Книга: Каприз мечты (Обещанный рассвет)
Назад: ГЛАВА 21
Дальше: ГЛАВА 23

ГЛАВА 22

Гарри Джессап стоял рядом с вожатым каравана, знакомившим его с переселенцами. По правую руку горел костер. Слева музыкант настраивал скрипку. По мере того как солнце опускалось все ниже за горизонт, все больше людей, желавших повеселиться и потанцевать, подходили к центру лагеря. Завтра снова в путь, снова тяжелая дорога под палящим солнцем.
– Пойдем, я кое с кем вас познакомлю, – сказал Дэвид, отводя Гарри от Джейка Эдамса и Ралфа Фалкерстона.
Гарри повернул голову как раз в тот момент, когда перед ними остановилась Морин.
– Гарри Джессап, это миссис Брениген. Морин. Гарри отправится с нами.
Гарри почувствовал, как внутри все сжалось, словно в ожидании удара.
– Здравствуйте, миссис Брениген.
– Гарри…
Такой знакомый, теплый голос… руки Морин поднялись к его плечам, пригибая Гарри так, чтобы она смогла поцеловать его в щеку:
– Как хорошо вновь увидеть тебя! Такер говорил, что вы встретились в форте.
Гарри едва расслышал удивленный вопрос Дэвида:
– Разве вы знакомы?
– Наши семьи дружили много лет, – ответила Морин, не отводя взгляда от Гарри. – Я люблю Гарри, как собственных детей.
Что-то в душе молодого человека оттаяло, и он благодарно улыбнулся Морин. Никогда Гарри не забудет чувства покоя и мира, охватившего его при взгляде на Морин, ощущения, так давно неведомого ему.
– Ну что ж, прекрасно! – воскликнул Дэвид. – Очень рад!
И после короткой паузы подхватил Морин, бросив через плечо:
– Кажется, это наш танец, миссис Брениген. Гарри смотрел вслед Морин, кружившейся под зажигательную мелодию. Жаль, что у него не хватило времени расспросить ее о Фарреле, о всей семье… Он огляделся в поисках знакомых лиц и, наконец, заметил мальчика с угольно-черными глазами, стоявшего у стола с пирожными, пирожками и сидром. Ошибиться было невозможно – фамильные черты Бренигенов не скроешь. Гарри подошел к мальчику:
– Делвин?
Тот взглянул на него и покачал головой:
– Я Нил Брениген. Вы знаете мою маму? Когда Гарри покинул Джорджию в шестьдесят первом, Делвину было почти столько же лет, сколько сейчас Нилу. Конечно, Делвин уже совсем мужчина. А Нил… он был трехлетним малышом, когда Гарри видел его в последний раз. Гарри кивнул:
– Я Гарри Джессап. Такер и я были друзьями в детстве… „Перед войной, – должен был добавить он. – Мы были друзьями, пока не началась война».
– Я видел твою маму, – сказал он вслух, – но где все остальные?
– Фиона вон там.
Нил показал на двух маленьких девочек, танцевавших чуть подальше от остальных.
– Только Такер куда-то пропал.
Гарри подождал, но, видя, что Нил не собирается продолжать, почему-то понял, что сейчас услышит нечто не совсем приятное.
– Где же остальные?
– Шеннон и Делвин? Их нет с нами. Шеннон осталась с тетей Юджинией в Атланте, но где Делвин, мы не знаем. Он отказался ехать.
Неужели это никогда не кончится? Неужели родные люди так и будут вынуждены разлучаться, и, быть может, навеки?
Знакомая волна отчаяния и беспомощности захлестнула Гарри.
– А Грейди? – тихо спросил он, почему-то уже зная ответ.
– Грейди погиб. Убит при осаде Атланты, – деловито сообщил мальчик, и Гарри понял, что Нил лишь смутно помнил брата, который в столь юные годы пошел на смерть ради дела Конфедерации.
Осада Атланты. Гарри тоже был там. Только в числе осаждавших, вместе с федеральными войсками бомбил и осыпал артиллерийскими снарядами город, который знал и любил с детства. Что, если именно от его пули погиб Грейди Брениген.
Нил показал на шрам Гарри.
– Вы получили это на войне?
– Да, – коснувшись щеки, коротко ответил Гарри. Он провел в госпитале несколько недель после той битвы, не из-за удара саблей, который, придись он на дюйм повыше, стоил бы ему глаз, а из-за пулевой раны в боку. Гарри повезло. Он не раз наблюдал, как товарищи погибали мучительной смертью от подобных ран.
– Ой! Взгляните на Мэгги! – воскликнул Нил. Гарри проследил за направлением взгляда Нила.
По другую сторону стола стояла девушка, хрупкое создание, с самой узенькой талией, которую когда-либо видел Гарри. Густые кудрявые волосы отсвечивали золотом в свете костра и спадали непокорной копной едва ли не до пояса. Личико было хорошеньким, с тонкими чертами, огромные, широко раскрытые круглые глаза делали ее настоящей красавицей. В явно новом полосатом платье, она выглядела скорее готовой к пикнику в парке, заросшем высокими деревьями, по аллеям которого разъезжают блестящие черные экипажи, чем к танцам среди густой травы, кустарника и фургонов, покрытых парусиной.
– Кто это? – прошептал Гарри.
– Мэгги. Она путешествует с нами.
Гарри попытался вспомнить ребенка, который мог стать такой очаровательной женщиной, но не смог.
– Она ваша родственница?
– Мэгги? Нет. Она здесь с сестрой.
Нил пристально взглянул на Гарри и презрительно покачал головой:
– Пойдемте, я вас познакомлю. Расскажете о том, как получили шрам, в другой раз.

 

Мэгги нервно пригладила юбку, оглядывая собравшихся в поисках Такера, хотя повторяла себе, что делает это лишь для того, чтобы постараться избегать его.
– Мэгги…
Девушка обернулась и увидела Нила с каким-то высоким светловолосым незнакомцем.
– Это Гарри. Он хотел познакомиться с тобой.
И, выполнив свой долг, мальчик вернулся к столу, схватил два куска пирога и помчался к остальным детям.
Мэгги продолжала рассматривать Гарри. Лицо рассечено ужасным шрамом, и все же он, без сомнения, красив. Светлые волосы в беспорядке падали на воротничок красной рубашки. Пронзительные голубые глаза – странно тревожащий цвет, особенно когда Гарри стоит так близко к ней.
Он галантно поклонился.
– Гарри Джессап. Рад познакомиться, мисс… Брови вопросительно поднялись.
– Харрис, – докончила она.
– Рад познакомиться, мисс Харрис.
Он не улыбался и не отводил взгляда. У нового знакомого был вид изголодавшегося человека. Мэгги подумала, что в ком-то другом это ее испугало бы, но почему-то сейчас она не боялась. Что-то в этом человеке тронуло ее. Он выглядел… одиноким. А Мэгги знала, каково это – быть одиноким. Кроме того, Гарри почему-то казался знакомым. Возможно, дело было в голосе, – у Мэгги было такое чувство, что она уже где-то слышала этот голос.
– Вы из форта, мистер Джессап? – спросила Мэгги, чтобы нарушить тишину.
– Да. Но сегодня я присоединился к каравану.
– Ваша семья с вами?
Гарри устремил взгляд на танцующих:
– У меня больше нет семьи.
Значит, она была права насчет него. Гарри одинок.
– Мне очень жаль, – тихо сказала Мэгги. – Я знаю, что это такое.
После этого они надолго замолчали.
Гарри вновь оглядел переселенцев. Многие из них были семейными людьми с детьми, но попадались и молодые люди, лет девятнадцати – двадцати. Его удивило, что ни один не пригласил Мэгги на танец. Возможно, потому, что он стоял рядом. Гарри снова взглянул на девушку.
– Не хотите потанцевать, мисс Харрис?
– Я не танцую, – покачала головой Мэгги.
– Буду счастлив…
– Нет, спасибо, мистер Джессап, – твердо отказалась она. – Я в самом деле не люблю танцевать.
Голос звучал так, словно девушка сердится.
– Тогда, может быть, немного сидра? Мэгги, обернувшись, взглянула на него. Упрямо сжатые губы чуть растянулись в улыбке.
– Простите. Я не хотела вас обидеть. Я выпила бы немного сидра, спасибо.
Гарри направился к другому концу стола и, взяв две чашки с сидром, снова вернулся к Мэгги. Но она уже была не одна: Морин и Дэвид, закончив танец, стояли перед ней. Гарри только сейчас вспомнил, что девушка путешествовала вместе с Бренигенами.
– Гарри, – сказала Морин, – вижу, ты познакомился с нашей Мэгги.
– Нил нас представил друг другу.
– Они с сестрой едут с нами в Бойсе.
– Рейчел и я направляемся в Орегон, – резко поправила девушка.
Гарри заметил встревоженное выражение в глазах Морин и удивился, видя, что Дэвид ободряюще поддерживает ее за талию. Минуту спустя Морин и Дэвид вновь присоединились к танцующим.
– Мы направляемся в Орегон, – повторила Мэгги, – и никто нас не остановит.
Но Гарри почти не слышал ее. Закрыв глаза, он с силой потер усталый лоб. Как хорошо, что здесь оказались Бренигены и что, наконец, он будет видеть родные знакомые лица. Однако ничего уже не будет по-прежнему. Фаррел и Грейди Бренигены мертвы. Шеннон и Делвин остались в Джорджии, семья разлучена, Нил и Фиона больше не дети. Морин Брениген кружится в объятиях человека, не являющегося ее мужем, и, кажется, наслаждается этим – смеется и веселится, а глаза сверкают необыкновенным блеском, отличающим влюбленную женщину.
Гарри вновь открыл глаза, смиренно принимая случившееся. Как можно было ожидать, что война их не коснется? Конечно, их жизнь изменилась. И, как истинные Бренигены, они ринулись вперед, принимая все, уготованное судьбой, и стараясь выжить.
Неожиданно Гарри осознал, что Мэгги что-то говорит.
– Простите, мисс Харрис. Что вы сказали насчет Орегона?
Мэгги подняла усталые глаза:
– Ничего, мистер Джессап.

 

Такер оставался в тени, на некотором расстоянии от пылающего костра. Мало того, что приходится пост9янно бороться с упрямством и противоречивыми настроениями Мэгги, теперь появился еще и Гарри Джессап! И они к тому же стоят бок о бок, что еще больше затрудняет положение Такера. Гарри успел снять синий мундир и теперь почти не отличался от других переселенцев. На нем были красная рубашка и брюки из грубой ткани. Голова непокрыта. Даже на таком расстоянии шрам был ясно виден.
С того момента, как пришлось покинуть «Туин Уиллоуз», Такер медленно смирялся с мыслью о том, что прошлого не вернуть, что война – неизбежное зло, от которого не уйти, и что не стоит делить людей на южан и северян. Войну развязали политики и людская алчность, но драться приходилось простым американцам, выбиравшим, на чьей стороне сражаться, только сообразно месту рождения и воспитанию.
Но Гарри! Не имело значения, что его дом, семья и друзья были в Джорджии и, следовательно, принадлежали к Конфедерации. Он постоянно спорил о праве штата выйти из Союза и, когда пришла война, с болью в душе отправился на север, порвав со всеми, кого любил, во имя принципов.
Если что и преследовало Такера все эти годы, так это память о Гарри и их прощальной ссоре. Они были ближе, чем братья, и теперь, встретив его, видя в его глазах боль и горечь, Такер не мог не спрашивать себя, исчезнет ли когда-нибудь пропасть между ними.
Мысли и взгляд молодого человека обратились к Мэгги. И вновь, как прежде, он был поражен красотой девушки. Не выводи она так его из себя…
«Но, может, это даже к лучшему», – подумал он, оглядывая собравшихся Несколько молодых людей смотрели на нее с очевидным восхищением, но ни один не пригласил танцевать. Почти с первого пребывания в караване Мэгги дала понять: она желает, чтобы ее оставили в покое, и сама разговаривала лишь со Сьюзен Бейкер, Бренигенами и Дэвидом Фостером. Большинство переселенцев не подозревали, какое у нее нежное сердце. Верно, она могла быть жесткой и решительной, упрямой и раздраженной, но одновременно застенчивой и испуганной, неуверенной в себе и любящей, самоотверженной. Остальных она держала на почтительном расстоянии, да и им дела не было до осиротевшей девочки. Но Такера волновало в ней все. Он помнил, как держал ее в объятиях, чувствуя, как колотится ее сердце, целовал эти губы, пил их сладость. Он стремился пробиться сквозь броню гордости и увидеть настоящую Мэгги Харрис.
Быстрыми решительными шагами Такер пересек разделявшее их расстояние и, мельком взглянув на Гарри, взял Мэгги за руку.
– Наш танец, Мэгги.
Испуганные глаза смотрели на него, но, когда Такер притянул ее к себе, девушка не протестовала. Под звуки нежного вальса молодые люди унеслись прочь, скользя по огромному танцевальному залу, где полом была трава прерий, потолком – усеянное звездами небо, а люстрой – круглолицая луна.

 

Значит, вот оно что, Такер и Мэгги.
Гарри, конечно, хотел бы знать, что случилось с Чармиан, но почему-то не жалел, что Такер не женился на ней. Он никогда не считал, что эта женщина – подходящая пара для лучшего друга. Чармиан всегда интересовалась только собой.
Гарри наблюдал за танцующей парой. Серые глаза Мэгги устремлены на Такера. Такер смотрит на Мэгги с мрачноватой напряженностью.
«Мэгги – именно она необходима Такеру», – подумал Гарри, улыбаясь. Мэгги понравилась ему с первого взгляда. Он сразу почувствовал в ней родственную душу, хотя еще не успел разобраться почему. Но Гарри понял, что лучшего друга ему не найти, и если бы не Такер, ему, возможно, захотелось бы от Мэгги большего, чем просто дружба.
Мэгги и Такер.
Гарри снова расплылся в улыбке. Сегодня он не так остро ощущает одиночество.
Музыка резко оборвалась. Пока они танцевали, Мэгги не обращала внимания на окружающих. Даже сейчас ей казалось, что они одни в мире.
– Ты можешь верить мне, Мэгги, – прошептал Такер, едва прикасаясь губами к ее уху. – Я твой друг. Помни это.
И, немного помолчав, позволив этим словам дойти до сознания девушки, повернулся и отошел, снова оставив ее в смятении, не знающей, что думать и как поступить.
ДНЕВНИК МОРИН
1 июля

Господь видит все и жалеет нас.
Сегодня один из тех, кого я любила, вернулся. Гарри Джессап с плантации «Гроув», служивший в форте Лареми, теперь решил отправиться на Запад с нашим караваном. И не только одна я радуюсь его возвращению, хотя вижу его печаль, разделяю боль. Старые глаза на таком молодом лице. Слишком многое пришлось ему пережить. Я потеряла мужа и сына. В его семье все живы, но он потерял семью. Может, я смогу заполнить хотя бы малую часть этой пустоты.
И для Такера лучше, что Гарри с нами. Они столько лет были неразлучны! Только войне удалось разрушить их дружбу. Может, мы вновь обретем покой и забудем былые обиды.
Назад: ГЛАВА 21
Дальше: ГЛАВА 23