ГЛАВА 20

– Я вот что подумал… а может, мы придем к компромиссному решению в отношении Техасвилля, – проговорил Дуэйн, сожалея, что находится сейчас не с детьми.

– Никаких компромиссов, – возразил Дж. Дж. – В правом деле не может быть компромиссов.

– В деле, которое мы предлагаем, нет ничего неправого, Дж. Дж. – встрепенулся Бастер. – Это нешуточное мероприятие. Мы должны привнести в него аромат Старого Запада.

– Оно будет отдавать ароматом виски, – сказал Дж. Дж. – Я голосую против воссоздания салунов и публичных домов.

– Но это же история! – воскликнул Бастер.

– Единственная история, которая заслуживает того, чтобы быть представленной, это история Создателя, – заявил Дж. Дж., выставляя вперед свою тяжелую челюсть.

– У нас будут сцены с Адамом и Евой, – напомнил ему Бастер. – Я не понимаю, почему хотя бы частично не показать Старый Запад.

– Перевозя бесплатно людей от одного салуна к другому на кабриолетах, вы способствуете развитию алкоголизма, – не сдавался священник.

У Дуэйна поездки в кабриолетах тоже вызывали сомнения, но скорее практического, чем морального толка. Перегруженность программы давно уже его беспокоила. Ведь они собрались провести мини-марафон, и, кроме того, предполагалось прибытие губернатора штата для произнесения торжественной речи. Широкая программа также включала выступление артистов, посещение бурильной установки, принадлежащей ему, танцы на улицах, устройство шашлычных на открытом воздухе, встречи одноклассников плюс всевозможные поездки в те места, которые представляли хоть какой-нибудь интерес. До крытых ли тут повозок? А потом – как управлять ими?

– А если построить почтовое отделение Техасвилля в уменьшенном масштабе прямо на площади перед зданием суда? – предложил Сонни. Они с Дуэйном детально обсуждали такое компромиссное решение.

– По-моему, неплохая идея, – поддержал друга Дуэйн. – Людям не придется выезжать из города, чтобы взглянуть на старую почту.

– Открыть кабак в самом сердце города? – спросил Дж. Дж., не поддаваясь на уловку, что это будет только почтовое отделение.

Дуэйн обвел взглядом собравшихся, надеясь найти у них поддержку, но встретил сплошное безразличие. Ральф Ролф, хозяин ранчо, осторожно срезал мозоль с большого пальца карманным ножом; старый Болт резко вертел головой, готовый в любую секунду захихикать, случись что смешное; Сюзи Нолан и Дженни Марлоу пребывали в мечтательной задумчивости, очевидно, выбросив из головы Техасвилль: новые прически и ярко раскрашенные глаза были тому лучшим свидетельством. На миг у него мелькнула мысль, что, может, и впрямь у Дики были все основания махнуть в Нью-Мексико. Нет, маловероятно.

– Дамы и господа, надо принимать решение, – энергично произнес он. – Время поджимает. Спорные вопросы необходимо как-то утрясать.

Дуэйн почувствовал, что у него начинает болеть голова от этого Дж. Дж. Роули. За техасвилльским вопросом маячил еще более серьезный – о продаже горячительных напитков во время празднования столетия округа, в котором, конечно, пили, но в меру. Выпивка продавалась на вынос, а тем, кто хотел посидеть за столиком и пропустить стаканчик-другой, приходилось отправляться к тетушке Джимми, заведение которой располагалось уже за городской чертой.

Само собой, люди, собравшиеся на столетний юбилей, захотят потанцевать, покричать и смочить горло.

Дуэйн долго ломал голову, как найти выход из создавшегося положения, и решил пойти на радикальный шаг, разрешив продажу пива на центральной площади на время торжеств, – но с условием немедленного возвращения на трезвую стезю после окончания празднества.

Свое решение он собирался мотивировать тем, что до того как вечером начнутся танцы на улицах, многие будут навеселе, и если бросятся к тетушке Джимми или в другие магазины, стоящие на отшибе, с целью пополнения запасов выпивки, то дороги округа будут забиты искореженными машинами.

Тутс Бернс, шериф, двумя руками был готов поддержать предложение Дуэйна.

– Пусть пляшут и бьют друг другу морду, – сказал он. – Но если они примутся гоняться на своих «тачках», то во всем северном Техасе не хватит авариек, чтобы растащить сцепившиеся машины.

Дуэйн догадывался, что это предложение встретит яростное сопротивление Дж. Дж. и его трезвенников-белобаптистов, и постоянно откладывал голосование по столь щекотливому вопросу, надеясь, что Дж. Дж. отправится на какое-нибудь религиозное бдение своей секты, а тем временем можно будет за его спиной протащить предложение.

Но времени катастрофически не хватало, и Дуэйн решил, что черт с ними, с драками.

– Весь праздник посвящен истории, – сказал он. – Это наша с вами история. Мы не можем выбрасывать из нее ни плохого, ни хорошего.

– Почему это не можем? – спросил Дж. Дж. – Всевышнему не нужны те, кто ведет себя ненадлежащим образом.

Бастер Ликл, у которого последние десять минут с лица не сходила недовольная гримаса, вспыхнул:

– Всевышний здесь ни при чем! Ему все равно, что мы собираемся тут устроить. Вы, баптисты, просто не даете нормальным людям отдохнуть и…

– Бастер, я вношу предложение, – остановил его Дуэйн. – Короче говоря, я предлагаю построить макет Техасвилля прямо на городской площади.

– Поддерживаю, – первым отозвался Сонни.

– Можно также организовать поездку на кабриолетах, – добавил Дуэйн, заметив, что Бастер настолько расстроен, что того и гляди заплачет. – От «Молочной королевы» желающие смогут разъезжаться по всему городу. Кто за предложение о строительстве Техасвилля, поднимите правую руку.

Пять ладоней взметнулись вверх. Закончив операцию по удалению мозоли, Ральф Ролф тоже поднял руку.

– Кто против?

Дж. Дж. испепеляющим взглядом уставился на двух женщин. – Вот сейчас я вижу тех, кто только что голосовал против Всевышнего, – тихо проговорил он.

– Ничего подобного, – не растерялась Дженни Марлоу. – Только что я голосовала против тебя, Дж. Дж.

– Это так же плохо, – заметил Дж. Дж. – Я пастырь, а вы моя паства. Ты не больше чем женщина, которая играет в софтбол, и твоя голова полна самомнения.

– Не будем отклоняться в сторону, – спохватился Дуэйн. – Предложение принято, переходим к следующему. Я предлагаю разрешить продажу пива на лужайке перед судом во время празднования столетия, исходя из интересов общественной безопасности.

– Поддерживаю, – сказала Сюзи Нолан.

Дж. Дж. словно поразило громом. Сюзи в течение многих лет возглавляла его церковный хор.

– Не сотвори себе кумира! – громогласно объявил он, быстро опомнившись. – К вашему сведению, это одна из заповедей Всевышнего.

– Мы говорим не о сотворении кумиров, – запротестовал Бастер Ликл. – Хотя, конечно, на футболке можно нанести изображение Сэма Хьюстона.

– Не будь старого Сэма, я сомневаюсь, что появился бы Техас, – заметил Ральф Ролф.

– Предложение выносится на голосование, – сказал Дуэйн.

Дж. Дж. от удивления даже раскрыл рот. События развивались явно не по его сценарию. Он намеревался произнести проповедь, демонстрирующую комитету, что возведение старого салуна равнозначно сотворению кумира, но прежде, чем он успел приступить к ней, прошло еще более страшное предложение, которое поддержала другая овца из его стада, обычно послушная руководительница хора, Сюзи Нолан.

Воистину, грех не знает удержу, и не понятно, как с ним бороться.

– А как же общественная мораль? – спросил он. – Что станет с обществом, если допустить распитие напитков прямо в центре города?

– Таким образом мы рассчитываем исключить пьянство за рулем, Дж. Дж., – сказал Дуэйн. – Шериф считает, что только так можно удалить пьющих от дороги.

– Тутс Бернс сам пьет, не просыхая, – скривился Дж. Дж. – Каждую ночь его найдешь пьяным в стельку в дежурной машине. Кроме того, накачавшимся пивом все равно придется возвращаться домой по шоссе. Не все живут в здании суда. Очень сомнительно, чтобы обратный путь кто-то проделал пешком.

Дуэйн предвидел такое возражение и был к нему готов.

– Мы собираемся снабдить их раскладушками. Люди смогут выспаться, а наутро поедут домой. Все, кто «за» это предложение, поднимите руки.

Пять человек подняли ладони.

– Кто «против»? – спросил Дуэйн. – В этот момент у старого Болта случился приступ приятного удивления, и за его хихиканьем и покашливанием невозможно было ничего расслышать.

Дж. Дж. вскочил на ноги.

– Ты, Дуэйн, вертишь голосами как хочешь! – воскликнул он. – Ты грешник, и твоя жена грешница, а твои дети предаются блуду и продают наркотики.

– Я не утверждаю, что я идеален, Дж. Дж.

– Хорошо, не будем переходить на личности, – с чувством собственного достоинства произнес Дж. Дж. – Но ваш новоявленный комитет не имеет права разрешать где-либо продажу алкогольных напитков. Это совершенно недопустимо!

– Правильно, – согласился Дуэйн. – Мы не имеем такого права, но городской совет имеет, а многие из здесь присутствующих входят в него. Я считаю, что мы сможем принять предложение о продаже напитков.

– Знайте – вы все играете с дьяволом! – бросил Дж. Дж.

– Сядь, – сказал ему Дуэйн. – Тебе не давали слова.

– Пусть мне не давали слова, но на моей стороне Всевышний, – высокопарно заявил Дж. Дж.

– О, перестань хвастать, Дж. Дж., – не выдержала Дженни. – Твоя беда в том, что у тебя слишком развито самомнение.

– По крайней мере, не я замужем за человеком, которому предъявлено обвинение по семидесяти двум статьям, – вспыхнул Дж. Дж. – Если в тебе осталась хоть капля совести, ты придешь в церковь и начнешь новую жизнь. В ближайшее воскресенье тебе предоставляется такой шанс.

– Если мы не перейдем к следующим вопросам повестки дня, я перенесу заседание на воскресенье, – пригрозил Дуэйн.

– Вы, богохульники и идолопоклонники, можете сидеть здесь и предлагать все что угодно, – не сдавался Дж. Дж. – Вы только и занимаетесь в своем комитете тем, что придумываете новые грехи и искушения, в которые ввергаете людей.

Он замолчал, давая комитету возможность осмыслить всю чудовищность их заблуждений. Сюзи Нолан обрабатывала пилочкой ногти. Остальные члены комитета уставились на него с мрачным видом.

– Я отправлюсь домой и буду молиться, – продолжал Дж. Дж. – На прощанье я вот что скажу. Никаких спиртных напитков перед зданием суда! Если вы не хотите повторения кровавой бойни под Аламо.

Произнеся последнюю тираду, он гордо подняв голову вышел.

– Для проповедника у него слишком вспыльчивый нрав, – заметила Сюзи.

– Я не совсем понял, что он там нес насчет Аламо, – проговорил Бастер Ликл. – Нам отводится роль мексиканцев или техасцев?

– Я думаю, что он имел в виду нас… тех, кому уготована кровавая бойня, – заметил Дуэйн.