Глава 20
Риа в смущении смотрела, как двое мужчин обнимали друг друга с сокрушительной силой. Оба были гигантами, Гавин - темноволосый и смуглый, мужчина, которого он назвал Салеком, — блондин со светлой кожей. Каждый был невероятно рад видеть другого. Гавин едва успел помочь Риа слезть с лошади, когда Салек с оглушающим криком выбежал из замка. Рка терпеливо дожидалась, пока Гавин вспомнит о ее присутствии, улыбаясь выражению его лица, когда он наконец сделал это.
— Риа, я должен познакомить тебя с Салеком. Это моя правая рука.
К ее удивлению, светловолосый гигант густо покраснел, взяв ее руку. Она заметила боевые шрамы на его руках, немного меньше на его лице, и подумала, сколько же раз он становился между Гавином и смертью как его «правая рука». Когда они обменялись приветствиями, взгляд Риа обратился на молоденькую девушку, которая подошла и встала за спиной Салека, она держалась очень прямо, ее рот был плотно сжат. Салек взглянув вниз на нее, когда она дотронулась до его руки, потом его глаза неуверенно посмотрели на Гавина, когда он представил ее.
— Это Гьёрсал, моя жена.
Газин, стоя позади Риа, издал какой-то странный звук. Она повернулась взглянуть на него, но ничего не увидела по его лицу и снова повернулась к девочке, которая заворожила ее. Поразительным был не только ее небольшой рост, сколько то, что ее прекрасные волосы были коротко подстрижены.
— А это, — наконец заговорил Гавин, — леди Риа Макамлейд.
К удивлению Риа, девушка присела в глубоком реверансе. Она не привыкла к таким формальностям и хотела как-то поставить девушку на одну ступень с собой, быть с ней на равных. Она улыбнулась, не уверенная, как это сделать.
Гавин взял ее за локоть:
— Давай посмотрим, как Салек следит за порядком в моем замке. Сейчас как раз время для пробуждения. Долго ли придется ждать, пока приготовят еду?
Огорченный, Салек заворчал про себя, зная, что, вероятно, слуги покажутся небрежными Гавину, у которого были более строгие взгляды на многие вещи, чем у него.
Его жена слегка улыбнулась и покачала головой:
— Конечно же нет, сэр Гавин. Моя мать следила, чтобы все было готово к вашему приезду.
Гавин удивленно посмотрел на нее, когда заметил, как Салек вздохнул с облегчением.
— А как Кирен узнала о моем приезде?
— Это не всегда можно объяснить.
Она обратила все свое внимание на Риа.
— Моя госпожа, вы не хотели бы сначала провести несколько минут в своей комнате?
Риа кивнула, заметив пытливый взгляд Гавина, когда он изучающе смотрел на молодую девушку.
— Твоя мать ведьма? — резко спросил он, удивив Риа хриплым голосом. — Я не потерплю никакого колдовства в Чарене.
Гьёрсал хихикнула:
— Нет, сэр Гавин, моя мать не занимается черной магией.
Когда они шли к дверям большого зала, Риа окинула быстрым взглядом все, что ее окружало. Двор был ровным и довольно чистым, но маленьким, да и построек там было мало. Он был не намного меньше, чем в Галлхиеле, но весь замок мог бы свободно разместиться в одном только внутреннем дворе Атда-ира. Двери холла распахнулись, и Риа увидела пышные парчовые юбки светло-серого цвета, золотистые волосы и глаза, синие, как полуденное небо. Узнав Кирен по ее сходству с дочерью, Риа с любопытством смотрела на нее. Уж если кто и был похож на ведьму, то только не эта женщина.
Взгляд женщины сразу же обратился на Риа, и она ласково улыбнулась:
— Добро пожаловать домой, моя леди.
— Нет, — пояснила Риа, — мой дом — Галлхиел.
Кирен едва заметно улыбнулась и перевела взгляд на Гавина.
— Мы рады видеть вас, мой лорд, мы давно ждем вас.
— Я еще рыцарь, леди Кирен, не лорд.
— Это пока.
Когда она повернулась и ушла, Гавин подумал о том, что она много знала, и снова удивился, не была она действительно колдуньей.
Он почувствовал глубокое удовлетворение, когда взял Риа под руку и вошел в зал, его зал. Его замок. Он был не такой большой и мощный, как многие, но он был довольно процветающим и в хорошем состоянии. И это был его замок. Риа понадобилось несколько минут, чтобы умыться, а затем им подали тушеную рыбу и медовые лепешки. Риа и Гьёрсал молча изучали друг друга, а Гавин и Салек говорили о защите замка и урожае.
— Налеты будут проблемой, ведь здесь близко граница, — предупредил Гавин.
Салек удивленно поднял брови:
— Я думал, это более характерно для твоей Северной Шотландии. Клан против клана.
— Здесь будут англичане против шотландцев, а не клан против клана, хотя результат будет таким же. — Гавин улыбнулся. — Королевские эдикты с обеих сторон никак не могут положить этому конец. Англичане время от времени прибегают к этому ради мести, ну а у шотландцев это просто в крови. Мы тоже получим плохую славу, даже если и не будем заниматься этим.
Хотя Риа улыбалась вместе со всеми, она не могла не думать, какими ужасными бывали налеты в Северной Шотландии, и удивляясь: неужели пограничные налеты еще страшнее? Но стоит ли беспокоиться, ведь она скоро уедет отсюда.
***
Уже ближе к полудню Кирен подошла к Риа и взяла за руку:
— Вам, должно быть, очень надоело это платье. Давайте посмотрим, что мы можем подобрать.
Из того, что им удалось найти, только платья Кирен более менее подходили Риа. Гьёрсал была очень худенькой, намного тоньше Риа и ниже ростом. Когда Кирен начала прикидывать, как переделать платья, Риа запротестовала:
— Вполне достаточно будет одного платья. Я не буду здесь слишком долго.
В какое-то мгновение Риа подумала, что Кирен будет возражать, но испытующе посмотрев в лицо Риа, она закрыла рот и кивнула.
— Тогда два, — согласилась она, отобрав первым платье из дамаста цвета морской
волны.
Как и все остальные платья Кирен, оно было сшито по моде, которой следовали более десяти лет назад, с высокой талией и глубоким вырезом на груди. Неужели у Кирен за все это время не было больше новых платьев?
Кирен улыбнулась ее неуверенному взгляду.
— Это можно сделать более скромным, не надо пугаться.
Риа с благодарностью улыбнулась.
— Спасибо… за все, Кирен. — Она неожиданно подумала, что эта женщина пережила захват дома ее мужа, его смерть, а затем последовавшее замужество своей дочери. По крайней мере, у нее был дом. От понимания этого она ощутила теплые чувства к Гави-ну, хотя она никогда не могла представить его себе иначе, он был благородным.
— Не надо сожалеть о том, что потеряно, — вежливо произнесла Кирен. — Вместо этого я получила гораздо больше.
Рот у Риа приоткрылся, и она почувствовала желание перекреститься. Неужели Гавин прав? Колдовство?
Это было почти облегчением, когда в этот момент в комнату вбежала Гьёрсал.
— Мама, кухарка сердится, ты должна пойти прямо сейчас.
Риа смотрела на дверь, закрывшуюся за ними. Обе были необычными, словно принадлежали чужой стране или другой эпохе. Гьёрсал была беспокойной, с чу-динкой, точно немного волшебства спустилось на землю в образе смеющейся молодой девушки. Ее мать, казалось, была окружена аурой таинственности. Несмотря на свою симпатию к ним обеим, Рка чувствовала себя с ними нелегко и с новой силой ощутила тягу к Галлхиелу и ровному спокойствию своей матери.
Вздохнув, она оглядела комнату. Даже сам замок, казалось, был из другого времени, из далекого прошлого. Вместо ковров полы покрывали толстые камышовые циновки, приятно пахнущие травой. Стены были завешаны шкурами, а не гобеленами и картинами. Она с тоской подумала о своей комнате в Галлхиеле, с такими знакомыми настенными гобеленами и массивной резной мебелью. Кроватью здесь был матрас, лежащий прямо на полу! Риа просто не верилось, что кто-то мог жить в таких неудобствах.
Для нее было огромным облегчением, когда снова появилась Кирен, чтобы проводить ее в зал внизу для ужина. Гавин поджидал ее за длинным деревянным столом, и его улыбающееся лицо немного сгладило ее впечатление. Скоро она поедет домой, и Гавин проводит ее. По крайней мере, хоть немного времени никто не будет порицать их дружбу. Когда она заняла свое место рядом с ним, она сразу хотела спросить, когда же они отправятся, но подумала, лучше об этом потом. Он так долго находился далеко отсюда, освобождал ее, и она, по крайней мере, может потерпеть день или два, да и он пока проследит, чтобы все дела были приведены в порядок.
— Как ты здесь все нашел, Гавнн? — спросила она, с любопытством заметив быстрый взгляд, которым он обменялся с Салеком.
— Все в порядке, — отозвался Гавин, размышляя о странном повороте событий, которые описывал, вернее, пытался описать Салек. Для него все еще оставалось загадкой, как это человек мог считать, что ему предназначено судьбой жениться на девушке, которая пыталась лишить его жизни. Хотя, по правде говоря, девушка казалась сейчас обожающей его женой. Не совсем обычной, но любящей. Ее яркие глаза следили за каждым движением Салека. Она ловила каждое его слово, в то время как ее мать, с которой Гавин все еще чувствовал себя неловко, выглядела спокойной.
Салек густо покраснел, когда он признался Гавину, что восхищен своей женой. Но Гавин в конце концов воспринял все это философски. Это ведь была жизнь Салека, а девушка и ее мать были здесь как члены его семьи.
Когда было подано первое блюдо, Гавин забыл о странных вещах, которые произошли здесь за время его отсутствия. Присутствие Риа затмило все остальное. Она была живой и веселой, как та молоденькая девушка, которую он встретил четыре года назад, и такой же милой. Он смотрел на нее, когда им подали жареную дичь, замечая ее интерес ко всему, что ее окружало.
Проследив за взглядом, которым она обвела зал, он подумал о том, каким он ей показался. Он был наслышан о богатстве Атдаира, легко мог вообразить роскошь Чилтон Кастла, где она провела несколько последних недель. Его глаза следовали за ее взглядом, заметив почерневшие балки высоко над головой, паутину, свисавшую с них. На голых каменных стенах не было гобеленов, что делало комнату мрачной и сырой, несмотря на чувствовавшуюся в воздухе весну.
Кирен перехватила его взгляд и слегка приподняла подбородок, на ее щеках появился румянец. Гавин, хотя и мало знал о женщинах, заметил давно вышедшую из моды одежду, которую носила мать и ее дочь, и связал это с состоянием замка.
— Мадам, — спокойно спросил он, — вам нужны деньги для ремонта Чарена?
— Я была бы признательна.
Он взглянул на Салека и кивнул. Он обсудит с Са-леком вопрос о расходах на содержание замка, которым займутся обе женщины, но сделает это не сейчас. Возможно, все это скоро окажется во владении Риа. Эта мысль снова привлекла его внимание к ней, и он увидел, что она смотрит на него с гордостью во взгляде.
— Ты такой благородный, Гавин, — тихо сказала она. Как будто можно считать его неблагородным только из-за его несчастливого рождения? Он был гораздо благороднее, чем многие из приближенных короля, думающих лишь о собственном удовольствии.
Глубоко в душе Гавин ощутил тепло и радость от ее слов. Ему хотелось доставить удовольствие этой девушке, но как? Как же он переживет тот момент, когда ее восхищение превратится в ненависть? Он пожал плечами, неожиданно почувствовав себя неуютно.
— Это мой дом, девушка. И моя ответственность.
Риа заметила смущение на его лице. Неужели он думает, что ее удивило желание заботиться о своем собственном доме?
— Ручаюсь, что ты сделаешь все как можно лучше для этого замка. — Увидев, что он все еще чувствовал себя не совсем уютно, она переменила тему. — Я бы хотела прокатиться верхом вместе с тобой по твоим владениям завтра, когда Салек будет показывать тебе твои земли. — Она засмеялась, глядя на его изумленное выражение лица. — Нет, я не обладаю даром Кирен. Это просто предположение, что тебе сразу же захочется увидеть то, что теперь принадлежит тебе. Мой отец всегда так делает.
Гавин заметно расслабился, когда она не произнесла имени Макамлейда. И все же мысль о том, что она будет рядом, была весьма приятной.
— Ну что ж, — ответил он. — Ты можешь поехать с нами. — Он вежливо взглянул на Гьёрсал. — А ты не хочешь присоединиться к нам?
Гьёрсал хмыкнула, заметив мучительный взгляд Салека. Он собирался смутиться от ее признания.
— Я не езжу верхом, мой господин. Я ненавижу это.
Губы Гавина скривились. Она оказалась даже еще более откровенной, чем Риа.
Позже, когда они с Салеком остались одни за столом и пили пиво, он сказал ему об этом.
Салек искоса взглянул на него.
— Если леди Риа кровожаднее, чем я о ней думаю, она и моя жена совершенно не похожи.
Гавин засмеялся, вспомнив любящее выражение лица Гьёрсал.
— Кровожадная? Да она ударила тебя ножом, защищая свой дом. Сейчас вполне миролюбива и, вероятно, даже мухи не обидит.
— Пусть ее хрупкая фигурка не ослепляет тебя. Если бы не я убил ее отца, она сама сделала бы это. А если я взгляну на другую женщину с дурными мыслями, я не сомневаюсь, что она быстро освободит меня от некоторых частей тела!
На этот раз Гавин расхохотался во все горло.
— Ну, судя по тому, как ты на нее смотришь, думаю, ей не стоит беспокоиться.
— Мой взгляд не слишком отличается от того, как ты смотришь на леди Риа. — Он изучающе смотрел на лицо Гавина, когда по нему проскользнуло унылое выражение. — И что ты думаешь делать с этой леди, сейчас, когда она в твоей власти?
Гавин выглядел робким, когда признал:
— Я еще не вполне уверен. Если я смогу одолеть ее сейчас, жениться на ней, и если у меня будет достаточно времени, чтобы устроить все это, тогда будет и больше шансов остаться в живых, когда я убью ее отца.
Салек покачал головой:
— Наиболее вероятно, что она сама прикончит тебя в этом случае. И не только из-за потери своего отца, но — за предательство ее любви. Женщины очень чувствительны в этом отношении.
— Да что ты знаешь о женщинах? — фыркнул Га-вин.
— Больше, чем ты, если это и есть весь твой план.
— Ну, а что бы ты сделал на моем месте?
Салек пожал плечами, болтая пиво в своем кубке.
— Я бы переспал с ней. Оставил бы ее с ребенком. Вот тогда бы ты обезопасил свою жизнь, потому что связь между ребенком и матерью усиливает ту, что была между матерью и отцом ребенка. Кроме того, рождение ребенка смягчает женщину. И ее сопротивление и сила воли уже не будут такими сильными.
Гавин отрицательно закачал головой еще до того, как Салек кончил говорить, хотя он понимал, что многое из сказанного им было правдой.
— Риа еще не готова стать моей. Сейчас ее чувства ко мне — дружба и благодарность за ее спасение из Англии.
— Да она втрое меньше тебя, да к тому же одна в доме, полном твоих людей. Что еще нужно для нее, чтобы быть готовой?
Гавин подумал об Элеоноре и почувствовал, как у него сжалось сердце.
— Нет, — ответил он более резко, чем хотел. — Нет, я не буду принуждать ее. — Даже Салек не знал об этой странице его прошлого. Он держал этот случай глубоко внутри себя и никому не рассказывал.
— Как хочешь, — сухо произнес Салек, — но я желаю тебе удачи. У тебя не так много времени, и несмотря на всю твою дружбу с ней, мне кажется, она не из тех девушек, которых можно легко победить.
Гавин не мог спорить с этим. Он допил свое пиво и поднялся.
— У меня был трудный день, да и следующий будет не легче. Иду спать.
Они вместе поднялись по ступеням, ведущим в верхнюю часть замка. Он почувствовал притяжение к двери, за которой, как он знал, отдыхала Риа, но он преодолел желание остановиться и постучать, игнорируя свое стремление поговорить с ней, увидеть ее, возможно, даже снова прикоснуться к ней. После всех своих прекрасных слов, сказанных Салеку, он был в растерянности, как добиться ее. Он прекрасно знал, как завлечь в свою постель женщин определенного сорта, но Риа не принадлежала к ним. Он никогда прежде не сталкивался с невинностью и не знал, как быть с ней. Бросив последний взгляд на закрытую дверь, он прошел дальше.
Риа, находившаяся за дверью, слышала голоса Гавина и Салека и вздохнула. Она больше не понимала своих чувств с того самого момента, когда он обнимал ее в палатке. Мелькавшие у нее мысли пугали ее. Она хотела домой, в Галлхиел, но не хотела разлучаться с Гавином Макамлейдом. Она не хотела чувствовать к нему то, что начинала чувствовать. Она хотела, чтобы их дружба оставалась неосложненной, без напряжения. Вместо этого, когда он находился рядом, она чувствовала себя так, словно тысячи иголок впивались ей в кожу, заставляя ее нервничать. Когда они были врозь, она постоянно о нем думала и хотела, чтобы он снова был рядом.
Прислушиваясь к звуку его удаляющихся шагов, она свернулась калачиком под одеялом и удивилась своему собственному смущению. Он оставался тем человеком, каким и всегда был, более уверенным сейчас, чем в юности, но это был Гавин Макамлейд. Ведь и она все так же была Риа Макамлейд. Но он держал ее в объятиях не как ребенка, но она ничего не почувствовала от его прикосновения.
Ее глаза закрылись. Все будет хорошо, когда она вернется в Галлхиел. Все будет так, как и должно быть.
***
В первые момент она подумала, что это сон. Грохот, казалось, доносился издалека. Потом она услышала крики внизу и голос Гавина в зале наверху, и сердце у нее тревожно забилось. Неужели замок подвергся нападению?
Поднявшись со своего матраса, она накинула платье поверх ночной рубашки и открыла крепкую деревянную дверь своей комнаты. В верхнем зале было сумрачно, огни факелов мелькали в нижней части лестницы. Гавин спускался по каменным ступеням лестницы, и она остановилась посмотреть, надеясь узнать, что случилось. Она почувствовала себя спокойнее, увидев его широкие плечи, и ее сердце перестало бешено колотиться.
По его команде были открыты тяжелые двойные двери большого зала, и человек почти упал в помещение, так сильно он колотил кулаками в дверь.
Риа почувствовала, как кто-то, прикоснулся к ее руке, и, оглянувшись, увидела рядом с собой Гьёрсал, ее тонкое лицо был взволнованным. Салек промчался мимо них и стал рядом с Гавином, когда хозяин Чарена допрашивал человека.
— Какое дело привело тебя сюда и кто послал тебя? — Но прежде чем тот смог сказать что-то большее, кроме своего имени, вслед за ним в дверь вошла закутанная фигура.
Риа завороженно смотрела, как тонкие руки откинули капюшон накидки.
— Кто это? — прошептала Гьёрсал.
— Не знаю, — тихо произнесла Риа, разглядывая появившуюся женщину. Ее волосы были длинными и когда-то были черными, но сейчас в них было много седых прядей. Она была очень худой, словно была больна или долго голодала.
Гавин сделал шаг вперед, не обращая внимания на Салека, который предостерегающе взял его за руку.
— Мама?
Лесли Макамлейд подняла свое лицо к сыну:
— Я знала, что ты не мертв. Он хотел, чтобы я поверила в это, но я знала, что это не так.
Вся боль мальчика, каким он был когда-то, нахлынула сейчас на Гавина. Он крепко обнял свою мать, желая, чтобы их жизнь была другой, сожалея о прошлом и боясь будущего.
— Мама, — снова прошептал он.
— Я приехала помочь тебе, — неистово проговорила она. — Я приехала помочь тебе, и мы добьемся успеха.
Озадаченная этими словами, которые были едва слышны, Риа не заметила, как подошла Кирен, пока та не взяла за руки свою дочь и Риа.
— Пожалуйста, вернитесь в свои комнаты. Так будет лучше.
Риа повернулась к ней и открыла рот, чтобы возразить, но выражение глаз женщины остановило ее. В них были печаль и страх. Гьёрсал уже ушла, а Риа неуверенно посмотрела вниз.
— Что-то случилось? — наконец спросила она.
— Ничего такого, что ты могла бы предотвратить. Для Гавина будет лучше, если вас не будет здесь.
В ее словах было столько сострадания и мольбы, что Риа не могла, проигнорировать их, хотя ничего не поняла и стремилась расспросить леди Кирен. Бросив последний взгляд на Гавина, который молча обнимал свою мать, Риа повернулась, чтобы последовать за Гьёрсал.
Кирен проследила, пока обе девушки не скрылись в своих комнатах, затем грациозно подошла и стала возле Салака, пока он отдавал распоряжения о размещении людей, которые прибыли вместе с Лесли Макамлейд. Когда наконец он повернулся к матери своей жены, то оторопел от выражения ее лица. Оно было зловещим.
Он открыл рот, но не мог задать вопрос, потому что не хотел знать ответа.
— Она, — глухо сказала Кирен Салеку, смотря на Лесли Макамлейд, — принесет зло в Чарен.
