Леса, купленного на лесопилке Роби, хватило на небольшой трехкомнатный домик для Дэвида и Морин, с просторной мансардой, где будут спать дети. Самая большая комната, где почти все пространство занимали стол и скамейки, будет служить гостиной и столовой, в крохотной кухоньке едва хватало места для деревянного прилавка и огромного каменного очага, в боковую стену которого была встроена духовка. Третья комната была спальней молодоженов.

На другом берегу реки мужчины с помощью Кигена воздвигли первый дом Мэгги и Такера, однокомнатную деревянную хижину.

Этим утром Такер поднялся раньше, запряг Блу Боя, переправился через реку и долго сидел в седле, глядя на грубое строение, куда вечером приведет новобрачную. Он был так взволнован, когда Мэгги согласилась стать его женой, но теперь…

Как он смеет привести ее в такое место? Одна комната. Простой тиковый матрас на полу. Что он может предложить ей? Изнурительный труд с утра до вечера? Много лет может уйти на то, чтобы построить дом, который он обещал ей. О, Такер знает, что Мэгги вынесет все, видел, как мужественно она держалась во время путешествия на запад, но справедливо ли требовать от нее такой жертвы? Особенно, когда в Орегоне ее может ждать лучшая судьба?

Неожиданно дверь хижины отворилась, и на пороге появилась Мэгги. Медово-каштановые волосы в очаровательном беспорядке рассыпались по плечам. Сегодня на ней было одно из старых платьев Морин, которое, к тому же, она не нашла времени переделать. Оно висело на хрупкой фигурке как мешок, но все же Мэгги выглядела в нем невероятно очаровательной.

Откинув голову, девушка повернула лицо навстречу восходящему солнцу.

– Доброе утро, солнышко! – прокричала она, подняла юбку, открыв изящные голые ступни и тонкие щиколотки, и помчалась к реке.

Ошеломленный, Такер дождался, пока она исчезнет, и только потом подъехал к хижине. Спешившись, он медленно направился к двери, немного поколебался, не решаясь войти, и наконец повернул ручку и словно очутился на лугу. По всей комнате были расставлены ведра и кувшины с огромными букетами полевых цветов самых невероятных оттенков. На стене над постелью висело лоскутное покрывало, и еще одно, такое же, лежало на матраце. Такер сразу же понял, что это работа Мэгги, хотя не знал, откуда она нашла время. Он даже узнал большинство лоскутков. Некоторые от платьев, из которых выросла Фиона. Рубашка, которую он разорвал, когда падал в каньон Снейк-Ривер. Один из его поношенных костюмов. И обрезки голубого атласа от платья, сшитого миссис Мур.

«Милая миссис Мур, – подумал Такер, гладя покрывало загрубевшей ладонью. – Должно быть, это она отдала Мэгги кусочки ткани, хотя он все еще не заплатил деньги за сшитое платье и шляпку. Следовало бы помнить, что такие расходы ему не по карману. И все же добрая женщина была так великодушна»!

Бедность, вот что он предлагает Мэгги. Эта жестокая мысль заставила плечи поникнуть, но он снова оглядел комнату. Мэгги украсила ее к брачной ночи. Она знала, каким убогим будет ее дом, и все же могла чувствовать себя счастливой.

– Помоги мне Господь, – поклялся он, – но тебе не придется долго жить здесь. Я построю дом со спальнями, детскими и верандой. Обещаю тебе, Мэгги.

Мэгги сидела в мансарде на лестнице, свесив ноги с края, а за спиной девочки добродушно препирались, кому спать у маленького окошка.

Мэгги была рада, что Рейчел захотела остаться с Морин и Дэвидом, пока Такер не сможет пристроить спальню или две к хижине, хотя чувствовала себя немного виноватой из-за этого. Но она не могла представить, что сестра будет спать в той же комнате, где она и Такер…

Щеки ее снова загорелись. Сегодня. Сегодня он будет любить ее снова.

– Посмотрите! – воскликнула Фиона, прижавшись носом к стеклу. – Кто-то едет.

– Это мистер Джессап, – узнала Рейчел. – Мэгги, это мистер Джессап.

Мэгги отодвинулась от края и, вскочив, поспешила к окну. Вглядевшись поверх голов девочек, она действительно заметила Гарри. Он уже спешился и шел к дому, сопровождаемый незнакомцем в черном костюме и шляпе.

Гарри не мог выбрать лучшего времени, чтобы приехать! Как раз к свадьбе! Мэгги думала, что она уже никогда не увидит его! Гарри с детства был лучшим другом Такера, и за то недолгое время, что они провели вместе, Мэгги показалось, что он и ей стал настоящим другом. Она твердо намеревалась как следует отчитать его за столь внезапное исчезновение без единого слова, и именно тогда, когда она хотела попросить его остаться в Айдахо.

Девушка вихрем отскочила от окошка и слетела по лестнице вниз, но, взглянув на висящее мешком платье и босые ноги, покачала головой. Возможно, нужно бы улучить минуту и переодеться. В конце концов, она не знала, кого привел с собой Гарри. Она не хотела конфузить ни родных, ни знакомых.

Дверь открылась, и на пороге появился Дэвид.

– Мэгги…

– Знаю, – перебила она взволнованно. – Гарри здесь. Я видела его из окна. Хотела только надеть туфли и причесаться.

Дэвид отодвинулся, пропуская мужчину в черном костюме.

– Здравствуй, Мэгги, – нерешительно улыбаясь, сказал он. – Я бы узнал тебя повсюду. Ты так похожа на мать!

В черных волосах прибавилось седины. Синева глаз выцвела, и сам он, казалось, стал ниже ростом.

– Мистер Сэндерсон? – прошептала она. Мужчина кивнул.

Мэгги, почувствовав, как закружилась голова, почти рухнула на скамью у стола. Маркус Сэндерсон бросился к ней как раз в тот момент, когда в дом вошли Гарри, Морин и Дэвид. Потрясенный взгляд Мэгги, обойдя всех, остановился наконец на Гарри:

– Именно поэтому вы уехали? Отыскать мистера Сэндерсона?

– Так попросил.

– Он ничего мне не сказал, – покачала головой девушка.

– Не хотел, чтобы вы зря надеялись. Мэгги снова обратилась к старому другу отца:

– Пожалуйста, садитесь, мистер Сэндерсон. Маркус уселся в качалку.

– Можно… Могу ли я принести вам что-нибудь? По-моему, кофе еще остался.

– Был бы вам крайне признателен.

Морин знаком велела Мэгги оставаться на месте.

– Я сама принесу.

По пути в крохотную кухоньку она взглянула на девочек, наблюдавших эту сцену сверху:

– Спускайтесь, дети. Мне нужна ваша помощь. Мэгги по-прежнему не сводила глаз с мистера Сэндерсона. Ее не покидало странное ощущение, что время повернулось вспять и что в любой момент появится отец и пригласит друга остаться к ужину. А может быть, поехать охотиться на уток или отдохнуть вместе с его семьей у озера неделю-другую.

Она, как сквозь сон, наблюдала за Морин, поставившей перед гостем чашку с кофе. Потом Морин выпроводила всех из дома и закрыла за собой дверь.

– Теперь, когда я присмотрелся, вы больше похожи на Джереми, – сказал наконец Сэндерсон. – Хотя гораздо красивее его.

Девушка смущенно пригладила разметавшиеся волосы.

– Я не знал об их смерти, Мэгги, иначе написал бы и обязательно приехал посмотреть, как вы живете.

Мэгги покачала головой, не в силах вымолвить слова.

– Мистер Джессап немного рассказал о том, что случилось. Вы были правы, когда пытались найти меня. Ваш отец гроша бы не оставил брату, не говоря уже о том, что никогда бы не доверил ему своих драгоценных дочерей. Он знал, каким мотом и пьяницей всегда был Сет. Ваш дядя, должно быть, каким-то образом подделал завещание, иначе ему никогда бы не удалось прибрать к рукам фабрику и дом.

Слезы затуманили глаза Мэгги.

– Я так и знала, была уверена.

– А я прекрасно помню Сета. Трус и негодяй, храбрится только перед теми, кто не может защитить себя, а сам готов бежать, как заяц, при первых же признаках беды. Никогда не был ни на что способен, и, за что бы ни взялся, все терпело крах. Мистер Джессап сказал, что он довел фабрику до разорения, но я с трудом в это верю.

– Это, должно быть, правда, – отозвалась Мэгги, вытирая глаза платком, протянутым Сэндерсоном. – Он уволил всех слуг, избавился от всех лошадей, кроме двух, одной для своей одноколки и второй, верховой. Однажды я слышала, как он кричал на служащего.

Девушка упрямо подняла подбородок.

– Дядя во всем винил нас, потому что отец оставил деньги, до которых он не мог добраться.

Сэндерсон едва заметно улыбнулся и поднес чашку ко рту. Отпив немного, он наклонился вперед, пристально глядя на девушку.

– Это не просто какие-то деньги, а огромное состояние. И все это отец положил в доверительный фонд для вас.

Мэгги недоверчиво охнула.

– Это правда, Мэгги. Не удивительно, что Сет обозлился, когда не смог украсть деньги, и винил вас за собственную неудачу. Даже ему не удалось бы промотать такую громадную сумму.

– Дядя Сет говорил, что деньги фонда тоже истрачены.

Маркус Сэндерсон нахмурился:

– Весьма вероятно, поскольку никто не следил за вашими интересами со времени смерти родителей. Мне придется хорошенько расследовать дело. Я еду в Филадельфию, чтобы заняться вашим наследством.

Это звучало настолько нелепо, что Мэгги не могла не улыбнуться. Но Сэндерсон, поднявшись с кресла, продолжал:

– Я хочу, чтобы вы вернулись в Филадельфию сегодняшним дилижансом. Вместе с сестрой. Вполне возможно, мы еще сумеем спасти «Харрис миллз» и распутать множество неприятностей, посетить суд и адвокатов. И, конечно, нужно узнать, как обстоят дела с фондом.

– Я не могу ехать, мистер Сэндерсон. Сегодня у меня свадьба.

– Вы можете отложить венчание. Возможно, понадобится ваше присутствие, чтобы прояснить ситуацию. Неизвестно, на что может пойти ваш дядя.

Такер встал и сунул руки в карманы:

– Мы отложим свадьбу. Ты ведь скоро вернешься, – сказал он, невольно повторяя слова мистера Сэндерсона.

Такер не мог смотреть на нее, когда произносил это, и поэтому глядел на другой берег реки, на их дом.

Конечно, ей придется отправиться с Сэндерсоном. Мэгги – наследница. Что он может предложить ей, чем удержать? По правде говоря, что может вообще заставить ее снова приехать в Бойсе? Как только Мэгги уедет, очутится в сверкающем мире богатства, светского общества…

– Я никуда не поеду с ним, Такер, и мы не будем откладывать свадьбу.

Он обернулся.

Снова упрямо поднятый подбородок и вызывающий блеск в глазах…

– Я остаюсь.

– Будь же разумной, Мэгги. Может пройти немало времени, прежде чем я построю приличный дом и смогу купить тебе нарядные платья. Может быть, нам придется голодать. Именно этого ты хочешь для себя? И для Рейчел? Без тебя Сэндерсон, возможно, не сумеет получить деньги.

– Мне все равно. Я никуда не еду.

– Как же ты чертовски упряма.

– Я тебя люблю.

– Но не слушаешь разумных доводов.

– Я люблю тебя. Такер шагнул к Мэгги.

– Ты, возможно, пожалеешь об этом. Его руки обвились вокруг ее талии.

– Я люблю тебя.

– Сдаюсь, – прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

– Я так и знала.