Мы с Клео обедали в «Ла Скала» — одной из закусочных, которые моя подруга относила к разряду престижных. Мне известно, что Клео даже составила списки лучших заведений. Лучшие места для обеда. Лучшие места для ужина. Лучшие места для позднего ужина с гостями.

Обеденные столики заранее не резервировались, и нам пришлось ждать, когда появится свободный кабинет. Отдельный кабинет с окнами был более престижным, чем просто столик в зале, и Клео сгорала от нетерпения. Очаровательная хозяйка Пьерет погрозила ей пальчиком и улыбнулась, напоминая, что следует быть терпеливее — у нее не было избранных посетителей, но в противном случае Клео непременно стала бы одной из них.

Наконец мы заняли кабинет — тот самый, которого с таким нетерпением дожидалась Клео. Она поведала мне, что по субботам в нем обычно обедает Сюзанна Плешет. Вдруг мне в голову пришла замечательная мысль.

— Я знаю, чем тебе следует заняться, Клео! Тебе надо стать профессиональным организатором вечеринок — столько людей нуждается в помощи. Ты могла бы организовывать вечеринки на дому и в ресторанах, свадьбы, официальные завтраки — словом, все что пожелает клиент. Украшения, еда, цветы, общие организационные вопросы — у тебя ведь к этому талант. Ты можешь на этом карьеру сделать!

— Да, Баффи, это было бы замечательно, и мне этого действительно хочется, но в данный момент я не могу.

— Почему?

Она подняла темные очки «Порше» на лоб:

— Потому что тогда в зале суда мне придется признать, что я могу самостоятельно обеспечивать свое существование. В последнее время при расторжении браков они относятся к женщинам все строже и строже. Судьи-мужчины склоняются на сторону мужчин. — Она усмехнулась. — Мы пожинаем плоды эмансипации: даже в судах нам теперь выкручивают руки. Раньше стоило побыть замужем всего несколько лет, и по решению суда тебе обеспечена материальная поддержка до конца жизни или, если ты такая дура, до следующего замужества. Теперь же приходится искать место посудомойки, а уж о поддержке и думать не моги. А если к тому же ты еще и работаешь, тебя могут обязать поддерживать этого сукиного сына, твоего бывшего мужа. Нет, я должна предстать перед судом такой же неподготовленной к жизни, как пятилетний ребенок.

— Но подожди, есть же совместно нажитое имущество. Тебе причитается половина, ведь так?

— Точнее сказать, половина от того, что Лео не успеет или не сможет припрятать.

— К тому же тебе положена доля детей.

— Совершенно верно.

— Так зачем тебе алименты? Может, лучше взять половину от того, чем вы с Лео владеете, и то, что причитается детям, и стать независимой. Ты бы смогла сделать самостоятельную карьеру, начать зарабатывать на жизнь и сохранить таким образом собственное достоинство.

Глаза се заблестели, на лице появилась озорная улыбка.

— Я бы очень хотела начать работать, но не могу. Как раз чувство собственного достоинства мне этого и не позволяет. Если я не вышибу из Лео алименты, если я не выкручу ему руки насколько это возможно, то никогда уже не смогу себя уважать. Тут улыбка ее улетучилась, и она строго произнесла: — Совместно нажитое имущество — это за прошлые годы. А как насчет будущего? Как насчет тех денег, которые Лео собирается заработать, включая миллионы, которые ему заплатят за «Белую Лилию». — Она стала колотить себя указательным пальцем в грудь. — Ведь это все моя заслуга: я своим потом и кровью вымостила ему путь к успеху. На мне висела вся черновая работа. Я пахала не разгибая спины. — Она покачала головой. — Нет, Баффи, я не позволю ему выйти сухим из воды! — Она набила полный рот и стала яростно пережевывать кусочки сыра, салями и салата, словно они были из железа. — Тебе легко говорить, Баффи. Имея такого мужа, как Тодд, вряд ли тебе суждено испытать то, что причинил мне Лео. Он ведь купил тебе дом на побережье в Колони и записал на твое имя.

Я была поражена.

— Откуда ты знаешь?

Она посмотрела на меня несколько пристыженно.

— Я сгорала от любопытства и спросила Тодда. Так, для себя. В общем, тебе не суждено пройти через те испытания, которые выпали на мою долю. Тебе никогда не понять, что такое унижение, предательство и позор. Иначе ты бы знала, что в такой ситуации в самую последнюю очередь думаешь о том, чтобы закатать рукава и начать зарабатывать самостоятельно. Все силы сосредоточены на том, чтобы выжать все до последнего цента, снять с костей последнее мясо. Жаждешь только одного — крови!

Я склонилась над салатом, а Клео заказала еще один стакан вина. Все эти годы мне хотелось, чтобы Клео наконец воспитала в себе чувство собственного достоинства, но никогда не хотелось, чтобы она превратилась в хищницу.