Как и обещала, Кики назвала свою дочь Рори. Мари не возражала — на словах, во всяком случае. В это время она находилась в Палм-Спрингсе и занималась покупкой дома, пытаясь выбрать между испанской виллой и домом, стиль которого можно было бы выразить словами «ранчо в пустыне». Так как в глубине сердца она была традиционалисткой, то победу одержала испанская вилла.

Через месяц после того, как родилась Рори Крэнфорд, на свет появился Ричард Пауэр-младший и был быстро зарегистрирован для поступления в Стэнфорд. Сам Дик Пауэр заканчивал Йельский университет в Коннектикуте, но как будущий губернатор Калифорнии он полагал, что лучше будет послать своего сына в калифорнийскую школу. С точки зрения политической выгоды более всего подошел бы Лос-Анджелес, но, насколько знали Пауэры, туда не было предварительной регистрации.

Анджела, временно расположившаяся в гостевом домике у родственников мужа в Бель-Эр, была счастлива находиться в Лос-Анджелесе, так как они с Кики могли общаться и обмениваться новостями о своих крошках. Она уже давно простила Кики за ту ужасную сцену в «Поло Лаундж».

Но часто встречаться с Кики, как ей того хотелось, у Анджелы не получалось. Похоже, Кики была страшно занята, и не только своим ребенком. Однажды, когда Кики была у нее в гостях с Рори, Анджела громко высказала недоумение, как может Кики надолго оставлять новорожденного одного, пока сама разгуливает по городу.

Кики сделала глоток мартини.

— Ты даешь понять, что ты лучшая мать, чем я? Ладно, Анджела, я в этом уверена. Кроме того, ты лучшая дочь, лучшая жена, у тебя лучшее положение и вообще ты во всех отношениях лучше меня. Но что я могу поделать? Я должна иметь дело с такой менее совершенной особой, какая я есть.

— О, Кики, я вовсе не намекала, что ты не очень хорошая мать, я только сказала…

— Ой, не надо, Анджела. Я знаю, что ты ничего такого не имела в виду. Но в действительности я не оставляю дочурку одну. У нее есть няня, и, если я отсутствую долго, няня нервничает, так что я не могу себе это позволять так уж часто. Кроме того, Брэд с трудом отрывается от малышки, чтобы идти на работу. Он дрожит над колыбелью Рори, словно старая бабушка. Мистер Совершенный Муж превратился в мистера Совершенного Папочку. Ты этого не знала? Само совершенство. Совсем как ты. Представляю, какую пару вы могли бы составить вдвоем. — Она рассмеялась, но, увидев, какое выражение появилось на лице Анджелы, быстро добавила: — Шучу, шучу. Господи, да ты совсем утратила чувство юмора!

Анджела не была уверена, что Кики шутила, но сказала:

— Скажи мне, что заставляет тебя так вертеться?

— Все то же самое. По-прежнему стараюсь вырвать свой контракт у твоего трахнутого свекра. Я убеждена, он хочет прикончить меня. Они опять предложили мне несколько провальных ролей, зная, что я не смогу принять их. Но к тому времени, когда срок моего контракта истечет, я буду настолько вымотана, что нет разницы, взялась бы я за эти роли или оставалась в простое.

— Кики, я поговорю с ним.

— О, нет, не надо. Если он это узнает, он поймет, что добился своего, и это только воодушевит его. Ты разве не замечаешь, как он принюхивается к выражению твоего лица? Он пытается разрушить мою карьеру только для того, чтобы показать тебе, что он может сделать с тобой, если ты попробуешь сорваться с его поводка.

— А что Брэд? Он не пытается как-то вступиться за тебя? Ведь он самая большая звезда, какой располагает эта студня.

— Брэд хочет лишь спокойно довести до конца свой контракт с «ПИФ». Ему осталось всего около года, после чего он станет независимым. Будет подписывать контракты только разовые, на один фильм. Ты понимаешь, будущее за такими контрактами. Система «студия — звезда» с долгосрочными контрактами изжила себя. Возможно, я осталась единственной актрисой с долгосрочным контрактом. И единственной, кто не снимается в фильмах. Вот почему я ношусь повсюду, словно курица, которой отрубили голову, пытаясь заставить Говарда Хьюза нажать на Лайема Пауэра, чтобы тот продал ему мой контракт.

— Но ты только что сказала, что студии больше не будут заключать долгосрочных контрактов. Тогда почему Хьюз будет выкупать твой?

Кики посмотрела на Анджелу долгим, изучающим взглядом.

— Говард не похож ни на кого другого. Он не придерживается этих правил. Он особенный.

Тот, кто объявил Говарда Хьюза одним из самых великих любовников в мире, или сам являлся величайшим лжецом, или никогда не был с ним в постели, — так подумала Кики в тот день, когда Говард, лежа на ней, методично и деловито пытался достигнуть оргазма. Она уже решила, что на этом все и кончится, но лукавый Хьюз перехитрил ее.

— Возьми его, быстро! — дико закричал Говард, неожиданно выйдя из нее, и Кики, подчинившись, взяла нежными пальцами с накрашенными перламутровым лаком ногтями его пенис и начала работать…

— Стоп! Быстро!

Кики отпустила его орган в ожидании нового приказа, надеясь, что это будет не то, чего она опасалась. Но произошло все именно так.

— Перевернись, живо!

В этот раз Говард предпочел ее зад влагалищу.

Когда он вонзил в нее свой орган, Кики уткнулась лицом в подушку, чтобы унять слезы. Черт возьми, но Кики Девлин никогда не позволит себе расплакаться!

Каждый раз, когда он обещал, что переговорит с Лайемом Пауэром, ей казалось, что он не отступится от своего обещания. А затем он будет продвигать ее от одной грандиозной картины к другой, сделает ее величайшей звездой, какую когда-либо знал Голливуд, большей, чем Пикфорд, большей, чем Дитрих, большей, чем Гарбо. И никак не меньше, чем Тернер, — всегда говорила Кики, давая ему понять, что она не такая легковерная дурочка, за которую он, очевидно, ее принимает.

Но ситуация не менялась, и все это начинало ей надоедать. Тело Говарда не вызывало в ней ни малейшего вожделения, а его личность оказалась на редкость скучной. Она все размышляла, как ему удалось заслужить репутацию очаровательного любовника, даже принимая во внимание эту стаю будущих звезд, которые брали на веру все обещания своего блистательного будущего, а затем в ожидании звонка надолго оставались у своих телефонов…

Тут Говард внезапно снова вышел из нее, и она стала ждать очередной команды. Черт побери! На сей раз она не намерена брать его член в рот, после того как он, чтоб ему пусто было, побывал в ее заднем проходе.

— Вазелин! Живо!

Она знала, чего хочет этот извращенец. Взяв баночку с вазелином, которую Хьюз заранее вынул из прикроватной тумбочки, она смазала средний и указательный пальцы и ввела их ему в зад.

Никто не мог сказать, что Кики слаба в постели. Такой она продолжала оставаться и сейчас — она тоже кончила, а когда он вскрикнул и распластался на постели, она с мстительной ухмылкой так резко вырвала из него свои пальцы, что все там расцарапала длинными острыми ногтями.

Кики прошла в ванную, а когда вернулась обратно, на Говарде была надета его белая рубашка и тапочки, и больше ничего. Одеваясь, она сказала ему, что теперь — все, хватит. Больше никаких послеполуденных встреч в доме на Голливуд-Хиллз. Больше никакого секса и никаких гнилых, не сдерживаемых обещаний.

Говард смотрел на нее нервно, настороженно, предчувствуя какую-то хитрость, с помощью которой его так или иначе загонят в угол.

— Ладно, я женюсь на тебе, — сказал он наконец.

— Что? Ты с ума сошел? Я абсолютно счастлива замужем. Почему ты решил, что я хочу выйти за тебя замуж?

«Ах ты старый педераст!»

Говард заморгал.

— Этого все хотят, — затем, не обратив внимания на ее слова, увлеченно продолжал: — Во-первых, ты должна развестись с Брэдом. Но ты не должна открывать, почему разводишься с ним. Я не хочу, чтобы он думал, что я что-то имею против него. Но, разумеется, — рассуждал он, — в этот период мы не должны встречаться. А ты не должна оставаться в одном доме с Брэдом. Ты переедешь сюда на время бракоразводного процесса. Этот дом снят, но не на мое имя, ты не беспокойся. Меня ты видеть не будешь, но я буду каждый месяц все оплачивать.

Кики знала о том, что Говард снимал для разных красоток дома во всех концах города, оплачивал аренду, но иногда больше с ними ни разу не встречался; единственным условием для них было то, чтобы они ни с кем там не встречались.

— Говард, — твердо сказала Кики, — я не хочу выходить за тебя замуж. У меня нет желания переезжать в этот дом и разводиться с Брэдом.

Он никак не мог поверить ей до конца.

— Скажи мне только одну вещь, Говард. Ты когда-нибудь пытался выкупить мой контракт у Лайема Пауэра?

— Конечно. Он сказал, что ты никогда не будешь снова работать в этом городе.

По слухам, Говард должен был быть гением. Поэтому она спросила его:

— Что же, по твоему мнению, я должна делать?

— Как я понимаю, у тебя есть два варианта. Или ждать окончания контракта, или найти хорошего адвоката, самого лучшего, чтобы разорвать контракт.

Сидеть и ждать еще пять лет? За это время ее карьере придет полный конец! Она останется миссис Брэд Крэнфорд, женой и матерью, но Кики Девлин умрет.

— Ты можешь предложить адвоката?

Говард вздрогнул и стал вдруг подозрительным.

— Я? Я не знаю никаких адвокатов.

Кики вздохнула. Ну и дерьмо! Говард был вовлечен в большее количество судебных тяжб, чем любой другой человек.

Но он снова начал размышлять о своем:

— Если ты не намерена разводиться с Брэдом, то мы можем встречаться друг с другом. В субботу я уеду из города. Как насчет пятницы? В два часа? Здесь?

— Не хочу оскорбить тебя, Говард, но трахай себя сам!

— Ладно, тогда… может быть, я приглашу тебя и Брэда в пятницу вечером в «Сиро»?

Лоуэлла Парсонс написала в своей колонке, что она, Лоуэлла, искренне рада, что связь Говарда Хьюза с прелестной женой одного из самых красивых актеров-звезд в мире кино закончилась. Что же касается молодой матери, то эта дама, без сомнения, должна лучше вести себя, лучше знать Гови Хьюза и лучше относиться к личности самого приятного человека в мире кино.

Брэд обратил внимание Кики на эту публикацию.

— Как ты думаешь, кого Лоуэлла имеет в виду? — спросил он серьезно.

— Не знаю. Видимо, кое-кто доставил неприятности этой женщине. Возможно, она ревнует, что кто-то выдал одну из ее историй Биби. Или отдал Хоппер. Все, кто имеет дела с Говардом Хьюзом, обязательно извращенцы. Этот человек такое же извращение, как четырехдолларовая купюра.

— Откуда ты это знаешь, Кики? — Брэд смотрел ей прямо в глаза.

— Не будь смешным, Брэд. Это все знают. Ты что, не слышал историю о Говарде и Эрроле Флинне?

Он покачал головой.

Кики готова была задушить старуху Лолли. Откуда только эта старая сука разузнала ее историю? Разумеется, не от Говарда! Должно быть, она шпионила за всеми, кто появлялся возле дома, а потом подглядывала в окно.

«Бог ты мой!» А как же тогда все эти эксцентричные штуки, которые она проделывала, когда трахалась с Говардом!

Анджеле эту колонку показал Дик. Она прочитала и вопросительно посмотрела на него.

— Ты думаешь, что Лоуэлла имеет в виду Кики, да?

— Я не думаю. Отец взбешен. Он хотел ее взять за горло пунктом о морали, который есть в контракте, но боится вызвать новый скандал, который может плохо отразиться на мне.

— Господи, но почему он не может просто отпустить Кики? Ведь ей больше ничего не надо.

— Он никогда не пойдет на это.

— Почему? Почему?

Кики говорила, что Лайем Пауэр использует ее, чтобы держать на коротком поводке Анджелу. Осмелится ли Дик признать это?

— Что Кики сделала ему такого ужасного, что он хочет погубить ее?

— Хотя бы за одно то, что у нее слишком длинный язык. Она разносит пакости о нем по всему городу. Он никогда не забудет и не простит ей этого.

— Но она стала говорить так лишь после того, как он не позволил ей избавиться от этого контракта. А почему он и раньше к ней плохо относился?

Дик ничего не ответил, кроме того, что Кики дура и неосмотрительно показывает это.

— Я не верю в истории Лоуэллы. Она в половине случаев врет. Кроме того, там не названо никаких имен.

Дик покачал головой.

— От этого не отмоешься. Этот дом на Голливуд-Хиллз существует. И «роллс-ройс» Кики стоит возле него два-три раза в неделю. Рядом со старым разваливающимся «шевроле».

— Старый «шеви»? Ничего не понимаю.

— Хьюз пользуется им, пытаясь соблюсти секретность. У него целый парк таких старых «шеви», он сам водит их, чтобы никто не узнал его. Однако эти дряхлые «шеви» — самый знаменитый секрет в городе.

— Ох… — только и выговорила Анджела. Ей стало плохо, хотя она и раньше знала правду.

Дик коротко рассмеялся:

— Однако я думал, что Кики умнее. Студия Говарда уже давным-давно не выпускала ни одного фильма, пользующегося успехом. Чего ради она крутилась вокруг Хьюза, я не понимаю.

Когда Говарда Хьюза доставили в больницу настолько избитым, что он вынужден был провести там восемь дней, никто не напечатал об этом ни строчки — ни Парсонс, ни Хоппер, ни Биби Тайлер. Брэд Крэнфорд был всеобщим любимцем, а Хьюз не предъявлял никаких претензий. Он был человеком, стремящимся к сохранению своих секретов любой ценой.