— Вы крепкий орешек, Бут! Вы без особого труда получаете многое.

— Об этом вы тоже прочитали в вашем горном журнале? — спросил Джиб, отпивая кофе.

— Не заноситесь, Бут! Я о вас многое знаю. Я слышал, что вы картежный шулер, были даже королем среди горняков — картежников в Айдахо. А здесь, в Стайлсе, каждый знает, что револьвер у вас всегда наготове.

— Да, немало паразитов пришлось раздавить в свое время. Шериф многое может обо мне рассказать, — сказал Джиб, интересуясь, откуда Хьюгз все разузнал о нем.

— Нам, здесь в Стайлсе, не надо неприятностей. А какие у вас намерения относительно миссис Мэткаф?

Джиб отложил вилку. Как же он сразу не догадался. Все дело в Джулии. Джиб сказал:

— А какое ваше дело?

Хьюгз смотрел на него не мигая.

— Я полагаю, что меня это касается, как никого другого.

— В самом деле? — сказал Джиб, надменно ковыряясь зубочисткой в зубах. — Ну, ладно, в таком случае я вам все скажу. Во-первых, я убирал у нее в доме, еще бы надо доски прибить. Затем, я думаю получить у нее поцелуй и хочу забрать ее деньги.

Глаза Хьюгза сузились, и он со злостью произнес:

— Слушай, ты, подонок, Джулия Мэткаф порядочная женщина. Если ты хочешь развлечься, то для таких, как ты, есть заведение миссис Лавинии и тебе это будет стоить всего два-три доллара.

Джиб почувствовал, что не в силах сдержать себя.

— Позвольте вам, мистер, что-то сказать… Миссис Мэткаф меня вполне устраивает… и она не будет мне стоить ни цента… мне даже не придется тратиться на обед…

Слова вырывались сами по себе, и Джиб сразу о них пожалел. Но было поздно. Не успел Джиб сориентироваться, как Хьюгз бросился на него через стол, схватил его за грудки и уложил на стол. Но Джиб пришел в себя и ответный удар уложил Хьюгза на пол, стул полетел вслед за ним.

Посетители кафе разом замолчали. Хьюгз медленно поднялся, вид у него был жалким:

— Ну, сукин ты сын… Я еще полюбуюсь, как тебя повесят.

Джиб вытащил из кармана несколько монет и положил их на стол. Это были деньги за завтрак.

— Полегче, приятель. Я мог бы принять это за угрозу, — сказал ему Джиб. Он оделся и, не посмотрев ни на кого, вышел из кафе.

Джиб шел по тротуару, обдумывая происшедшее и вспоминал, что он наговорил этому придурку.

Он ругал себя за то, что сказал о Джулии. Хьюгз, может быть, и не передаст слово в слово, но основную мысль сказанного он непременно сообщит Джулии. Чем больше он думал об этом, тем сквернее себя чувствовал. Единственное, что он хотел сейчас — выпить и покурить. Карты тоже были бы кстати.

Уже подходя к двери Бон Тона, он услышал, как кто-то позвал его. Это был Барнет Кейди. Он догонял Джиба. Было видно, что Кейди в курсе того, что недавно случилось в Пиккексе.

Барнет схватил Джиба за рукав и сказал:

— Я хочу с тобой поговорить.

Увидев, как Барнет сердит, Джиб почувствовал себя еще хуже. Барнета он уважал. Обмануть Барнета было так же трудно, как и доктора. Он видел Джиба насквозь.

— Поговорим у меня, в офисе, — сказал Барнет. Джиб пошел за ним; они прошли тюрьму и лавку

Блюма, не проронив ни слова. Он остановился у вывески: «Барнет Кейди, эсквайр. Адвокат».

Барнет открыл дверь. Он кинул шляпу на вешалку и показал Джибу, чтобы тот проходил. Они прошли в маленькую комнату, заставленную книгами и папками. Здесь же находился длинный стол и шесть стульев.

— Садись, — сказал Барнет голосом, похожим больше на команду, чем на приглашение.

Джиб подчинился и спросил, чтобы разрядить ситуацию:

— Как поживает Дотти?

Откинувшись на спинку стула и скрестив ноги, Барнет выглядел мрачными и злым:

— Дотти в порядке. А твоя дурная слава по-прежнему идет впереди тебя, что очень расстраивает Дотти.

Джибу было неприятно это слышать, он всегда любил и уважал Дотти Кейди. Она не была чопорной, как другие важные дамы в этом городе.

— Я слышал, что ты наговорил возмутительных вещей о миссис Мэткаф.

— Это Хьюгз наболтал?

— Мы сейчас говорим не о Гарлане, а о тебе.

— Черт побери, Барнет, это все сплетни. Я не произнес ничего неуважительного по отношению к миссис Мэткаф. И, если бы Хьюгз не спровоцировал меня, то я вообще бы ничего не сказал.

— А что конкретно ты сказал?

— Я не сказал ничего дурного, я лишь намекнул. Барнет, казалось, теряет терпение, он постукивал пальцами по столу:

— На что конкретно ты намекал?

Джиб не мог смотреть в глаза Барнету, а уставился в потолок, обдумывая свой ответ:

— Я думаю, что я намекал на свою близость с ней. Барнет ничего не сказал. Джиб чувствовал себя опять

нашкодившим ребенком и хотел, чтобы его не наказывали. Джиб, конечно, очень жалел о том, что он наговорил Хьюгзу и о том, что он вообще целовал Джулию.

— Я действительно раскаиваюсь, Барнет.

— Если ты не хочешь, чтобы Гарлан распускал о тебе слухи, то разбирайся с ним сам. Я не стану вмешиваться. Но, когда в это дело ты вмешиваешь женщину, такую как Джулия, намекая на то, что она… — голос его задрожал… — Хвастая своими успехами с ней… — Он сжал губы и продолжал: — В таком случае, вам не место здесь, мистер…

Подбородок Джиба упал на грудь, ему было очень стыдно за себя, и он хотел, чтобы Барнет отлупил его за этот проступок.

— Видно, что до тебя пока не дошло, что Джулия — жена человека, который спасал тебя не раз и не два. Она думает о тебе только хорошее. Один бог знает, отчего она так думает!

— Вы ей расскажете?

— Конечно нет, для ее же пользы, не для твоей. Я также просил Гарлана не говорить ей.

Услышав это, Джиб даже вдохнул с облегчением, но старался не показать этого. Однако Барнет не закончил своей речи:

— Я не знаю о твоих намерениях, Джиб. Но догадываюсь о твоих планах. И, если то, о чем я думаю, окажется правдой, то я уверен, что в нашем городе тебе это легко не сойдет. Не надейся.

Джиб опять уставился в потолок. Казалось, что все в Стайлсе уже догадались, что Джиб охотится за деньгами Джулии. Все, кроме самой Джулии.

— Я посмотрел документы на шахту, — сказал Барнет, спустя минуту. — Вроде бы все в порядке.

Джиб даже выпрямился, услышав это приятное известие. Документы были в сейфе.

— Однако, Сейрабет не может стать полноправным владельцем шахты, — сказал Барнет, открывая сейф. — У нее на этот участок нет лицензии, да и Роули в последние годы ничего там не делал. По закону, ты можешь зарегистрировать участок на себя.

— Сейрабет должна получить свою долю, — говорил Джиб. — Ведь ее отец имел свою долю в этом деле, а Роули — мой партнер.

Барнет достал из сейфа дело.

— Вот твои бумаги. В таком случае, пусть Сейрабет придет и подпишет документы и Роули тоже.

— Я могу взять бумаги с собой, и они подпишут.

Барнет сел и стал просматривать дело. И вдруг спросил:

— А какой капитал вкладывается в это предприятие?

— Есть у меня небольшая сумма, — сказал Джиб. — У Роули тоже есть.

— Для того, чтобы открыть шахту, милый мой, нужна приличная сумма.

— Может быть, ты вложишь деньги в мое предприятие? Мы уже кое-что сделали там, очистили шахту от змей. Это, черт возьми, хорошее, прибыльное дело, Барнет, — говорил Джиб.

Барнету было явно не до шуток после всего, что произошло. Он сказал:

— Смотри, Джиб, каждый твой шаг — на виду. Любой в городе заступится за Джулию, если кто-то попробует ее обмануть.

Когда Джиб вышел из конторы Барнета, ему стало легче, и хотелось хоть как-то загладить вину за сказанное о Джулии. Единственное, что он мог сделать — так это окончательно завершить уборку у нее в доме. Было еще очень рано, и он мог бы привести все в порядок еще до ее возвращения от Чэпменов.

Зайдя в дом, он разжег плиту, разбудил Мосси и приготовил ему завтрак. Пока Мосси занимался какими-то делами в сарае, Джиб убирал прихожую и лестницу. Вместе с Мосси они промыли стены в столовой, отполировали стол, затем убрали в кухне, а затем еще и на веранде. Было уже четыре часа дня.

Он с нетерпением ожидал Джулию. Он пока не знал, что она думает после вчерашнего поцелуя. Может быть, она будет стесняться того, что случилось, — будет более' сдержанной или сделает вид, что ничего не произошло. Джиба также волновало и то, что сплетники могут многое наговорить о его прошлом: о его конфликтах на шахте, об обманах, о пристрастии к азартным играм. Узнав это, она сразу же изменит мнение о нем, но сейчас он совершенно не хотел об этом думать. Джиб решил, что будет лучше все рассказать ей. Женщины любят, когда мужчина исповедуется и раскаивается. Он сожалел о стычке с Хьюгзом. Если Джулия узнает, как Джиб говорил о ней, она никогда не простит его.

— Мосси, как насчет партии в картишки? — сказал Джиб.

Теперь, когда все дела были сделаны, можно было как-то скоротать время, дожидаясь Джулию.

— Конечно, Джиб, сыграем.

Джиб достал из кармана замусоленную колоду карт. Они с Мосси расположились за столом на кухне и играли в двадцать одно.

— Я слышал, ты настоящий шулер, — сказал Мосси. Сдавая карты, Джиб слюнявил пальцы.

— Где ты это слышал?

— В Бон Тоне, — ответил Мосси с беспокойством. — Парни рассказывали, что в Денвере ты надул одного, а он был на волоске от крупного куша.

— Черт побери, Мосс, ты думаешь, я могу кого-нибудь надуть?

Мосси задумался.

— Ну, думаю, что нет…

Джиб изучил свои карты и спросил:

— Тебе нужна карта, Мосс?

— Нет, у меня достаточно.

Джиб взял себе карту и положил их лицом вверх и сказал:

— Кругом очень много простаков, Мосси.

Джиб взял еще две карты и сбросил ненужные, у него получилось двадцать одно очко. Откинувшись на стул, он бросил карты на стол.

Мосси разочарованно посмотрел на Джиба, выигравшего так быстро.

— В Сан-Франциско мне довелось научиться у парней, которые в картах — профессионалы. После этого я учился пару лет у мексиканских игроков-шулеров, они ловко использовали приемы подмены карт. Но однажды со мной чуть было не расправились, и я отошел от таких игр.

— Ты прекратил шулерство?

— Да я и так могу выигрывать, без всяких там шулерских штучек. Ты же видел, как я играл сегодня.

Мосси посмотрел на него и спросил:

— Ты отказался от выпивки и от курения тоже? Собирая карты, Джиб сказал:

— Миссис Мэткаф — методистка. Черт побери, Мосси, я так очистился за эти дни, что сам мог бы стать методистом.

Под вечер Джулия вернулась из ущелья Даблтри. Она очень устала, потому что практически не спала два дня и две ночи.

— Я переоденусь и что-нибудь приготовлю на ужин, — сказала она Джибу, который помогал ей выйти из кабриолета.

— Теплой воды достаточно, я приготовлю ванну, — сказал Джиб.

— Это прекрасно!

Ванная комната примыкала к кухне. Там размещалась большая оцинкованная ванна, висело зеркало и крючки для полотенец и одежды. Когда печка топилась, тепло поступало в ванную комнату, и даже зимой можно было мыться.

Джулия блаженствовала в теплой воде, отмывая грязь, тщательно промывая волосы. После мытья она оставила волосы распущенными, чтобы они окончательно высохли.

В доме царил мрак, и Джулия зажгла лампу в холле. На вешалке у зеркала висели шляпа Джиба и его пиджак. Она обратила внимание, что холл и лестница сияют чистотой. Она открыла дверь на улицу — на ступеньках сидел Джиб, и она позвала его. Он сразу вскочил, его взгляд и улыбка были полны теплоты и нежности.

— Вы все еще продолжаете уборку… — сказала она с чувством какой-то неловкости. Ей казалось, что она злоупотребляет его добротой.

— Я помогал Мосси. Думаю, что уборка скоро закончится.

Джулия придержала дверь, пока он входил в дом. Когда они вошли в холл, Джулия краем глаза посмотрела в зеркало и увидела свое отражение с разбросанными по плечам волосами. Она подумала, что это не очень пристойно и стала собирать волосы в пучок, доставая из кармана шпильки.

— Не делайте этого… — попросил Джиб. — Вам очень идут распущенные волосы.

Его взгляд казался ясным и мягким, обволакивающим, как дождевая вода. Джулия почувствовала возбуждение, и щеки ее запылали.

— Вы так не считаете? — спросил он, усомнившись в правильности своего предложения.

— Нет, конечно, нет, — сказала она, приводя в порядок волосы.

— Я должен сказать, что вы не только восхитительная женщина, но и очень умная. Я читал вашу статью в «Сентайнел».

Джулия все же заколола волосы в пучок. Джиб, конечно, заигрывал с Джулией, но это не было похоже на его прежние отношения с женщинами.

Он улыбнулся, подмигнул ей и сказал:

— Ну, а как насчет ужина?