ГЛАВА 13

Пряди темно-каштановых волос выскользнули из аккуратного пучка. Ди попыталась нервно заправить их обратно, а потом посмеялась над собой. Подумать только, она, далеко немолодая женщина, нервничает, как девочка перед первым свиданием! Это все Дойл Шанли виноват. Дойл, спокойный и веселый, с уверенным прикосновением, которое зажигало ее так, как это не удавалось еще ни одному мужчине! Даже Форду-старшему – так много лет тому назад.

Это воспоминание стерло с ее лица улыбку, и она подошла к окну посмотреть на земли Форда Беллами. Поблекшие с наступлением зимы поля расплылись перед ее глазами, когда она вспомнила его нежную улыбку в то утро, перед их расставанием. Форд не любил ее, но он был ей благодарен, а она оставалась верна его памяти. Двенадцать лет она заботилась о его землях и его детях. Их жизнь стала ее жизнью. Но Кэтрин выбрала для себя новый и трудный путь, где Ди уже не сможет ни помочь ей, ни защитить ее. А Форду уже пора самому управлять своей фермой.

Дейрдре Маккенна была вправе вести свою собственную жизнь. Она любит мужчину, который хочет на ней жениться, и сегодня она скажет ему «да».

Их чувства стали слишком горячими, и то, что их разделяло, с каждым днем казалось все менее и менее важным. Ни от Форда, ни от Кэтрин известий не было, и Ди не намерена остаток своей жизни сидеть и ждать, не понадобится ли она кому-нибудь, не нужно ли окружающим от нее еще чего-то. На этот раз она намерена подумать о себе.

Она чуть улыбнулась, увидев, как возок Дойла показался на дороге: на холмы только-только начали ложиться сумерки. Возможно, сегодня, после того как она даст согласие стать его женой, она не отправит его домой.

Ди зашла в комнату Шей и разбудила девочку. Если это не сделать, она пропустит ужин, а потом будет плохо спать ночью. Склонившись над кроваткой, она прижалась губами к мягкой и душистой шейке девочки. Шей проснулась с радостным визгом, обеими руками схватив Ди за волосы. Со смехом подхватив малышку на руки, Ди поняла, что так тщательно уложенные пряди опять растрепались.

– Дой? – спросила Шей.

Она согласилась лечь спать только после того, как Ди пообещала ей, что скоро приедет Дойл и проведет с ними весь вечер. Ди улыбнулась, снова порадовавшись тому, как Шей привязалась к любимому ею человеку.

– Да, Дойл здесь.

Он ждал их на кухне, давно отбросив формальности, требовавшие, чтобы он стучал в переднюю дверь и ждал, когда она выйдет и поздоровается с ним на крыльце. Он встал из-за стола и обхватил одной рукой Ди за талию, но вынужден был убрать руку, чтобы подхватить Шей, бросившуюся к нему с рук Ди.

– Осторожнее, постреленок! – сказал он, еле успев поймать девочку.

Шей засмеялась, прижимаясь к его широкой груди.

– Дой! – радостно прочирикала она.

Дойл широко улыбнулся Ди:

– И как сегодня поживали мои девочки?

– Ну, – с некоторой строгостью проговорила Ди, – одна из нас столько безобразничала, что другой почти ничего не удалось сделать.

Взгляд Дойла смягчился, и Ди почувствовала, что к ней относятся, как к сокровищу.

– Ты слишком много работаешь, – сказал он. – У тебя слишком много хлопот с этой фермой.

Ди знала, что он прав. Бен Йейтс стареет, и, хотя Дойл пытается ей помогать, у него есть своя собственная ферма, которой нужно заниматься.

– Я все надеюсь, что Форд вот-вот покажется из-за холма, – призналась Дейрдре. Или Кэтрин. Но Ди не стала упоминать о Кэтрин. Она очень скучала по племяннице, но ее пугал тот день, когда Кэтрин, возможно, вернется только для того, чтобы забрать Шей.

Но этот страх она вынуждена прятать. Одно упоминание о такой возможности приводило Дойла в ярость.

Отразившаяся в ее глазах боль заставила Дойла наклониться к ней и крепко поцеловать в губы. Он любит эту женщину так, как никогда в жизни никого не любил. Ее боль он чувствовал, как свою. Зная, чем именно вызваны ее переживания, он не стал об этом говорить вслух. Они чуть однажды всерьез не поссорились, когда он сказал, что Кэтрин Беллами не увезет ее дочь к дикарям. Он до сих пор не забыл муки в ее голосе, когда она ответила: «Шей не моя дочь, Дойл. Она дочь Кэтрин. Если Кэтрин приедет, я не буду воевать с ней из-за ее ребенка».

И Дойл, который любил Ди так сильно, что не хотел ее ранить, больше ничего не стал говорить. Но он не считал вопрос решенным. Никоим образом.

Пока он перевел разговор на нечто менее неприятное, но не менее важное для него:

– Если бы ты только приняла мое предложение, я смог бы нанять помощника Бену Йейтсу, и ты уже не могла бы сказать мне, что этого делать не годится.

К его изумлению, Ди не отделалась от него по обыкновению шуткой. В ее взгляде появилось какое-то незнакомое Дойлу выражение, когда она ответила:

– А если бы ты, Дойл Шанли, еще раз сделал мне предложение, то я, может быть, тебе и не отказала бы.

Дойл медленно поставил Шей на пол, не замечая, что она негромко протестует.

– Дейрдре? – хрипло спросил он.

В глазах ее блеснули слезы, но она ничего не сказала.

Чувствуя себя таким неловким, словно вдруг превратился в вола, Дойл положил руки ей на плечи и притянул к себе. Ее теплый аромат ударил ему в голову, а прикосновение мучительно возбудило его.

– Дейрдре Маккенна, ты станешь моей женой?

– Да, – ответила она с чуть слышным счастливым вздохом.

К ее изумлению и возмущению Шей, Дойл издал громкий возглас торжества, от которого сотрясся потолок их небольшого домика. А потом он страстно поцеловал Ди в губы. Отдаваясь его поцелую, Ди еще раз уверилась, что приняла правильное решение.