В конце первой недели мы с Сюзанной дали торжественную клятву. Мы поклялись друг другу, что не будем себя вести как положено. В течение первого года мы будем лишь развлекаться и делать только то, что нам хочется. Мы даже пожали друг другу руки в ознаменование достигнутого соглашения и пошли в «Таверну Энди» на Хай-стрит, чтобы обмыть его пивом. Вернее, пиво пила одна я, а Сюзанна лишь чуть-чуть пригубила.

— Пиво, — сказала она, — хоть и полезно — там полно витамина В, — но от него очень толстеешь. А это уже никуда не годится… Равно, как и любовь. Только дураки влюбляются, ей-Богу. Если ты не дура, то только позволяешь мужчинам влюбляться в себя. Вообще-то, сколько я себя помню, в меня всегда влюблялись мальчики и мужчины. Даже мой отчим заигрывал со мной. Потихоньку, конечно, но думаю, что мама догадывалась и поэтому вечно хотела от меня отделаться. Она посылала меня погостить к родственникам, подольше — насколько это было прилично. Да, уж у старины Хьюби действительно были шаловливые ручонки.

Я была поражена.

— Ты имеешь в виду своего отчима?

— Уж можешь мне поверить. — Она усмехнулась. — И ведь мне было всего десять, когда она вышла за него замуж. В десять лет считается, что, когда человек, которого ты называешь «папочка», гладит тебя, значит, он хочет быть для тебя настоящим отцом.

— Но ты сказала, что твоя мама догадывалась. Почему же она ничего не делала, вместо того чтобы отсылать тебя к родственникам?

Сюзанна с горечью рассмеялась.

— Думаю, что он был ей нужен больше, чем я. Он был страховым агентом, железная дорога прислала его, чтобы уладить дело по страховке. Понимаешь, мой отец работал на железной дороге и погиб там. Он каким-то образом попал под поезд, и его так искалечило, что они похоронили его в закрытом гробу. Я даже не смогла как следует с ним попрощаться. А он был такой добрый, мой папочка. — Глаза ее наполнились слезами, и она вытерла их своими длинными аристократическими пальцами. Затем сделала глоток из моей кружки. — Короче говоря, Хьюби Допсон был страховым агентом и, когда увидел, сколько денег полагается моей матери — а мама у меня очень хорошенькая, даже сейчас, когда ее волосы уже потеряли свой ярко-рыжий оттенок, — женился на ней. А мама была счастлива, что заполучила его. Как и тогда, когда я наконец уехала учиться в колледж. У Хьюби, по-моему, больше рук, чем у осьминога, а мама хотела, чтобы они все принадлежали только ей. Ну, теперь она может радоваться!.. Мне плевать, она теперь может трахаться с этим Хьюби до посинения. Но что меня действительно бесило, так это то, что она считала, будто я сама его хочу. Представляешь? Что он мне нужен! И вообще, я не считаю, что должна кому-либо хоть что-то давать бесплатно, если на этом можно что-то получить. Себя необходимо сохранить для более важных целей. Я не имею в ввиду десятидолларовую бумажку. На свете существуют тысячи богатых и влиятельных мужчин, которые отдали бы что угодно, чтобы помочь молодой и привлекательной женщине, и я собираюсь знакомиться именно с такими.

— Сразу со всеми? — засмеялась я. Мне хотелось немного развеселить Сюзанну.

Сюзанна захлопала ресницами.

— Ну, если это будет необходимо…

Мы обе расхохотались, и Сюзанна сделала еще один глоток из моей кружки.

В тот вечер Сьюэллен пришла на ужин в столовую общежития. Я практически не видела ее всю неделю. Во-первых, она обручилась с Говардом Роузеном, старшекурсником, обладающим всеми качествами, которые Сьюэллен так ценила в мужчинах — искренностью, благородством, честностью и добротой, — и проводила почти все время с ним. А во-вторых, у нее были обязанности в женской общине. Она чувствовала себя виноватой, потому что бросила меня в мою первую неделю в институте, но я быстро ее успокоила, познакомила со своими новыми подругами, так что она убедилась, что я не скучаю и у меня есть компания. Затем мы все вместе поужинали. Мне очень хотелось, чтобы Сьюэллен понравились Сюзанна, Кэсси и Клео. Мне очень хотелось, чтобы мы все пятеро подружились: ведь что бы ни случилось и с кем бы я ни подружилась, Сьюэллен всегда будет занимать в моей жизни первое место. Говоря по правде, она мне была как мать. Мы всегда были близки, но особенно это почувствовали, когда пять лет назад осиротели — наши родители погибли в автомобильной катастрофе на шоссе Огайо. И мы все равно были очень близки, хотя Сьюэллен уехала учиться в Колумбус, а я осталась с тетей Эмили в Цинциннати, где заканчивала школу.

Ужин прошел великолепно. Мы все болтали и смеялись, и я радовалась тому, что все идет так хорошо. Однако потом Сьюэллен отвела меня в сторонку и предупредила:

— Не торопись обзаводиться подругами. Сначала присмотрись. Как следует познакомься. Ведь твои институтские подруги станут подругами на всю жизнь!

Я сразу же поняла, что она имела в виду не Клео с Кэсси — они обе были очень приятными девушками, хорошо воспитанными, доброжелательными. Сьюэллен определенно имела в виду Сюзанну. Разумеется, я и не ожидала, что Сьюэллен может понравиться девушка типа Сюзанны. Сьюэллен, которая и внешне была похожа на Дорис Дей, и вела себя так же, как Дорис Дей. То есть она была типичной американской девушкой того времени. Она была дружелюбна, хорошо воспитана и очень серьезно ко всему относилась. Она была полна всевозможных идей и высоких принципов. Ее заботило и международное положение, и движение за мир, и гражданские права. Она буквально слегла в постель на целую неделю, когда был убит президент, ее очень заботило то, что ее страна вмешивается во внутренние дела другой страны. Она даже хотела вступить в Корпус Мира. А Сюзанна? Я не могла не признать, что она была своевольна, ее интересовало только собственная персона, и она нежно и преданно любила только себя. Нет, Сьюэллен никогда не смогла бы понять девушку вроде Сюзанны.

— Да, но она такая забавная! И я вовсе не собираюсь дружить с ней всю жизнь. Честное слово, ничего подобного я ей не обещала, — пошутила я. Я просто не знала, как объяснить Сьюэллен, что Сюзанна притягивает меня, как какая-то странная экзотическая птица с необычным оперением.