Бо поднимался в лифте в свой номер — вид у него был угрюмый. Ему хотелось, чтобы Сюзанна пошла с ними. Поппи закусила губу и стала объяснять, что у той с Беном деловой разговор.

— Наплевать мне на их деловые разговоры, — грубо, со злостью ответил Бо.

Поппи испугалась: вдруг многое стало ей понятно. Сама она изменилась, но при этом продолжала думать, что он все тот же, что несмотря на успех, почитание, наркотики и оргии он остается все тем же милым, придурковатым, доброжелательным парнем, которого она знала с пятнадцатилетнего возраста.

Это она была дурой.

Она засунула руку ему за пояс и прошептала на ухо:

— Помнишь, как раньше? Мы возвращались домой в пикапе. — Она нащупала ладонью его член и осторожно сжала, пытаясь увидеть реакцию в его глазах.

Он повернул к ней угрюмое лицо и с неожиданным проблеском ума в глазах ответил:

— Черт побери, Поппи! Это было хрен знает когда. — Его невинные голубые глаза показались ей старыми и усталыми.

О Боже! Неужели она опоздала? А Кинг вселил в нее такие надежды! Ей понравилось выражение его лица, когда он наблюдал за выступлением Бо. Да и Сюзанна была уже готова. При ее помощи успех был бы обеспечен. Если они плюнут на турне, перестанут заниматься ерундой, а вместо этого отправятся в Голливуд, глядишь, все будет так, как могло бы быть, а не так, как теперь.

Войдя в номер, Бо стал раздеваться, не успев даже добраться до ванной, а затем бросился на кровать и стал ждать, когда она появится и сделает то, что так хорошо научилась делать Сюзанна.

Решив, что в этот раз все будет по-другому, Поппи нарядилась в коротенькую розовую комбинацию.

— Помнишь, как мы играли в изнасилование? Ты был взломщиком и собирался наброситься на меня. — Она улыбалась, мило и соблазнительно.

— Не помню, — ответил он упрямо, словно рассерженный ребенок.

— Ты помнишь!

— Нет! — Затем он лукаво улыбнулся и сказал: — Хотя я бы вспомнил, если бы ты мне кое-что дала…

Поразмыслив, она вышла в ванную, открыла миниатюрный сейф, достала оттуда две таблетки и дала ему выпить. Затем, выждав несколько минут, произнесла с наигранным страхом:

— Что вы делаете в моем доме? Вы ведь не собираетесь меня изнасиловать? Пожалуйста, не надо! Не насилуйте меня!

Он должен был бы ответить: «Именно так, крошка! Я как раз собираюсь тебя изнасиловать!» Такой ответ предполагал их старый сценарий. Но вместо этого он заявил:

— Конечно же я не собираюсь вас насиловать, мадам. Вы изнасилуйте меня! — Голос его вдруг сделался жалким и писклявым. — Вы ведь изнасилуете меня?

В ярости она уселась на него верхом, зажав в себе его член, и стала изо всех сил хлестать ладонями по щекам. Она лупила его не переставая, пока на его красивом детском лице не появились красные отпечатки. Увидев их, она пришла в еще большую ярость и стала бить его по лицу кулаком, и била до тех пор, пока он не кончил в нее, и она не почувствовала, что и сама близка к оргазму. И он наступил.

Тут к нему временно вернулась нежность, и, едва двигая кровоточащими губами, он ласково спросил:

— Почему ты плачешь, Поппи?