— Лиза, мне надо встретиться с тобой.

Услышав голос Джефри на другом конце провода, Лиза чуть не выронила трубку из рук. Только этого ей не хватало после всех неприятностей с провалом дела и лавиной неоплаченных счетов, за которые Леонард готов был убить ее. Конечно, ее огорчало, что Джефри даже не пытался связаться с ней после того, как Карен застукала их, но потом была эта вонь, и затем все снова стало на свои места. С того момента, как стала известна эта ужасная новость о том, что сделка прикрывается, учитывая повышенную подозрительность Леонарда, Лиза стала думать, что молчание Джефри не столько наказание, сколько благо. Она нуждалась в этом телефонном звонке не больше, чем в еще одной вагинальной инфекции.

— Брось, Джефри, я не буду встречаться с тобой.

Она даже получила определенное удовольствие оттого, что могла так сказать ему. Во всем, что случилось, она винила только Джефри. Он вселил в нее надежды на то, что этот дурацкий пакет акций стоил целое состояние. Он убедил ее, обедая, ну пусть только завтракая с нею, и заварил всю эту кашу. Лизу даже отдаленно нельзя было назвать романтичной, но ее «Я» льстило, что она в состоянии отвергнуть его. Жаль только, что никто не видит и не слышит ее триумфа. Как вспышка или удар возникло и тут же пропало чувство тоски по Карен. К ее удивлению, на глаза навернулись слезы.

— Тебе придется встретиться со мною, — настаивал Джефри. — И, возможно, даже вместе с Белл, которую ты захватишь с собой.

Лиза почувствовала, что у нее останавливается дыхание. Она стояла, судорожно сжимая трубку, и почти видела, как ее легкие съеживаются подобно воздушному шарику на второй день после праздников, когда из него уже почти вытек весь воздух. Она не могла дышать. Какого черта Джефри взбрело в голову говорить с Белл?! Обычно он избегал встреч с ее матерью. Может быть, это его последняя судорожная попытка вернуть Карен обратно? Уж не собирается ли он всплакнуть на груди Белл в ее присутствии и просить их поговорить с Карен? Жди, как бы не так! Лиза ни в коем случае не позволит того, чтобы Белл знала о ее проступке.

— Джефри, слушай меня: все кончено. Я не собираюсь продолжать встречаться с тобой, даже не уговаривай.

— Боже мой! Я не для этого хочу тебя видеть. Это вопрос денег. Деловое предложение. Если ты хочешь превратить в деньги свои акции, то тебе и Белл надо срочно встретиться со мной.

— Где? — только и спросила она и взяла карандаш, лежащий рядом с телефонным аппаратом, чтобы записать место встречи своим жестким детским почерком.

Когда в дверь позвонили, Лиза чуть не выронила кружку, из которой пила. Она была слишком издергана. Встреча с Джефри, Белл и Робертом заняла почти два часа, а дорога по Ван Уик Экспрессуэй чуть не прикончила ее. Ей надо было оказаться дома до часу дня, то есть до того момента, когда Леонард делал ей свои проверочные звонки. Но кто может прийти? Обе девочки были в школе, Леонард — на работе; никто другой не ожидался. К ним никогда никто не заходил запросто. Тогда кто же это может быть? Лиза взбежала по лестнице в спальню и подбежала к окну, из которого виден был парадный вход. Рядом у кровати стоял телефон: если пришедший — торговец или бомж, то она не откроет дверь. Нет. Вызовет полицию. Она осторожно отогнула вертикальные шторки и выглянула наружу.

Лизе не пришлось вызывать полицию, она была уже у дверей. Там стояла черно-белая полицейская машина с круглой синей мигалкой. Что, черт возьми, происходит?

Лиза сбежала по лестнице и открыла входную дверь. На ступеньках она увидела двух полицейских, а точнее, одного полицейского и одну полицейшу, которая по виду была похожа на мужчину. А между ними с поникшей головой стояла Тифф.

— Что случилось? — спросила Лиза дочь, но ей ответила не Тифф, а полицейша.

— Вы миссис Леонард Саперштейн? — строго спросила она.

Лиза кивнула.

— Это ваша дочь Тиффани? — спросил один из полицейских.

Лиза еще раз кивнула. Что же, черт возьми, происходит?

— Можно войти? — спросила полицейша.

Лиза отступила в сторону, и все трое оказались в доме. И только тут Лиза поняла, что руки за спиной Тифф были скованы наручниками. Как преступник — в наручниках! Лизина челюсть отвисла, и только усилием воли она прикрыла ее. Она проследовала за тремя фигурами в жилую комнату.

— Разрешите присесть? — спросила женщина.

Лиза кивком подтвердила разрешение, но обещала себе, что это будет последний вопрос, на который она ответила; на другие она отвечать не будет.

— Что случилось? — спросила она.

— Обнаружилось, что Тиффани понемножку приворовывает в магазинах, — сказала женщина.

Лиза вспомнила о шкафе, полном одежды, в комнате дочери наверху. О Боже! Почему эта дрянь скатилась до такой жизни? Сначала bat mitzvah, затем Стефани, затем эта мура с Джефри, вонища, проблемы с К. К. Inc. — и наконец это! А ведь она хотела поговорить с Тиффани, она правда хотела, но за всеми другими заботами, ну — у нее просто не было времени. Лиза никогда не поверила бы, что она может бояться огорчить Леонарда, но сейчас она боялась, потому что, в конечном счете, что же останется у нее, если она потеряет мужа? Без денег К. К. Inc. она закончит жизнь как обычная разведенная жена врача, снимая квартиру в Грейт Нек, работая где-нибудь в частном магазине. Лиза подняла руку ко лбу и откинула прядь волос с лица.

— Я не понимаю, — сказала она, и она действительно не понимала, — зачем моей дочери красть? Мы даем ей много денег, у нее есть все, что ей нужно.

— По-видимому, не все, — сказала полицейша. — Кажется, ей потребовались еще две куртки и шифоновые платье за восемьсот долларов.

Лиза не могла поверить в этот новый кошмар. Она не могла поверить, что это случилось с ней. Она поглядела на дочь. Девочка стояла, слегка расставив ноги и отвернувшись от Лизы, насколько это было возможно. Лицо ее ничего не выражало.

— Сержант, — сказала Тифф женщине. — Почему бы вам просто не вернуть вещи в магазин? Я не испортила их.

— Боюсь, что нельзя. Это крупное правонарушение; есть подозрение, что магазин обворовывали и раньше. Поэтому магазин хочет передать дело в суд. И нам, наверное, придется сделать обыск.

Лиза подумала о шкафе в комнате дочери со всеми этими нарядами второго размера с несрезанными ценниками.

— Я, думаю, — холодно сказала она. — Что мне следует вызвать адвоката.