– У меня к тебе очень важный разговор, Пола, – сказала Арлина. Она вставила сигарету в длинный мундштук и, откинувшись на спинку кресла, взглянула на Полу. Та сидела по другую сторону письменного стола, изящно скрестив длинные ноги.

«Да, Пола выглядит манекенщицей до кончиков ногтей», – подумала Арлина, испытывая какую-то хозяйскую гордость. Длинные, отливающие золотом волосы девушки были зачесаны назад и перехвачены лентой, наложенный умелой рукой макияж подчеркивал классическую красоту ее лица; на ней был элегантный костюм со всеми полагающимися к нему аксессуарами. Такой костюм был униформой манекенщицы, и Пола теперь покупала по два костюма за сезон и носила их с безупречно подобранными аксессуарами, шляпой, сумочкой и туфлями. Сейчас на ней был светло-зеленый костюм из мягкой ткани с прямым коротким жакетом, узкой юбкой и блузкой «топ» из той же ткани, но в зеленую с белым клетку. Клетчатой же была и подкладка жакета. Сумочку и туфли из черной лакированной кожи и белые перчатки дополнял длинный зонт-трость в чехле, отороченном мехом. «Она безукоризненна с ног до головы, а с ее самоуверенностью Пола готова покорить мир», – с удовлетворением подумала Арлина, любуясь своим творением. Конечно, исходный материал неплохой, но именно Арлина тщательно отшлифовала его. Превращение красивого, но неуклюжего жеребенка в холеную скаковую лошадь было делом ее рук.

– Я вас слушаю, – произнесла Пола хорошо поставленным голосом. Полтора года, проведенные в кругу манекенщиц, помогли ей избавиться от провинциального акцента. Она старательно подражала Арлине, ибо очень высоко ценила ее манеры, хотя все еще и побаивалась ее.

– Дом моды Мэттли собирается шить не только заказные модели, но и готовую одежду. В универмаге «Тейлорс» они хотят устроить рекламный показ новой коллекции, – объяснила Арлина. – Меня попросили прислать манекенщиц. Я думаю, что ты тоже должна быть там.

– Мэттли! – воскликнула пораженная Пола. Дом моды Мэттли, принадлежавший супружеской паре, входил в десятку лучших английских домов моделей. К тому же мадам Мэттли была француженкой, и это обстоятельство окружало ее романтическим ореолом, хотя он не имел ничего общего с ее характером. Но разве Париж не является столицей мировой моды?

– Мадам Мэттли лично приедет в Бристоль, – продолжала Арлина, – В универмаге имеется кое-какой запас моделей, но она привезет туалеты, изготовленные специально для этого шоу. Я хочу, чтобы в показе участвовали мои лучшие девушки. Уверена, что ты не подведешь меня, Пола.

– Ну конечно, – сказала Пола, стараясь скрыть волнение. – Вы можете на меня положиться!

Мадам Мэттли была почти такой, какой Пола ее себе представляла: маленькой, безукоризненно одетой и подкрашенной женщиной с явно французским шиком. Ее темные с проседью волосы были подстрижены самим Видалом Сассуном. На ней был черный костюм модного покроя, отделанный по вырезу небольшой белой оборкой.

В примерочных кабинах универмага она словно наседка хлопотала над своими творениями, и Поле, как бы она ни была заворожена присутствием известной модельерши, нравилось то, что она делает. Возможно, мадам Мэттли уделяла слишком много внимания деталям, но это щедро окупалось артистизмом ее натуры. Она походила на сжатую пружину, способную мгновенно распрямиться, если какая-нибудь мелкая деталь оказывалась не там, где следует. Но при всем этом у нее было доброе лицо и проницательные глаза.

Когда ревю уже перевалило за половину, и девушки, помогавшие одеваться, ушли перекусить, а манекенщицы, не решавшиеся есть до конца показа, подкреплялись лишь черным кофе, мадам Мэттли подозвала Полу.

– Я хочу потолковать с тобой, малышка.

Пола сжалась от страха. Неужели она сделала что-нибудь не так?

– Ты мне понравилась, – без обиняков сказала мадам Мэттли. Ее акцент напомнил Поле Луизу – возможно, именно поэтому она прониклась к мадам теплым чувством, хотя и побаивалась ее. – Ты по всем меркам подходишь для демонстрации моделей «от кутюр». У тебя есть для этого все данные.

– Благодарю вас, – чуть слышно произнесла Пола. Мадам Мэттли махнула рукой.

– Не стоит благодарности. Я говорю это не для того, чтобы у тебя закружилась голова, скорее наоборот. Мне скоро потребуется манекенщица для моделей «от кутюр». Думаю, ты именно то, что я ищу. Ты не хотела бы поехать в Лондон и работать у меня?

Через плечо мадам Мэттли Пола видела наблюдавшую за ней Арлину. Она улыбалась краешком алых губ. Теперь Пола знала ее достаточно хорошо, чтобы догадаться, о чем Она думала. Арлине не хотелось терять Полу, которая была одной из ее лучших манекенщиц, но она уже купалась в лучах отраженной славы: ведь именно она вырастила манекенщицу для одного из самых известных Домов моды в Лондоне. Она знала о свободной вакансии у Мэттли и надеялась, что это место предложат Поле. В этом случае подтвердилась бы правильность ее собственного суждения о девушке.

– Ну как? – спросила мадам Мэттли.

– Можно, я подумаю? – дерзко подумала Пола.

– Думай поскорее. Не откладывай решения. Моя манекенщица уходит в конце месяце, а девушек, которые ухватятся за такую возможность, сколько угодно.

– Я понимаю! Но все-таки не могу решиться на такой шаг, не подумав, – сказала Пола с серьезным видом.

Но внутри у нее все пело от радости Время на обдумывание? Она не раздумывала ни секунды. Пола все решила в ту минуту, когда мадам Мэттли предложила ей работу. Разумеется, она будет у нее работать!

Месяц спустя Пола в новеньком нарядном костюме из твида с непременными сумочкой и туфлями подходящего цвета, захватив с собой рабочий чемоданчик манекенщицы и только что купленный кремовый кожаный чемодан с пожитками, уехала в Лондон навстречу новой жизни.

Пока она устроилась в общежитии Ассоциации молодых христианок. Это было не совсем то, о чем она мечтала, но имело свои преимущества: платить за общежитие приходилось недорого, к тому же это в какой-то степени успокаивало Грейс, убежденную, что Лондон – это вертеп, только и ждущий, чтобы поглотить ее ни о чем дурном не ведающую дочь.

Из общежития можно было быстро добраться на метро до места, где располагался Дом моды мадам Мэттли, и это было еще одним плюсом в пользу проживания в общежитии, которое Пола сразу же возненавидела. В маленькой, обставленной самым необходимым комнате жили еще две девушки-северянки, чей диалект Пола никогда не понимала и с которыми у нее не было ничего общего; завтрак приходилось готовить в общей кухне, выстаивать в очереди в ванную, строго придерживаться «комендантского часа», после которого двери запирались на замок и задвижку – ни одно из этих ограничений свободы Пола не собиралась терпеть долго. Но пока приходилось мириться с этим. По крайней мере, она была в Лондоне, в столице британской модной индустрии.

Что же до Дома моды Мэттли, то он и общежитие, напоминавшее то ли работный дом, то ли интернат, словно находились в разных мирах. Когда Пола впервые позвонила у парадного входа внушительного старинного здания, она почувствовала, что попала именно в то место, о котором мечтала.

Толстый ковер устилал полы и лестницы, ведущие в демонстрационные залы и в расположенные в глубине здания мастерские, и хотя драпировки на окнах и обивка мебели чуть потускнели, словно их лучшие дни ушли в прошлое, они были из первосортного шелка и бархата, и в каждом уголке ежедневно так тщательно чистилось и убиралось, что нигде не было ни пылинки, не говоря уже о паутине. Демонстрационный зал был средних размеров и выдержан в приглушенных фиолетовых тонах, которые не отвлекали внимания от моделей. Вокруг низкого стола располагались три или четыре изящных стула с сиденьями из тускло-фиолетового бархата и золочеными ножками. Хрустальная люстра служила лишь украшением – специальные яркие лампы представляли модели в наилучшем виде, но не раздражали глаз, а вдоль стен стояли вешалки с моделями из коллекции готового платья.

В отличие от этого элегантного фасада, расположенные в глубине здания мастерские напоминали пчелиный улей, в котором кипит бешеная деятельность. Здесь неустанно трудились лекальщики, закройщики, швеи и их помощницы. Пола вскоре поняла, что это был стиль мира моды – непрерывная безумная гонка за временем, чтобы успеть к сроку подготовить коллекцию или закончить платье для индивидуальных клиентов, которые всегда считают свой заказ самым срочным и важным.

Пола была поражена, узнав, какие меры безопасности принимаются для того, чтобы сохранить в тайне новую коллекцию сезона: окна помещений, расположенные в задней части здания, были забраны тяжелыми решетками, и прежде всего на новой работе она подписала договор, по которому обязывалась не разглашать сведений о новых моделях.

На следующий день мадам Мэттли повезла Полу в салон Видала Сассуна, чтобы сделать ей самую модную стрижку. В отличие от других модельеров, мадам не возражала против того, чтобы у ее девушек был различный цвет волос, но она настаивала на одинаковом стиле причесок. Видал Сассун закончил свою работу, и Пола лишилась своих длинных белокурых локонов. Ее головка приобрела четкие геометрические контуры, так что она едва узнала себя в зеркале. Среди богачей и знаменитостей, приходивших в салон прославленного мастера причесок, Пола узнала одну популярную певицу и не смогла сдержать радостного волнения. Здесь она впервые почувствовала, как приятно иметь все самое лучшее!

Пола ежедневно демонстрировала новые модели, медленно прогуливаясь взад и вперед перед клиентками, сидевшими на изящных тонконогих стульях, внимательно разглядывая опытным взглядом все детали туалетов. Иногда они приходили одни, иногда в сопровождении мужчин в галстуке бабочкой – чтобы те заплатили по счету! – догадалась Пола. Появление в салоне знаменитости всегда вызывало ажиотаж среди девушек, каждая из которых мечтала подцепить богатого мужа, а если бы у него к тому же был и титул, как у Али Хана, или же он был бы кинозвездой, вроде Омара Шарифа, то лучшего нельзя и пожелать!

Однако далеко не все, что приходилось делать Поле, привлекало ее. Предполагалось, что в отсутствие клиентов она будет выполнять кое-какую черную работу – бегать с поручениями, заваривать чай, распарывать швы или подшивку платья, даже пришивать пуговицы и крючки с петлями, и вскоре ее научили как следует делать это. Вначале Пола не очень-то ловко обращалась с иголкой, но быстро научилась работать аккуратно, чтобы, избави Бог, не навлечь на себя гнев швеи.

Ей пришлось овладеть и новыми маленькими хитростями своего ремесла – снимать пальто, чтобы оно аккуратно соскальзывало с плеч, а рукава ровно свисали и чтобы никто ни на миг не увидел изнанки модели, поскольку образцы нередко были без подкладки. Чтобы этому научиться, приходилось часами тренироваться на лестнице в общежитии, и остальные девушки глазели на нее, как на потерявшую рассудок.

Пола любила свою работу, но была одинока. Даже самые популярные девушки-модели быстро обнаруживали, что в этом мире, где процветала конкуренция и манекенщицы соперничали друг с другом, чтобы получить престижную работу и завоевать самых богатых и красивых мужчин, было значительно больше завистливой злобы, чем в провинции, – а ведь Пола была далеко не на первых ролях. Другие девушки не любили ее за красоту и высокомерие и не пытались завязать с ней дружеские отношения, ограничиваясь общением по работе, а лекальщицы и швеи, едва заканчивалась работа, спешили к своим семьям или дружкам. Большую часть свободного времени Пола проводила в одиночестве: гуляла, рассматривая витрины, ходила в театр кинохроники, где иногда по два сеанса кряду смотрела мультфильмы, то и дело заходила в кафе и бары, чтобы выпить чашечку кофе. Больше всего она любила бывать в кофейном баре на Бонд-стрит, потому что это было излюбленное место встреч всех, занятых в мире моды.

Когда Пола проработала в Доме моды Мэттли несколько месяцев, однажды в обеденный перерыв она отправилась в этот бар, чтобы, как обычно, выпить чашечку кофе и съесть салат с домашним сыром – только это она могла себе позволить теперь, когда было так важно не прибавить ни полдюйма к объему ее осиной талии. Она подошла с подносом к кассе, открыла сумочку и поискала кошелек. Его не было. Она лихорадочно перерыла содержимое сумки, проверила карманы, но безуспешно.

– Извините, я, по-видимому, потеряла кошелек… – объяснила она.

Девушка за кассовым аппаратом уставилась на нее тяжелым взглядом. Полу бросало то в жар, то в холод. Неужели его украли? Нет, она помнила, как доставала из кошелька чаевые в раздевалке у Мэттли, – должно быть, она его обронила там. Но как ей расплатиться теперь за кофе и салат?

– У вас затруднения? – раздался чей-то голос рядом. – Не беспокойтесь. Позвольте мне…

Пола с благодарностью оглянулась, и у нее перехватило дыхание, когда она узнала человека изящного сложения в черной водолазке и туго обтягивающих фигуру брюках.

– Глазам своим не верю! Неужели Гарри Оливер? Что ты здесь делаешь?

– Полагаю, то же, что и ты, Пола – подкрепляюсь, чтобы выдержать до конца дня. Позволь мне заплатить за тебя, а потом мы пообедаем вместе и расскажем друг другу о себе… конечно, если у тебя не назначено свидание.

– Нет, я свободна. – Пола подхватила поднос и отошла в сторону, очень довольная тем, что встретила знакомого. Гарри Оливер был молодым и весьма способным модельером. Она познакомилась с ним еще тогда, когда он приезжал в их городок, чтобы организовать демонстрацию моделей готовой одежды одного из известных модельеров, у которого он начинал работать. Целую неделю они работали бок о бок, делились друг с другом кофе из термоса и сигаретами, и Пола полюбила этого немного странного субтильного мужчину, который по самой своей природе не претендовал на нее и не представлял для нее угрозы. Гарри следовало бы родиться девушкой, иногда думала Пола. Он был на полголовы ниже ее, с вьющимися белокурыми волосами, голубыми, как у ребенка, глазами и длинными густыми ресницами, которые были предметом зависти каждой знавшей его женщины.

– Может быть, сядем там, в уголке? – предложил Гарри. Он шел впереди, и его стройные бедра в узких брюках изящно покачивались, когда он пробирался между столами.

Они разгрузили свои подносы и уселись.

– Рассказывай, что ты делаешь в Лондоне, Пола? Кроме того, что теряешь кошельки, – спросил он, лукаво улыбаясь.

Пола все ему рассказала.

– А ты? Ты больше не работаешь у Карнеги? Гарри отрицательно покачал головой. На его лице появилась улыбка.

– Нет. Теперь я работаю в Доме моды Оливера.

– Дом моды Оливера… – Пола вскрикнула, начиная все понимать. – У тебя свой собственный Дом моды? Ты стал независимым модельером, Гарри?

– Именно так. Конечно, пока я в самом начале пути, но я еще развернусь. Бабушка оставила мне небольшое наследство, и я решил вложить деньги в хороший бизнес.

– Не слишком ли это рискованно? – спросила Пола. Он пожал плечами.

– Возможно. Но мне хочется работать для себя. Создавать модели для других было интересно и, не скрою, я хорошо зарабатывал, но мне всегда хотелось быть свободным, иметь собственное дело… и видеть свое имя на этикетках. У меня есть кое-какие связи – с людьми, с которыми я познакомился, когда работал у Карнеги, – и все они одобрили эту идею. Поэтому я решил перебраться в Лондон и открыть Дом моделей. Я как раз сейчас присматриваю подходящее помещение неподалеку от дома Мэттли. Если получится, то мы будем соседями, Пола.

– Как тесен мир! А я ничего и не знала об этом, сказала Пола, удивляясь, что не слышала этой новости. Обычно даже сказанное шепотом слово разносилось в мире моды подобно грохоту барабанов в джунглях. Правда, до самого последнего времени Гарри был всего лишь провинциальным модельером. Но если он перебрался в Лондон, о нем скоро заговорят.

– Мы должны видеться, – сказал Гарри, покончив со своим сырным рулетом. – Обещай, что навестишь меня как-нибудь.

– Непременно. Кроме того, я твоя должница – за мной кофе.

– Вот, вот. Правда, я не думаю, что за это смогу убедить тебя перейти ко мне работать. Мне как раз нужны две хорошие манекенщицы. Правда, я вряд ли смог бы платить тебе столько, сколько платят у Мэттли… и все же. Может быть, когда-нибудь…

Пола рассмеялась.

– Я не так уж много зарабатываю! После того как расплачусь за комнату в общежитии и куплю косметику и одежду, у меня почти ничего не остается. Я ищу богатого мужа, который освободил бы меня от всех этих забот.

– Уверен, что ты его найдешь. А пока не забывай старых друзей, Пола.

– Не забуду, – пообещала она, взглянув на часы. – О Господи, мне пора.

– Мне тоже. Было очень приятно увидеть тебя снова, Пола.

Они вместе дошли до Саут Одли-стрит, прокладывая себе путь в толпе возвращающихся после обеденного перерыва служащих, – высокая, поразительно красивая девушка и мужчина, выглядевший моложе своих двадцати шести лет.

У Дома моды Мэттли Пола повернулась и обняла его.

– Спасибо за ленч, Гарри. Желаю тебе удачи в новом начинании! – Она подняла вверх скрещенные пальцы.

Он улыбнулся.

– Удача – это то, что мне нужно. Не забудь зайти ко мне. Я буду ждать.

– Не забуду. Пока! – крикнула она, скрываясь за внушительной входной дверью.

Мадам Мэттли была в ярости. За все время работы у нее Пола еще ни разу не видела ее такой.

– Говорят, ты ходила в Дом моды Оливера, – сказала она, и ее накрашенные губы сжались от негодования.

Рядом с ней кипел от возмущения месье Мэттли – небольшого роста мужчина, похожий на грека, который был лет на десять старше своей супруги.

– И не один, а несколько раз, – добавил он. То, что он вступил в разговор, было настолько необычно, что Пола взглянула на него с удивлением. Хотя он всегда присутствовал, говорила неизменно только мадам: она отдавала приказания, ублажала клиенток, так что Пола так и не поняла, чем же занимается сам Мэттли.

– Гарри Оливер – мой друг, – сказала она, оправдываясь.

Мадам Мэттли сердито фыркнула.

– Я плачу тебе не за то, чтобы ты заводила друзей среди наших конкурентов!

– Он не конкурент… – Пола замолчала. Смешно было подумать, что новичок вроде Гарри мог представлять угрозу такому известному дому, как Мэттли. Но в этом разбойничьем мире новых способных модельеров приходилось опасаться… А Гарри завоевывал все большее признание.

– Тебе известно, что Мы требуем полной лояльности от своих служащих, – продолжала мадам Мэттли. – Сохранение в тайне наших моделей является непременным условием. Как же ты можешь так поступать!

– Но я ведь никогда ни словом не обмолвилась о наших моделях! – возразила Пола.

Мадам снова сердито фыркнула.

– Разве я могу быть в этом уверена? Даже если ты не думала предавать нас, всегда можно проявить неосторожность. Особенно опасны разговоры в постели.

– Разговоры в постели? – Пола просто остолбенела. Какими бы закадычными друзьями ни были они с Гарри, она никогда ничего не говорила ему о новой коллекции, которая рождалась у Мэттли… Что же до разговоров в постели, то такое предположение было просто абсурдным. Между ними не было и никогда не может быть ничего подобного. Девушки не интересовали Гарри, это было ясно каждому с первого взгляда.

– Перестань к нему захаживать, – твердо заявила мадам. – Дай мне слово или я буду вынуждена тебя уволить. Сию же минуту обещай мне, что никогда больше не увидишься с Гарри Оливером.

Полу била дрожь. Работа в Доме моды Мэттли была главным в ее жизни. Но позволить так унижать себя когда она знала, что ни в чем не виновата, было равносильно признанию своей вины. К тому же мысль о том, что ее снова засосет мертвая зыбь одиночества, была не выносима. С Гарри у нее была только дружба – ненавязчивая дружба с мужчиной, который никогда ничего от нее не требовал, и их отношения значили для нее больше, чем она предполагала.

– Я никогда не была предательницей и не буду, Но вы не смеете выбирать мне друзей, – сказала она.

– В данном случае я прошу тебя порвать отношения с Гарри.

– Я не могу вам этого обещать.

– Прекрасно, – решительно произнесла, сжав губы, мадам, но в ее глазах промелькнула печаль. – Мне жаль расставаться с тобой, Пола. Ты хорошая манекенщица, и я была тобой довольна. Но выбора нет. Ты здесь больше не работаешь. Я позвоню в агентство, чтобы немедленно прислали тебе замену. Предупреждаю, если только какая-нибудь из моих моделей или что-либо похожее появится в коллекции Оливера, я начну судебное преследование и получу такую компенсацию, что твой дружок вряд ли останется в нашем бизнесе. Ты все поняла?

Пола все еще побаивалась мадам Мэттли и была готова расплакаться. Но она сдержалась.

– Да, мадам. Мне жаль покидать вас, но, поверьте вам не о чем беспокоиться.

Дом Оливера был меньше по размеру и не так величествен, как у Мэттли, но интерьер имел вид более современный: светло-серые драпировки, ультрамодная черная мебель и повсюду – сверкающая нержавеющая сталь.

Когда пришла Пола, Гарри работал в мастерской. Он пытался задрапировать в виде саронга кусок переливающегося розового шифона на одной из своих манекенщиц. Рот его был полон булавок.

– Что ты здесь делаешь? – прошепелявил он, пытаясь не шевелить губами.

Пола уселась на краешек портняжного стола с беззаботным видом.

– Я ушла от Мэттли, – объявила она. Несколько мгновений Гарри пристально глядел на нее, и булавки сыпались у него изо рта, застревая в черном шерстяном джемпере. Затем он вытащил булавки, скалывавшие шифон, и материя упала на пол. Манекенщица, на которой кроме бюстгальтера и чулок ничего не было, стояла неподвижно в ожидании дальнейших указаний Гарри.

– Отложим это пока, Клаудия, – сказал он. – Будь добра, принеси нам с Полой по чашечке чаю.

Девушка накинула халатик и пошла к двери, искоса поглядывая на Полу, и та заметила враждебность в ее взгляде. Почему все женщины так ее ненавидят, даже те, кто ее совсем не знает? Она пожала плечами. Что ж, пора бы ей к этому привыкнуть…

Гарри взял Полу за локоть и повел к низкому диванчику.

– Что произошло, красавица? Не может быть, чтобы ты ушла от Мэттли.

– Ушла. – Пола рассказала, что произошло, и увидела, как побледнел Гарри.

– О Господи! Ты говоришь, что тебя считают моей шпионкой? Если они подадут в суд, мне конец. Или того хуже: кто-нибудь из их окружения может причинить мне кучу неприятностей, даже если судебного расследования не будет.

– Но, Гарри… ведь я же не шпионила! Мы никогда с тобой не обсуждали коллекцию Мэттли!

– Это известно только нам с тобой. Но предположим, что я создам похожую модель? Такое случается сплошь и рядом – просто одна и та же идея возникает одновременно у многих модельеров. Поэтому начинаются обвинения в плагиате, хотя обычно это бывает невозможно доказать. Но если она докажет, что мы с тобой…

– Чепуха! Мы ни в чем не виноваты.

Гарри с, рассеянным видом запустил пальцы в свою белокурую шевелюру.

– Ты опишешь мне коллекцию Мэттли! Во всех подробностях!

– Гарри! – в ужасе воскликнула она. – Ты же творческая личность! Ты не можешь красть их идеи!

– Да нет же, дурочка… это вовсе не для того, чтобы украсть. Просто я смогу сравнить их модели со своими, чтобы убедиться, что ни один воротничок, ни одна деталь не совпадают, и они не смогут обвинить меня в плагиате. О Господи! А вдруг придется переделывать не только детали, но и что-то целиком? Мое зауженное книзу вечернее платье… мое прекрасное вишневое кружево… может быть, мне в конце концов придется переделать всю коллекцию!

– Ради Бога, успокойся! – сказала Пола, чувствуя, что паника охватывает и ее. – Я уверена, что беспокоиться не о чем.

– Надеюсь, ты права, – сказал он страдальческим тоном.

Вернулась манекенщица с двумя чашками чая, по-прежнему хмуро посматривая на Полу из-под искусственных ресниц. По всему было видно, что она считает Полу виновницей того, что их работа прервалась, а у ее шефа резко ухудшилось настроение.

– Твоя девица просто негодяйка, – сказала Пола, когда они остались одни. – Я уверена, что она не способна как следует показать твои модели. Удивляюсь, как ты вообще можешь с ней работать, ведь у нее такое противное лицо!

– Это лучшая из тех, кого я смог раздобыть, – удрученно сказал Гарри.

– Чепуха! – быстро сказала Пола. – К тому же теперь, когда у тебя есть я, ты сможешь от нее избавиться.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри.

– Я тебе уже говорила, что ушла от Мэттли. Я буду работать у тебя.

– О, Пола! – выражение лица у Гарри стало еще более тревожным. – Ты знаешь, что я пошел бы на все, чтобы заполучить манекенщицу вроде тебя. Но я не смогу платить тебе столько, сколько ты заслуживаешь. И не смогу еще очень долго. Репутацию завоевывают в долгой борьбе, и я не вижу, каким образом…

Пола улыбнулась. Она впервые почувствовала нечто вроде упоения властью. Это было немного похоже на то чувство, которое она испытывала, когда мужчины с вожделением поглядывали на нее, хотя она знала, что тут дело в другом, потому что ее отношения с Гарри не имели и никогда не будут иметь ничего общего с сексом. Тем не менее ситуация ее возбуждала. Она чувствовала себя сильной, почти непобедимой, и от этого чуть-чуть, как от вина, кружилась голова. Она улыбнулась еще шире.

– Плати мне столько, сколько сможешь, Гарри, – сказала она – Я уверена, что рано или поздно ты добьешься успеха, и вот тогда я потребую то, что мне причитается. А пока… что ж, я помогу тебе, разве мы не друзья?

Он смотрел на нее почти с обожанием, и она почувствовала, что ее власть почти безгранична. Что и говорить, неплохо было бы, чтобы известный модельер испытывал к ней вечную благодарность, а в том, что Гарри когда-нибудь станет знаменитым, она не сомневалась.

– Мы с тобой вдвоем свернем горы, – сказала она самоуверенно.

– Если не попадем под суд…

– Не бойся. – Вместе с ощущением власти пришла уверенность в своих силах. – Ну что, ты собираешься отделаться от этой девицы? Можешь сделать это прямо сейчас. Куй железо, пока горячо.

Его симпатичное лицо исказила страдальческая гримаса. Вздохнув, Пола покачала головой.

– Ясно, тебе не хочется. Что ж, мне придется сделать это за тебя, – сказала она, притворяясь, что делает это с неохотой.

– Ты и вправду сделаешь это? – спросил он с благодарностью, а Пола чуть не расхохоталась от радости. О, с каким удовольствием она велит убраться этой противной корове!

Она тут же приняла решение. Отныне Гарри будет плясать под ее дудку. И она сумеет извлечь пользу из их отношений!