Глава 16
— Вильсон! Вильсон, Вильсон, Вильсон! — На крик Т.Г. откликнулось лишь эхо. — Вильсон! — Черт побери эти его прятки. Куда же он запропастился?
Т.Г. облазил все, что только можно было, но безрезультатно. Вильсону сто раз говорили, чтобы он даже не подходил к шахте, и Т.Г. всячески пытался отогнать мысль о том, что ему придется испытывать характер еще раз.
Только стоя у входа в шахту, Т.Г. осознал, что это самый длинный день в его жизни. Какой там раз, — ему второй раз за день придется опускаться в шахту!
— Вильсон! — В ответ — ни звука.
Что-то внутри подсказывало Т.Г., что мальчик был там. Шестое чувство или просто осознание того, чего сегодня ему не везет, подкрепило эту мысль. Если с Вильсоном что-нибудь случится, Мэгги этого не переживет. Последний довод стал решающим. Горди зажег лампу и вошел в шахту.
— Вильсон? Ты здесь, сынок?
Доски скрипели, в то время как он чисто механически переставлял ноги. «Не дай Бог, еще этот Батте устроит какой-нибудь обвал, — думал Горди. Теперь, когда он уже видел привидение, он не мог поручиться за то, что тому не взбредет в голову учинить что-нибудь эдакое. — Эй, что это мне в голову лезет? Не видел я никакого привидения! Просто воображение разыгралось».
Продолжая путь, он прислушивался, но лишь хлюпали доски и сверху капала вода. Кап, кап, кап.
— Вильсон, ты меня слышишь?
А может, его вообще здесь нет. Предчувствие не раз подводило его. Никто ведь не говорил, что мальчик был…
— Здесь, Горди, я здесь.
У Т.Г. кольнуло сердце, когда он услышал приглушенный голос Вильсона. Поворачиваясь, он всматривался в трещины и расщелины.
— Вильсон?
— Я здесь, Горди.
Направляя луч в большие разломы, он пытался понять, откуда идет голос. Мальчик был где-то рядом. Теперь он слышал его гораздо лучше.
— Где ты?
— Здесь.
Развернув лампу, Горди проверил ствол, уходящий направо. Стрелой пронеслась летучая мышь и укрылась в одной из трещин.
— Что ты там делаешь, Вильсон? — Где находилось это «там», Горди еще пока сам не знал.
— Ничего. Сижу.
Держа лампу на вытянутой руке, Т.Г. шел на звук голоса. Как раз здесь он и натолкнулся сегодня на Батте.
— Выходи, Вильсон. Мэгги ждет нас к ужину.
— Я не могу выйти, Горди.
Шепотом ругаясь, Горди всматривался в темноту. Ему было не до игр сейчас. Весь в поту, с дрожащими руками, он едва переводил дыхание.
— Вильсон, ну-ка иди сюда! Сестра тебя обыскалась.
— Я не могу, Горди.
Т.Г. развернулся, и луч фонаря уперся в небольшую расщелину в стене.
— Вильсон?
Голос Вильсона исходил из этой расщелины.
— Горди, почему ты все время говоришь «Вильсон», «Вильсон»?
— А почему бы тебе не перестать задавать вопросы и не выбраться оттуда?
Опустившись на колени, Т.Г. подобрался ближе к расщелине. Теперь он понял, почему он не был без ума от детей. Они доставляли одни хлопоты. Женщины, те все время вмешивались в чужие дела, а дети приносили одни неприятности.
— Вильсон, как ты сюда забрался?
— Просто заполз.
— Ну тогда выползай. Это должно быть еще проще.
— Угу.
— Черт, Вильсон, — просунув голову в расщелину, Т.Г. уперся во что-то мягкое и волосатое.
Т.Г. отпрыгнул назад, морщась, — в нос ударил неприятный запах.
— Горди! — опять позвал Вильсон.
— Черт побери, Вильсон, что у тебя там такое?
— Медведь.
Ругаясь, Горди вскочил на ноги и чуть не сломал головой деревянную балку под потолком. Рев разозленного животного разорвал тишину шахты. Волосы у Т.Г. так и встали дыбом. Отодвигаясь от расщелины подальше, он как можно мягче позвал:
— Вильсон?
— Горди?
— Что?
— Ты слышал?
— Что это было?
— Медведь.
Медведь! Чертов медведь!
— Вильсон! Ну-ка выбирайся оттуда.
— Не могу, медведь загородил вход.
Т.Г. попытался осмыслить происходящее. Вильсон сидит в расщелине, и медведь не дает ему выйти. Что за медведь? Большой? Маленький? Какая разница? Медведь — он и есть медведь.
Мальчик, медведь, расщелина. О, дьявол! Что за день!
— Так, Вильсон, слушай. Без паники. — Он огляделся по сторонам, надеясь найти что-нибудь, что могло бы привлечь внимание животного. Как же медведь туда забрался? Туда ребенок бы с трудом пролез. — Вильсон?
— Да.
— Ты слышал, что я тебе сказал?
— Да, без паники.
— Да, спокойно.
— Мне надо вылезти. Уже пора спать.
— Ну, брат, придется чуть-чуть потерпеть. Ты чего-нибудь знаешь о медведях?
— Нет. Мы жили в Англии. Я думаю, что там даже нет медведей. Я, по крайней мере, ни одного не видел. Хотя, может быть, они там и есть: я ведь в Англии не все видел.
— А как он выглядит?
— Ну, злой такой.
Черный? Коричневый? Медведица? Шатун? О нет, только не шатун!
— Какого он цвета?
— М-м, кажется, черный. Нет, по-моему, рыже-красный. Нет, не знаю. У меня очки запотели.
— Держись, Вильсон. Я сейчас что-нибудь придумаю.
Вильсон тут же захныкал:
— Пожалуйста, побыстрее, Горди. Мне надо помыться, а то я весь в грязи.
Т.Г. бросился в основной ствол и вернулся с киркой.
— Вильсон?
— Быстрее, Горди. Я хочу вылезти отсюда.
— Хорошо, хорошо. Слушай, где он сейчас?
— Там же. Сидит на входе.
— Просто сидит?
— Да, и смотрит на меня.
Т.Г. озирался по сторонам, пытаясь придумать, как выманить медведя из расщелины. Нужна приманка.
— Вильсон?
— Да.
— Я сейчас сбегаю домой. А ты не двигайся. Сиди смирно, пока я не вернусь!
— Горди, я не хочу здесь сидеть!
— Я понимаю, но надо чуть-чуть подождать. Сиди не двигайся. Не делай ничего, что может разозлить медведя. Ты меня понял?
— Я хочу обратно, Горди, очень!
— Я вернусь через пять минут. Пять минут, Вильсон. — Т.Г. что было сил рванул к выходу.
Стрелой вылетев из шахты, он ворвался в каморку. Мэгги удивленно улыбнулась, увидев, как он, едва не сломав дверь, влетел внутрь.
— Привет. Фазан — просто объедение… — только и успела она промолвить, в то время как Гордон, схватив птицу, стремглав бросился прочь.
— Потом объясню! — крикнул он и исчез за дверью.
— Т.Г. Меннинг! Вы сошли с ума? — Усилия стольких часов пропали даром. В негодовании топнув ногой, она изо всех сил захлопнула за ним дверь. Опять бобы на ужин.
Ни на секунду не останавливаясь, он рванул обратно в узкий проход шахты, перекидывая горячую птицу из одной руки в другую.
— Вильсон!
Из расщелины теперь уже доносился плач.
— Вильсон! — Гордона охватила паника. — Что случилось?
Медведь испустил еще один холодящий душу рев. Эхо разнесло его по всей шахте.
— Вильсон!
— Что?
— Ты в порядке?
Теперь Вильсон уже ревел вовсю.
— Ты в порядке? — Неужели медведь напал на него? На лбу у Горди выступили крупные капли пота.
Вильсон промычал что-то непонятное в ответ.
Черт побери! Горди беспомощно огляделся по сторонам. Привидения, женщины с темным прошлым, хнычущий ребенок, который того и гляди наложит в штаны. Больше ему не выдержать.
В отчаянии он начал рвать фазана на куски. Если медведь «клюнет» на эту приманку, надо будет, чтобы она вывела его из шахты.
— Почаще бросай, Бади Бой. Медведь-то не маленький. Кхе-кхе-кхе.
Т.Г., не в силах поверить, закрыл глаза. Неужели опять?
Подняв голову, он заметил Батте, сидящего на балке под потолком и беззаботно болтающего ногами. Подняв одну руку, он растопырил пальцы и помахал Горди. Не обращая на него внимания, Горди отломил фазанью ножку и начал пробираться к расщелине.
— О'кей, Вильсон, все будет о'кей. Я уже здесь.
— Сидит… уа-уа, у… двери… уа.
— О'кей, я сейчас попробую его выманить.
— Не выйдет он, — начал Батте. — Фазан должен быть побольше этого.
— Выйдет, куда он денется.
— Не-а, не выйдет.
— Нет выйдет!
— С кем ты разговариваешь, Горди?
— Спорим, не выйдет?
— Заткнись, понял!
— Понял, — обиженно отозвался Вильсон.
Засунув два пальца в рот, Горди свистнул.
Медведь подпрыгнул и встал на задние лапы.
Вильсон в ужасе отскочил и прижался к стене. Медведь дышал ему прямо в лицо и было видно, как с его клыков течет слюна.
Свистнув еще раз, Горди начал стучать по стене, пытаясь выманить медведя.
— Бесполезно. Это я его туда затащил, и он оттуда не вылезет, — гнусный старикашка не переставал издеваться. Теперь он уже соскочил на землю и танцевал какой-то немыслимый танец, и можно было подумать, что это был самый счастливый момент в его жизни.
От этого представления Т.Г. аж передернуло.
— Неужели ты можешь поступить так с ребенком? Это же подло.
— Конечно. Я ведь плохой.
Т.Г. отвернулся.
— Ты даже хуже, ты прогнил до мозга костей.
— Прости, пожалуйста, Горди, — Вильсон всхлипывал еще сильнее. Горди очень грубо с ним разговаривал, очень грубо.
Медведь издал еще один рык, учуяв фазана, развернулся и опять плюхнулся на четыре лапы.
Батте тем временем подпрыгивал и приплясывал, веселясь от души.
— Ну давай же, давай. На, ешь. — Горди размахивал ножкой фазана у отверстия в стене.
Рявкнув еще раз, медведь засопел от аппетитного запаха, при этом передней лапой он водил в воздухе в попытке нащупать источник этого аромата.
— Сюда. Давай сюда, хороший. — Горди просунул руку с ножкой в отверстие, отчего расщелину наполнил аппетитный запах.
— Сюда. Давай сюда, хороший, — передразнил его Батте, потирая руками от удовольствия. — Давай, давай! Он-то тебе голову и оторвет, Бади Бой. Будет у тебя еще пара дырок в голове.
В этот момент когти медведя впились в руку Горди. Отдернув руку, Т.Г. бросил приманку рядом с медвежьей лапой.
Медведь взвыл, уже в который раз пытаясь схватить лакомый кусочек.
— Вот так, ну давай, съешь его, — не переставал уговаривать Горди.
— Вот так, — подхватил Батте, — ну давай, съешь нашего Горди.
— Заткнись! — нахальство Батте уже раздражало.
— Я ничего не говорил, Горди, честно! — донеслось из расщелины. И вправду, Вильсон сидел там тише воды, ниже травы.
— Видишь, что ты делаешь, — сказал Т.Г., — ребенок думает, что я говорю с ним!
— Мне на это наплевать.
Отползая обратно, Вильсон увидел, как медведь вдруг упал на живот, пытаясь двигаться в направлении, откуда доносился соблазнительный запах.
— Он выходит, Горди! Лучше беги, Бадди Бой. Медведь преследует тебя! Ха-ха!
Горди помахал ножкой фазана.
Медведю было трудно протиснуться сквозь узкое отверстие. Постепенно показались его голова и плечи.
Когда появились задние лапы медведя, Горди швырнул ножку в проход и прыгнул в расщелину, чуть не задев Батте.
— Эй! Смотри куда идешь, Бадди Бой! Ты наступил мне на мозоль! — проворчал Батте.
Тем временем медведь схватил ножку и жадно ее съел. Подняв голову, он громко зарычал, нюхая воздух. Протрусив вперед, он нашел еще кусок мяса и жадно его уплел. Горди смотрел на медведя, надеясь, что тот еще не наелся.
Когда широкая спина медведя исчезла в проходе, Т.Г. быстро упал на колени и пополз в маленькую расщелину, где затаился мальчик.
Вильсон съежился в углу и плакал.
— Все в порядке, Вильсон! Он ушел.
Вильсон бросился к Горди и повис на его шее. Его хрупкое тельце дрожало.
— Все в порядке, сынок. Ты спасен.
— Идиоты, — засмеялся Батте, наклоняясь к Вильсону. — Да! Это было забавно. Как жаль, что все так быстро кончилось!
Когда ребенок немного успокоился, Горди снял с него очки и протер их. Затем он водрузил их на место.
— Горди.
— Да?
— Я наложил в штаны, — покраснев, пробормотал Вильсон. Ему было уже восемь лет, а, как известно, восьмилетние дети не пачкают своих штанишек и, кроме того, они не плачут. Он же сделал и то и другое.
Но Горди не стал его упрекать — более того, он вел себя так, как будто ничего не случилось.
— Иди сюда, давай я тебя почищу, — только и сказал Горди.
Вильсон стоял на одной ноге, пока Горди снимал с него белье. Испачканную одежду они швырнули в угол, делая вид, что не замечают запаха.
— Фу-у! — Батте, зажав нос, энергично обмахивался.
— Как тебе здесь нравится, Вильсон?
— Вижу, что не очень, — прохихикал Батте.
— Я разговариваю с Вильсоном, — напомнил ему Т.Г.
— Я слышу тебя, Горди, — Вильсон огляделся по сторонам.
— Я не с тобой говорил, Вильсон.
— О! — Мальчик посмотрел по сторонам и снова захныкал.
— Да, парень, он разговаривал со мной, только вот беда, ты не можешь меня слышать. Хе, хе. Никто, кроме Горди, не может меня видеть и слышать. Разве это не повод для того, чтобы плакать? — снова раздался смех Батте.
Т.Г. начал терять терпение.
— Заткнись! Не суй свой нос не в свои дела.
— Хорошо, — сказал Вильсон.
Т.Г. повернулся к Вильсону:
— Так, а теперь скажи мне, зачем ты сюда забрался? Я же говорил тебе: близко не подходи к шахте.
— Ну-у… Я искал золото для Мэгги. Глупо, да?
— Не глупо, а опасно. Чтобы больше в одиночку ты не появлялся в шахте.
— Я больше не буду, если ты не хочешь.
— Горди, Горди, Горди. Он вовсе не был один, я был с ним, — прошептал Батте.
— Заткнись.
— Хорошо. Эй, Горди, у тебя вся рука в крови! — сказал Вильсон, сдерживая слезы.
— Ерунда! Медведь слегка царапнул меня.
Вильсон бросил на него умоляющий взгляд.
— Понимаешь, Мэгги очень нужно золото, иначе я бы сюда ни за что не полез, — объяснил мальчик.
— Если ты снова захочешь искать золото, приходи ко мне, и мы вместе этим займемся.
— Годится.
— Видишь, как здесь опасно.
— Хорошо, я не возражаю. В следующий раз я приду к тебе.
— Это же только для твоей пользы.
— Угу, я понимаю.
— Давай другую ногу.
— Держи, — Вильсон послушно протянул ногу.
— Мы не должны ничего говорить Мэгги, правда? — У Вильсона не попадал зуб на зуб.
— А зачем ей это знать?
Вильсон посмотрел ему в глаза. В этот момент Горди готов был поклясться, что испытывает к нему теплые чувства. В данных обстоятельствах он вел себя совершенно правильно.
— Честно? Ты хочешь сказать, что это будет чем-то вроде нашего секрета? Как будто мы лучшие друзья или что-то вроде того?
Горди, улыбаясь, застегнул последнюю пуговицу на штанишках мальчика.
— Да, что-то в этом роде.
Позже, когда Вильсон выбрался из шахты, он задержался, чтобы подождать Горди.
Т.Г. полз следом за ним, с опаской озираясь по сторонам. Поднявшись на ноги, он потрепал Вильсона по голове.
— Только представь себе, что было бы, если бы кто-нибудь из женщин повстречал здесь медведя?
Вильсон рассмеялся. Как бы они расстроились! Кричали бы и плакали! А он не кричал. Кровь бросилась ему в лицо, когда он вспомнил, что он делал. По крайней мере, он не кричал.
Горди отряхнул брюки.
— Ну я и проголодался. Ты-то как?
— Просто умираю с голоду!
— Посмотрим, удастся ли нам уговорить твою сестрицу накормить нас пирожками.
— Да, я бы не отказался и от фазана. — Вильсон целый день облизывался, глядя на жарящуюся дичь!
Горди погладил его по голове:
— Нет, только пирожки. — Ему придется как-то объяснить мальчику, куда подевался фазан.
Вильсон взял Т.Г. за руку, и они двинулись в путь.
— Слушай, Горди, я совсем забыл…
— О чем это ты?
— Мэгги хотела, чтобы я у тебя о чем-то спросил.
— М-да… И что же это?
— Она хотела бы знать, женишься ли ты на ней.
