19

Криста сбросила туфли и понадеялась, что телефоны у Уитни не прослушиваются. Давай, Стив. Окажись дома. Включился автоответчик.

— Привет. Это Стив. Я могу быть тут. Могу не быть. Говорите что-нибудь после гудка. Если вы мне понравитесь, я вам отвечу, если нет, то нет. А если у вас хрупкое чувство самоуважения, успокаивайте себя мыслью, что меня не было дома. Однако, если я буду знать, что это ты, я непременно возьму трубку. Би-ип! — Он сам изобразил гудок.

— Это Криста, жопа, — сказала Криста. — Ты уже вернулся из Саутгемптона?

— Криста, дорогая, что такое? — моментально отозвался Стив.

— Стив, у меня самые невероятные новости. Я только что продала весь наш комплект Мери Уитни. Двухгодичная кампания по парфюмерии и шампуням и прочей дребедени, как ты это называешь. Мы получим мегабаксы! Жуткие деньги! Это три полных месяца съемок на местности с Лайзой. Можешь ли ты в это поверить?

— Серьезные деньги для пуделяжа?

— Ты участвуешь за миллион долларов.

— О-го! Это коттедж на Шелтер-Айленде.

— И это только начало, Стив. Наша первая сделка, и такая везуха. Мы можем доить это годами.

— Пока не увянет моя красота, — пошутил Стив.

— При такой добыче она не увянет. Ты можешь навещать Стива Хёфлина каждый год и дарить себе новое лицо на очередное Рождество.

— Боже, Криста, как тебе это удалось?

— Я сделала это, когда свела тебя и Лайзу вместе. Лучшая должна иметь лучших. За ценой дело не станет. Помнишь, я говорила тогда на пляже. Эй, послушай-ка одну вещь, Стив. Ты должен быть любезен с Мери. О'кей? Лижи ей задницу, чего бы это тебе ни стоило.

— Меня всего распирает от гордости, лютик ты мой ясный. Да за лимон я любому душу отдам. Я даже позволю Лайзе трахнуть меня. Кстати, как она там? Не слабо, как я подозреваю, если уж я получил такой кусочек?

— Господи, ты мне напомнил о ней. Она взяла Роба Санда, тренера Мери по теннису, чтобы осмотреть участок. Я надеюсь на Бога, что она не станет к нему приставать.

— А он самец?

— Точно так. Но я думаю, что все будет в порядке. Он очень религиозный.

— Да, а Лайза такая невзрачная.

— Ну ладно, Стив. Звоню я ведь тебе с приятной новостью. Правда, тебе Роб действительно понравится. Он невероятно красив. Может стать моделью экстракласса. Я старалась уговорить его на контракт, но, видимо, он решил, что я белый работорговец или что-то вроде этого. Я постоянно забываю, что это Флорида, а мне Нью-Йорк.

— Мммммммм. Звучит недурно. У меня когда-то был помощник. Впрочем, я мог бы возобновить это. А где ты находишься? И что за музыка слышна мне?

— Да это Мери дает свой бал. Я пришла раньше и заключила сделку. И сейчас летаю на высоте шестидесяти тысяч футов. Я все еще не могу поверить.

— Ну, эти аборигены из Палм-Бич скоро тебя подстрелят.

— Я буду сидеть за столом рядом с писателем, Питером Стайном. Ты когда-нибудь встречался с ним? — Сердце Кристы забилось. Разве позволительно, чтобы случались такие хорошие дни, как этот?

— Силы небесные, да что он делает в Палм-Бич? Я думал, что он принадлежит к типу замкнутых парней. Его книги невероятно вгоняют в депрессию, но когда ты одолеешь их, тебе начинает вроде бы казаться, что знаешь все ответы. Я слышал, что он работает над книгой под названием «Грезы, что пригрезились мне». Так что это даст тебе возможность отвлечь его, особенно, когда ты будешь пытаться вытащить его нос из расщелины между твоими сиськами.

Криста засмеялась.

— У меня нет расщелины.

— Послушай, дорогуша, с твоими сиськами у тебя всегда будет расщелина. Это не совсем физический факт. Это состояние ума.

— А тебе доводилось читать его книгу о том, каково быть ребенком? — Кристе хотелось подольше поговорить о Питере Стайне.

— Да, она вполне неглупая. На одной странице описывалось, что ребенок делал и что говорил. А на соседней, что он думал — вроде простые мысли, а в целом язык взрослых. Это было нечто вроде версии интеллектуала по поводу тех фильмов Травольты о детских разговорах. Он получил за нее «Пулитцера». «Детская игра», так она называлась. Я пролистал ее как-то на досуге. Неплохо, если тебя хотя бы отдаленно интересуют дети.

— В сведениях об авторе говорится, что он женат и у него один ребенок, — сказала Криста.

— О-го! На самом деле в разводе, если верить журналу «Пипл».

— Стив, ты уж точно не читаешь «Пипл», — развеселилась Криста.

— Иногда читаю, во время заседаний на унитазе, после того как приму слабительное. Тебе не следует забывать, что я не так молод, как был раньше.

— Чепуха, ты намного моложе, чем был. Скоро ты совсем помолодеешь и станешь ребенком. И тогда сможешь написать продолжение к книге мистера Стайна.

Снова Питер Стайн.

— Криста, я знаю, что Стайн завораживающий субъект, и я с удовольствием стану мухой на стене, когда у него начнется с тобой роман, однако не находишь ли ты, что мы могли бы потратить еще чуть-чуть времени на мой миллион… ну, как я собираюсь заработать его и потратить, и что я должен делать, чтобы показать мою благодарность?…

— О, конечно, но, понимаешь, дорогой мой, я не могу сейчас говорить. Я сижу в библиотеке Мери Уитни и уже пора идти к столу. Первым делом я позвоню тебе завтра утром, идет? Не празднуй это событие слишком усердно. И продумай место съемок. Бог знает, где его искать. Помнишь то время, когда мы снимали на плавучем доме-лодке в Кашмире? Я подцепила конъюнктивит, и ты делал снимки, используя все остальные части моего тела. Это было гениально.

— Это было отчаяние, дорогуша ты моя.

— Ну, целую тебя, Стив. Мы богачи. — Она положила трубку. В ее голове засели две вещи. Мери Уитни, что там с Лайзой и Робом… и некий мистер Питер Стайн.