Глава девятая 1968 - Женщины президента - Джун Зингер - RutLib.com

Назад: Глава восьмая 1964 — 1965

Дальше: Глава десятая 1968

Глава девятая
1968

I

Еще в середине марта, когда повсюду лежал снег, Джудит, сидя вместе с Эбби в библиотеке за обеденным чаем, завела разговор о предстоящем в июне двадцатичетырехлетии Реда.

— Не рановато ли мы начали обсуждать наши планы на июнь?

— Но я хотела бы устроить вечер особым образом, так как эта годовщина совпадает с окончанием его учебы.

— Ну, если вы хотите объединить два события в одну Грандиозную вечеринку, это будет весьма необычно, не правда ли? А почему бы не устроить празднество четвертого июля? Тогда у нас был бы еще и фейерверк!

— Это чудесная идея, Эбби! У тебя голова работает что надо. — Джудит широко улыбнулась той самой приятной улыбкой, которая нечасто встречалась на ее лице.

— Да, событие очень важное. Двадцать четыре года — знаменательный рубеж в жизни молодого человека, гак как за ним следует двадцать пять.

Эбби наигранно улыбнулась. Ее умилял этот примитив.

— Да, считать я умею. Двадцать четыре определенно предшествует двадцати пяти.

— Конечно. Но известно ли тебе, что двадцать пять — самый ранний рубеж, когда человека начинают серьезно воспринимать в политике. Стало быть, в двадцать четыре года он должен привести свою жизнь в надлежащий порядок!

— Что вы имеете в виду? — спросила Эбби, прекрасно понимая, к чему ведется весь этот разговор и чувствуя первые признаки наступающей головной боли.

— Я хочу сказать, что в этом возрасте человек должен подумать о женитьбе и о своей будущей семье. Намного больше уважают семейного человека, особенно в наши дни, когда многие молодые люди, кажется, забыли настоящие ценности. Да, избиратели будут более серьезно относиться к женатому человеку, а тем более к Реду, учитывая его внешность. Стоит лишь один раз взглянуть на него, и у них может сложиться впечатление, что он собирается сниматься в кино, а не баллотироваться на государственную должность. Люди всегда ценят благопристойную внешность человека, за которого им придется голосовать…

Желая быстрее окончить этот разговор, Эбби попыталась успокоить Джудит:

— Но Джон Кеннеди, не будучи женатым в свои тридцать лет, уже был сенатором. — Она хорошо знала, что та боготворила политические способности семьи Кеннеди. — И никто, кажется, не возражал, что он был закоренелым холостяком до женитьбы.

— Но это были другие времена. К тому же Джон был морским офицером, героем войны. А герою не обязательно иметь жену, чтобы его принимали всерьез. После войны наступили времена изобилия, поэтому публика не возражала против импозантного холостого героя войны. Это вполне соответствовало ее настроениям. Но сейчас, когда американские парни умирают во Вьетнаме, существует угроза ядерной войны, а молодежь принимает наркотики или бунтует на улицах, — сейчас все по-другому. В политиках они ценят стабильность. Посмотри на Бобби Кеннеди. Ты думаешь, все эти дети хотят подорвать его карьеру? Ничего подобного. Люди знают, что у него еще будет шанс в будущем!

Теперь, в дополнение к головной боли, Эбби почувствовала легкую тошноту в желудке. Это уже напоминало семейный разговор. Ей было хорошо известно желание Джудит подтолкнуть ее замуж за Реда, сделать образцовой женой политика. И она делала все возможное, чтобы угодить Джудит, поскольку жила вместе с ними: брала уроки танцев, риторики, даже обучалась правильно пользоваться косметикой. Одевалась так, как того требовала Джудит, носила прическу, которую та считала наиболее привлекательной, и даже посещала по ее рекомендации курсы в Редклиффе. После их окончания согласилась пройти бизнес-курс в Гарварде, хотя ей хотелось завершить свое собственное образование. «Это серьезное преимущество для политика, — сказала ей Джудит, — когда его жена знает, как обращаться с деньгами. Ты согласна со мной, не правда ли? Это освобождает его от всех забот и потом, нельзя же полагаться на посторонних людей!» И как обычно, следовал готовый набор примеров — Джон Кеннеди имел мощную поддержку своей семьи, как и Бобби сейчас. А у Нельсона Рокфеллера был брат Дэвид. У Франклина Рузвельта — его мать Сара. Мать, конечно же, хорошо, но нельзя предполагать, что она всегда будет рядом(это замечание было рассчитано на протест со стороны Эбби). Даже Линдон всегда опирался на свою леди Берд, которая, скажем прямо, имела недюжинные деловые способности. «Все знали, что Джонсон мог всецело положиться на леди Берд».

Намеки Джудит были настолько прозрачны, что Эбби хотелось закричать: «Ваша взяла!» — и броситься тотчас же в колледж с криком: «Хочу получить ученую степень по финансам!» А самое любопытное, что у нее были свои собственные деньги, но она никогда о них не думала — об этом заботились другие.

Друзей она тоже отбирала по подсказке Джудит, отвергая всех остальных. При этом ее совершенно не тревожила судьба Д’Арси, про которую Джудит однажды сказала: «Она не принадлежит к нашему кругу!» И этим было сказано все. Даже когда Д’Арси вернулась из Парижа с подарком от Джейд и вполне разумными объяснениями ее бегства, она все же не написала Джейд, потому что Джудит посоветовала оставить все как есть. Отцом Джейд был Трейс Боудин, а это не предвещало ничего хорошего.

Да, она сделала все, что могла! Она бесстыдно флиртовала с Редом, унижаясь до того, что он, по приказу Джудит, сопровождал ее на различные вечеринки. И все это ради Джудит! Она даже была готова выйти замуж за Реда, чтобы ее ублажить. Хотя и отдавала себе отчет в том, что он был не тем человеком, которого она бы избрала себе в мужья. Джудит знает что делать!

И дело не в том, что Ред не нравился. Нравился. Он был замечательным, веселым. Его безупречно чудесные манеры завораживали, и он никогда бы никого не обидел. Но иногда казалось, что невозможно выйти замуж за человека с такой внешностью. Рядом с Редом она выглядела менее привлекательной. Он был самоуверенным, изящным, необыкновенным, ему доставляло огромное удовольствие делать особенным и человека, находящегося рядом. С детства его приучили к мысли, что он призван облагораживать всех окружающих…

Однажды в читательном зале библиотеки она повстречала парня с теплыми темно-карими глазами и необыкновенно мягкими манерами. Речь его была медленной, а когда он отстаивал свои взгляды, то был настолько искренен, что покорял своих собеседников. Она долго помнила, с каким состраданием он рассказывал ей о бедственном положении людей в странах третьего мира. А некоторое время спустя, за чашкой кофе, он признался ей в том, что считает ее необыкновенной девушкой.

Они встречались несколько раз, пили кофе, пиво. Но она никогда не приглашала его к себе домой и не ходила к нему, зная, что Джудит встретила бы его прохладно, да и Ред, обменявшись рукопожатием, вряд ли спросил бы его о Гарварде или рассказал о своем участии в гонках в Ньюпорте и выигрыше Кубка Америки. А Ноэль, в свою очередь, никогда бы не рассказал Реду о том, что собирался вступить в Корпус мира.

Разумеется, это было для нее не столь важным. Самым главным в жизни стало стремление угодить Джудит, приютившей ее и отдавшей ей свою любовь и сердце, — именно то, в чем Эбби нуждалась больше всего. «Ну не дура ли я? — потешалась она над собой. — Какая же нормальная девушка не захочет выйти замуж за Реда? Он богат, красив и с блестящим будущим». Но дело даже не в том, что у нее есть свои собственные деньги, а его красота как-то ее не очень волнует (даже не возникало никогда желание прикоснуться к его необыкновенно длинным ресницам, о чем всегда мечтали ее многочисленные подруги). Весь вопрос в том, кто посмеет отвергнуть этого Золотого Парня, вместе с его мамашей Джудит?

Собственно говоря, ей чертовски повезло, что Джудит готова принять ее в качестве невестки. Но если бы она могла каким-то образом оправдать ее ожидания! Несмотря на все старания, завоевать сердце Реда ей было не под силу. А эта бесконечная борьба лишала покоя, буквально истощала.

— Что я могу поделать? — в отчаянии говорила Эбби Джудит. — Ред просто не желает меня… ни в качестве жены, ни в качестве любовницы. — Три года назад какое-то время после его возвращения из Парижа она все еще надеялась на какие-то перемены в отношениях. Но затем он отшатнулся от нее. — Очевидно, ему нужна другая женщина.

Эбби надеялась, что Джудит оставит этот разговор до лучших времен, но та решила довести дело до конца.

— Давай попытаемся проанализировать ситуацию. Что у этих женщин есть такого, чего нет у тебя?

Эбби вспыхнула:

— Я… Я полагаю, он находит их более сексуальными, — выпалила она, — и не видит объекта секса во мне.

Этот ответ отнюдь не обескуражил Джудит.

— Ну тогда, остается последнее средство. Мы должны помочь ему обнаружить твои сексуальные достоинства.

Эбби готова была провалиться сквозь землю.

— Но я не сексуальна. Это известно мне, вам, Реду, и ничто не поможет мне изменить это.

— Но ты должна это сделать, Эбби.

— Должна? — Это ее напугало. А Джудит тем временем продолжала:

— Я отношусь к тебе как к своей дочери и не могу себе представить, чтобы кто-то другой жил в этом доме в качестве жены Реда и моей дочери. Эта девушка должна прежде всего устраивать меня. Ты это понимаешь?

Эбби была поражена. Оказывается, Джудит знала все это еще три года назад, когда позволила Реду отправиться в Европу без присмотра. Она знала, что он непременно встретится с Джейд, но была также уверена в том, что, в конце концов, Джейд пожертвует собой ради Эбби, ради карьеры Реда и отправит его домой ни с чем.

Это было тонкое знание людей и понимание того, что не всегда дети наследуют худшие качества своей матери. Обе дочери Карлотты знали, в чем состоит долг женщины, и готовы были его выполнить, разумеется, если их наставить на путь истинный.

— А сейчас слушай меня внимательно, дорогая. Если все пойдет так, как надо, возможно, наше предстоящее торжество будет устроено по особо важному случаю…

В тот вечер Джудит собиралась на один из своих многочисленных благотворительных приемов. На этот раз он устраивался в пользу «Стэнтона мемориала», и поскольку это была их больница, предполагалось, что Эбби и Ред будут ее сопровождать. Но у Эбби обнаружились признаки простуды, вероятно, гриппа, и Джудит настояла на том, чтобы она лежала в постели и пила как можно больше лекарств. А Реду, естественно, было дано указание остаться с больной и следить за выполнением всех предписаний. Разумеется, она могла бы оставить кого-нибудь из прислуги, но Эбби не всегда подчинялась их указаниям.

Эбби пыталась было протестовать, говоря, что Реду нет необходимости оставаться из-за нее дома, но тот остался непреклонен. Вообще говоря, он был сыт по горло этими благотворительными делами.

— О нет, — говорил он, — ты не избавишься от меня так легко. Тебе до смерти хочется остаться здесь совсем одной, не правда ли? С кем бы ты хотела остаться? С тем профессором, который так нежно держал тебя за руку?

Продолжая навязанную ей игру, Эбби изображала крайнее возмущение.

— Я не держала за руку профессора Мартина. Если хочешь знать, мы обсуждали… Да это пустяки! Это не твое дело, Ред Стэнтон, что мы обсуждали. А у тебя всегда одно на уме.

— Конечно, конечно. И все же я останусь здесь и позабочусь, чтобы ты находилась в постели без профессора Мартина.

— Джудит, заставь его замолчать!

Джудит весело засмеялась:

— В самом деле, вы ведете себя, как дети. Я ухожу, постарайтесь вести себя хорошо. Почему бы вам не сыграть в скреббл или что-нибудь другое? А ты, Ред, позаботься о том, чтобы Эбби лежала в постели, принимала аспирин и пила больше горячего чая. Я сказала миссис Сеймор, что прислуга может уйти сегодня раньше, поэтому Эбби полностью на твоей ответственности. Смотри, чтобы она была в постели.

— О, я всегда старался уложить ее в постель, — подмигнул Ред.

У Эбби засосало под ложечкой, но она сделала беззаботное лицо и показала ему язык.

Итак, ответ на этот вульгарный намек был дан. Но она ведь даже не знала толком, что от нее требуется и что нужно предпринять. У нее не было совершенно никакого опыта в этих делах. Правда, по словам Джудит, нужно было предоставить все естественному ходу событий, женский инстинкт подскажет, что и как. А Ред, как мужчина, сделает все остальное…

Пока Эбби надевала ночную рубашку и халат, Ред приготовил аспирин и стакан горячего лимонада.

— Мой собственный секретный рецепт, — сказал он ей. Если бы она не нервничала, то непременно пошутила бы над ним и его «секретным рецептом». Но ссориться с ним сейчас показалось неуместным.

Однако потом, во время игры в скреббл, она готова была убить его! Она долго не могла сосредоточиться, и у нее все получалось плохо. Он всегда обладал сильным врожденным даром игрока, что неизбежно проявлялось во время любых игр в слова. А сейчас стал просто невыносимым в своем превосходстве над ней. Он постоянно провоцировал ее на ошибки, и она их совершала, хорошо при этом понимая, что попадает в ловушку. Наконец он покровительственно предложил ей щедрый гандикап, что было последней каплей, переполнившей чашу терпения. Она швырнула уже сложенные квадраты букв на пол.

— Тише, тише, — успокаивал он ее, смеясь. — Бэби-Эбби ведет себя как капризный ребенок. Она бросила в него доской.

— Я не верю тебе! Тебе уже скоро двадцать четыре, заканчиваешь юридический колледж, а ведешь себя, как невоспитанный подросток! Ты как дитя, получающее огромное удовольствие от игры в шарики.

Опомнившись, она взяла себя в руки. Эбби, какая же ты дура! В любую минуту он может бросить все и уйти. Что потом скажет Джудит?

Но он поступил воспитанно, собрав все разбросанные по полу маленькие буквы и положив игру обратно в ящик. Затем, напевая какую-то сердитую мелодию, он приложил руку к ее лбу.

— Ты вся горишь! Но виновата сама. Нельзя же так расстраиваться из-за проигрыша. Если не повезло в игре, то это не означает, что ты обязательно глупа. Это говорит о том, что, может, просто нет способностей к этому. Но ты должна вести себя по-спортивному.

— Убирайся! — закричала она, тут же пожалев об этом. Что делать, если он в самом деле уйдет и не вернется? Она легла на подушки и, опустив глаза, извинилась за то, что нагрубила.

— Это из-за того, что я чувствую себя не очень хорошо, а ты насмехаешься надо мной.

— Ну ладно, — сказал он примирительно. — Я понимаю. Далеко не каждый может проигрывать. Это искусство. — Эти слова снова задели ее, но она сдержалась.

— Наверное, настало время еще раз принять аспирин и чашку чаю. Я спущусь вниз и, если ты будешь хорошо себя вести, дам тебе вдобавок две булочки. Может быть, три. Ну как?

— Это было бы неплохо, — скромно сказала она.

Когда он вошел в комнату, одной рукой открывая дверь, а другой — балансируя с тяжелым подносом, то неожиданно для себя обнаружил Эбби совершенно обнаженной.

— О, Ред! — закричала Эбби, задохнувшись от смущения и стыда. — Я переодеваюсь.

— Я вижу, — сказал он, не отрывая от нее глаз и на ощупь ставя поднос на какую-то плоскую поверхность. Он и понятия не имел, что у Эбби такие прекрасные формы. Вероятно, просто никогда не думал об этом. Ее груди были полные и тяжелые: намного полнее, чем можно было себе представить, с большими темно-розовыми сосками. Треугольник внизу живота был покрыт густыми волосами. Он никогда еще не видел у женщин таких плотных волос, и это открытие необыкновенным образом возбудило его. Почувствовав, что дыхание учащается, он поднял глаза к ее лицу. Рот у нее был слегка приоткрыт, и он увидел язык, мягко облизывающий губы. Его же собственные губы были на редкость сухими.

— О, Ред! — успела промолвить она и бросилась к нему, преодолевая свою природную застенчивость и не находя больше сил сопротивляться внезапно зародившейся в ней страсти.

При первом же ее прикосновении его охватила дрожь. Он обнял Эбби, поцеловал в мягкие губы, почувствовал ее язык и прикоснулся к нему своим. В ту же самую секунду она ощутила его упругую, наполненную энергией плоть, прижалась к нему еще сильнее, как будто хотела, чтобы он прорвал тонкую ткань своих брюк и вошел в нее. Она сладостно застонала и закинула голову назад, а он, взяв в пучок ее волосы, стал целовать шею и грудь.

— Мы не должны этого делать! — вскричала она, неожиданно вспомнив, что Джудит была права — ее женский инстинкт сработал, и оставалось лишь удивляться, что не знала этого раньше… — Быстрее, — прошептала она. — Сними одежду!

Но теперь Ред уже был в своей стихии и знал, что нужно делать лучше.

— Не торопись, дорогая, помедленнее. В спешке мы многое потеряем! — Он поднял ее на руки и осторожно положил на кровать.

— Ред, Эбби! Что здесь происходит? — Джудит стояла на пороге комнаты, все видела, и поэтому вопрос этот был совершенно неуместным. Она прекрасно видела голую спину и задницу Реда, лежавшего на Эбби. Ее пальцы глубоко впились в его плечи, конвульсивно поддергиваясь в такт движения тела.

Ред мигом скатился с Эбби, судорожно пытаясь прикрыть свою наготу углом простыни. А она в это время начала плакать и тоже пыталась хоть чем-нибудь прикрыться.

— Не могу доверить своим глазам! — Джудит казалась непритворно изумленной. — И, пожалуйста, перестань плакать, Эбби. А ты, Ред, отдай ей свою простыню.

Ред, накрывая Эбби, подумал, что Джудит отнюдь не выглядит очень расстроенной. Скорее встревоженной. Во всяком случае, мать была не из тех, кого можно было легко шокировать. Она мудрая женщина и не станет скандалить из-за этого действительно неординарного происшествия. Но ему чертовски хотелось, чтобы Эбби перестала, наконец, плакать. Этим она лишь отягощает последствия.

Джудит подошла поближе и села на край кровати. Втроем они представляли собой незабываемое зрелище — Джудит в своем черном вельветовом костюме от Ив Сен-Лорана, Ред, завернутый в бледно-розовую простыню, и Эбби, слегка прикрытая цветным покрывалом.

Джудит пригладила взъерошенные волосы Эбби.

— Ну хватит, перестань, плакать, Эбби. Все будет хорошо. — Она повернулась к Реду, который уже набрался смелости, чтобы сказать, что это он виноват во всем, даже попытаться просить прощения у Эбби за то, что воспользовался сложившейся ситуацией. Да, это прозвучало бы хорошо, и он уже было открыл рот, но Джудит остановила его жестом руки. — Редьярд, я возлагаю лично на тебя всю ответственность за происшедшее — ты мужчина, ты старше и к тому же более опытен.

Ред вздохнул, хотел было сказать, что просто потерял голову, но потом передумал: знал по опыту, что Джудит не допустит никаких отговорок.

— Полагаю, Ред, что могу найти оправдание твоему поведению на этот раз. Знаю, как трудно бывает порой контролировать свои страсти, когда два молодых, здоровых человека любят друг друга. Надо быть совсем глупым, немым и слепым, чтобы не видеть те чувства, которые вы испытываете друг к другу.

При этом Эбби стала плакать еще сильнее, совершенно не протестуя, чем вызвала удивление Реда. Если она не отвергает слов Джудит, то как же он мог это сделать? При данных обстоятельствах так бы выглядел только самовлюбленный, эгоистичный подонок. Что он мог, черт возьми, сказать ей на это?

Он умолял Эбби не плакать, даже вытер ей щеки углом своей простыни. Черт бы его побрал! Очень хотелось найти повод, чтобы встать и убраться отсюда куда глаза глядят.

Эбби постепенно успокаивалась и только шмыгала носом. Хорошо! Теперь она могла бы выложить Джудит все начистоту: они увлеклись, но не потому, что любили друг друга. Но она молчала, благодарно улыбаясь ему, продолжая вытирать слезы. А может, это — любовь?

Джудит, в свою очередь, тоже улыбалась, глядя на них обоих.

— Возможно, это я виновата, Ред, а не ты. Я должна была предчувствовать, зная, что вы выжидаете говорить о женитьбе до того момента, когда ты окончишь колледж. Это очень любезно с вашей стороны. Настоящий мужчина не спешит жениться до тех пор, пока не станет на ноги. Но сейчас, сегодня вечером… вы обнаружили, что страсть, физическая любовь не столь терпелива, как вам того бы хотелось. Я должна была прийти намного раньше, зная, как вы любите друг друга.

— О, Джудит! — промолвила Эбби впервые за все это время. — Ты замечательный человек: так все понимаешь! Я действительно очень люблю Реда!

Позже Ред сочтет странным, что Эбби сказала эти слова не ему, а ей. Но в тот момент он был подавлен, опрокинут ощущением своей вины.

Она любила его не как брата или кузена. Она страстно отдала ему свое тело и свою невинность. Теперь он тоже любил Эбби, как когда-то Д’Арси, обнаружив ее в бессознательном состоянии, истекающую кровью от чувства к нему. Он знал многих женщин, любивших слишком легко, поверхностно. Поэтому не мог не оценить этой чистой, доверчивой любви. К тому же ему ли не знать, какую боль доставляет отвергнутая любовь!

Он поцеловал Эбби в лоб, а его молчание, было красноречивее многих слов. Джудит, как ребенок, захлопала в ладоши, изображая наивную радость при виде этой юношеской любви.

— Итак, все решено! Мои дети помолвлены! Но это, конечно же, неофициально. Нужно еще об этом заявить формально. А до того времени я хочу, чтобы вы вели себя надлежащим образом! Мы не можем допустить, чтобы невеста шла под венец с очевидными признаками ее любовных утех, не правда ли? — пошутила Джудит и послала Реда на кухню за бутылкой шампанского.

Поднимая свой бокал шампанского, Ред неожиданно задумался. Он всегда считал, что Эбби была девственницей — может, единственной в мире среди девушек старше шестнадцати. Он никогда не упускал возможности поддразнить ее за это. Она всегда при этом бледнела и краснела, но никогда не отрицала. А сегодня вечером у нее все получилось как-то слишком легко. Он пожал плечами и отпил большой глоток шампанского: в наше время все возможно. Девушка часто становятся жертвами насилия. Порой невозможно отличить девственниц от жертв инициации.

Конечно, он не мог знать, что совсем недавно Джудит водили Эбби к гинекологу, где ей искусственно удалили девственную плеву. При этом Джудит убедила ее в том, что нет никакого смысла переносить этот дискомфорт в постели с мужчиной. И сейчас Эбби, пригубляя из бокала свое вино, была уверена в том, что гименотомия была проведена не ради нее, а ради Реда. То есть Джудит в очередной раз постаралась облегчить работу сыну — она всегда убирала камни с его дороги, обеспечивая тем самым его быстрое продвижение вперед.

II

А Джудит прежде чем идти спать, решила сделать еще одно важное дело — посчитала своим долгом позвонить Биллу и поделиться с ним новостью. Он, должно быть, обрадуется, что это дело улажено. Она сняла трубку и набрала его номер, линия была занята. С кем он там болтает в этот поздний час? Через несколько секунд она набрала еще раз, потом еще с тем же результатом. Ей уже захотелось позвонить на станцию, чтобы прервать его разговор, но что-то остановило — хотелось, чтобы Билл узнал, что она так сильно жаждет с ним поговорить, что в течение последних трех лет он стал занимать слишком важное место в ее жизни. Неплохо бы сохранить взаимную свободу от обязательств и наслаждаться общением друг с другом, не давая повода для сплетен и домыслов. Теперь даже не приходилось беспокоиться относительно сходства между Биллом и Редом. У сына более тонкие черты, особенно сейчас, когда отец постарел. А сходство цвета волос и роста не вызывает подозрений, так как белые американцы преимущественно светловолосые, крупные и голубоглазые.

Нет, их отношения не вызывали никаких подозрений. Д’Арси уже давно не представляла никакой угрозы для них: даже когда Билл стал частым гостем в ее доме, она не проявляла никакого интереса к их жизни. Кроме того, Билл говорил, что его дочь увлечена каким-то молодым человеком.

Билл и Джудит были старыми друзьями, а старые друзья самым обыкновенным образом становятся лучшими друзьями. Поэтому всем казалось вполне естественным, что, живя в одном городе, они часто встречаются и это доставляет им удовольствие. Кроме того, было еще одно немаловажное обстоятельство — она была кузиной его дочери. Лишь Франческа, Джейд и Трейс могли доставить ей беспокойство. Но Трейса она поставила на свое место. Джейд уже доказала свою лояльность, отвергнув притязания Реда. Франческу же она сможет отшить при первом же удобном случае. Нет, эти трое уже ее не беспокоили. Опасность исходила только от ее слишком сердечной привязанности к Биллу Шеридану: чем больше она зависела, тем слабее становилась. И если Билл это поймет, то она станет чрезвычайно уязвимой.

Но как это было замечательно приобрести, наконец, верного друга, хорошо знавшего, кто и что она есть, не пытаясь судить или критиковать. Ей доставляло огромное удовольствие чувствовать, что он ценит ее ум, поддерживает замыслы и просто делает приятные комплименты. Он даже как-то сказал, что она прелестно выглядит. Она, Джудит, прелестна! В известном смысле слово «прелестная» является более предпочтительным, чем «прекрасная», «милая», или даже «красивая». Это слово пробуждает воспоминания о юности, невинности, весенних днях, счастье взаимной любви…

Но превыше всего она ценила то неописуемое удовольствие, которое он доставлял ей в постели. Она не напрасно стремилась к этому все эти годы. Но как бы ни хорошо было вместе, Джудит понимала, что следует быть крайне осторожной, чтобы он не подчинил ее себе, не навязал свою волю, не бросил вызова.

Именно поэтому она так ему и не позвонила. Столь поздний звонок мог выдать ее привязанность с головой, быть истолкован как проявление крайней беспомощности и потребности в нем.

III

Билл положил трубку, чувствуя себя совершенно истощенным и разбитым. Потянулся за выпивкой, то ли в шестой, то ли в двенадцатый раз за этот трудный день. Вероятно, тридцать первого марта 1968 года войдет в историю его жизни как третий наихудший день.

Все началось с заявления Джонсона о том, что он не выставит свою кандидатуру на очередных президентских выборах. Зачем тогда Билл выходил из партии и перешел к Голдуотеру? Ведь это мог быть его год!

Но кто же знал, что Лондон выйдет из игры незадолго до выборов? Что проблемы во Вьетнаме, вступление в предвыборную борьбу Бобби Кеннеди и ожидание неприятностей со стороны Маккарти расколят этого старого негодяя на две половинки?

А сейчас, после заявления Джонсона, выдвижение кандидатов во многом будет зависеть от быстроты соперников. Даже необыкновенная популярность Бобби может быть подорвана стремительной кампанией Маккарти. Возможно, в предвыборную гонку вступит Хэмфри, рассчитывающий на поддержку Джонсона. Кроме того, значительную часть голосов может завоевать третья партия Джорджа Уоллеса. Черт побери! Такие возможности; он мог бы рассчитывать на успех, мог бы стать лидером в этой гонке!

Сейчас самое время объехать всю страну со своей идеей правопорядка, которая не могла не произвести впечатления, не могла не собрать сторонников. Но что это даст? Куда он поедет с этой идеей? В стране такой бардак из-за этого вонючего Вьетнама. И всех беспокоит только Вьетнам. Результат выборов будет зависеть только от соотношения сил сторонников и противников этой грязной войны — бить их сильнее или полегче, вытряхнуть из них душу или убраться к чертовой матери домой…

Единственное, что ему оставалось — вернуться опять к демократам, предложить свою поддержку одному из наиболее реальных кандидатов и молиться, чтобы он победил на выборах. Поскольку люди Кеннеди уже отвергли его однажды, выбор пал на Маккарти, и он решил ему позвонить. До этого Биллу никогда не приходилось разговаривать с ним лично. Поэтому он позвонил в офис вице-президента Хэмфри, а через пару часов ему перезвонили и сообщили, что поскольку вице-президент еще не объявил о своих намерениях, то любые шаги были бы преждевременными. Дали совет связаться с Джорджем Уоллесом.

Плюнул в потолок, что называется! Какая наглость! Он же всегда поддерживал негров! Да и вообще говоря, почему он должен связываться с какой-то третьей партией?

Затем Билл решил, что пора подумать о республиканской партии. Они с Нелсоном Рокфеллером были старыми друзьями, а сам Рокки вот-вот должен был объявить о своем решении. Черт возьми! Они с Нелсоном могут составить прекрасную команду! Нелсон из Нью-Йорка, и вместе с крутыми парнями с Юга они вышибут Маккарти, Кеннеди и кого угодно! Рокки наверняка предоставит ему второе место в своей команде. А потом, если демократы будут разобщены, а республиканцы поддержат умеренного Нелсона, а не твердолобых Годдуотера и Никсона, они… он будет на коне!

Рокки позвонил Биллу только через час и радостно поприветствовал его:

— Рад слышать тебя, губернатор Шеридан.

Билл тут же перешел к делу.

— У меня есть к тебе взрывное предложение, губернатор Рокфеллер. — И он изложил ему суть дела.

— Откровенно говоря, Билл, я не уверен, что мы сможем составить команду. У нас с тобой есть одна общая проблема. Я был разведен, а ты на полпути к этому. И потом, если твои крутые парни с Юга так легко меняют партии, то вероятней всего, что они предпочтут Джорджа, а не такого старого северного либерала, как я.

— Несколько недель назад я случайно встретил Фрэнки на конференции губернаторов. Она выступила с замечательной речью, и должен тебе сказать, она произвела хорошее впечатление. Она заявила им, что они упускают из вида совершенно забытое меньшинство — женщин и что-то недопустимо, если они хотят остаться на своих местах. Ты знаешь, это возымело действие. Даже старики иногда посматривают на женщин, занимающих высокие должности.

— Да, ты можешь гордиться ею, хотя и у вас есть свои собственные проблемы…

— Я действительно горжусь ею.

— Ну, до встречи, губернатор Шеридан.

— До встречи, губернатор Рокфеллер, — сказал Билл, понимая, что его снова отшили.

Находясь в подавленном состоянии и поминутно прикладываясь к рюмке, Билл размышлял по поводу случившегося. Может, ему все же стоит попробовать с Джорджем и его третьей партией? В конце концов, его движение за правопорядок соответствует линии Джорджа. Он вспомнил его слова: «…если бы полицейские управляли этой страной, они бы быстро навели здесь порядок».

Может, обсудить это с Джудит. Что бы там ни говорили, она разберется быстрее, чем кто-либо другой. В известном смысле ее цинизм приятно контрастировал с умилительной добросердечностью Фрэнки, часто превращающейся в тормоз.

Это действительно было очень забавно — ненавидя Джудит большую часть своей сознательной жизни, он потянулся к ней с той самой минуты, когда вернулся в Бостон. Разумеется, здесь был замешан Ред, но, черт возьми, не только в нем было дело. Может, они действительно созданы друг для друга, и этим объясняется их взаимопонимание и общение?

Знала ли его по-настоящему Карлотта? А Фрэнки? Нет, только Джудит знала все тонкости его натуры. Она даже знала, какой именно секс он предпочитает больше всего и когда он начинает испытывать оргазм…

Одна лишь мысль об этом привела его в возбуждение, и он уже собрался позвонить ей, — помимо всего прочего, они могли бы обсудить перспективы союза с Уоллесом. Но в эту минуту раздался телефонный звонок. Он подумал, что это, вероятно, Джудит, так как им часто приходят в голову одни и те же мысли. И потом, только она могла позвонить в столь поздний час.

Но это была Фрэнки! Где-то глубоко в душе у него родилась слабая надежда. Может, не придется звонить Джудит, потому что иногда, в такие минуты, как сейчас, ему очень хотелось вернуться домой, в свой дворец, в то время и на то место, где он некогда был «Королем». А только Фрэнки имела ключ от двери этого замка.

Именно Фрэнки в 1966 году, хотя они и были в разводе, позвонила ему и спросила, не желает ли он принять участие в предстоящих выборах губернатора. Это означало только одно — она была готова оказать ему всемерную поддержку!

Сейчас она спросила его, как дела, а он ответил, что все прекрасно, и передал комплимент Рокки. Он также рассказал, что недавно видел Д’Арси, пригласил ее вместе с парнем на обед и что молодой человек ему очень понравился.

После небольшой паузы Билл спросил мнение Фрэнки о решении Линдона не участвовать в предстоящих выборах.

— Мне очень жаль, Билл, — сказала она, и ему показалось в эту минуту, что она плачет.

— Билл, — сказала тихо она, — я подаю документы на развод.

«Борьба не закончена, — подумал он, — до тех пор, пока она не закончена», — и промямлил:

— Но, Фрэнки, мы же католики.

— Да, Билл, но я новообращенная и думаю, что это совсем другое дело.

Вероятно, он был настолько пьян, что не мог понять сути разговора. Идет ли речь о религии или о чем-то другом? Разговор прервался, и наступило тягостное молчание.

Через некоторое время она сказала:

— Какая разница, Билл, между законным разводом и фактическим распадом семьи? Развод чище, он даст нам свежие, новые силы.

Теперь он уже наверняка знал, что она плачет, но не мог с ней спорить, так как оба поняли, что борьба окончена. Неизвестно лишь, будет ли этот удар для них судьбоносным…

Он набрал номер Джудит, и она вместо «хелло» ответила «Билл?»

— Да, как ты узнала?

— Я знала, что ты позвонишь.

— Приезжай ко мне.

— Но я уже в постели, в ночной рубашке.

— Тем лучше. Нам не придется начинать с самого начала.

Эбби все еще не могла уснуть от волнения. В какой-то момент показалось, что хлопнула входная дверь внизу, в холле. Она встала с постели, чтобы посмотреть, что происходит, и увидела Джудит, спускающуюся вниз в меховой накидке. В голову даже не пришло спросить, куда она направляется в столь поздний час. Вероятно, собралась прокатиться на машине, чтобы разогнать бессонницу: она часто разъезжала по спящему городу, чтобы успокоить нервы.

Эбби снова забралась в постель и стала обдумывать нее то, что произошло с ней сегодня… впервые в ее жизни, что привело к помолвке, как и предполагала Джудит. Беспокоило то, что это был хорошо продуманный трюк. А разве вся жизнь не является трюком? Разве не сама природа запланировала этот трюк? Разве любовная игра двух людей, обезумевших от страсти, не ведет к браку и продолжению рода?

Ей припомнился случай в Палм-Бич, когда Джейд заставила ее надеть свитер без бюстгальтера, чтобы возбудить Реда. Это тоже был трюк, рассчитанный на использование женских прелестей, хотя и более невинный. Может, написать Джейд, если, конечно, найти ее нынешний адрес без помощи Джудит. Пусть Джейд узнает, как все случилось. Внезапно ее охватила грусть: как бы было здорово, если бы они поддерживали нормальные отношения! Она вряд ли могла сказать Джудит: «Сегодня я впервые спала с мужчиной и, откровенно признаться, не понимаю, из-за чего все эти волнения…»

Ред в это время тоже не мог уснуть, хотя и был порядком измотан. Его как будто переехали бульдозером. Какая, в сущности, ему разница? Он все равно не мог жениться на той женщине, о которой мечтал, а Эбби сделала то, что сделала бы на ее месте любая другая девушка. Даже более того. По крайней мере, она проста и мила, с ней легко общаться. К тому же у нее есть свои собственные деньги. Будет весьма неплохо, если она поможет ему стать более независимым от Джудит.

Именно в этот момент он твердо решил, что станет президентом Соединенных Штатов. О чем еще ему осталось мечтать? Чего еще желать больше всего на свете? Будущее было так же непонятно, как и его быстрое согласие на брак. К тому же их отношения, не требующие с его стороны чрезмерно страстной влюбленности, имели еще одно важное преимущество — они позволяли ему более ревностно относиться к своей карьере.

IV

На следующий вечер Джудит и Билл более подробно обсуждали события предыдущей ночи за предобеденным коктейлем.

— Если ты действительно хочешь быть полезным Реду в будущем, тебе следует забыть эти бредовые идеи насчет поддержки команды Джорджа Уоллеса. В самом деле, Билл, его третья партия — это безнадежный блеф отчаявшегося неудачника!

Билл заставил себя засмеяться, хотя тоже чувствовал себя неудачником. Джудит прикончила старого Джорджа, как будто тот был москитом, которого можно прибить хлопушкой для мух.

— Что же ты предлагаешь делать? Мне отказали все кандидаты в этой предвыборной гонке, кроме одной маленькой старушки из Блумингтона в Индиане, выдвинувшей лозунг: «Голос за Герти Гартерса — это голос против корсетов».

Эта шутка отнюдь не развеселила Джудит. Она вздохнула и стала постукивать пальцами по подлокотнику кресла.

— Ну так что ты предлагаешь мне делать? Никсон остался единственным кандидатом, к которому я еще не обращался. Но он для меня полная загадка. Я не могу его вычислить.

— Нетрудно вычислить, что именно он одержит победу в своей партии. Но я не могу понять, почему ты побеспокоил Нельсона Рокфеллера?

Он засмеялся. Она опять за свое, как будто Рокки еще один клоп на стене. Да, она неплохо борется с насекомыми. Может быть, именно поэтому ему и нравится.

— Ты полагаешь, я должен пойти к Никсону и умолять республиканцев, чтобы они бросили мне кость?

— Я этого не говорила. Если тебя больше беспокоит своя собственная изношенная мечта о личной славе, чем желание помочь Реду…

Он попытался изобразить улыбку, хотя его глубоко задели ее слова.

— Продолжай, — сказал он.

— Давай посмотрим правде в лицо, Билл. Что бы ты ни делал, тебя забросают тухлыми яйцами. Если политику не доверяют, это все! Шансов больше нет. Но ты все еще можешь помочь Реду, если вернешься к демократам.

Если Ред собирается начать свою карьеру в Бостоне — а это действительно так, — то ему неизбежно придется искать поддержки среди демократов. Именно на это я была настроена все эти годы. Если Реду суждено стать демократом в Бостоне, то есть в Массачусетсе, то ему, черт возьми, лучше поддерживать Кеннеди. Массачусетс станет его штатом до той самой поры, когда Ред сможет бросить вызов Тедди. И может, тогда этот штат станет штатом Стэнтона.

От этих слов у него закружилась голова.

— Подожди. Я думал, что мы говорим о нынешних выборах. А мы уже добрались до Тедди и Реда.

Иногда ей казалось, что она переоценивает политическое чутье Билла.

— Ну, хорошо. Шестидесятые были временем Джона. Сейчас наступило время Бобби. Сколько времени осталось до Тедди Кеннеди? Восемь? Двенадцать? За это время республиканцы полностью исчерпают себя и потерпят поражение. В нашем распоряжении шестнадцать лет… двадцать, начиная с сегодняшнего дня. Ред и Тедди непременно столкнутся однажды друг с другом.

Ее скрупулезность в анализе ситуации никогда не переставала удивлять Билла.

— Значит, ты считаешь, что мы оба, Ред и я, должны поддерживать Кеннеди на этих выборах? Она молча кивнула.

— Но Бобби подвел меня четыре года назад. Я ненавижу его характер!

— Да брось ты! Каждый политик ненавидит характер другого. Тебе просто надо выступить публично и заявить о своей поддержке Бобби, больше ничего. Вероятно, так же Джонсон поддержит Хэмфри, но ничего больше для него не сделает. А Ред уже будет активно действовать в пользу его избрания. Для него это будет отличная возможность заявить о себе. Большая удача, что конец его учебы совпал с выборами, — будет достаточно времени. Ты же после заявления о своей поддержке Кеннеди будешь заниматься своими делами, особенно борьбой с преступностью. Кстати, это поможет Реду позже. Эта тема постоянная и безопасная. Кто будет против этого возражать, кроме самих преступников? Кроме того, этот год, кажется, будет богат насилием.

Билл не успел рассмеяться по поводу саркастического замечания Джудит. Это сделал вместо него Ред, остановившийся в двери. Билл и Джудит настороженно переглянулись. Сколько времени он там стоял, слушая их? Не сказали ли они чего-нибудь компрометирующего?

— Ну что, Ред, долго ли ты будешь там стоять? — сказала Джудит. — Хочешь выпить с нами? Где ты пропадал после обеда?

— Да отлучился на минутку. Записался добровольцем во Вьетнам. Я решил, что политическую карьеру лучше всего начинать будучи героем войны.

У Джудит перехватило дыхание.

— Ты в своем уме?

— Апрельская шутка, мать, — с триумфом заявил Ред. — Как я тебя разыграл? — Он налил себе немного виски из бутылки, которая теперь всегда стояла в баре. — Но это не такая уж плохая идея. В конце концов, ты всегда хотела, чтобы я выполнил свой долг перед Богом и перед страной, не правда ли?

— Твой долг служить стране там, где ты принесешь наибольшую для нее пользу и где сможешь применить свое превосходное образование.

— В чем дело, мать? Война слишком насильственна для тебя в этот год насилия? Ты же это только что говорила, не так ли? И ты была права. Я сейчас прочитал о том, что какого-то черного убили в Мемфисе во время мирной демонстрации… Даже мирные демонстрации становятся источниками насилия.

— Какой бес в тебя вселился, Ред? Знаешь, ты мне не нравишься.

— Мне кажется, я знаю, что его действительно беспокоит, — сказал Билл. — Он подслушал, как мы обсуждаем его карьеру и кого он должен поддерживать на предстоящих выборах. Ему это не понравилось, и я могу его понять: молодому человеку скоро двадцать четыре, он заканчивает юридический колледж, к тому же недавно помолвлен, — значит, имеет право на собственное мнение. Будучи в твоем возрасте, я всегда бесился, если кто-нибудь осмеливался диктовать мне, что делать и кого поддерживать. Лучше скажи нам, Ред, кого бы ты сам поддержал и какая предвыборная проблема кажется тебе наиболее актуальной?

Ред был застигнут врасплох и покраснел от смущения: строил из себя героя, а на самом деле не знает, кому отдать предпочтение и что будет наиболее важным в предвыборной борьбе. Он даже не удосужился подумать над этим. Какими же смешными были его притязания: стать президентом только потому, что его мать так считала, что они были богатыми и вели праздную жизнь, что он был красив и мог очаровать практически каждую девушку… кроме одной.

Даже эта неуместная шутка с Джудит насчет войны. Не попытка ли это переложить на нее чувство вины за неспособность самому сделать правильный выбор? Одно время он подумывал о том, чтобы бросить школу и отправиться во Вьетнам, но если быть честным, что могло помешать ему сделать это? Во что он верил? Была ли у него когда-либо твердая позиция? Да, он не пошел на эту бойню, но не сжигал публично свои призывные повестки в армию. Поддержал справедливое отношение к чернокожим, но где продемонстрировал свою позицию? По какой улице, в каком городе и по какому поводу прошел в марше, как множество других людей его поколения?

— Думаю, Билл, что, прежде чем ответить, я должен покопаться немного в своей душе.

Биллу и самому не мешало бы получше разобраться в самом себе. Когда-то он имел весьма прочную позицию по любому вопросу. Еще будучи губернатором Флориды, часто принимал непопулярные решения, всегда уверенный, что он прав. Что же с ним случилось? Почему он так легко бросается от одного кандидата к другому, не учитывая при этом их позиций? Чем можно объяснить его бездеятельность? Амбициями? Джудит? В течение прошедших трех лет они были постоянными партнерами. Может быть, именно так вела себя с мужчинами его мать? Лишала их мужественности, не допускала никаких полумер. Может, для того, чтобы остаться самим собой, нужно поскорее отойти от этой связи?

После обеда Ред предложил Эбби сходить в кино… или послушать музыку. В Харпе выступала какая-то новая рок-группа, и говорят, очень неплохая. Он заметил, что она бросила быстрый взгляд на Джудит, как будто спрашивая ее совета.

— В чем дело, Эбби? Неужели ты сама не можешь решить, что тебе делать? Джудит не ходит в кино и к тому же не может отличить рок от Рахманинова.

— Я просто хотела узнать, нет ли у нее других планов, касающихся нас четверых, — твердо сказала Эбби.

— Что ты можешь нам предложить, Джудит? У тебя есть какой-нибудь грандиозный план на этот вечер?

— Нет, — сказала Джудит, смеясь, как будто ей было очень весело.

— Превосходно! Тогда мы отправимся куда-нибудь. Куда же именно, Эбби? В кино или на рок-концерт? Или ты можешь предложить что-нибудь более интересное?

При этих словах Эбби неожиданно разрыдалась:

— Какой ты противный!

— О Господи! Чувствую, что нам предстоит принять даже более крутое решение, чем мне казалось. Может, созвать семейный совет, или ты позволишь мне самому решить? Черт возьми, я беру это на себя. Мы идем в кино. Есть возражения? Джудит? Билл?

Поток слез Эбби заметно усилился, что привело к вмешательству Джудит.

— Ну в самом деле, Ред, как тебе не стыдно нападать на Эбби из-за пустяков.

Она, конечно же, была права. Только, черт возьми, неужели она всегда будет смотреть на Джудит, когда он открывает рот?

— Ну, ладно, — он дал Эбби свой носовой платок. — Не надо больше слез. Кто-нибудь здесь может развеселить ее? Где ваше коллективное чувство юмора? Пойдем, Эбби, — он протянул ей руку. — Давай посмотрим в газетах. Может, там что-нибудь есть.

И все-таки кино — это правильное решение, подумал он. С таким настроением лучше всего сидеть в темноте и молча держать Эбби за руку.

— На этот раз, я полагаю, ты допустила ошибку, Джудит, — сказал Билл, после того как молодые ушли. — Она никогда не сможет справиться с ним.

— Сможет. Я помогу ей.

— Именно это ему и не понравилось. В этом вся трудность.

— Не смеши меня. Это не проблема, а ее решение.

— Ты привыкла иметь дело с мальчиком Редом. Мужчиной он станет совершенно другим, к тому же он мой сын.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что в его возрасте я бы никогда не подчинился кому-либо.

— Да? Не подчинился бы? И не подчинялся?

— Я тебя не понимаю, — сказал Билл.

— Ты бы охотно подчинился Карлотте, если бы у тебя был шанс. И потом, ты ведь подчинился мне и моим деньгам.

— Иди ты к черту!

Она рассмеялась:

— С удовольствием, если ты составишь мне компанию.

Некоторое время спустя, уже находясь в постели, Джудит снова вспомнила про Реда.

— Знаешь, я считаю, что глупо ждать выпускного вечера в колледже. Можно устроить помолвку через две… три недели, а потом вместо выпускного вечера и дня рождения мы могли бы устроить свадьбу в Нью-Порте в июне.

— Что за спешка? Боишься, что кто-нибудь из них передумает?

— Не плети чепуху. Никто не передумает. Но это очень важный год — год выборов, и мы не можем пропустить их. Если мы сделаем так, как я сказала, то Ред и Эбби вернутся из свадебного путешествия как раз перед общенациональной кампании.

Он не поверил ей. Все дело было в том, что молодежь бунтовала во всем мире, и Джудит опасалась, что эта болезнь может оказаться весьма заразной, достичь ее собственного угла.

Но по-своему она была права, как всегда. Иногда ему было даже интересно гадать, что было бы, если бы она находилась рядом с ним в самом начале, если бы он женился на ней, а не на Фрэнки. Сидел бы сейчас в Белом доме?

Было уже поздно, когда Ред и Эбби вернулись домой. Они сразу же поднялись наверх. Эбби видела, что дверь комнаты Джудит была закрыта. Обычно в таких случаях ее дверь была приоткрыта, что означало желание видеть их и немного поболтать. Сегодня же закрытая дверь означала только одно…

Когда Ред наклонился над ней, чтобы подарить свой дежурный поцелуй, Эбби приподнялась, обняла его за шею и страстно поцеловала, как предыдущей ночью.

— Ты не останешься со мной? — прошептала она.

Это не входило в его планы, и он неуверенно пожал плечами. Но она ждала его, а разочаровывать даму ему не могло позволить галантное воспитание…

V

— Я подумала, что для Эбби будет более приятно получить семейную реликвию, — сказала Джудит, показывая Реду бриллиант весом в пять каратов. — Этот камень подарил мне твой отец, когда я согласилась выйти за него замуж.

Ред улыбнулся:

— Он, возможно, заплатил за него, но я могу догадаться, кто его выбрал.

Его догадка была верна. Это бриллиантовое кольцо было одним из нескольких украшений, собственноручно купленных Джудит, притом не самое крупное.

— Это все сантименты. Так, по-моему, у вас говорят?

— Ты права. — Ред зажал кольцо в кулаке, как бы пытаясь взвесить его. — Полагаю, это неплохая вещица для такого случая.

Джудит вздохнула. С ним становится все труднее разговаривать.

— Что значит «неплохая вещица»?

Он подбросил кольцо вверх и поймал его.

— Я хочу сказать, что мне все равно пришлось бы покупать невесте кольцо за твои деньги. Она заставила себя улыбнуться.

— Мои деньги — это и твои деньги.

— Это звучит прекрасно, мать, но, строго говоря, это не совсем так. Если бы твои деньги были и моими, не пришлось бы выпрашивать их у тебя.

— Оставь эти глупости, Ред, конечно же, тебе не надо их выпрашивать. Ты всегда получаешь сумму, адекватную твоему возрасту и потребностям, а сейчас получишь еще больше, соответственно статусу женатого человека и нового положения в обществе. А теперь возьми это кольцо и подари его Эбби в знак своей глубокой любви.

— Да, мэм, твоей и моей, не правда ли?

— Абсолютно. И если бы ты не был глупцом, был бы рад, что я люблю девушку, которая скоро станет твоей женой.

— О, я глупец. Я жизнерадостный глупец.

Она недовольно поджала губы.

— Должна тебе сказать, Ред, что твой иронический тон становится в последнее время просто невыносимым.

— Ты права. Но скажи мне откровенно. Если я буду хорошим мальчиком, то сколько я за это получу?

Ему понравилось, когда она в ответ запустила в него расческой. Ему вообще нравилось больше всего на свете, когда Джудит теряла самообладание.

Сразу после того, как слуга подал шоколадный мусс, Ред вынул кольцо из кармана и, непринужденно поцеловав Эбби, надел его на третий палец ее левой руки.

— О, какая прелесть! — воскликнула она, соскочив с места и осыпая его поцелуями, затем бросилась целовать Джудит. В волнении она поцеловала даже Билла.

Ну что же, очень хорошо, что она так счастлива и довольна, думал Ред, глядя на нее. Однажды, много лет назад, в Париже, он вышел, чтобы купить подарок своей возлюбленной и вернулся с небольшим кольцом — золото стягивает любовный узел. Но увидел свою ненаглядную в постели с другим мужчиной. Ну что же, похоже, эта девушка не откажется ни от него, ни от этого кольца, а это уже неплохо.

Поскольку до помолвки оставалось не так уж много времени, Джудит настояла на том, чтобы каждый немедленно составил свой список гостей. Затем эти приглашения должны быть отправлены по телеграфу, что, правда, обойдется в копейку, но позволит гостям основательно подготовиться. Она предоставила всем, включая Билла, полную свободу в выборе персон.

Но после того как общий список гостей был уже составлен, позвонил Билл и сказал, что хочет пригласить Д’Арси. По его голосу Джудит быстро определила, что он был слегка навеселе.

— Скажи мне, Билл, ты уверен, что это приглашение будет уместным?

— Да, все будет нормально. Она замужем. Они поженились на прошлой неделе.

— Неужели? Она что, опять сбежала с ним?

— Не совсем так. Они уехали в Палм-Бич и там обвенчались. Свадьба была скромной.

— И Фрэнки тебя не пригласила? Как жестоко! У нее есть свои недостатки, но я никогда не думала, что она может быть жестокосердной.

— Фрэнки не виновата. Я думаю, что это Д’Арси не захотела меня пригласить. Во всяком случае, она уехала из Бостона, чтобы выйти замуж, не сказав мне ни слова. Могу ее понять: в последнее время я уже фактически не был ей отцом.

— Ну, Д’Арси никогда не была образцовой дочерью. Она никогда не прилагала никаких усилий, чтобы быть ближе к семье.

— Нет, это я ничего не предпринял, чтобы быть ближе к ней. Я заботился только о себе и… о моем сыне.

Джудит с трудом сдерживала нарастающее раздражение:

— Ну знаешь, нет ничего плохого в том, что ты проявлял заботу о сыне.

— Но он, в сущности, не принадлежит мне, а дочь принадлежит… принадлежала.

В этот момент он начал плакать, и Джудит подумала, что перед разговором немало выпито. По правде говоря, пригласить Д’Арси с мужем на помолвку и на свадьбу было неплохой мыслью. Это могло бы положить конец всем разногласиям.

— Впрочем, ты можешь пригласить Д’Арси и ее нового мужа. Если бы не помолвка и не свадьба, сама устроила бы для них небольшой прием. Может быть, займусь этим осенью. Чем занимается ее муж?

— По-моему, он заканчивает магистерскую диссертацию по американской истории и собирается писать докторскую.

— Это неплохо.

— Думаю, что Д’Арси придерживается другого мнения, — грустно заметил Билл. — У нее свои планы относительно мужа.

— Это естественно. Она всегда была волевой девушкой.

Чем больше Джудит думала об этом, тем больше ей нравилась идея пригласить Д’Арси на помолвку Реда. Для Д’Арси было бы весьма полезным увидеть Реда и Эбби вместе. Ее мысли незаметно перескочили на Джейд. Ей также следует знать, что Ред и Эбби соединили свои судьбы.

— Эбби, я подумала о том, что тебе следует написать своей сестре и рассказать ей о помолвке. Я уверена, что она будет чрезвычайно обрадована и непременно захочет поздравить тебя.

Эбби была поражена проницательностью Джудит, так как она уже думала об этом.

— О, Джудит! Приятно, что наши желания совпадают. Только у меня нет ее адреса.

— Вот возьми. — Джудит протянула ей лист бумаги. — Она сейчас в Лондоне и весьма успешно работает качестве модели.

— В Лондоне? Интересно, почему она оставила Париж?

Джудит довольно ухмыльнулась:

— Меня это не удивляет. Лондон, как многие говорят, сейчас очень перспективное место. Там больше развлечений для молодых людей. В Париже студенты бунтуют и все такое прочее, а в Лондоне молодежь прекрасно проводит время, наслаждаясь революцией моды — «Битлз», звезды рока, мини. Полагаю, что Лондон — самое удачное место для твоей сестры.

Нет, она по-настоящему не знает своей сестры, подумала Эбби. Сколько они были вместе? Несколько дней. Похоже, Джудит знает о ней гораздо больше.

— Мне бы хотелось побольше знать о своей сестре.

— Это несложно, Эбби. Она в точности как твоя мать. Карлотта всегда была беспокойной. Ее никогда не устраивало то место, где она находилась в данный момент, всегда тянуло туда, где танцевали и играла музыка, где было действие. Как ты думаешь, почему она, оставив твоего отца и тебя, уехала в Калифорнию к Трейсу Боудину?.. Сейчас, я думаю, Джейд по-своему очень красива, но никто не может отрицать, что она — вылитая мать!

После таких слов желание Эбби восстановить контакт с Джейд несколько поубавилось. Но времени подумать об этом и разобраться не было. Может быть, после помолвки и свадьбы. Вдруг пришло в голову спросить Джудит, откуда у нее адрес Джейд и довольно точная информация о ее жизни.

— Ты меня удивляешь. Эбби. Неужели ты думаешь, что я могу оставить твою сестру без внимания, хотя она и сторонится нас? Чем бы ни занималась, Джейд член твоей семьи, и именно поэтому я обязана знать, где она находится и что делает. Хотя бы для того, чтобы при случае помочь ей.

Эбби была потрясена великодушием Джудит.

— Ты необыкновенный человек, Джудит!

Джудит скромно пожала плечами и добавила:

— С этого времени ты могла бы называть меня матерью, так как сама очень скоро станешь моей дочерью.

VI

Все доходы Эбби по акциям ее ареста, а также проценты из этой суммы постепенно накапливались в банке и до сих пор оставались нетронутыми, так как Джудит оплачивала абсолютно все ее счета. Не удивительно поэтому, что Эбби располагала весьма внушительной суммой денег, и это привело ее к мысли сделать Реду подарок по случаю помолвки, никому об этом не сообщая. Впервые в жизни она решила сделать самостоятельную покупку на свои собственные деньги. Это долго быть нечто совершенно особенное и крайне необходимое Реду. Она хорошо знала, что нужно купить, поскольку он сам часто об этом говорил.

Однажды, преодолевая сильное волнение, она вытащила Реда из машины и подвела его к блестевшему на солнце ярко-красному автомобилю «феррари». От неожиданности тот потерял дар речи! Ред был поражен изяществом машины, но еще больше — щедростью и вниманием Эбби. Он мечтал о такой годами! Крепко обняв Эбби, быстро уселся за руль машины.

— Садись, поехали, — крикнул он. — Давай прокатим эту малышку!

Эбби собралась уже было сесть в машину, когда увидела Джудит, появившуюся в двери.

— К чему это все, Эбби? — строго спросила Джудит, вызвав у Эбби неприятное ощущение в животе.

— Я купила это Реду в качестве подарка по случаю нашей помолвки. Мне хотелось сделать ему приятное. Я сделала что-то не так? Вы расстроены? Рассержены?

— Да, я расстроена. Точнее сказать, недовольна.

— Но почему?

— А тебе не кажется, что ты должна была посоветоваться со мной, прежде чем делать такую покупку?

— Я хотела сделать ему сюрприз. И только за свои деньги.

— Неужели ты думаешь, что я не могла купить ему такую машину еще много лет назад? Он Бог знает сколько просил меня об этом.

— Но я не думала…

— Вот именно. Если бы ты хорошо подумала, прежде посоветовалась со мной. И я бы тебе сказала, что считаю «феррари» слишком опасной игрушкой для такого беспечного человека, как Ред. Слишком легко забывают некоторые молодые люди о том, что такой автомобиль создан для больших скоростей. Кроме того, это слишком заметная машина для человека, занимающегося общественной деятельностью, — всегда бросается в глаза. И, наконец, молодой человек не должен получать немедленно все то, что он хочет. Подарки — не лучший способ завоевать доверие и чего-то добиться в жизни. Это всегда известно хорошей матери и должно быть известно хорошей жене. Ты же хочешь быть хорошей женой, я надеюсь?

— Да, конечно! Я сожалею, что…

Джудит остановила ее жестом руки:

— Я знаю, что ты хотела как лучше, Эбби, но просто не подумала достаточно хорошо. С машиной сейчас уже ничего не поделаешь. Ее не вернешь назад, но в будущем будь более осмотрительна, и всегда помни, что ты оказываешь Реду плохую услугу, потакая всем его слабостям и прихотям.

— Да, разумеется, мама! Я обещаю это!

Выезжая на большой скорости из города, чтобы выбраться на открытое шоссе, Ред думал о том, что неплохо иметь девушку, располагающую своими собственными средствами. На деньги можно купить много всего… даже свободу. Но как только он начинал думать о свободе, Неизбежно вспоминал Джейд. Его всегда удивляло, почему именно она ассоциировалась со свободой. Он нажал на акселератор и прибавил скорости.

Вернувшись домой, Ред предложил Эбби прокатиться, но она отказалась, заявив, что идет с Джудит за покупками. Ведь до сих пор не куплено платье для праздника. Ред сказал, что мог бы отвезти их в магазин в новой машине, но обе женщины отказались. После этого он понял, откуда дует ветер.

Подготовка к помолвке проходила без участия Реда, как будто он не имел к этому совершенно никакого отношения. А он, со своей стороны, старался не вмешиваться во все эти дела, ссылаясь на приближающиеся экзамены. По правде говоря, больше чем учеба его занимали самые разные размышления. Так, где-то прочитав о возрастном кризисе у мужчин средних лет, долго пытался найти у себя признаки этого кризиса, несмотря на свои двадцать четыре года. Но в основном он обдумывал свое будущее и судьбы мира, пытаясь понять, каким образом они могут быть взаимосвязаны.

Он также много думал об Эбби и о ее способности быть самостоятельной. Хватит ли у нее силы оторваться от Джудит? Более того, увлечь его за собой. Хватит ли у него сил, чтобы вдохновить ее на это? Он рассмеялся. Какой-то порочный круг. Как он собирается работать с людьми, если не в состоянии разорвать этот круг, не может справиться с двумя женщинами?

Затем он вспомнил разговор с Джудит о том, что в этом году будет много насилия. Разумеется, он не верил, что насилие — это преходящее явление, подобно моде, но вместе с тем он понимал, что Джудит была недалека от истины. В этом году насилие было в моде, особенно в апреле. Убийство Мартина Лютера Кинга привело к взрыву насилия во многих городах, несмотря на присутствие федеральных войск. В Западной Германии полиция применила силу против студентов, протестующих против убийства своего лидера. В Нью-Йорке полиция силой изгнала студентов нз колумбийского университета после того, как они захватили несколько зданий и долго их удерживали. Во Вьетнаме войска численностью сто тысяч человек из пяти стран предприняли новое наступление — крупнейшее за все время войны. Везде разгул насилия!

Ред прочитал в какой-то статье, что голод и недоедание свирепствуют в стране, и подумал, что это, в сущности, тоже форма насилия. Насилие против насилия. Каждый человек, стремящийся стать президентом этой страны, должен быть достаточно сильным, чтобы справиться с этим. И если он не сможет справиться с двумя женщинами, то как сможет справиться с национальными проблемами?

VII

Торжество по случаю помолвки постепенно приобретало неотъемлемые черты свадьбы.

— Тебе не кажется, что это лучшая вечеринка, которую ты когда-либо видел? — спросила Эбби Реда, который, как ей показалось, был не очень веселым.

Он смотрел на весенние цветы, которые были повсюду — красные, оранжевые, фиолетовые, розовые и белые.

— Замечательная, — подбодрил он Эбби и вдруг заметил Д’Арси. Почему никто не сказал ему, что она приедет сегодня?

Он знал, что она в Бостоне, посещает университет, но никогда не пытался встретиться с ней — все давно уже прошло. Он никогда не спрашивал Билла о ней — это было бы слишком болезненно, да и какая от этого польза. Было намного легче совсем об этом не думать. Но теперь она здесь, и он не мог проигнорировать ее присутствие. Ему хотелось только подготовиться к встрече…

Он не мог не заметить, что она неплохо выглядела: была очень милой в своем светло-желтом платье, напоминающем один из весенних цветов. Ему стало приятно, и он почувствовал, то очень обрадован их встрече. Подойдя к ней, сказал:

— Д’Арси! Как я рад видеть тебя!

— Неужели? — спросила Д’Арси довольно холодно: все утро отрабатывала она этот отчужденный тон.

— Ты выглядишь просто чудесно! Она улыбнулась:

— А почему это тебя удивляет? Ты не это ожидал увидеть? Думал, выгляжу так, как тогда, когда ты отвозил меня в больницу? — Она совершенно явно бросала ему вызов.

Он был поражен. Это была совсем не та Д’Арси, которую он помнил. Прошло почти четыре с половиной года с того самого Дня благодарения. Он хотел объяснить ей… попытаться рассказать, что он долго искал ее после выхода из больницы, но вряд ли это было бы своевременно в этот день и в этом месте.

— Я бы хотел поговорить с тобой как-нибудь, объяснить тебе…

— О нет. Мне что-то не хочется ворошить прошлое, — сказала она, глядя куда-то в сторону. — Какой в этом смысл?

— Почему бы и нет? — настаивал он. Но ее глаза говорили яснее слов.

— Значит, все произошло именно так, как предсказывала Джейд.

— Джейд? Когда?

— Когда? Дай подумать. Это было в Париже, как раз перед Рождеством, в шестьдесят четвертом. Да, именно тогда. Как раз год спустя после… ну, ты же помнишь? — лукаво спросила она. — Джейд была прекрасна… прекрасна, как всегда. — «Она была более чем прекрасна, — подумала Д’Арси, — она была моим другом».

Он был потрясен. Ведь он видел Джейд после этого, следующим летом, и рассказал ей о Д’Арси. Но она ничего не сказала о том, что Д’Арси навещала ее. Да, она очень многого не сказала ему. Поэтому и он, в свою очередь, воздержался от рассказа о том, что был в Париже и видел Джейд.

— Мы поддерживаем связь друг с другом. Она сейчас живет в Лондоне. Ты, наверное, знаешь об этом?

Нет, он не знал, очень многого не знал. Ему стало трудно говорить с Д’Арси, и он подозвал Эбби, находившуюся неподалеку.

— Эбби, посмотри, кто здесь, — он произнес с энтузиазмом. — Ты знала, что Д’Арси придет к нам?

Эбби сделала вид, что поцеловала Д’Арси в щеку.

— Конечно же, я знала и была уверена, что и ты знаешь. Ты вообще слушаешь, о чем тут говорят? — защебетала Эбби, обнаруживая некоторые манеры Джудит.

— Я очень рада видеть тебя, Д’Арси. Я давно уже собиралась связаться с тобой, после того как ты привезла мне подарок от Джейд, но знаешь, как это бывает…

— Ну разумеется, знаю, — ответила Д’Арси.

Ред с удивлением обнаруживал новые для себя подробности. Значит, Эбби видела Д’Арси, а та привезла ей подарок Джейд.

— А где же твой муж, Д’Арси? — спросила Эбби.

— Муж? Ты замужем? — вытаращил глаза Ред. Д’Арси рассмеялась:

— Да, замужем и держу пари, что ты об этом знаешь. — «Ты вообще слушаешь, о чем тут говорят?» — повторила она фразу Эбби с точно такими же интонациями. — Или ты думал, что на мне никто не захочет жениться? Вот он, — показала она, — мой дорогой новый муж. Он разговаривает с моим отцом.

Ред и Эбби повернулись в ту сторону, которую указала Д’Арси, и теперь Эбби застыла от удивления. Мужем Д’Арси оказался не кто иной, как ее старый друг Ноэль — парень которого она встретила в библиотеке много лет назад…

— Ноэль говорил мне, что вы были друзьями когда-то. По-моему, это замечательно. Мы все здесь хорошие старые друзья.

Ноэль, широко улыбаясь, поцеловал оторопевшую Эбби и крепко пожал руку Реда. Билл был очень доволен, что все были веселы и вели себя непринужденно. Было бы здорово, считал он, если бы они все остались друзьями и почаще встречались. Это была бы настоящая семья! Он оставил их и отправился искать Джудит, чтобы поделиться с ней своими приятными мыслями.

Как только Эбби увидела мужа Д’Арси, в ней пробудилось легкое, щемящее чувство ревности. Ведь это был ее Ноэль с теплыми коричневыми глазами и добрым, заботливым сердцем. Сейчас она более пристально рассматривала его внешность. Волосы были длинными и неухоженными. Одет он в плохо сидящий синий костюм, сшитый несколько лет назад. Рукава пиджака, по меньшей мере, на два дюйма короче нормальной длины. Он был такой же высокий, как и Ред, но гораздо уже в плечах, выглядел неуклюжим, лишенным определенного изящества. А как он говорил! Раньше ей казалось, что эта неторопливая, отчетливая речь свидетельствует о его искренности. Но сейчас все выглядело совсем по-другому.

Эбби перевела взгляд на Реда, на его прекрасно сшитый костюм кремового цвета, удивительно гармонировавший с его короткими светлыми волосами и голубыми глазами. А его грандиозная походка, утонченные манеры! Да! Она вполне может гордиться им. Рядом с Редом Ноэль выглядел — она с трудом нашла подходящие слова — примитивным, деревенским парнем. Почему же она считала его в то время таким привлекательным? Да он Реду и в подметки не годится!

Все эти мысли привели ее в прекрасное расположение духа. Даже ее отношение к Д’Арси стало более великодушным.

— Я понимаю, Д’Арси, что это несколько запоздалое предложение, но я бы была чрезвычайно рада, если бы ты согласилась быть моей подружкой на свадьбе. Дело в том, что моя подруга Лейси Горгон только что сообщила мне, что уезжает в Европу, и ты бы могла ее заменить. Это было бы просто чудесно!

Д’Арси с легкой улыбкой посмотрела на Реда.

— Я бы с удовольствием согласилась быть твоей подружкой. — Она поцеловала Эбби, затем Реда. — Как забавно! — промолвила Д’Арси и добавила уже вполне серьезно: — И все же я не понимаю, почему бы тебе не пригласить для этой цели Джейд. Мне кажется, это был бы более правильный выбор.

— По правде говоря, никогда об этом не думала, — сказала Эбби. — Я не поддерживаю с ней контакт, и она так далеко от меня. Ты знаешь, как это бывает.

— Но я же тебе все объяснила, и ты мне сказала, что все поняла. Джейд была бы просто счастлива встретиться с тобой. Она очень любит тебя. — Д’Арси отметила про себя, что, может быть, впервые за все время этой встречи она была совершенно искренней.

— Да, ты говорила мне. И у меня нет никаких оснований сомневаться в этом. Я действительно собираюсь написать ей о помолвке, как только выберу свободную минуту… А сейчас вы должны извинить меня. Мне необходимо пообщаться с другими гостями. Ты идешь, Ред?

— Через минуту, дорогая. — Он хотел поговорить с Ноэлем и был рад, что Билл увел Эбби к гостям, оставив их одних. — Чем занимаешься, Ноэль?

— Собираюсь преподавать после получения докторской степени. А до этого мы с Д’Арси намерены вступить в Корпус мира. Через несколько недель мы улетаем в Мозамбик.

— В самом деле? Вот это да! Ноэль засмеялся:

— Почему ты так удивлен этим?

— Нет, все нормально. Просто я знаю многих людей, которые часто говорят о Корпусе мира, но никто из них пока еще не решился испробовать это на себе. Думаю, что это прекрасно и очень интересно.

— Да, и к тому же очень полезно. Нам придется не только учить других, но и учиться самим. Я думаю, что мы извлечем для себя немало пользы. Прости меня за высокопарность, но это не только возможность помогать другим, но и в известном смысле привилегия.

— Нет, не считаю это высокопарным. Предполагаю, что жителям Мозамбика крупно повезло.

— Мы с Д’Арси думаем, что это нам повезло. Она действительно хочет работать с этими детьми. Знаешь, она просто без ума от детей.

— Да? Я не знал этого. — Ред бросил взгляд на Д’Арси, весело беседовавшую с кем-то, и вспомнил юную Скарлетт О’Хара, глупо влюбленную грустную девушку. А сейчас эта самая Д’Арси отправляется в третий мир, чтобы трудиться на благо бедных детей. Ему почему-то захотелось плакать.

Ред положил руку на плечо Ноэля Ренкина:

— Полагаю, вы правильно поступаете. Я уверен, что вам крупно повезло.

Это было необъяснимо. У Ноэля не было нормального костюма, и, вероятно, ему было наплевать на это. И все же Ред завидовал ему больше, чем кому-либо на этом свете.

Некоторое время спустя Ред, Эбби и Джудит устало сидели среди оставшегося от вечеринки разгрома, наблюдая за работой прислуги и анализируя прошедший вечер — что было подано, кто пришел, кто что говорил. Ред преимущественно молчал.

— Что вы думаете о муже Д’Арси? — обратилась Эбби к Джудит.

— Довольно симпатичный, но мне показалось, что это странный выбор для Д’Арси. Он кажется таким серьезным, честным. Совсем не таким, как Д’Арси. Я всегда считала ее легкомысленной, но думаю, что люди меняются со временем.

— Да, действительно. — Эбби положила в рот слегка подсоленный миндаль. — Представить только — поездка в Мозамбик! Кому нужно рисковать жизнью в этой жаре, с насекомыми, без водопровода?

— По-моему, у них не все дома, — рассмеялась Джудит, и Эбби ее охотно поддержала.

Ред молча изучал свои ногти. Да, Д’Арси сильно изменилась, чего нельзя сказать о его матери. Да и не только Д’Арси. Прямо на глазах менялась Эбби. Она многое переняла у Джудит, а Джудит знала, как подчинить ее себе.

VIII

В мае насилие в стране не прекратилось, и это заставляло Реда постоянно следить за происходящими событиями. Как-то он спросил Билла о перспективах войны во Вьетнаме сейчас, когда все мирные переговоры зашли в тупик.

— Сейчас тебе не следует беспокоиться о Вьетнаме и даже общенациональных проблемах. Тебе нужно сосредоточиться на более близких делах — Бостон, Массачусетс.

— Очень трудно закрыть глаза на все происходящее. Посмотри на себя — ты объездил всю страну со своей войной против преступности.

— Но я же не собираюсь бороться за кресло в этом штате. Это твоя задача. Поверь мне, когда приезжаю в какой-либо город, то стараюсь говорить о проблемах, которые волнуют жителей именно этого города, готовлюсь к этому разговору.

— Ты не находишь, что это опасно? Местная специфика, имена конкретных людей.

Билл засмеялся:

— Как говорит старина Гарри Трумэн, если боишься огня, не ходи на кухню. Кроме того, все эти так называемые крутые парни это сущий вздор. Их угрозы не мешают мне спать. Если они действительно крутые, то ты должен быть еще круче.

Ред надеялся, что все это так на самом деле. Но Билл был прав — у него есть свои собственные проблемы. Ему понадобятся силы, чтобы выдержать предстоящую свадьбу.

Трагическое убийство Роберта Кеннеди вызвало такую волну насилия в стране, игнорировать которую было просто невозможно. Когда президент Джонсон объявил воскресенье 9 июня днем национального траура, Ред подумал, что им следует отложить свадьбу. Эбби высказала предложение провести церемонию, но ограничить число приглашенных. Билл согласился с ней. Вино, обед, танцы в этот траурный день — все это было бы кощунственным и, вероятно, могло повредить будущей карьере Реда. Ведь ему предстоит работать на команду Кеннеди, как только он вернется из свадебного путешествия. Джудит, как всегда, сказала свое последнее слово.

— Мы пригласили более шести сотен гостей из всех уголков страны. Вероятно, уже невозможно отложить свадьбу сейчас. Нельзя безответственно относиться к нашим гостям, уже составившим свои планы. Вы знаете, что говорят хорошие актеры в таких случаях — представление должно продолжаться.

— Почему? — спросил Ред. — Почему представление должно продолжаться? Я никогда не понимал этого. Это действительно только представление, не затрагивающее основ мироустройства.

— Мой дорогой Ред, разве я тебя не учила, что жизнью управляют маленькие вещи и маленькие события, а вовсе не большие.

— Скажи это Этель, Роуз и детям Бобби… всем людям, которые верили Кеннеди.

Джудит потеряла остатки терпения:

— Разве мы виноваты, что некоторым идиотам приходит в голову убивать людей?

Несмотря на траур, день 9 июня выдался светлым и чистым. На свадьбу не прибыли только около ста выдающихся гостей из всего списка приглашенных. Дом утопал в море цветов и тропических растений. Весь ландшафт украшали огромные горшки с белыми и красными розами, а завезенные по этому случаю тропические растения образовали густую аллею, ведущую к дому. На лужайке были выставлены большие круглые столы, покрытые розовыми скатертями и букетами свадебных цветов. А над столами развевались розово-белые тенты. Неподалеку от бассейна играл струнный квартет, а чуть поодаль располагались рок-группа и обычный духовой оркестр.

Д’Арси, подружка невесты, была одета в светло-розовое платье, Джудит — в темно-розовое. Этот же цвет преобладал и в одежде других женщин. Невеста была в белом свадебном платье Джудит, потребовавшем лишь незначительной доработки. Оно состояло из высокого имперского корсажа, длинных суживающихся рукавов и многочисленных украшений из роз и жемчуга. Лицо прикрывала белоснежная вуаль, прикрепленная к шапочке Джульетты.

Эбби хотела надеть свое бриллиантево-изумрудное ожерелье, наследство Карлотты, которое Джейд оставила ей перед тем, как уехать, но в последнюю минуту передумала. Вместо него она попросила у Джудит ее ожерелье из сапфиров и бриллиантов, более старомодное. Д’Арси молча наблюдала за этим обменом ожерельями и, наконец, спросила:

— На тебе есть что-либо новое?

— Мое белье от Диора, — сказала Эбби торжественным голосом. — Оно из белого шелка и совершенно новое.

Когда орган уже начал выводить торжественные звуки свадебного марша, Ред, одетый в бледно-серый, почти белый фрак, подумал, что его ярко-желтые волосы резко выделяются на фоне всего этого бело-розового моря. Однако быстро успокоился, когда священник, прежде чем обвенчать их, произнес слова молитвы за упокой убиенного недавно Роберта Кеннеди.

Когда свадебное торжество уже подходило к концу, на небе появилась темная туча — первое мрачное обстоятельство этого светлого дня. Многим показалось, что скоро пойдет дождь, и они с тревогой посматривали на темное небо, взвешивая, не пора ли уходить домой. Ред подумал, что это похоже на наказание Господне за то, что они устроили танцы на могиле Роберта Кеннеди.

Билл посмотрел в сторону океана, на горизонт, пытаясь определить, откуда появляются эти грозовые тучи, и ему показалось, что на берегу кто-то есть. Черт возьми! Где вся эта охрана, которую они наняли? Почему они не поставили там своих людей? Ведь именно с этого места легче всего пробраться к дому. Он пожалел, что не проинструктировал охрану на этот счет, и хотел было исправить эту ошибку, но, к своему удивлению, не обнаружил поблизости никого из этого отряда. Что за черт! Неужели они все в доме и набивают рты? Ему придется самому спуститься туда и посмотреть.

Было уже довольно темно, поэтому Билл не сразу разглядел винтовку в руках незнакомого человека в черном костюме. Выстрел прозвучал почти одновременно с раскатом грома. Начался шторм…

Возле дома творилось нечто невообразимое. Все бросились под укрытия, громко крича и толкая друг друга. Некоторые пытались добежать до дома. В течение двадцати минут непрерывно грохотал гром, дождь лил как из ведра. Но внезапно все прекратилось. Снова появилось солнце, и только мокрая трава и стулья в саду напоминали о том, что недавно прошел дождь. Билла обнаружили только после того, как все гости уже разошлись. Он лежал без сознания у кромки воды в луже крови, но еще дышал.

IX

Джудит, доверяя только своему собственному персоналу, настояла на том, чтобы Билла отправили в «Стэнтон мемориал». Д’Арси, Ноэль и Эбби сопровождали ее и Билла, а Ред остался дома с полицейскими. Приехав в госпиталь рано утром на следующий день, он обнаружил Эбби и Ноэля, тщетно пытавшихся успокоить бившуюся в истерике Д’Арси.

— Пуля прошла мимо сердца, но застряла в позвоночнике, — сообщили они Реду. — Он все еще в коматозном состоянии. С ним там доктора.

Когда появилась Джудит, Ред сообщил ей, что, по мнению полиции, это была попытка покушения, осуществленная профессиональным убийцей.

— Я никогда в этом не сомневалась, — спокойно сказала она, поразив Реда своим самообладанием. И только ее мертвенно-бледное лицо на фоне темно-розового платья свидетельствовало об огромном внутреннем напряжении. — Они знают что-нибудь еще? Никто ничего не заметил? А что же наша собственная охрана, эти олухи?

— Никто ничего не видел, но полиция, конечно же, допросит всех свидетелей, соседей. Настоящий бардак. Думаю, нам следует обратиться в ФБР. Не знаю, относится ли это к их компетенции, но ты должна это сделать, Джудит, — заставить их заняться этим делом.

— Посмотрим. По крайней мере, подождем, пока Билл придет в сознание. Может быть, он сообщит что-либо по этому поводу.

— Значит, они надеются вывести его из комы? Он поправится?

— Несомненно! — сказала Джудит, как будто ничего другого и представить себе не могла.

Но еще в течение нескольких долгих часов Билл не приходил в себя, а доктора были не уверены в том, что ему удастся выкарабкаться. Ред снова стал настаивать на привлечении ФБР.

— Мы теряем драгоценное время, мать. Чем раньше они начнут расследование, тем лучше. Почему ты не хочешь подключить их?

— Я не говорила, что не хочу, просто жду. Возможно, мы обойдемся без них. Иногда все решается естественным ходом событий.

Ред оставил эту тему. Может, Джудит знала нечто такое, чего не знал он. Она всегда знала чуть больше, чем кто-либо другой.

Джудит предложила всем вернуться домой, переодеться и немного отдохнуть, пока она будет с Биллом.

— Нет! — вскричала Д’Арси. — Я останусь. Он мой папа! — Она не могла избавиться от чувства вины перед ним. Даже его проступки по отношению к ней казались сейчас сущим пустяком, плодом ее воображения. Не помогали даже уверения Ноэля в том, что она была хорошей дочерью.

— Брось эту глупость, Д’Арси, — уговаривала ее Джудит.

— Когда твой отец откроет глаза, он должен увидеть тебя отдохнувшей и спокойной. Так будет лучше для него самого.

— А как же ты, Джудит? — спросила Д’Арси. — Разве тебе не нужно переодеться и отдохнуть, чтобы мой отец увидел тебя свежей и совершенно спокойной?

— Хорошо, что ты беспокоишься обо мне, Д’Арси, но я уже послала за одеждой и договорилась о комнате, в которой смогу отдохнуть. — Она произнесла эту фразу так, как будто разговаривала с умственно неполноценным ребенком. — В самом деле, Ноэль, вы должны увезти Д’Арси домой и позаботиться о том, чтобы она хорошо отдохнула.

Но Д’Арси не успокоилась:

— Почему именно я должна уехать? Он мой отец, а что он для тебя? Я никогда не могла этого понять!

— Ну, я его хороший друг, а хорошие друзья часто… ну, скажем так, хорошие друзья близки, как члены одной семьи. — И она отвернулась, чтобы прекратить дальнейший разговор.

Но Д’Арси успела крикнуть ей вслед:

— Моя мать едет сюда. Она уже в пути. Я позвала ее. Это она должна быть здесь, а не ты! — При этом она обратилась к присутствующим: — Заставьте ее уехать отсюда! Когда приедет моя мать, ее не должно быть здесь!

Ред беспомощно покачал головой, а Эбби тихо сказала:

— Д’Арси, не надо! Джудит лучше знает, что делать.

Ноэль, в свою очередь, попытался увести жену прочь. Что он мог? Джудит была здесь хозяйкой, она за все отвечала, это была ее больница. Как он смог бы заставить ее уехать?

Когда Франческа добралась наконец до больницы, ее встретила бледная, убитая горем Джудит.

— Я сожалею, Фрэнки, что Д’Арси вызвала тебя. Я собиралась сама позвонить тебе, когда будут хорошие новости.

— Ну что ты в самом деле, Джудит. Я же не ребенок.

— Конечно же, нет, — утешила ее Джудит. — Ты губернатор штата, и по должности тебе приходится иметь дело со многими печальными проблемами. Именно поэтому я и не хотела беспокоить тебя. — На ее лице появилась легкая, грустная улыбка.

Но Франческа не захотела играть ту роль, которую Джудит ей пыталась навязать. Она была на ногах с пяти утра, преодолела расстояние в тысячу миль, чтобы быть рядом с человеком, которого она любила и который был ни грани смерти. А Джудит, которая купила ее мужа и родила от него ребенка, пытается вовлечь ее в свою собственную игру. Это уже слишком!

— Брось, Джудит! Оставь эту чушь! Д’Арси не могла не сообщить мне. Я жена Билла! Мое место здесь!

— Но вы же разведены, — пробормотала Джудит.

— Это еще не окончательно. Но даже если бы это было так, что это меняет? Это всего лишь клочок бумаги, которым нельзя перечеркнуть двадцать пять лет совместной жизни.

— Да, конечно. Есть вещи, которые нельзя забыть. Для этого понадобилось бы прожить еще одну жизнь. — Речь Джудит была полна намеков.

— Каково состояние Билла сейчас?

— Врачи настроены более оптимистично. Они говорят, что появились первые признаки выхода из комы, и это значит, что все будет хорошо.

— Я хочу видеть Билла.

— Разумеется, ты увидишь его. Я поговорю с врачами. — Затем Джудит отправилась домой на какое-то время, заявив Реду, что не хочет им мешать. Он был приятно удивлен ее чуткостью.

Через некоторое время Джудит вернулась в больницу в своем ярко-красном платье, означавшем, что она ожидает хороших новостей. Надежды ее не обманули. Билл уже вышел из коматозного состояния, и доктора были уверены, что теперь он поправится. Правда, в теле еще оставалась пуля и ему предстояло выдержать операцию, может, даже и не одну. К тому же было еще неизвестно, какой вред причинило это ранение его нервной системе, то есть ожидает ли его частичный паралич. Но как бы то ни было, он был жив, и это было самое главное. По этому поводу Джудит предложила выпить немного шампанского.

Франческа деликатно отклонила предложение Джудит остановиться у нее на время пребывания в Бостоне, сказав, что ей бы хотелось побыть с Д’Арси и Ноэлем, а через пару дней вернуться во Флориду, если с Биллом будет все хорошо.

— Понимаю, — кивнула Джудит. — У тебя много неотложных дел во Флориде. Я много слышала о твоих реформах — все эти программы для женщин. Ты добилась грандиозного успеха. А твои меры против оскорбления жен! Читала, как эта негритянская певица…

— Чернокожая певица, Джудит. Мы так их сейчас называем…

— Да, конечно. Так вот, я читала, как ты пригласила ее в резиденцию губернатора, так как ей не позволили петь на приеме в Майами. Это было просто чудесно!

— Не совсем так, — пробормотала Франческа, вспомнив этот случай. Но какой смысл спорить с Джудит спустя столько лет.

— Нет, это действительно было замечательно. Но дело не в этом. Мне кажется, сейчас все должны вести свою обычную жизнь, поскольку Билл будет находиться в больнице довольно продолжительное время. Я уже сказала Реду, что нет никаких оснований для отмены их свадебного путешествия, и думаю, что Д’Арси и Ноэль не должны отказываться от своей поездки в Мозамбик.

— Да, я тоже говорила Д’Арси, что она сейчас ничем не может помочь Биллу, что врачи сделают все возможное, а ей с Ноэлем нужно с честью выполнить свой долг.

После этого разговора Франческа пошла к Биллу, а Джудит снова отправилась домой, где ее ждали неоконченные дела.

Росс Скотт был приятно удивлен тем, что Джудит ему позвонила.

— Очень сожалею о том, что произошло с твоим другом, бывшим губернатором Флориды. Он был так искренен в своих убеждениях. Да, иногда очень опасно открывать свой рот.

— Совершенно с тобой согласна, но я бы хотела поговорить с тобой не о своем друге, а о твоем…

Когда она закончила говорить, Росс Скотт сказал:

— Не знаю, как тебя благодарить, Джудит. Я подумаю об этом.

Ей стало интересно, сколько времени он будет думать. День? Два? Наибольшее — три. Единственное, что можно сказать о всей этой компании — их наказание более быстрое, чем карающая сила закона. Она вложила досье на своего старого друга Скотта в конверт и написала на нем адрес Комиссии Соединенных Штатов по борьбе с преступностью. Да, подумала она, их возмездие отнимет намного больше времени — месяцы, если не годы. Правда, возмездие и справедливость — не всегда одно и то же.

Три дня спустя, когда Ред и Эбби готовились к отъезду в свое свадебное путешествие по странам Центральной и Южной Америки, что, по мнению Билла, дало бы Реду массу полезных сведений о соседях США, газеты сообщили об убийстве в Лас-Вегасе Трейса Боудина, предполагаемого владельца городской гостиницы и казино. Боудин был застрелен на окраине города, в доме Дебби Галахер, которой недавно было предъявлено обвинение в незаконном содержании публичного дома. Начав следствие, власти выразили уверенность в том, что он стал жертвой преступной группировки, так как они уже получали сведения о том, что Боудин воровал деньги из кассы казино.

Прочитав это сообщение, Ред больше не удивлялся, почему его мать не вызвала ФБР, но он был крайне поражен тем, насколько далеко распространялось влияние Джудит. Он знал, что во многих отношениях она была замечательной женщиной, но сейчас у него просто перехватило дыхание! Это отнюдь не делало ее более привлекательной, но он не мог не восхищаться ее способностями и чрезвычайной эффективностью ее действий.

Реакция Джудит на это сообщение была просто потрясающей.

— Я никогда не понимала, почему полиция тратит свое время на расследование подобных дел. Они должны радоваться, что эти люди убивают друг друга, не доставляя горя другим и экономя деньги налогоплательщиков. Преступники, так сказать, сами выносят сор из избы.

«Действительно, так сказать», — подумал Ред.

Эбби с ужасом уставилась на сопровождавшие это сообщение фотографии. На одной из них был изображен мужчина в расцвете сил с женой-актрисой, повисшей на его руке. На другой — занавешенное окно дома мадам Галахер. На третьей — распростертое на диване тело Трейса Боудина с прикрытым лицом.

— Как это ужасно. Думаю, что Джейл была права. Он был страшным человеком, — сказала она тихо Реду и принялась быстро просматривать сообщение, чтобы убедиться в том, что в ней не упомянуто имя Джейд. Такого рода известность никому не сулила ничего хорошего, тем более ей — жене Редьярда Стэнтона. Пробежав глазами статью, она успокоилась.

Франческа в своем Таллахасси была с головой погружена в заботы и никогда бы не заметила в газете сообщения о смерти Боудина, если бы один из ее сотрудников не показал ей его. Она была потрясена и несколько часов не могла приступить к работе. Из головы не выходили те дни в Бостоне, когда они все впятером были вместе. А сейчас Карлотта была мертва, Трейс убит, а Билл ожидал приговора судьбы в больнице. Сама же она находилась в губернаторском кресле Билла, в то время как Джудит сидела у его больничной койки.

Джудит хотела, чтобы Джейд знала, что она не остается в долгу. Поэтому она, вырезав из газеты фотографии и сообщение об убийстве, отправила все это по почте Джейд, вместе с бессмертными словами покойного Мартина Лютера Кинга — СВОБОДЕН, НАКОНЕЦ, СВОБОДЕН! Кроме того, вложила в конверт сообщения местных газет о бракосочетании Реда и Эбби.

Затем, несколько недель спустя, она отправила Джейд газетные репортажи о ходе расследования преступной деятельности Росса Скотта, который, как сообщалось, был главарем преступного синдиката на Западном побережье Соединенных Штатов.

Назад: Глава восьмая 1964 — 1965

Дальше: Глава десятая 1968