Книга: Американская звезда
Назад: 70
Дальше: 72

71

Арета Мэй так уставилась на Синдру, словно увидела привидение.
– Мама? – сказала тихо Синдра, пораженная тем, какой худой и изможденной оказалась мать. – Мама, это я, Синдра.
Арета Мэй недоверчиво покачала головой.
– Нам можно войти? – спросила Синдра, стоя в дверях.
– О, девушка, смотри-ка, – сказала Арета Мэй тихим дрожащим голосом. – Какая красивая.
Лицо Синдры просветлело:
– Да, мама, вы так думаете? Вы так действительно считаете?
– Да, надо было шлепать тебя как следует по заднице, – сказала Арета Мэй, обретя спокойствие.
Она уставилась на Ника:
– Ну а ты, что ты можешь о себе сказать? Иисусе! Он словно опять стал подростком.
– Вот мы приехали посмотреть, где вы и что вы, – промямлил он.
– Я бы оставила вам адрес, если бы знала заранее, что вы собираетесь пожаловать, – ответила она язвительно. Все было, как прежде.
Они прошли за ней в маленькую комнату, которую она называла домом. Комната была забита пачками газет и журналов. На каминной полке стояли две фотографии Льюка, окруженные свечными огарками.
– А чем вы теперь занимаетесь, мама? – спросила Синдра, проведя пальцем по каминной полке и обнаружив густую пыль.
– Больше уже не работаю, – сказала Арета Мэй, возясь с очками, висевшими на шнурке на шее. – Не имею необходимости. Есть теперь деньжата. На жизнь хватает.
– А где Харлан? – спросил Ник, с нетерпением ожидая встречи с ним, чтобы задать ему взбучку.
– А зачем тебе что-нибудь о нем знать? – спросила Арета Мэй подозрительно.
– С ним все в порядке, мама? – спросила Синдра. – Ведь ураган случился после нашего отъезда. Мы ничего не знали, мы только сегодня услышали обо всем. Все ли в порядке?
– Все обошлось, насколько это может быть с людьми, у которых был разрушен дом, – резко ответила Арета Мэй. Синдра села на старый вытертый диван.
– Если бы я знала, я бы вернулась. Арета Мэй поджала губы.
– Но ты, девушка, правильно сделала, что уехала.
– А теперь я певица, – с гордостью поведала Синдра. – У меня есть своя пластинка, они играют ее по радио. А Ник снимается в кино.
Арета Мэй покачала головой, лицо ее ничего не выражало.
– Я в этом не понимаю, ничего об этом не знаю, – пробормотала она, и ее голос опять стал еле слышен.
– Но, может быть, Харлан знает, – сказала с надеждой Синдра. – А где он?
– Я больше с твоим братом не вижусь, – сказала резко Арета Мэй.
– Но разве вы не потому переехали в Рипли, чтобы быть поближе к нему?
Арета Мэй укоризненно взглянула на них.
– Кто это вам рассказал такие басни? – отрывисто спросила она.
– Мистер Браунинг, – отвечала Синдра, несколько испуганная странным поведением матери.
– Так ты виделась с этим негодяем? Зачем ты с ним встречалась?
– Но мы должны были узнать, где вы теперь живете.
– Да как ты смогла пойти к нему? – спросила Арета Мэй, прищурившись. – Тебе не надо было этого делать.
– Но я должна была найти вас.
– Ну, вот и нашла, девушка. Вот она я.
– Мы все знаем о Примо, – сказал Ник.
Арета Мэй закашлялась. При этом все ее худое тело содрогалось.
Синдра вскочила:
– Ты здорова, мама? У тебя такой ужасный кашель.
– Я прекрасно себя чувствую.
– Но ты с врачом не советовалась относительно кашля?
– Врачи! Ха! – зашлась в пронзительном смехе Арета Мэй.
– Но тебе надо показаться врачу. Ты очень худая. Арета Мэй нахмурилась:
– Не командуй, девушка, что я должна делать. Синдра хотела обнять ее.
– Я так жалею, что оставила тебя. Я все время хотела тебе написать. Да, я не написала, но это ведь не значит, что мы должны оставаться чужими, правда?
Арета Мэй отскочила в дальний конец комнаты, не желая, чтобы дочь обнимала ее.
– Ты всегда поступала по-своему, Синдра. Ты всегда хотела поставить на своем и никого не признавала.
– Но это не так, – возразила Синдра.
– О, нет, это так.
– Нет, не так.
– Где вы живете?
– Мы живем в Калифорнии, в Лос-Анджелесе.
– А, там этот Голливуд, где полно секса, и наркотиков, и всяких плохих вещей, я читала об этом, – сказала сердито Арета Мэй.
Синдра рассмеялась:
– Да нет там ничего такого особенного, не больше, чем везде. Может быть, приедешь ко мне погостить? Я бы этого хотела.
– А я нет.
– Ну, тогда расскажи нам о Харлане. Он работает?
– Тебе незачем иметь с ним дело.
– Но почему?
– Он себе беды наделал.
– Но, может быть, мы сможем ему помочь, – предложил Ник.
– Нет, вы ему не должны помогать. Господи ты Боже мой, не надо ему помогать.
– Но мы так хотим!
Глаза Ареты Мэй сердито полыхнули.
– Вы не должны помогать парню, который дает.
– Что?
– Он дает. Продает себя на Окли-стрит. Садится с кем-нибудь в машину и дает. И он мне больше не сын. Льюк мой сын. Для меня только он существует. Он и Иисус.
– Иисус? – быстро спросила Синдра, взглянув на Ника.
– Да, девушка, Иисус. И тебе тоже лучше покаяться в своих грехах. Иначе Иисус отринет тебя, и ты будешь гореть в аду.
– Мама, но я никогда ничего плохого не делала.
– О, нет, девушка, ты причинила большое зло, – и ее глаза загорелись лихорадочным огнем. – О, да, это ты соблазнила мистера Браунинга и привела его в преисподнюю.
– Нет, – ответила Синдра, чуть не плача, – ты же знати,, что я не виновата.
Арета Мэй села на стул, скрестила руки и стала раскачиваться взад-вперед.
– Ты можешь отрицать все, но Иисус знает, Иисус все видит.
Ник взял Синдру за руку:
– Давай уедем.
– Не говори так, мама, – сказала Синдра и протянула к мой руку. – Не говори так со мной.
Но тут Арета Мэй пронзительно запричитала:
– И все грешники будут гореть в аду. И огонь выжжет им очи. А такая девушка, как ты, соблазнительница, станет наложницей дьявола. Ты такие вещи натворила, что ни один порядочный человек простить того не может. Синдра совсем обезумела:
– О чем ты? Я же ни в чем не виновата. Бенджамин Браунинг меня изнасиловал, ты же знаешь.
Странная улыбка зазмеилась в уголках скорбного рта Ареты Мэй.
– Нет, это ты согрешила, девушка. Мистер Браунинг ведь твой отец. А ты ввела его в плотский грех. – Ее голос стал громче. – И ты будешь гореть в адском пламени. О, да, будешь.
– Но он не отец мне, – сердито крикнула Синдра.
– Да нет, это он твой отец, девушка, будь уверена. И когда ты избавилась от того ребенка, ты убила собственного брата. Ты и Льюка тоже убила, разве не так?
Она подскочила к Синдре:
– Это ты убила Льюка, потаскушка!
Ник опять схватил Синдру за руку и силком вытащил ее из комнаты. Она истерически зарыдала. Он стащил ее с лестницы на улицу.
– Что это она такое говорит? – кричала Синдра. – Ник, объясни, что она такое сказала? Зачем она так со мной?
– Неужели ты не видишь, что она рехнулась? Один Бог знает, что здесь произошло.
– Я должна увидеться с Харланом!
– Хорошо, хорошо, мы его найдем.
– Когда?
– Прямо сейчас, – сказал он, заталкивая ее в машину. Они поехали на Окли-стрит, припарковали «кадиллак» и сидели в нем, ожидая. Немного времени спустя Ник оставил ее в машине и зашел в ближайший бар узнать, как оно все происходит на Окли-Стрит.
– На нашей улице вы можете получить все, что хотите, – сказал бармен. – Только надо внимательно смотреть: такие парни выглядят, как девушки, и говорят подчас, как девушка, хотя промеж ног у них подарочек, который вас очень даже может удивить.
– «Пограничники» они, милый, – сказала толстая женщина, которая сидела у двери и наслаждалась водкой. – Улица просто кишит ими. Да вы лучше присядьте ко мне, купите мне стаканчик, и я расскажу вам все, о чем пожелаете.
– Благодарю, в другой раз, – сказал он и поспешил обратно. Синдра сидела и плакала.
– Ты не должна обращать внимания на то, что болтала Арета Мэй, – сказал он, пытаясь успокоить ее. Голос у нее дрожал:
– Но она сказала, что Бенджамин Браунинг – мой отец. А это знаешь что значит?
– Да она говорила, сама не зная о чем.
– О, нет, она-то знает. Она сказала правду, я уверена.
– Тогда посмотри на это с положительной стороны. Если он тебе отец, значит, ты можешь потребовать половину наследства, когда он отдаст концы.
– Будь серьезен, Ник! Ты не понимаешь! Когда мне было шестнадцать, Бенджамин меня изнасиловал, и я должна была сделать аборт. Помнишь, когда ты к нам приехал в трейлер? Я тогда была в Канзас-Сити, поехала, чтобы отделаться от ребенка, от ребенка, которым меня наградил мой отец.
«Какая ужасная ошибка – все это путешествие, – подумал Ник. – Лучше бы не приезжать в Босвелл, оставив его в прошлом».
В сумерки «пограничники» начали заполнять улицу. Некоторые бродили парами и заглядывали в автомобиль.
– Мы ищем Харлана, – отвечала дружески Синдра. – Вы его не знаете?
– А я чем плоха? – пропищал мясистый юнец шести футов ростом, в парике и белом мини-платье.
– Ты прекрасна, – ответил Ник, – но мы хотим иметь дело с Харланом.
– Если эта шлюха здесь появится, я ее отсюда запузырю, – сказал юнец и поплотнее приладил парик.
– Да, мне кажется, мы нарываемся на неприятности, – сказал Ник.
– Но он тем не менее мой брат, – сердито ответила Синдра. – А если Арета Мэй сказала правду, то ты – нет.
Эти слова его задели:
– Ну, Синдра, мы всегда с тобой будем как брат и сестра. Какое это имеет значение, кто твой отец!
– Да, да, знаю, – закивала она, жалея, что обидела его. Они уже довольно долго сидели в машине и наблюдали, как
тянутся по улице «королевки».
– А ты его сможешь узнать? Что, если он тоже переодет в женское? И потом, тогда он был совсем мальчиком, а сейчас мужчина.
– Мне бы очень не хотелось подчеркивать это обстоятельство, но черных лиц на улице не очень много.
– Ты прав.
Примерно часов в девять Синдре показалось, что она его выследила.
– Ты уверена?
– Не знаю, но, как ты сказал, черные лица встречаются не на каждом шагу.
– Ладно, почему бы и не посмотреть, – сказал Ник, вышел из машины и подошел к черной женщине в пурпурном платье, боа из перьев и длинноволосом черном парике.
– Харлан? – сказал он, подходя как можно ближе, чтобы получше разглядеть лицо.
– Вы хотите сказать «Харлетта»? – пронзительно осведомилось создание.
– Харлан, это я, Ник.
Создание коснулось пальцем его подбородка:
– А мы с вами знакомы? Мы уже с вами были?
– Харлан, ради Бога, я Ник. А в машине сидит Синдра. Пойдем поговорим.
Создание отступило в тень:
– Харлетта никогда ни с кем не ходит, пока ей как следует не заплатят.
Ник порылся в кармане, вытащил несколько купюр и сунул их созданию:
– А теперь марш в машину.
– У, – пискнул Харлан. – Мне нравится, когда со мной грубо разговаривают!
Вот так они нашли Харлана. Накачанный наркотиками мужчина-проститутка для быстрого употребления. Ожесточившийся молодой человек, у которого в жизни не было никаких шансов добиться чего-нибудь еще. Они привезли его к себе в гостиницу и несколько часов разговаривали с ним, но он не выражал ни малейшего желания изменить образ жизни. Он смеялся над ними.
– Поедем с нами в Лос-Анджелес, – умоляла Синдра со слезами на глазах.
– Но у меня здесь друзья, – отвечал Харлан, беспокойно слоняясь по номеру.
– Твои друзья шляются по улицам, – сказал Ник. – Проститутки обоего пола. Что же это за друзья?
– Но, во всяком случае, они всегда со мной, когда я в них нуждаюсь, – фыркнул Харлан, внезапно сорвав парик и с сердцем зашвырнув его в угол. – Вы двое тогда сбежали и бросили меня. Вы не знаете, каково мне пришлось, когда вы удрали. Денег не было, и жилья не было. Арета Мэй должна была просить милостыню у этой свиньи Бенджамина Браунинга.
– Он не приставал к тебе? Он что-нибудь сделал тебе? – спросила Синдра.
– А как ты думаешь? – ответил Харлан, и его грубо намалеванные губы скривила презрительная усмешка.
– Я убью этого ублюдка, – сказала Синдра, глядя невидящими глазами прямо перед собой. – Я голову ему оторву, к черту.
– Успокойся, – сказал Ник.
– Но он это заслужил!
– О, да, – согласился Харлан. – А я сяду и буду смотреть. Пожалуйста, обеспечьте мне место в первом ряду, – прибавил он насмешливо.
Но они не смогли уговорить Харлана уехать с ними. Деньги он взял и неохотно, но обещал не пропадать из виду Никто из них не поверил ему.
– Это будет большая удача, если мы еще хоть раз с ним увидимся, – сказал Ник.
Они сели в красный «кадиллак» и отправились в дальнюю дорогу, в Лос-Анджелес.
И как только вернулись, Ник продал автомобиль.
– Не понимаю тебя, – пожаловалась Энни, – зачем ты это сделал, ведь ты мечтал о «кадиллаке» всю жизнь?
– Ты многого во мне не понимаешь, Энни, – ответил он.
– Наверное, нам надо больше времени проводить вместе, – предложила она.
Неужели ей недостаточно, что они живут вместе? Что ей еще от него надо?
В тот вечер он один ушел из дому и позвонил Карлайл из автомата.
– Твоя мать сейчас у тебя? – спросил он.
– Ее нет в городе, – ответила Карлайл. – Что? Хочешь куда-нибудь пойти?
– Да!
– Приезжай.
Но когда он приехал, она оказалась не одна. У нее в гостях была еще одна девушка – индонезийская фотомодель очень экзотического вида.
И они втроем играли в игру, которой он никогда не занимался в школе.
Он как бы растворился в бездне гедонистических удовольствий. Ему нужна была передышка. И когда он уходил от Карлайл, настроение у него было получше.
На следующий день Мина сказала, что они выкупили его, расторгнув договор с женщиной-продюсером, и заключили другой контракт – на главную роль в фильме «Жизнь», с богатым спонсором, фильме о молодом убийце и его отце.
– Это замечательное дело, Ник, – сказала быстро Мина, – лучший директор, первоклассные режиссура и съемки. И что самое лучшее – я удвоила твой гонорар.
Но он не так уж обрадовался, как можно было ожидать. Он все время думал о Лорен. Так или иначе, но он должен с ней увидеться. Он пошел домой и сказал, что ему на два-три дня нужно слетать в Нью-Йорк.
В аэропорту он выписал чек на шесть тысяч долларов и послал его Дэйву. Это были все деньги, что он имел на своем счету. Но ему же везет, и скоро он получит много больше.
Летел он вечером. Скоро он так или иначе увидит Лорен. Ом еще не знал, что скажет ей. Он знал только одно: ему надо принять решение. И чем скорее, тем лучше.
Назад: 70
Дальше: 72