Глава 16
Как только Мэгги прибыла в театр «Виктория» и вошла в служебное помещение, ее атаковали две костюмерши, затараторившие и захихикавшие при виде ее серого шерстяного платья.
— Не годится и на тряпки, — сказала одна.
— Никуда, никуда не годится, — добавила другая.
Мэгги покраснела от смущения, но тут же почувствовала искреннее облегчение, когда увидела Филипа, шагавшего ей навстречу с ангельской улыбкой на лице.
— Доброе утро, Мэгги, — сказал он, беря ее за руки и ободряюще пожимая их. Его янтарные глаза устремились на парочку разволновавшихся швей с выражением веселого недоумения. — Пора на примерку, не так ли?
— Давно пора, мистер Бригз! — пожаловалась меньшая из женщин, окинув платье Мэгги горестным взглядом. — Бог мой, это просто уродство какое-то!
Мэгги расправила плечи и подняла голову. Но не успела она сказать того, о чем потом могла бы пожалеть, как Филип взял ее за руку и увел прочь, крикнув через плечо костюмершам:
— Мистер Маккена велел обеспечить мисс Чемберлен полным гардеробом. Подберите подходящие ткани и цвета.
Искоса взглянув на Филипа, Мэгги остановилась.
— Полный гардероб? — прошептала она с благоговением.
Филип тихонько потянул ее за руку, и вскоре они вошли в маленький кабинет за сценой рядом с гримерными.
— Это тебя удивляет? — вежливо спросил он, закрывая за собой дверь. — Ты ведь его любовница, разве нет?
Мэгги густо покраснела. Она полагала, что теперь на самом деле стала любовницей Риви, но эту роль ей не слишком-то хотелось играть.
— Мы поженимся, как только Риви вернется в Сидней, — сказала она. — Он обещал.
Филип уселся за стол, сделав вид, что занят бумагами, и вежливо отведя глаза.
— Ну-ну, — сказал он без тени уверенности в голосе.
— Ты мне не веришь? — вызывающе спросила Мэгги.
Наконец Филип прямо посмотрел ей в глаза.
— По-моему, вряд ли мистер Маккена позволил бы женщине, которую взял в жены, заниматься сценической карьерой, — сказал он.
У Мэгги было такое чувство, будто ее укололи булавкой; она вся съежилась, как шарик, из которого выпустили воздух.
— О, — только и сказала она. Филип ласково посмотрел на нее.
— Мэгги…
— Все в порядке, — поспешно сказала она, разведя руками. — У меня будет гримерная?
— Самая лучшая, — широко улыбаясь ответил Филип. Он явно был рад тому, что тема отношений Мэгги с его боссом исчерпана. — Пойдем, я провожу тебя.
Гримерная действительно оказалась очень просторной, с газовыми светильниками по сторонам огромного зеркала и собственной ванной. В ней хватало места для громадной коллекции костюмов и даже для шезлонга из темно-синего бархата, чтобы отдыхать в перерывах между репетициями и спектаклями. Комната произвела на Мэгги впечатление, но вместе с тем и лишила присутствия духа. Эта гримерная наверняка принадлежала когда-то Лоретте Крэйг. Долой старую любовницу, да здравствует новая!
— Я тебя оставлю ненадолго, , а потом пришлю костюмеров. Не хочешь ли чаю или еще чего-нибудь?
Филип был так добр; Мэгги уже почти забыла о том, что прежде всего по его вине она оказалась в Австралии. Если бы не он, она, вероятно, до сих пор работала бы в Лондоне. Она покачала головой.
— Ничего, спасибо.
Как только дверь за Филипом закрылась, Мэгги бросилась в ванную комнату.
«Нервы, — подумала она, прополоскав рот и побрызгав водой в лицо. — Просто нервы. Незачем тревожиться».
Все утро с ней провозились портнихи, которые оказались сестрами из северной Англии. Они снимали мерки, драпировали и закалывали ткани, пока Мэгги не решила, что упадет в обморок, если ей не позволят присесть. Ее вернула к жизни неожиданная гостья.
— Мэгги! — пропела, словно они были лучшими подругами, Лоретта Крэйг, влетев в гримерную, даже не потрудившись постучать. Она походила на видение в изумрудно-зеленом бархате, украшенном черными галунами. В руках она держала такого же цвета зонтик, а на голове у нее была элегантная шляпка с зеленым перышком. — Как приятно снова тебя видеть!
Сестры из северной Англии удалились. Мэгги глубоко вздохнула, приготовившись к несомненно тягостной беседе.
— Здравствуйте, мисс Крэйг, — сказала она, по-королевски спускаясь со стула, на котором стояла. Поддерживать достойный вид было весьма непросто, так как на ней не было ничего, кроме нижнего белья.
Тихонько вздохнув, Лоретта уселась в шезлонге и принялась стаскивать лайковые перчатки. Мэгги не могла больше терпеть этого.
— Что вам здесь нужно? — решительно спросила она.
Лоретта очаровательно улыбнулась. Мэгги могла бы даже назвать ее улыбку ослепительной.
— Ну, детка, я пришла помочь тебе с ролью и все такое. Будучи гораздо более опытной актрисой…
— Я не нуждаюсь в том, чтобы мне помогали справиться с ролью, — резко перебила ее Мэгги. — Я могу прочитать пьесу почти наизусть.
Лоретта изогнула соболиную бровь. Она была по-настоящему красивой, подумала про себя Мэгги, и намного более искушенной, о чем могла только мечтать девятнадцатилетняя девушка, выросшая в странствующем цирке. Лоретта уже явно раскусила слабость Мэгги.
— Ты слишком молода для роли Катарины, должна сказать. Я могла бы представить тебя в роли Бьянки, но…
В дверь постучали, и Мэгги, схватив лежащее на полу шерстяное платье, нырнула за ширму, поспешно натягивая через голову свое одеяние.
— Привет, Лоретта, — услышала Мэгги голос Филипа. — Чем обязаны такой… чести?
По шороху бархата Мэгги догадалась, что Лоретта встала. Застегивая платье, она услышала, как та устало ответила:
— Хотела предложить свою помощь. Но мисс Чемберлен, по-видимому, не нуждается в руководстве более опытных людей.
— И старших, — зло добавил Филип. Мэгги выглянула из-за края ширмы, заметив, каким убийственным взглядом Лоретта смерила Филипа, перед тем как с царственным видом выйти из гримерной.
— Думаешь, такое будет часто происходить? — спросила Мэгги, выходя из-за ширмы.
Филип усмехнулся.
— Сомневаюсь. У Лоретты своя роль, в другом театре.
Мэгги снова почувствовала себя брошенной. — Который принадлежит мистеру Маккене?
— По правде говоря, — как-то неохотно сказал Филип, — другие театры были переданы Лоретте. Что-то вроде прощального подарка.
Интересно, какие «прощальные подарки» от Риви ожидают ее, когда ему наскучит их роман? Однако она быстро взяла себя в руки: Риви просил ее выйти за него, она будет не любовницей, а женой.
— Понятно, — сказала она.
Вскоре после этого начались репетиции, и Мэгги узнала, что, будучи во всем остальном весьма ласковым, Филип оказался суровым руководителем, когда дело доходило до неудачных сцен и забытых строчек.
Актера, игравшего роль Петруччо, звали Сэмюэл Фэрмонт. Он был англичанином, и в его лице Мэгги нашла друга и учителя. Высокий, белокурый и очень красивый, Сэмюэл был совершенным сценическим героем. Когда репетиция закончилась, он проводил Мэгги до гримерной.
— Вы действительно очень хороши, — ласково сказал он. Все время она гордилась тем, что отлично знает свою роль, но Филип ругал ее с самого начала: все, что она ни делала, было не так.
— Благодарю вас, — сказала она упавшим голосом.
— Могу ли я пригласить вас на ужин? — спросил Сэмюэл, помявшись у двери.
Сначала она собиралась отказаться, но потом что-то внутри нее восстало при мысли о том, что Риви может содержать ее так же, как содержал Лоретту, и гордость Мэгги воспламенилась. А кроме того, если не принимать в расчет серьезность предложения Риви о женитьбе, скромный ужин в компании нового друга казался вполне невинным и даже забавным.
— Не откажусь, — сказала она.
— Превосходно, — улыбнулся Сэмюэл. — Буду ждать вас у выхода.
Мэгги нырнула в гримерную и принялась быстро расплетать волосы. С платьем ничего нельзя было поделать, но она уныло встряхнула жесткие юбки и вышла.
Сэмюэл был весьма преуспевающим актером: он повел Мэгги в один из лучших ресторанов и заказал жареную утку и вино.
— Из вас получится восхитительная Катарина, — сказал Сэмюэл, грациозно поднимая бокал за Мэгги. — В вас есть огонь, задор…
— Думаю, Филип видит меня в роли Бьянки, устало заметила Мэгги. — Знаете, эта роль изначально предназначалась для меня.
Сэмюэл улыбнулся; в своем жилете цвета ржавчины он выглядел, как настоящий щеголь. Отблески света играли в его пшеничных волосах.
— Почему же он передумал?
Конечно же, Мэгги не могла рассказать ему всю правду. Что он подумает о ней, узнав, что она женщина Риви Маккены, получившая роль только благодаря тому, что владельцу театра захотелось ублажить ее этим.
— Не знаю, — солгала она. А потом, чтобы сменить тему разговора и поскольку ее разбирало любопытство, Мэгги спросила: — Как получилось, что вы в Австралии, мистер Фэрмонт?
— Пожалуйста, — нежно упрекнул он, — мое имя Сэмюэл. А в Австралии я потому, что искал приключений. Как только рассчитаюсь за дорогу, поеду в Америку. Всегда хотел повидать это местечко.
На какой-то миг Мэгги почувствовала ужасную, острую тоску по родине. Но она тут же оставила эту мысль. Глупо скучать по тому месту, где у тебя нет ни родных, ни друзей.
— Это будет замечательно, — сказала она.
— Вы когда-нибудь скучаете по своей стране? — мягко спросил Сэмюэл, держа в руке бокал мерцающего багряного вина.
Мэгги кивнула, опустив глаза.
— Да, но у меня там больше никого нет. — Она коротко обрисовала ему свое безрадостное детство, а потом и потерю родителей.
Сэмюэл вздохнул.
— Мы живем в одиноком мире, Мэгги, в одиноком мире.
Мэгги почувствовала неловкость и сосредоточилась на том, что оставалось от ужина. В чем-то Сэмюэл был прав. В мире было так много людей, но немногие из них надолго соприкасались с жизнью других.
— Да, — ответила она.
Прежде чем продолжился их разговор, возле столика появился Филип. Вид у него был огорченный и раздраженный.
— Что, черт возьми, все это, по-твоему, значит? — строго спросил он возбужденным шепотом у Мэгги, даже не глядя на Сэмюэла.
Мэгги слишком устала и измучилась, чтобы сердиться на вторжение Филипа, как она поступила бы в любое другое время.
— Ужинаю, — сказала она, констатируя очевидный факт.
Сэмюэл поднялся; он был достаточно высок и силен, и взгляд, который он обратил на Филипа, не отличался дружелюбием.
— У вас, полагаю, есть серьезная причина на то, чтобы так бесцеремонно навязываться, — сказал он.
Филип храбрился, хотя было очевидно, что более крупные размеры Сэмюэла пугали его. Он сердито взглянул на Мэгги и процедил сквозь зубы:
— Мы уходим, мисс Чемберлен. Прямо сейчас!
Мэгги бросила свою салфетку.
— Прошу прощения! — прошипела Мэгги, уверенная в том, что люди за соседними столиками оборачиваются к ним, а она могла бы обойтись и без их внимания.
Филип прилежно игнорировал Сэмюэла, который, казалось, был готов задушить его. Лицо Филипа побагровело, а янтарные глаза буквально пылали от негодования.
— Мэгги, для одного вечера ты уже вызвала достаточно сплетен, — спокойно сказал он. — Не нужно осложнять все глупыми сценами.
Мэгги вздохнула. Она не имела понятия, о чем говорит Филип, но аппетит у нее вдруг исчез, и она почувствовала себя невероятно усталой.
— Извините, Сэмюэл, — сказала она, поднимаясь из-за стола.
Сэмюэл тоже поднялся без всяких возражений, хотя снова бросил на Филипа опасно резкий взгляд.
— Мы еще обсудим это, Бригз, — предостерег он.
Филип печально кивнул.
— Как, к сожалению, обсудит весь Сидней, — сказал он, когда Мэгги взяла его под руку. — Спокойной ночи, мистер Фэрмонт.
Сэмюэл презрительно фыркнул и сел, собираясь покончить с жареной уткой и вином.
Выйдя на улицу, Филип буквально потащил Мэгги к ожидавшей его карете.
— Хочешь скрести полы или вытирать сопливые носы в детской? — спросил он без всякого вступления.
Мэгги упрямо остановилась посреди деревянного тротуара, пыхтя от бешенства.
— Поточнее, о чем ты? — крикнула она.
— Я говорю о твоей репутации, маленькая идиотка. И о твоем… твоем положении в доме Риви Маккены. Если он вернется и узнает, что тебя видели в обществе другого мужчины, тебе несдобровать!
Мэгги разинула рот.
— Так вот в чем дело!
Филип сделал кучеру знак оставаться на козлах и сам открыл Мэгги дверцу кареты.
— Да, — со вздохом ответил он.
Мэгги не желала, чтобы ее запихивали в экипаж и так свободно с ней обращались.
— Что за нахальство! Сэмюэл — мой друг!
— Сэмюэл — бабник, — спокойно возразил Филип. — Если бы он смог, то воспользовался бы тобой и твоим положением в доме Риви Маккены.
— Ты сам хорош, Филип Бригз. Если бы ты не воспользовался моей доверчивостью, меня бы здесь не было!
С неожиданной силой Филип обхватил Мэгги за талию и впихнул в карету.
— Нет, — сказал он через окошко, — ты сейчас скорее всего умирала бы от голода или чахотки в какой-нибудь лондонской дыре. Поезжай домой, Мэгги, и не делай впредь таких ошибок. Предупреждаю тебя, мистер Маккена не потерпит флирта.
— Флирта?! — в бешенстве крикнула Мэгги, но карета уже тронулась, и спорить было просто бессмысленно, разве что визжать вслед Филипу, как какая-нибудь торговка рыбой.
В тот вечер, когда Риви уехал, огромный дом у залива стал ей казаться совершенно пустым, и Мэгги было невыносимо думать о том, чтобы тащиться в его комнату и спать в его постели, как верная любовница. Она пойдет туда только затем, чтобы забрать кое-что из вещей, которые горничная унесла туда утром.
Посередине аккуратно застеленной кровати лежал маленький сверток, обернутый в серебристую бумагу и перевязанный красной ленточкой. Мэгги была уверена, что раньше его там не было, и осторожно приблизилась к нему.
На этикетке стояло ее имя. Дрожащими пальцами она развернула сверток и нашла в нем маленькую бархатную коробочку. Она затаила дыхание, подняла маленькую крышечку и разинула рот, увидев лежащее внутри кольцо с бриллиантом, переливающимся и мерцающим в тусклом свете.
— Его доставили, пока вас не было, мисс, — сказал женский голос, и, обернувшись, Мэгги увидела горничную, которая стояла в дверях ванной с аккуратно свернутыми полотенцами в руках. — Я уверена, что это хозяин прислал.
У Мэгги подкосились колени, и она опустилась на край кровати.
— А он… мистер Маккена… когда-нибудь дарил мисс Крэйг такое кольцо?
Короткие черные кудряшки горничной запрыгали, когда она покачала головой.
— Нет, мэм. Но ведь он никогда не собирался жениться на ней, как собирается жениться на вас.
Внезапно все смущение Мэгги улетучилось. Ей захотелось кружиться по комнате и петь, но она, разумеется, не сделала этого. Она подняла восхитительное кольцо с его черного бархатного ложа и надела на палец.
— Посмотрим, что скажет Тэнси! — прошептала она, забыв, что она не одна.
— Тэнси, мисс? — весело спросила горничная. — Вы имеете в виду Тэнси Куин?
Мэгги кивнула.
— Она моя хорошая подруга.
Лицо девушки вдруг расплылось в улыбке.
Это что-то! Она придет сегодня вечером, мэм, поиграть с нами в вист.
Мэгги просияла, восхищаясь блеском своего обручального кольца.
— А мне можно поиграть с вами?
Полотенца посыпались на пол, и Мэгги поняла, что горничная, пораженная таким вопросом, уставилась на нее.
— Поиграть, мэм? Поиграть в карты в комнатах прислуги? Если хозяин, вернувшись, узнает, ему это вряд ли понравится!
— Он ничего не скажет, — весело ответила Мэгги, помогая ей поднимать полотенца и даже сворачивать их — Я хочу повидаться с Тэнси и вообще время от времени люблю перекинуться в картишки.
— Да, мисс, но…
Мэгги сердито посмотрела на нее.
— Как тебя зовут? — строго спросила она.
— Каролина, мисс. Каролина. Вы ведь не станете выгонять меня за то, что я уронила полотенца?
Мэгги не смогла долго хмуриться. Она засмеялась, радуясь тому, что Риви действительно решил жениться на ней, и тому, что скоро увидит Тэнси.
— Ну, конечно, не стану, глупышка, — сказала она. — Пригласи-ка меня лучше сыграть в картишки!
Каролина побледнела и вышла из комнаты, прижав полотенца к плоской груди.
— Да, мэм, как скажете, — пролепетала она уже с порога, и Мэгги увидела, как она убежала сломя голову.
Позже тем же вечером длинная строгая комната, в которой жили все работающие в доме служанки, гудела, как пчелиный улей. Как только Мэгги вошла, все мгновенно замолчали.
Первой пришла в себя Тэнси. Вскочив с койки, на которой сидела, положив ногу на ногу, она бросилась к Мэгги с радостным криком.
— Как я рада снова тебя видеть! И ты ведь почти хозяйка в этом шикарном доме!
Мэгги засмеялась и обняла подругу.
— Я скучала по тебе, — сказала она, сморгнув туман, застилавший ей глаза.
Тэнси обняла ее в ответ и обернулась лицом к полудюжине горничных, вытаращивших глаза.
— Я же говорила вам, а? — добродушно пристыдила их Тэнси, разведя руками. — Она молодец, наша Мэгги! Нам ее незачем бояться.
Остальные девушки, и Каролина среди них, казалось, не слишком-то поверили ей.
— Она дама хозяина, — осмелилась сказать одна некрасивая, прыщавая девушка.
— Не уверена, что она дама, — вставил еще кто-то, после чего последовало веселое хихиканье.
Обидевшись, словно это замечание относилось к ней, Тэнси ощетинилась, защищая Мэгги.
— Ах, вот оно как! Вы слишком хороши, вы все, чтобы перекинуться в картишки с моей подругой?
Другая девушка со смущенной улыбкой на лице застенчиво вышла вперед.
— Меня зовут Ширли, — сказала она, протянув руку Мэгги, а глаза ее пробежали по старому серому платью. — Он что, собирается устроить вас, как мисс Лоретту?
При упоминании Лоретты раздался всеобщий стон, а потом заговорила Каролина:
— Да будет вам всем известно, что он купил мисс Мэгги кольцо. Я же говорила вам за ужином!
Тэнси вытаращила глаза, повернувшись к Мэгги.
— Кольцо? Дай-ка посмотреть!
Мэгги показала великолепное кольцо не только Тэнси, но и всем девушкам. Последовали многочисленные охи да ахи, а потом Тэнси сказала:
— Ну? Будет теперь моя подруга играть или нет? Если нет, то мы с ней уйдем и тогда посмотрим, что из этого выйдет!
— Пусть играет, — вздохнула бледная девушка, и вскоре Мэгги была частью шумной компании, веселясь так, как уже давно не веселилась.
Когда было уже поздно и игра закончилась, Мэгги проводила Тэнси до самого сада, где ее должен был поджидать новый кавалер, Джек Флай, чтобы проводить до дома.
— Ух ты! — выдохнула Тэнси, еще раз восхищенно разглядывая кольцо при свете яркой февральской луны. — От такого у леди Косгроув волосы станут дыбом. Ей придется принимать тебя как равную!
Мэгги очень сомневалась, что леди Косгроув станет относиться к ней, как к равной, даже если она выйдет замуж за Риви Маккену. По мнению этой женщины, она переступила границы дозволенного.
— Пора уже! — жалобно произнес мужской голос с той стороны кустов. — Мне сегодня еще нужно вычистить лошадей, знаешь ли!
Тэнси улыбнулась.
— Выходи, Джек, и познакомься с моей подругой, будущей миссис Маккеной.
Кусты затрещали, и показался Джек. Это был симпатичный загорелый парень, немного грубоватый на вид. Он вытер одну руку о штаны и протянул ее Мэгги, но потом отдернул, так что она даже не успела пожать ее.
Тэнси засмеялась нервозности Джека и взяла его под руку.
— Я тоже выхожу замуж, Мэгги. Во время праздников в июне.
Джек поежился.
— В июне холодно, — пожаловался он.
— Дома леди выходят замуж в июне, — фыркнула Тэнси, задрав нос. — Верно, Мэгги?
Мэгги кивнула. Было ясно, что Тэнси влюбилась, и Мэгги это не могло не радовать. Она снова обняла Тэнси, они попрощались, и Мэгги поплелась в свою комнату на втором этаже.
Она быстро разделась, зевая, надела свою старую потрепанную ночную рубашку и пошла в ванную. Там она почистила зубы и умылась, удивившись размерам ванны. Эта штука могла бы вместить полдюжины человек.
В ту ночь Мэгги вся извертелась на массивной кровати — ей не хватало Риви, — а утром она отправилась в театр, где должна была состояться очередная репетиция. К счастью сестры-костюмерши сшили ей новое платье — очаровательную вещицу из батиста с вышитыми на юбке веточками остролиста, и Мэгги избавилась от необходимости носить свое неизменное серое шерстяное платье. Мэгги в то утро старалась изо всех сил, и Филип уже не бранил ее так, как накануне, хотя и довел девушку, игравшую роль Бьянки, до слез. У Сэмюэла был такой вид, словно он хочет дать Филипу Бригзу в нос, но он не терял самообладания, вложив всю свою злость в образ решительного укротителя Катарины.
В полдень, когда артистов отпустили пообедать, Мэгги не смогла удержаться и показала Филипу свое кольцо. Теперь пусть только попробует сказать, что Риви не намерен жениться на ней! Филип вздохнул.
— Очень милое. Но для мужчин с такими деньгами, как у Риви Маккены, это не слишком накладно, Мэгги. Снова расстроившись, Мэгги пошла к себе в гримерную, хлопнув дверью. Ей принесли ланч, но она к нему даже не притронулась, чувствуя легкую тошноту.
День оказался таким же тяжелым, как и утро, но Мэгги как-то пережила и его. Когда работа закончилась, она, не сказав ни слова ни Сэмюэлу, ни Филипу, села в ожидавший ее экипаж и поехала домой. В тот вечер на половине прислуги уже не играли в вист, и развлечься ей было нечем. Но на кровати лежал новый сверток. Не видя причин для долгих церемоний, Мэгги разорвала бумагу и открыла большую коробку. Внутри было красивое синее бархатное платье, украшенное каким-то роскошным белым мехом. Она приложила одеяние к себе и закружилась в восторге. Но радость ее вскоре угасла, когда к горлу подкатил внезапный приступ тошноты. Мэгги уронила на пол платье и кинулась в ванную. Когда приступ тошноты прошел и она прополоскала рот, Мэгги, подавленная, вернулась в спальню и опустилась в огромное кожаное кресло, стоявшее напротив кровати. В первый раз она позволила себе подсчитать дни, и результат был угрожающим. Месячные должны были начаться уже неделю назад.
Дрожа, Мэгги разделась и забралась в постель, такую большую и одинокую, погасив лампу, прежде чем свернуться под невесомым одеялом и шелковой простыней. Она видела, как сверкает ее кольцо в лунном свете, льющемся через окно, и утешала себя обещанием, которое дал ей Риви. Если у нее будет его ребенок, то, значит, будет и его фамилия.
Следующий день был таким же, как и два предыдущих. Мэгги усиленно работала, снова почувствовала тошноту, а когда вернулась домой, ее ждал еще один подарок. Это была маленькая серебряная музыкальная шкатулка, под крышкой которой оказалась записка.
Мэгги развернула ее.
«Мэгги, — писал Риви своей властной рукой. — Я устроил так, чтобы каждый день, пока мы не будем снова вместе, тебе доставляли бы какую-нибудь вещицу. И хотя я пишу заранее, я знаю, что когда ты прочтешь это, я уже буду скучать по тебе. Если снова увидишь Джеми, не отпускай его. Искренне твой, Риви».
Мэгги было приятнее, если бы в записке стояло «С любовью», но она охотно готова была дождаться этого. Вздохнув, Мэгги завела музыкальную шкатулку и позволила ее мелодии унести себя далеко-далеко, туда, где они с Риви будут всегда вместе.
