– Гарри Оливер, мне кажется, пришло время нанять тебе секретаршу, – сказала Пола, указывая на груды неразобранных бумаг, вываливающихся из проволочных корзинок на черную лакированную поверхность его письменного стола. – Взгляни, что творится!

Гарри скривился.

– Вижу. Но там нет ничего важного. Все необходимое у меня здесь, – он указал на несколько папок перед собой. – К тому же с помощью Бобби я почти привел в порядок свои бухгалтерские ведомости. – Бобби был приятелем Гарри, пожалуй, слишком интимным, как подозревала Пола. Он приходил на несколько часов в неделю, чтобы помочь привести в порядок отчетность, оплатить счета и сделать соответствующие записи в гроссбухах.

– Нельзя всю жизнь полагаться на Бобби, – ворчала Пола. – Это было хорошо в самом начале, но теперь, когда ты добился успеха, такой любительский подход неуместен, тебе нужен профессиональный помощник и как можно скорее, пока ты не обанкротился, пока тебя не арестовали за уклонение от уплаты налогов и пока ты не утонул в этом бумажном море.

– Я подумаю об этом, – пообещал Гарри, сосредоточенно уставившись в лист бумаги, намереваясь воплотить в рисунке новую идею, которая только что пришла ему в голову.

– Нужно не раздумывать, а действовать, – сказала Пола, подходя к нему сзади, чтобы взглянуть на эскиз короткого вечернего платья с лифом, расшитым бисером, и пышной тюлевой юбкой. – Дело в том, что я знаю человека, который подойдет именно для этой работы.

Гарри сделал еще несколько штрихов и посмотрел на нее насмешливо.

– Конечно, мне следовало бы догадаться, что за лекцией о состоянии моего письменного стола кроется нечто большее. Итак, кто же это?

– Моя сестра Салли. Она только что окончила годичные курсы секретарш и жаждет работать в Лондоне. Знает стенографию, бухучет, экономику и машинопись. К тому же она очень деловая. Салли тебе быстро приведет все в порядок.

– Деловая? Твоя сестра?

– Мы с ней не слишком похожи, – призналась Пола.

– Судя по всему, совсем не похожи, – поддразнивал Гарри. – Бухучет, машинопись… да вы так же не похожи друг на друга, как две стороны одной монеты, милочка.

– Ну как? – не отставала от него Пола. – Что ты скажешь? Решай скорее, не то мама уговорит ее пойти работать в Адмиралтейство или еще куда-нибудь. Может быть, я приглашу ее сюда, чтобы ты с ней познакомился?

– Почему бы и нет? – многозначительно произнес Гарри. Не далее как сегодня утром управляющий его банком сообщил, что ему предоставляется новый крупный заем, который поможет расширить производство готовой одежды, так что пустить часть денег на расширение административного аппарата будет неплохим вложением капитала. – Только обойдемся без предварительного знакомства. Если у нее и впрямь столько отличных качеств, пусть приезжает. У меня нет времени на ненужные собеседования. – Он встал, направился к шкафу и вытащил рулон бежевого шифона и кусок кружева цвета кофе с молоком. – А теперь, будь умницей, встань сюда и позволь накинуть это на тебя. Мне хочется убедиться, что они действительно прекрасно смотрятся вместе, как это мне представляется…

Победоносно улыбаясь, как всегда, когда она добивалась своего, Пола выполнила его просьбу.

Салли вышла из вагона под закопченный стеклянный купол Паддингтонского вокзала и сразу же поняла, что влюбилась в Лондон.

Возможно, думала она, это оттого, что ей очень давно хотелось сюда приехать. Девушка осторожно обошла бросившегося ей под ноги голубя. Мать и отец старались отговорить ее – хватит с них и того, что город, это вместилище пороков, уже отобрал у них одну дочь, – отдать ему и вторую было просто немыслимо. Но Салли была полна решимости. Лондон для нее был синонимом красоты и романтичности, и то, что она последовала туда за Полой, позволяло надеяться, что капля ее успеха перепадет и ей, она вспомнила, как много лет назад точно так же надеялась, что французский шарм Луизы передастся и ей, как только она наденет, на молодежный бал ее платье.

Она мечтала о Лондоне, продираясь сквозь дебри учебника стенографии и обламывая ногти на клавишах древней пишущей машинки «Империал», и эта мечта придавала ей решимости одолеть стенографические знаки и непослушные клавиши. Теперь все это пригодилось. Она стояла на платформе, взволнованная и оробевшая, как будто находилась на краю обрыва, готовая броситься с высоты в новый и незнакомый мир, лежащий далеко внизу.

Пола пришла на вокзал, чтобы встретить Салли, и повезла ее на такси в свою квартиру, где вместе с ней предстояло жить и ее сестре. Прекрасно понимая, что такси Пола взяла только из экстравагантности, Салли была немного разочарована. Ей так хотелось прокатиться в метро! Но она напомнила себе, что для этого у нее еще будет время. Пола, возможно, и могла позволить себе разъезжать на такси, но у нее-то наверняка такой возможности не будет.

Квартирка была крошечная – спальня, она же гостиная, – большая комната с выцветшими обоями, неуклюжим диваном-кроватью, стол со стульями и древняя плита. Пола также могла пользоваться кухней и ванной комнатой, ключ от которых нужно было брать внизу у хозяина. Квартира была совсем не такой, какой представляла себе Салли, – какая может быть романтика в диване-кровати с не убранными после ночи простынями и одеялами, или в засаленной плите с грязными от выкипевшего молока конфорками, или в тяжелой старой мебели и выцветших портьерах?

Как ни странно, но Пола, внешне всегда такая опрятная и подтянутая, казалось, была совершенно равнодушна к нищенской обстановке и даже не замечала окружающего убожества. Она сказала Салли, что была рада заполучить эту квартиру и сама ее устраивала, потому что Гарри жил внизу в квартире попросторнее, и Пола проводила там почти все свое время.

Пола сразу же повела Салли вниз, чтобы познакомить с Гарри, и они вместе поужинали рыбой и чипсами, которые Гарри прихватил в ближайшем кафе, а Пола обошлась несколькими листиками зеленого салата и баночкой домашнего сыра.

– Он в самом деле «голубой»? – спросила Салли у Полы, когда они поднялись к себе. Она никогда раньше не встречала гомосексуалистов.

– Да.

– И он никогда не пристает к тебе и не пытается заполучить тебя в постель?

– Конечно, нет.

– А у него есть приятели?

– Думаю, что есть. Если честно, Салли, то я совсем не думаю об этом. Он просто друг. А какие у него сексуальные вкусы – не мое дело, да и не твое тоже.

Салли ничего не сказала, но когда она попыталась представить себе аккуратного, хрупкого, изнеженного Гарри с другим мужчиной, занимающихся… черт знает чем они там могут заниматься! – ее мысли начинали путаться. Однако вскоре возникли другие проблемы, требующие ее внимания. Надо было куда-то пристроить свои пожитки. Пола, правда, освободила ей пару ящиков и выделила крошечное пространство на вешалке, прикрытой занавеской, где висели ее костюм и платья. Но этого было явно мало даже для скудного гардероба Салли.

– Уверена, что Гарри разрешит тебе разместить часть твоих вещей у него в квартире, – сказала Пола. – У него много места.

Гарри сразу же согласился, как обычно соглашался с тем, что предлагала Пола: самые объемистые вещи, вроде пальто и жакетов, повесили в его шкафу.

Салли это было не очень удобно. Хотя Гарри ей нравился, она чувствовала в его присутствии какое-то странное смущение. С ним было приятно работать. Он был благодарен Салли за то, что она сняла с него тяжкое бремя канцелярщины. Он полностью положился на нее и, если не обращать внимания на его единичные приступы ярости из-за претензий, предъявляемых каким-нибудь клиентом, с Гарри было легко и просто общаться. Но Салли озадачивали слишком близкие отношения между ним и Полой, даже ближе, чем между ними, сестрами, и из-за этого она частенько чувствовала себя неловко. Кроме того, ее все еще смущало и немного отталкивало то, что он был не таким, как все.

«Должно быть, я старомодна, – думала Салли. – Пола ведь чувствует себя с ним совершенно свободно. Я еще никогда не видела, чтобы она чувствовала себя так раскованно – ни с девушкой, ни с парнем. Почему бы и мне не вести себя так же?» Однако неловкость не проходила.

Первое время Поле нравилось показывать Салли столицу. Она водила ее по туристским достопримечательностям, по своим излюбленным уголкам. Это позволяло ей чувствовать себя человеком, умудренным житейским опытом. Но это было не так весело, да и обходилось значительно дороже, чем прогулка в сопровождении одного из ее многочисленных приятелей, и, когда Салли прожила в Лондоне месяца полтора, Пола решила, что пора что-то предпринять.

– Не хочешь ли пойти в клуб? Поужинаем, потанцуем… – спросила она Салли однажды вечером. – Я говорила с Грэхемом и он сказал, что приведет с собой приятеля для тебя. – Грэхем был лет на десять старше Полы, у него было свое дело в Клапаме – торговля подержанными машинами. Он не совсем соответствовал идеалу Полы, но был довольно привлекателен, щедр, любил повеселиться и, благодаря своему бизнесу, ездил то на одном, то на другом шикарном автомобиле.

– Мне нечего надеть, – сказала Салли огорченно, потому что ей до смерти хотелось немного познакомиться с ночной жизнью Лондона.

– Ерунда! И ты можешь говорить такое, ты – правая рука модельера!

Уговорили Гарри, и он позволил Салли надеть одну из моделей сезонной коллекции, которая плохо продавалась, но пришлась по вкусу Салли – простое узкое платьице из креп-сатина цвета морской волны. На Салли, которая была на целый размер крупнее манекенщиц, оно выглядело весьма сексуально, плотно облегая фигуру, хотя были выпущены все запасы в швах, и платье пришлось укоротить на несколько дюймов.

– Ну почему я такая толстая и низкая? – простонала Салли.

– Ты совсем не толстая и не низкая, – успокаивал ее Гарри, – Это все потому, что манекенщицы такие жерди.

Он сказал это так, будто и в самом деле, отбросив всякие профессиональные соображения, предпочитал фигуру Салли, и она прониклась к нему теплым чувством. Приятно, когда тебе говорит комплименты мужчина, и говорит не для того, чтобы заманить тебя к себе в постель!

К субботе у Салли появились сомнения. Она никогда не любила встреч вслепую: обязательно кто-нибудь бывал разочарован, да и можно ли нормально разговаривать с мужчиной, сознавая, что тебя ему навязали и обязали тебя развлекать? Но теперь было поздно идти на попятную.

Когда прибыли мужчины, Салли была приятно удивлена. Тони, ее кавалер, оказался высоким и мускулистым, с густой шевелюрой темных вьющихся волос. В черном смокинге и рубашке с манишкой, отделанной кружевом, он был почти вызывающе красив. Она искоса поглядывала на него, расположившись рядом с ним на заднем сиденье машины Грэхема – «ягуара» зеленовато-голубого цвета. Неплохо, совсем неплохо! Что касается Тони, то, если даже она его разочаровала, он этого не показывал. Напротив, он с явным одобрением посматривал на изгибы ее тела, четко обрисовывающиеся под узким креп-сатиновым платьем, и еще до того, как они выехали за пределы Лондона, взял ее руку в свою.

Хотя ей это льстило, Салли была рада, что она с ним не наедине. Он был значительно старше любого из парней, с которыми она встречалась.

Клуб, расположенный за пределами Лондона, тоже был для неё непривычным местом. Окна выходили на залитую светом реку, в глубине зала играл оркестр, приглашая потанцевать. Дамы были в вечерних платьях, и Салли впервые не завидовала Поле, потому что Тони был чрезвычайно галантен и внимателен. Они выпили шампанского, и Салли почувствовала легкое головокружение. Когда они танцевали, Тони крепко прижал ее к себе, а она уткнулась лицом в его плечо, вконец одурманенная от запаха его лосьона и легкого аромата сигар.

Когда пришло время уезжать, Тони помог ей накинуть шаль и приобнял за плечи. Она семенила рядом с ним на высоких каблуках, от свежего воздуха у нее немного кружилась голова. Потом на заднем сиденье «ягуара» он начал целовать ее, а она пыталась вырваться из его объятий, бросая смущенные взгляды на Полу и Грэхема. Но Грэхем, прижав к себе Полу, быстро и уверенно вел машину, и на повороте Салли снова бросило в объятия Тони. Он опять поцеловал ее, но гораздо крепче, чем ее когда-либо целовали. В том, как его губы завладевали ее губами, было что-то чувственное, но вместе с тем и угрожающее, и когда его язык оказался у нее во рту, она чуть не задохнулась. Он запустил руку за вырез ее платья и, ничуть не стесняясь, стал тискать грудь. Салли не смела остановить его, чтобы не привлечь внимания Полы. Она ощущала себя в ловушке и не знала, как ей себя вести. Очарование вечера быстро улетучилось, уступая место отвращению.

Она вздохнула с облегчением, когда они добрались до Кенсингтона, но ненадолго, потому что быстро выяснилось, что все остальные отнюдь не намерены так рано расставаться.

– Кофе? – предложила Пола, поддразнивая Грэхема и вертя ключами у него под носом, и они всей компанией вышли из машины и поднялись по лестнице.

Пола удалилась в крошечную кухню, Грэхем последовал за ней, и Салли осталась наедине с Тони. Не сказав ни слова, он повалил ее на диван-кровать, запустив руку под узкую юбку ее платья. Салли сопротивлялась, боясь не столько шарящих по ее телу пальцев, сколько того, что он разорвет ей платье.

– Ну же, бэби, что с тобой случилось? – прошептал он.

– Они сейчас вернутся! – ответила она шепотом. Он рассмеялся.

– Не вернутся. По крайней мере, не раньше, чем через полчаса.

– Пойду помогу Поле приготовить кофе. – Она высвободилась из его рук и вышла на лестничную площадку. Кухонная дверь была чуть приоткрыта. Она вошла – и замерла на месте. Пола стояла, прислонившись спиной к раковине, юбка ее была задрана до бедер, а длинные ноги широко расставлены. Грэхем сгорбился над ней, уткнувшись лицом в ее маленькие груди. Хотя он стоял спиной к Салли, она знала, что его брюки расстегнуты.

Салли, судорожно сглотнув, попятилась из кухни, ее щеки залились краской. Как ни странно, она была потрясена. Она знала, что Пола… как бы это сказать… слишком щедро раздаривала свою благосклонность. Она знала об этом уже давно, однако застать ее в таком виде на кухне, когда она бесстыдно занималась любовью, прислонившись спиной к раковине…

Тони вышел вслед за ней на лестничную площадку. Повернувшись, она увидела, что он с вожделением смотрит на нее. Тони вдруг показался ей не красивым, а просто похотливым. Охваченной паникой Салли захотелось поскорее убежать куда-нибудь подальше.

– Мне нужно на минутку спуститься вниз, – пробормотала она.

Пробегая по лестнице, она заметила, что из-под двери Гарри пробивается свет, и ей страшно захотелось очутиться в компании человека, которому ничего от нее не нужно. Она поняла, что именно это качество ценила в нем Пола. Он был мужчиной, в присутствии которого можно расслабиться в полной уверенности, что он не попытается взять тебя силой, даже не подумает об этом.

Она постучала в дверь Гарри и повернула ручку. Дверь была заперта.

– Гарри! – крикнула она. – Ты дома?

За дверью послышалось какое-то движение. Значит, Гарри был дома, но прошло довольно много времени, прежде чем он, не снимая цепочки, приоткрыл дверь и посмотрел в щель. Она заметила, что на нем был домашний халат и он, по-видимому, был не слишком рад ее визиту.

– Гарри, извини… можно войти? – спросила она. Гарри покраснел. Похоже было, что он не только не хочет ее впустить, но и явно растерян.

– Знаешь, сейчас не самое подходящее…

– Гарри! Кто это там? – раздался раздраженный мужской голос откуда-то из глубины квартиры.

– Это Салли с верхнего этажа, – крикнул в ответ Гарри.

– Ну и гони ее в шею! Гарри покраснел еще сильнее.

– Извини, – сказал он беспомощно. – У меня гость и…

– Все в порядке, – пробормотала Салли. – Это мне следует извиниться… за вторжение.

Она повернула назад, испытывая страшную неловкость. Конечно, она знала о странностях Гарри, но тем не менее была потрясена, застав его в интимной компании с другим мужчиной. А перед этим она наткнулась на Полу с Грэхемом!

Салли бросилась в крошечную уборную, заперла дверь и присела на хлипкое сиденье. Ее мутило, было страшно жалко себя. Что происходит со всеми людьми? Они все хотят одного, и это – секс, секс, секс! Все, кроме нее. Может быть, вовсе не весь мир сошел с ума, а это с ней что-то не в порядке? Что же, черт возьми, может быть с ней не в порядке? Должно быть, она фригидна. И никогда не станет нормальной женщиной. Но если то, что происходит, считать естественным, то ей совсем не хочется быть нормальной. Все это отвратительно. Салли чувствовала, что совсем запуталась…

Некоторое время спустя она услышала шаги, стук в дверь и низкий встревоженный голос Полы:

– Ты здесь, Салли? У тебя все нормально? – Да, все нормально, – крикнула она в ответ.

– Ну тогда выходи, ради Бога!

Салли дрожала.

– Не хочу.

– Не будь дурочкой! Что случилось? Салли, да открой же дверь!

Она неохотно открыла дверь.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – спросила с раздражением Пола. – Туалет нужен и другим. А ты ведешь себя, как ребенок! – Волосы ее растрепались, губная помада смазалась. «Она теперь не выглядела очаровательной, а просто «бывшей в употреблении», – подумала несчастная Салли.

– Где Тони? – спросила она.

– Уехал домой. Он сказал, что на тебя не стоит тратить время, потому что ты умеешь только распалить мужчину. Салли, как ты могла?

– А ты как могла? – пробормотала Салли сквозь стучащие зубы. – Я тебя видела, Пола, на кухне. Ты просто отвратительна.

– По крайней мере, меня не назовешь глупеньким ребенком. Да выходи же ты из уборной! Никто не собирается тебя насиловать.

Делать было нечего, и Салли подчинилась. Но на лестнице у нее во рту появился мерзкий горький привкус прокисшего шампанского. Салли бросилась на кухню, где у нее открылась мучительная рвота.