31
Я предчувствовала, что Сьюэллен не захочет поехать с нами в Лос-Анджелес на свадьбу Сюзанны, но все же попыталась ее уговорить.
— Ты так тяжела на подъем, Сьюэллен! Почему бы тебе не поехать?
— Мне не хочется. — Сьюэллен пекла хлеб — пучок волос у нее на макушке растрепался и белокурые пряди свисали на лицо. Выглядела она восхитительно. Недавно по телевизору я смотрела «Карсон Шоу» с участием Дорис Дей — ее волосы тоже были собраны в пучок. Но Сьюэллен стала носить такую прическу на несколько месяцев раньше, так что я была уверена, что она не пыталась копировать Дорис. — Замужество Сюзанны интересует меня меньше всего на свете — я не люблю ее. И никогда не любила. Но такой она не была даже в колледже. Эгоистичной — да, но она оставалась безобидной и даже забавной. Но стоило ей приехать в Нью-Йорк… Уж лучше дружить с гремучей змеей. Возьми хотя бы эту статью в «Пипл ньюс». Это ужасное интервью. Разве помолвка с техасским миллионером дает ей право вытряхивать на всеобщее обозрение грязное белье и заявлять в прессе о своем романе с Уэстоном Гамильтоном, да еще в тот момент, когда он намерен баллотироваться на президентских выборах? Это так подло с ее стороны.
— Мне кажется, она просто хотела свести с ним счеты…
Сьюэллен энергично месила тесто.
— Я думала, что ради того чтобы добиться этого, она вытянула из него деньги, прежде чем уехала в Калифорнию. Деньги она получила — зачем же вдобавок разрушать его карьеру?
— Одна опубликованная в журнале сплетня не сможет повредить его карьере. — Я откусила от свежеиспеченной булки. — А почему тебя так волнует Уэс Гамильтон? Ты же ненавидишь его политический курс, да вдобавок он обманывает жену?
— Это уже вопрос его морального облика. Мы же говорим о моральном облике Сюзанны. То, что я не одобряю политические взгляды мистера Гамильтона, еще не означает, что я желаю видеть его растоптанным. Таковы мои моральные принципы. Сюзанна поступила низко и омерзительно. Как ты можешь ее защищать? Где же твое чувство справедливости?
Я вздохнула и принялась защищаться:
— Мне кажется справедливым сводить счеты с тем, кто тебя унизил и предал. А Уэс Гамильтон предал Сюзанну. Предательство — это страшная вещь. Жуткая подлость. «Око за око» — так ведь сказано в Библии?
Сьюэллен перевернула тесто.
— Я повторяю: чтобы свести с ним счеты, Сюзанна взяла его деньги.
— Этого недостаточно. — Я покачала головой. — Это всего лишь деньги. Они не способны ощутить, что такое унижение и предательство. На это способна только душа. А душа имеет право на собственную месть.
— Ерунда! У Сюзанны нет души.
Я посмотрела на сестру.
— Тогда забудем о свадьбе. Поедем и просто отдохнем. Мы ведь отправляемся как минимум на пару недель; а свадьба — это всего один вечер. Разве тебе не хочется увидеть Кэсси и Клео?
— Кэсси мне нравится, но я с ней едва знакома. С Клео хорошо было бы повидаться, но мне никогда не нравился Лео. Сюзанна и Лео — одного поля ягода.
— Тогда почему бы вам с Говардом просто не съездить куда-нибудь, где вы еще не были?
— Когда я буду к этому готова, когда у меня не будет болеть голова о том, с кем оставить детей, я найду куда поехать и помимо Калифорнии. В Грецию, например, в Италию, в Израиль…
— В Израиль? А почему именно в Израиль?
— Говард хочет посмотреть Израиль. Ведь, в конце концов, наш брак — это союз, и я должна учитывать интересы Говарда…
— К чему это ты клонишь, Сьюэллен? К тому, что мой брак — это не союз?
— У вас с Тоддом замечательная семья. Просто я вдруг попыталась представить, какая выйдет жена из Сюзанны…
— Сьюэллен, ради Бога! Оставь — забудем о Сюзанне и о том, что я пришла уговаривать тебя ехать с нами. Увидимся, когда я вернусь. Но не забывай о Ли с детьми.
— Баффи, дорогая, ну конечно нет! — Сьюэллен наконец улыбнулась. — Я каждый день буду приглашать их на ужин.
Я рассмеялась, представив, как Ли ведет свой выводок на ужин к Сьюэллен.
— Удачи вам!
Целый месяц праздников!
* * *
Мы поселились в отеле «Беверли-Уилшир», предпочтя его отелю «Беверли-Хиллз», в котором жили Сюзанна и Хайни.
— Малышка Сюзанна далеко забралась, — заметил Тодд.
Нам понравилось в «Уилшире». Швейцар, приветствуя, назвал нас по имени. С такой же любезностью к нам обратились портье, администратор и лифтер. Все были очень обходительны.
— Благодарю вас, мистер Кинг, — проговорил посыльный, пряча в карман чаевые. Надеюсь, вам понравится в нашем отеле.
Я сразу же обратила внимание на огромную корзину цветов. Кто бы мог ее прислать? Клео? Сюзанна? Я прочитала, что было написано на карточке:
— «От администрации отеля». Разве не чудесно?
— Заботятся о связях с общественностью, — согласился Тодд.
Через несколько минут снизу позвонила Клео.
— Я больше не в силах ждать. Поднимаюсь к вам, ладно?
— Как, ты еще не в лифте?
Несколько минут спустя Клео появилась в дверях.
— Ха-ха! Вот и она — миссис Беверли-Хиллз!
С новым носом и подбородком, не говоря уже о светлых волосах Клео была неотразима. Но все же, решила я, пластическая операция сделала ее облик несколько искусственным.
— Клео, ты выглядишь, потрясающе! Правда, Тодд?
— Более, чем потрясающе, — согласился он. — А как одета!
— Ты шутишь, — рассмеялась Клео. На ней была черная атласная блузка, украшенная несколькими увесистыми золотыми цепочками, черные джинсы в обтяжку и черные кожаные сапоги на очень высоком каблуке.
— Я знаю, как бы назвали твой стиль в Огайо, — сказала я. — А как это называется здесь?
— Мимолетный, сексуальный шик. Этот стиль сейчас в моде. — Она тщательно осмотрела номер и даже заглянула в обе ванные. — Разве вы не в восторге от телефонных трубок возле унитазов? Здорово, что вы приехали. — Она достала карточку из корзины с цветами. — И это все, на что они расщедрились? Только цветы?
Мы с Тоддом посмотрели друг на друга.
— А что, чего-то не хватает? — удивился Тодд.
— Вообще-то, так заведено во всех хороших отелях: если ты никто, тебе ничего и не положено. Но если ты рангом чуть выше обычного туриста, тебе присылают цветы. Если же тебя удостоили вазы с фруктами или бутылки шампанского, значит, ты действительно котируешься. Но самая большая честь — это когда для тебя приготовили белый махровый халат с монограммой… — Клео перевела взгляд на корзину с цветами, затем снова на нас. Поняв, что допустила бестактность, она сказала, всплеснув руками: — Но, знаете, для этого нужно быть Альбертом Эйнштейном или главой «Каламбия пикчерз», или… Уореном Бити!
— А я всего лишь, проектировщик торговых рядов из Акрона, штат Огайо, — улыбнулся Тодд, передразнивая Клео. Но это была не его широкая улыбка.
Клео не могла скрыть смущения.
— Просто я хотела рассказать вам о голливудских нравах. Решила, они покажутся вам забавными… Как бы то ни было, перехожу к свадьбе Сюзанны. Это будет настоящая сенсация. Учитывая количество приглашенных, я посоветовала Сюзанне отказаться от обычной церемонии. Хотелось сделать это непохожим на другие свадьбы. Поэтому мы и устраиваем ее на «Двадцатом Веке», посреди декораций. Я порекомендовала ей что-нибудь в духе Дикого Запада. Может даже, мы пригласим каскадеров, и они будут падать с крыш салунов, а внизу поставим столики со скатертями в красную клетку и будем подавать барбекью и чили.
Бог мой, подумала я, совсем как торговая улица в техасском стиле.
— Сюзанна в восторге от идеи польстить техасским связям Хайни. Так что это будет настоящая свадьба в духе Дикого Запада по-голливудски.
Сказочно.
Не успела Клео уйти, пообещав вскоре вернуться и взять нас на коктейли и ужин в бистро, как появилась Сюзанна. На ней был свитер из белой ангоры, белые джинсы, множество серебряных браслетов с бирюзой, ковбойский ремень, короткие лайковые сапожки и… огромные остроконечные груди!
— Сюзанна! — испуганно вскрикнула я. Мы с Тоддом никак не могли отвести взгляд от ее шаров.
— Такое впечатление, что они существуют отдельно, — наконец выговорил Тодд.
Сюзанна словно расцвела.
— Впечатляют, правда? Они очень упругие! Как камень! Пощупай.
Ни Тодд, ни я не шелохнулись, и тогда она принялась настаивать.
— Ну давайте не стесняйтесь. Они все равно ничего не чувствуют. — Она сама погладила свои груди. — Хайни решил, что у меня должен быть более сексуальный облик. Он говорит: «Где это видано, чтобы у американской суперзвезды не было сисек?». — Тут она нахмурилась и прикусила губу, обнажив при этом белоснежные зубы. — Как вам кажется, он прав? Я ведь не зря постаралась?
— Ну конечно нет, — поспешила ответить я. — Они… — Я развела руками. — Они просто восхитительны… Правда, Тодд? — На самом деле я была напугана. Они опровергали утверждение Сюзанны о том, что ничто не может соперничать с природой. Они бросали вызов природным достоинствам Сюзанны: ее безупречно белой коже, копне непослушных золотых волос, даже ее длинным стройным ногам и тонкой талии.
Тодд поддержал меня:
— Они и впрямь прекрасны, — сказал он и извинился за то, что вынужден уйти. Он объяснил, что, еще находясь в Огайо, назначил встречу с агентом по торговле промышленной недвижимостью. Это показалось странным даже мне. — Он обещал показать мне здешние торговые ряды. — Тодд посмотрел на часы. — Время завтрака прошло. Почему бы вам не заказать ленч в номер?
— Не надо ленча. Лучше выпьем что-нибудь. Шампанского… — Сюзанна огляделась. — Здесь ведь подают шампанское в номер? Везде подают…
Нахмурившись, Тодд взглянул на столик для коктейлей, занятый корзиной с цветами.
— Позвоню в службу доставки… — поспешно предложила я.
— Импортное… французское… — предупредила Сюзанна. Она сидела прямо, соски ее смотрели вверх. — Во Франции вода лучше…
— Вода? — спросила я, страшно смутившись.
Почти всю бутылку «Дома Периньон» Сюзанна прикончила одна.
— Мне пора. Хайни не любит надолго выпускать меня из виду. Он меня обожает и боготворит землю, по которой я ступаю. Разве я не говорила вам об этом?
— Говорила. И мне это кажется прекрасным. Только вот не уверена, что тебе следует садиться за руль…
— О Боже, дорогая, я и не собираюсь садиться за руль. Внизу меня дожидается огромный белый «флитвуд» с шофером. Лично я предпочитаю «роллс-ройс», но Хайни — ты же знаешь, что он из Техаса — влюблен в большие «кадиллаки». Я так и не получила водительских прав в Калифорнии. Здесь невозможно управлять автомобилем. Мне пришлось уступить эту роль Клео. Она водит, как заправский нью-йоркский таксист, и знает, как куда добраться. Она даже решается выезжать на многорядные автострады и гонять по горкам. Ну, конечно, ведь она из Нью-Джерси. Говорят, что в Нью-Джерси все отличные водители. Так же, как и в Калифорнии. А вот в Нью-Йорке много водить не приходится. Я не садилась за руль с тех пор, как уехала из Кентукки. Думаешь, уже разучилась? Лео утверждает, что Клео водит не хуже мужика.
Я не могла поверить своим ушам. Я знала, что Клео любит повторять: «Лео говорит то…», «Лео утверждает это…», но чтобы Сюзанна цитировала Лео…
Но тут, слегка наклонившись вперед, Сюзанна с презрением заявила:
— Лео пристал к нам как банный лист… Он утверждает, что написал сценарий специально для меня, и теперь, естественно, хочет быть режиссером.
— А сама ты как к этому относишься?
— Хайни говорит: «Поживем — увидим». Мы еще не читали сценарий. Но следует отдать Лео должное — он действительно неплохо пишет. Даже если Клео скажет, что Лео сам это утверждает.
Мы обе от души рассмеялись, но вдруг Сюзанна вскочила со стула, бросилась на широкую кровать и залилась слезами.
— О Баффи, они такие жесткие, такие, неестественные, — плакала она, накрыв ладонями свои массивные груди. — Они твердые, как мужской член. Даже не колышутся!..
Я села на кровать возле нее.
— Не беспокойся Сюзанна. Где это написано, что груди должны колыхаться?
— Баффи, ты такая счастливая. У тебя такая красивая грудь — причем собственная. И ты совсем не изменилась. До сих пор выглядишь как Вивьен Ли. Ну, конечно, более поздняя Вивьен Ли, немного более поздняя.
Вернулся Тодд, и я спросила его, как он провел время.
— Очень интересно, — ответил он. — Завтра пойду снова. А ты чем занималась?
— Проводила Сюзанну и стала просматривать свои вещи. — Я замялась, и он пытливо посмотрел на меня. — Честно говоря, увидев, как одеты Сюзанна и Клео, я почувствовала себя неуютно. Вдруг стиль, который я привезла из Акрона, штат Огайо, будет воспринят здесь как провинциальный?
Тодд не рассмеялся, как я ожидала. Наоборот, он уверенно заявил:
— Ты одета из лучших магазинов Галереи Кинга. И я думаю, не стоит напоминать тебе, что у нас есть отделения лучших торговых домов страны.
— Я знаю это, Тодд. Но все же ассортимент наших магазинов рассчитан на Огайо, а не на Калифорнию. А мне не хотелось бы быть похожей… на туристку.
Взгляд Тодда стал жестче.
— Не думаю, чтобы тебе это угрожало. Едва ли ты будешь похожа на туристку в черном платье, купленном в «Же Ревьен» перед приездом сюда…
— Наверное, я не совсем верно выразилась. Просто я бы хотела больше походить на калифорнийку… — Я глуповато улыбнулась в надежде положить конец этому разговору.
Для него было несвойственным так себя вести, понимая, что я испытываю неловкость, но все же он продолжил:
— Понимаю. Ты хотела бы выглядеть по-калифорнийски. Но мы находимся в Южной Калифорнии. А это не то же самое, что остальной штат. Я бы даже сказал, что вся Южная Калифорния не похожа на Лос-Анджелес, где мы в данный момент находимся. А Лос-Анджелес не похож на Беверли-Хиллз… или Голливуд, если ты предпочитаешь это название. Поэтому, когда ты говоришь, что хочешь выглядеть по-калифорнийски, то на самом деле имеешь в виду, что хочешь выглядеть по-голливудски, так же, как Клео и Сюзанна. Лично я нахожу их вид клоунским, и меня удивляет, что ты вздумала им подражать. Удивляет и разочаровывает. Несмотря на то, что ты родилась и воспитывалась в провинции, у тебя хороший вкус. А хороший вкус не ограничен географическим положением.
Я была готова расплакаться.
— Что на тебя нашло, Тодд? Ты на себя не похож. Такой раздражительный. — «Может, он просто устал — подумала я. — Перелет. Затем беготня по торговым центрам». — Хочешь выпить? А может, ты хочешь немного вздремнуть? До ужина еще есть время.
— Нет, спасибо. Что бы мне хотелось, так это узнать, к какому заключению ты пришла, изучив свой провинциальный гардероб и найдя его небогатым?
— Пошла в магазин, — призналась я, — в «Сакс», на бульвар Уилшир.
— В «Сакс»? — возмутился он. — Ты приехала в Калифорнию, чтобы делать покупки в «Саксе», когда его отделения есть…
— В «Саксе» я не нашла то, что хотела, — поспешно проговорила я, — и поэтому отправилась в тот магазин на Родео, что в квартале от нашего отеля. Кажется, он называется «Джорджио», и, по-моему, считается модным магазином.
— Модным? Модным? Не знаю, что ты имеешь в виду.
— Все ты знаешь, Тодд Кинг, — огрызнулась я. — Тебе точно известно, что я имею в виду. Ты знаешь, что такое модный магазин в Акроне, штат Огайо, так что не говори, будто тебе неизвестно, что такое модный магазин в Беверли-Хиллз.
— И ты там купила себе платье?
— Да, купила!
— Ну так надевай же его скорее! Мне не терпится увидеть тебя в модном платье из модного магазина. Это должно выглядеть сногсшибательно.
— Не очень-то мне хочется надевать его для тебя сейчас. Ты в таком настроении, что вряд ли что-нибудь покажется тебе сногсшибательным.
— О, я буду беспристрастен. Обещаю.
На его губах заиграла улыбка — или я ошибаюсь?
— Хорошо, но только если ты обещаешь, что больше не будет никакого сарказма.
— Разве я позволил себе хоть одно саркастическое замечание?
— А ты не заметил?
— Ну хорошо. Обещаю тебе абсолютную беспристрастность и полное отсутствие сарказма.
Я скрылась в ванной и через несколько минут вышла, шелестя красной тафтой. Широкая юбка слегка приоткрывала колени; стоячий воротничок, украшенный кружевами, плавно переходил в глубокий вырез на груди. Тодд молча уставился на мою наполовину открытую грудь и целую минуту не отводил взгляда. Наконец он сказал, поджимая губы, чтобы не рассмеяться:
— Теперь я понял, зачем мы приехали в Калифорнию.
— Зачем же?
— Чтобы ты могла посоревноваться с Сюзанной в объеме груди.
Я с нарочитой застенчивостью опустила глаза.
— Мою ты можешь оценить сам, чтобы убедиться, что я вне конкуренции…
Он подошел ко мне, и зарывшись лицом в мои груди, стал поочередно покрывать их поцелуями.
— Победительница… — пробормотал он.
— Я заслуживаю награды?
— Думаю, да, — прошептал он, — но для церемонии вручения тебе придется лечь вон туда. — Ноги сами повели нас к кровати. Но вдруг его губы вновь плотно сжались. — Скажи, а на какую сумму это модное платье уменьшило наше состояние? — спросил он.
— На шестьсот долларов.
— Тогда, думаю, тебе следует его снять.
— Это сказочный магазин, Тодд. Там есть бар, в котором можно заказать все что угодно, с диванами, стульями и биллиардом — так что мужчинам есть чем заняться, пока их жены делают покупки. А еще там есть секция мужской одежды.
— Сколько там этажей?
— Только один. И мезонин, где дамская обувь.
— А они открывают свои отделения?
— Об этом мне ничего не известно.
— Если бы я занимался торговыми центрами в Калифорнии, то открыл бы отделы «Джорджио» в каждом из них.
— А может, они этого вовсе не хотят. Может, им нужно, чтобы магазин на Родео, в Беверли-Хиллз, был единственным в своем роде — элитным.
Он улыбнулся:
— Придется их в этом разубедить.
Значит, он все-таки подумывал об открытии торговых центров в Калифорнии. Или речь шла всего лишь о торговых центрах в калифорнийском стиле в Огайо?
Пока я приводила в порядок лицо, раздался голос Тодда.
— Кэсси звонила?
— Нет. Я сама пыталась ей дозвониться. Но в музее Блэкстоун, где она работает, ответили, что у нее выходной. А дома я ее не застала. Мне удалось оставить для нее сообщение, но она пока не объявилась. В любом случае, мы увидим ее вечером. Они с мужем тоже приглашены на сегодняшний ужин. Странно, конечно, что она до сих пор не связалась со мной.
Он подошел ко мне.
— Вероятно, она была занята. Скорее всего, бегала по магазинам в поисках модного платья для сегодняшнего ужина.
— О Боже, если я пообещаю никогда больше не произносить этого слова, ты сможешь пообещать мне то же самое?
Лео и Клео заехали, чтобы отвезти нас в отель «Беверли-Хиллз». В бунгало Сюзанны и Хайни нас ждали коктейли, а затем мы все должны были отправиться в бистро на встречу с Гаем и Кэсси.
Первое, что привлекло внимание Тодда, был туалет Клео: розовая блузка с кружевами, вишневые бархатные бриджи, белые гольфы и черные лакированные туфли-лодочки.
— Ты неотразима, — признал он. — Это что, последняя голливудская мода?
— О Боже! Надеюсь, нет, — ответила Клео. — Смысл в том, чтобы быть законодателем в моде, а не догонять ее. — Заметив мой недовольный взгляд, обращенный к Тодду, она добавила: — Вот, например, как платье Баффи — наверняка оно откроет новую тенденцию в акронской моде.
— Сейчас, может, и нет, но через пару недель это обязательно произойдет. Она купила его… Опять забыл, как называется этот магазин. «Джорджио»?
— Великолепно, — сказала Клео.
Клео вела машину, а Лео допытывался:
— На какой час ты сделала заказ?
— На восемь тридцать.
— Уже почти половина восьмого! Мы не успеем выпить коктейли, а если опоздаем в ресторан, то сама знаешь, как они будут себя вести. Нас сошлют в Сибирь. И зачем ты заказала стол на такую рань?
— Затем, что в прошлый раз тебе не понравилось, что мы пришли слишком поздно, и все самые лучшие столы были уже заняты. Помнишь? С нами были Пеки и Карсоны, и нам пришлось сидеть за столом, за которым ты никому не был виден…
Мы остановились под навесом у входа, и швейцары бросились открывать дверцы машины.
— Я позвоню и попрошу перенести наш заказ на девять, — предложила покладистая Клео. Пока она звонила, мы ждали в розово-зеленом вестибюле. Красивое лицо Лео потемнело от волнения. Когда вернулась Клео, мы вышли на открытую галерею и направились в бунгало. — Лео, — заявила моя подруга, — когда они увидят, что на нашу вечеринку приглашены Хайнц Мюллер и Сюзанна, то предоставят нам лучший стол.
— Что ты хочешь этим сказать, Клео? Что Хайни Мюллер может рассчитывать на лучший стол, а я нет? Мы уже не первый год ходим в это бистро.
— Я вовсе не это имела в виду…
— А может, мне удастся заполучить для нас хороший стол? — вмешался в их диалог Тодд. Лео с подозрением посмотрел на него, и Тодд добавил: — В «Уилшире», например, мы получили шикарную корзину цветов.
В дверях бунгало нас встречала Сюзанна. На ней было белое платье-свитер с серебристым отливом, лишь на несколько дюймов прикрывавшее бедра. Под ним отчетливо вырисовывались ее надувные груди.
— Это я называю «платье, разрушающее образ», — заявил Тодд. — Так это и есть последняя голливудская мода? В Акроне такой фасон уже устарел. У нас перестали носить мини несколько лет назад, если мне не изменяет память. Так ведь, Баффи Энн?
Вместо меня ответила Сюзанна:
— Мне плевать, что носят другие и что в моде — я одеваюсь так, как нравится мне. Ну и, конечно, Хайни. — Сказав это, она мило улыбнулась.
Хайни вышел, чтобы поприветствовать нас. Расточая улыбки направо и налево, он с сильным акцентом произнес:
— Для меня огромное счастье познакомиться с лучшими друзьями моей милой крошки. — На нем был огромный стетсон, белый ковбойский костюм и ковбойские сапоги на очень высоком каблуке. Они, конечно, прибавляли ему несколько дюймов, но это лишь подчеркивало его небольшой рост.
— Я не стала заказывать выпивку и закуску в бунгало. Какой смысл пить здесь, когда с тем же успехом это можно делать в ресторане, — сказала Сюзанна. — Поехали.
— Но я только что перенесла заказ на девять, — раздраженно сказала Клео.
— Плевать на заказ. Хайни все устроит, правда, дорогой?
Хайни кивнул и улыбнулся, а Лео злобно взглянул на Клео.
— А если у Хайни не получится, я точно все устрою, — сострил Тодд. — Знали бы вы, как я котируюсь в «Уилшире». Они прислали мне такую большую корзину цветов… — доверительно-шутливо прошептал он Хайни, на что тот покачал головой и расплылся в широчайшей улыбке.
* * *
— Мы могли бы поехать все вместе в нашей машине, — предложил Лео.
— А на чем вы ездите? — поинтересовалась Сюзанна.
— На «мерседесе».
Сюзанна повернулась к Хайни и многозначительно повела плечиком:
— Нам не втиснуться вшестером.
— Возьмем «кадиллак», — сказал Хайни.
— Мы сможем выпить прямо в дороге, — удовлетворенно объявила Сюзанна.
— Отличная машина, Хайни, — заметил Тодд, когда водитель захлопнул за ними дверцу. — Приятно видеть, что вы ездите на старом, добром американском «кадиллаке». Мы тоже всегда ездим на «кэдди». Баффи Энн его обожает.
Хайни одобрительно улыбнулся, затем откинулся на спинку сиденья и ухватил Сюзанну за правую грудь, а я подумала, что будет, когда мы заявимся в ресторан на час раньше назначенного. Я посмотрела на Лео. Казалось, от него вот-вот пойдет пар. Готова поклясться, что он думал о том же, о чем и я. Тем временем Клео раздавала напитки из бара, а Тодд рассказывал Хайни, как обстоят дела в Акроне. Он разыгрывал из себя неотесанного провинциала, но я сомневалась, что ему удастся одурачить Хайни Мюллера.
При виде метрдотеля Лео бросился ему навстречу.
— Добрый вечер, Тулио. Как поживаешь? Мы немного рановато… — В его протянутой для рукопожатия ладони была зажата банкнота.
Но Тулио не обратил на него внимания и, поспешив повернуться к Сюзанне, поцеловал ей ручку.
— Сюзанна… — пробормотал он, — мистер Мюллер. — Он слегка поклонился. Сюда, пожалуйте.
Мы двинулись вслед за Тулио, и я услышала, как Лео прошептал Клео:
— Он даже не обратился ко мне по имени. Ведет себя так, словно видит нас впервые в жизни. Я же просил тебя сделать заказ на мое имя…
— Но я так и сделала! — раздраженно прошептала она в ответ.
Мы уселись за лучший, как мне показалось, стол во всем заведении. Я тут же узнала Энджи Диккинсон и Дэнни Томаса, сидящих за соседними столиками. Тут раздался голос Тодда:
— Хайни, старик, тебе следовало бы представить меня. Клянусь, нам бы отвели место получше. — Он повернулся к Лео, — Лео, дружище, как вышло, что мы сидим возле кухни?
Лео и Клео стали оглядываться в поисках кухни, хотя оба прекрасно знали, что ее поблизости не было.
Для меня это был момент наивысшего ликования. Я не видела Тодда в такой великолепной форме со дня нашего знакомства.
— Посмотрите на этот мартини, — выговорила Сюзанна официанту, — он совершенно желтый от вермута. — Она отдала ему бокал.
— Принесите ей не желтый мартини, а нормальный, — велел Хайни. — Мартини должен быть прозрачным… Прозрачным.
Тут к нашему столу подошел самый сексуальный мужчина, которого я только видела. Я сразу же его узнала. Гай Саварез. Но где же Кэсси?
Обнажив белые зубы, Гай улыбнулся Сюзанне и Хайни, кивнул Лео и Клео и пригладил волосы, пока его представляли Тодду и мне. Судя по всему, на нас у него улыбок не хватило, все улыбки он подарил Хайни.
— А где Кэсси? — не удержалась я. — Не терпится с ней повидаться?
— Она себя неважно чувствует, — бросил он и посмотрел сначала на столики, за которыми сидели Энджи и Дэнни Томас, затем, расправив плечи, пригладив усы и проведя рукой по волосам, на весь зал.
— А что с ней? — спросила Клео. — Вирус? Он сейчас повсюду гуляет…
Гай помахал рукой знакомым, сидевшим в другом конце зала.
— Нет, просто легкое недомогание и потеря аппетита, — усмехнулся он. — Кэсси — утонченная натура. — В его голосе прозвучал сарказм. — Она дочь Кассандры Блэкстоун Хэммонд, — добавил он, обращаясь к Хайни. Как будто это могло служить причиной утонченности ее натуры.
Официант принес Сюзанне кристально чистый мартини, и Хайни улыбнулся. Когда она поднесла его к губам, все сидящие за столом замолчали.
* * *
Мне нравится твой пиджак, Гай, — сказал Тодд, пробуя на ощупь кашемировую ткань спортивного пиджака Гая. — Тебе придется сказать, где ты его купил. Я не уеду домой, в Акрон, пока не приобрету такой же.
Прищурившись, Гай смерил Тодда взглядом.
— Это пиджак от «Бижана». Но там обслуживают только по предварительной записи.
— Так Бижан — это портной?
— Нет, — презрительно усмехнулся Гай.
На помощь Тодду пришел Лео:
— Это такой закрытый магазин. В него можно попасть только по предварительной записи.
— Ха! Совсем как высококлассный ресторан. Невообразимо! Закрытый магазин. Интересно, что сказали бы об этом в Огайо? Как ты думаешь, Баффи? Утром первым делом позвоню туда. Как вам кажется, чьим именем мне лучше представиться, чтобы они соблаговолили меня принять? Твоим, Гай? Или твоим, Лео? — Не дожидаясь ответа, он добавил: — Знаю — твоим, Хайни.
Хайни покачал головой.
— Вот и славно, — улыбнулся он.
Лео вернул свой бифштекс на кухню, решив, что он пережарен. Клео же, напротив, сочла недожаренными котлеты из мяса ягненка.
— Их следует все время держать в напряжении, — принялся объяснять Лео, но его перебила Сюзанна.
— Я совсем забыла сказать тебе, Баффи, — воскликнула она, — ты будешь главной подружкой невесты и тебе нужно особое платье. Осталось несколько дней, и сшить его в ателье уже не удастся. Придется поискать в магазинах. Поскольку тема всего мероприятия «Дикий Запад», я думаю, это должно быть длинное платье в стиле «вестерн».
Лео был ошеломлен:
— А мне казалось, главной подружкой будет Клео. Она уже и платье приготовила…
— С чего ты взял? — надменно произнесла Сюзанна. — Баффи всегда была моей лучшей подругой.
— Но всю работу делает Клео: планирование церемонии, списки приглашенных, поставка продуктов. У нее уже и платье готово. Мне кажется, Сюзанна, что ты просто должна оказать Клео эту честь, — с настойчивостью произнес Лео.
Вся эта сцена оставила у меня неприятный осадок. Меня не сильно беспокоило, буду я главной подружкой невесты или нет, но Лео вел себя откровенно бестактно. Как можно требовать, чтобы тебе «оказали честь»? Я ожидала, что в Клео проснется чувство собственного достоинства, и она урезонит Лео, но Клео, к моему удивлению, промолчала. Вероятно, она ждала ответа Сюзанны, надеясь, что та передумает.
— Я никому ничего не должна, — ответила уже с неприкрытым презрением Сюзанна и повернулась к Хайни. Выражение ее лица сразу же смягчилось, — …кроме Хайни, разумеется. — Она оплела его щуплое тело обеими руками и прижала к своей пышной груди. — Не правда ли, Хайни?
Клео и Лео с возмущением посмотрели на Хайни, потом на Тодда и даже на совершенно непричастного к этому Гая.
Наконец я не выдержала:
— Почему бы нам с Клео не разделить эту почетную обязанность?
Но Сюзанна прикрыла глаза и молча качнула головой. Никто, за исключением Хайни, не осмелился произнести ни слова. Впервые за все время с лица Хайни сошла улыбка. Плотно сжав губы, он с прохладцей посмотрел на Лео. Затем, улыбнувшись мне, сказал:
— Дорогая, из вас получится самая очаровательная главная подружка…
— Я хочу за это выпить. — Тодд поднял свой бокал. — Сказать по правде, мне не терпится посмотреть, какое платье выберет Баффи. Почему бы нам всем не отправиться в «Джорджио» и не взглянуть, что они могут предложить главной подружке невесты из платьев в стиле «вестерн»? Держу пари, у них есть то, что нам нужно. А теперь, Сюзанна, просвети меня: стиль «вестерн» — это действительно то, что в этом году признано писком для главных подружек невест? Я знаю, что ты плюешь на моду и носишь исключительно то, что тебе нравится, но что касается Баффи — она как представительница Огайо и законодательница тамошней моды просто обязана носить только то, что является писком.
Все время мне удавалось держать себя в руках, но тут я не выдержала и пнула его под столом ногой. Сюзанна выглядела озадаченной. Похоже, она решила, что Тодд выжил из ума. Но вдруг расхохоталась и сказала:
— Если дело только в этом, пусть надевает что хочет.
Мы с Сюзанной удалились в туалет. Она достала старый золотой флакон с духами, на котором было выгравировано ее имя, и, слегка смочив пальцы, коснулась ими шеи. Интересно, какими духами наполняла она флакон — ведь духи «Сюзанна» уже сняли с производства? Может, Хайни выкупил косметическую фирму и восстановил линию?
— Как можно быть таким назойливым? Это ничтожество Лео пытается навязать мне Клео в качестве главной подружки!
Она говорила громко, несмотря на присутствие прислуги. Я же старалась говорить как можно тише:
— Признаться, поведение Лео меня не удивило, но вот Клео… Она оказалась настроена не менее решительно, чем он. И хотя мне очень приятно, что ты выбрала меня главной подружкой, я все же не могу понять, почему они поднимают из-за этого такой шум? Почему это для них так важно?
— Ты что, и вправду не понимаешь? Реклама. Газетные и журнальные заголовки, сделки — все будет крутиться вокруг моей свадьбы: и они, Лео и Клео, мечтают увидеть фотографию Клео в газетах, ее имя, пропечатанные на весь мир… Миссис Лео Мэйсон, главная подружка на свадьбе Сюзанны. Они хотят, чтобы весь город думал, будто мистер и миссис Леонард Мэйсон — лучшие друзья Хайни и Сюзанны Мюллеров! Это поднимет их престиж, в том числе и профессиональный. Даже с учетом того, что через три недели Гай запускает в эфир новый сериал, Лео всего лишь телевизионщик, — с презрением добавила она. — А такая замечательная реклама откроет им доступ в круги, которые для них пока что закрыты.
— А ты подумываешь о том, чтобы использовать сценарий Лео? И о том, чтобы привлечь его в качестве режиссера? — Я горячо надеялась на это, но исключительно ради Клео.
— Естественно. Я же говорила тебе: Лео невыносим, но в нем что-то есть. Он может раздражать меня как личность, но это не значит, что я не могу использовать его талант. — Мы разошлись по двум разным кабинкам и Сюзанна продолжала разговаривать через перегородку: — А как тебе нравится Гай Саварез?
В том, что он мне совсем не нравится, я уже не сомневалась. Я не находила в нем ничего привлекательного. Особенно меня угнетал его угрюмый вид. Но я не считала нужным говорить плохо о муже Кэсси, особенно в общественном туалете.
— Он, безусловно, сексуален, — ответила я. — Может даже, он самый сексуальный из всех встречавшихся мне мужчин. А тебе так не кажется?
— Может, и сексуальный. — Она наморщила нос.
— Он тебя не возбуждает?
Сюзанна рассмеялась.
— Баффи, ты же меня знаешь. Меня никто не возбуждает. Кроме меня самой. — Как бы в подтверждение этих слов она принялась нежно поглаживать свои новые груди, не обращая внимания на прислугу. — Я для себя лучшая любовница.
«А как же Хайни?» — подумала я.
Прочтя вопрос в моих глазах, Сюзанна снова рассмеялась.
— О Бафф, пора бы тебе повзрослеть! Как ты думаешь, сколь долго мой дорогой Хайни питал бы ко мне нежные чувства, будь я просто Сюзанной?
Но тут, к счастью, в уборную вошли две дамы, и это избавило меня от необходимости отвечать.
— Представляешь, Баффи Энн, — сказал Тодд, когда мы вернулись к нашему столу, — Хайни предложил мне быть на свадьбе шафером. Что скажешь?
Я лишилась дара речи. Странное место этот Голливуд. Здесь такой человек, как Хайнц Мюллер, может предложить незнакомцу роль шафера на своей свадьбе.
— По-моему, это замечательно. — Я была в восторге: Хайни такой богатый и влиятельный человек — у него должно быть множество друзей в Далласе. Интересно, почему он выбрал своим шафером именно Тодда? Только за этот вечер к нашему столу подошло человек двадцать, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение. Хайни накрыл мою ладонь своей и с улыбкой посмотрел мне в глаза. Что он хотел сказать? Что он, как и я, с первого взгляда может отличить хорошего человека от плохого? Не дурак он, Хайни Мюллер. Надеюсь, что Сюзанна отдает себе отчет в том, за кого выходит замуж.
— И знаешь что еще? — радостно продолжал Тодд. — Мы с Хайни собираемся в тот магазин, про который говорил Гай, «Бижан», кажется, покупать костюмы для свадьбы. В стиле «вестерн». Как ты думаешь, какой цвет мне больше подойдет? — Он повернулся к остальным и добавил: — Баффи Энн знает все модные цвета. Я полностью доверяю ее мнению.
Я улыбнулась всем присутствующим, а Тодда снова пнула под столом ногой.
Лео, видимо, решил положить конец своим обидам, и когда мы закончили десерт, объявил:
— Завтра вечером приглашаю всех к нам. Мы устраиваем официальную вечеринку в честь Кингов, в честь их приезда в наш городок. Мы приглашаем лишь близких друзей. Всего около ста человек, правильно, Клео?
Клео чуть не уронила кофейную ложку, но быстро собралась и ответила:
— Ах да, конечно, человек сто.
Ей палец в рот не клади, подумала я, а вслух сказала:
— Но это же невозможно. Столько народу! Тебе не управиться за один день! Да еще хлопоты, связанные со свадьбой… — Мой голос дрогнул.
Я провела здесь всего один день, но уже чувствовала себя измотанной. Эти люди действовали на меня изнуряюще; даже Гай Саварез, который за весь вечер не сказал ни слова никому, за исключением Хайни, и все время глазел по сторонам, чтобы убедиться, что присутствующие в зале обращают на него внимание. Его раздраженное молчание угнетало.
— О, для Клео это пара пустяков, — возразил Лео. — К десяти часам завтрашнего утра все будет готово. Клео — лучший организатор вечеринок в Голливуде. — От его слов Клео расцвела.
— Клео, ты сегодня собираешься звонить Хэнку Гранту в «Репортер» или подождешь до завтра? — спросила Сюзанна с напускным безразличием. — Надеюсь, он не приглашен на другую вечеринку. Но думаю, тебе следовало бы подождать до завтра, чтобы убедиться, что он свободен. А как насчет Арми из «Верайти»?
Не желая выдавать свое смущение, Клео решительно улыбнулась:
— Полагаю, что даже две вечеринки за один день для них не проблема.
— Не забудь сказать им, что мы с Хайни тоже приглашены. Тогда они точно прибегут, — ухмыльнулась Сюзанна.
Гай неожиданно обнажил свои сверкающие зубы.
— И не забудь предупредить, что придет Гай Саварез.
— Вместе с Кэсси? — спросила я взволнованно. У меня возникло ощущение, словно я играю в одном из тех мистических фильмов, где героиня таинственным образом исчезает, но никто, кроме меня, не подозревает, что что-то не так.
— Естественно, — ответил неприветливый муж Кэсси, холодно посмотрев на меня. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули. Неужели я превращаюсь в женщину, негодующую всякий раз, когда мужчина к ней равнодушен? В чем дело? Гай Саварез раздражает меня только потому, что от него ко мне не исходят флюиды сексуального желания?
— Я так надеюсь, что завтра вечером мы все же увидим Кэсси. — Тодд рассмеялся, искоса взглянув на Гая. — А то мы начнем думать, что она избегает нас.
— Уверен, что это не так, — пробурчал Гай.
Я была рада, что Тодд помог мне выбраться из этого затруднительного положения.
— Нам действительно не терпится ее увидеть, — неожиданно добавил он. — А заодно и первую серию вашего сериала.
— Первую серию вы увидите очень скоро, — вмешался Лео. — Мы собираемся показать ее завтра вечером на вечеринке. Она составит программу развлечений. Но прошу вас никому ничего не рассказывать. Это будет эксклюзивный показ — только для друзей.
Казалось, что он обращается к одному Хайни, но Тодд все же сказал:
— От меня об этом не узнает ни одна душа. Разве не замечательно, Баффи Энн? Настоящий голливудский предварительный просмотр!
— Плачу я, — заявил Лео и потребовал счет, но Хайни жестом остановил официанта:
— Никаких счетов, когда с вами Хайни Мюллер…
Лео помрачнел, а Клео тяжело вздохнула. Похоже, Лео проиграл еще один раунд. Высшим шиком здесь, вероятно, было не подписать счет и даже не оплатить его кредитной карточкой, а делать так, чтобы казалось, будто вообще никто ни за что не платит. Голливудский фокус!
— Вот здорово! — раздался голос Тодда. — Я мог бы предложить свой «Американ экспресс». Представляете, с этой карточкой мы проехали всю Европу, а на ней даже нет моей фотографии. Правда, Баффи Энн?
— Мне действительно жаль Клео, — призналась я, когда мы поднимались в лифте в свой номер. — Теперь ей всю ночь придется составлять списки приглашенных на завтрашнюю вечеринку. Готова поспорить, что сегодня в ресторане она услышала о ней впервые.
— Забудь о Клео. Сейчас важнее другое: в каком платье Баффи Энн Кинг войдет в это стойло звезд?
— Не смей снова заводить этот разговор. Ты и так был невыносим!
— Правда? А мне казалось, что я был мил, покладист, жизнерадостен и произвел на всех очень приятное впечатление. Как ты думаешь, я всем понравился? А что ты скажешь о Гае Саварезе? Не думаю, чтобы он был от меня без ума.
— А почему, собственно, он должен быть от тебя без ума? Для него ты никто. Провинциал, турист из Акрона, штат Огайо.
— Ах, вот оно что! Сказать по правде, я тоже от него далеко не в восторге!
— И я тоже. — Честно говоря, меня не интересовало, чем Гай не понравился Тодду. Мне было любопытно, что в нем привлекло Кэсси. Мне не терпелось ее увидеть. Почему-то я за нее сильно беспокоилась. — Они все довольно своеобразные люди, тебе не кажется? Думаю, Хайни Мюллер был среди нас самым здравомыслящим человеком. В нем есть что-то очень притягательное…
— Вот это да! — изумился Тодд, открывая дверь. — Ты видишь то, что вижу я?
Я посмотрела туда, куда смотрел Тодд: на кофейном столике, возле корзины с цветами, стояла огромная ваза с великолепными фруктами.
— Как я могла ее не заметить?
— Видела ли ты когда-нибудь что-либо подобное? Взгляни на этот виноград. — Он отщипнул одну ягодку и положил ее в рот. — Очень вкусно! Попробуй.
Я тоже положила в рот ягодку.
— Не знаю… по-моему, он немного горький.
Мне казалось, что Тодд уже уснул, но неожиданно он повернулся ко мне и спросил, что я думаю по поводу вазы с фруктами — было ли это обычным элементом гостиничного сервиса или визит Сюзанны поднял наш рейтинг настолько, что администрация решила оказать нам знак внимания?
— Нет, — ответила я. — Причина в тебе. Они узнали, что ты коронованная особа, путешествующая инкогнито, — король. Король Огайо.
— Ха! А ты думаешь, что это не так? — поинтересовался он.
Вообще-то мне было наплевать, почему они вздумали прислать нам фрукты. Я думала о Кэсси.
* * *
Кэсси сидела возле окна спальни и вглядывалась в ночь. Когда «феррари» Гая с ревом въедет в ворота, она прыгнет в постель и притворится, что спит. Ей не терпелось узнать, как прошел вечер, как дела у Баффи и Тодда, но она ни за что не станет у него об этом спрашивать. Должно быть, Баффи обижена на нее. Может, к утру она будет выглядеть не так ужасно и тогда…
Кэсси осторожно потрогала лицо. Щека все еще болела. Она отправилась в ванную, зажгла свет и, глядя в зеркало, стала изучать нанесенный ее внешности ущерб. Зеркало было беспристрастно: лицо дуры — вот что она увидела. Ей захотелось разбить его! И зеркало, и лицо. Но лицо и без того уже немало пострадало.
В ту ночь она ожидала его дома для положенного один раз в месяц совокупления. Горел тусклый свет. Он вошел в комнату, посмотрел ей прямо в глаза. На его лице, как и обычно в последнее время, застыло злобное выражение. Свирепым взором он окинул ее с головы до ног. Она затаила дыхание, и в какое-то мгновение ей показалось, что она может задохнуться.
Он медленно подошел, остановившись в одном дюйме от нее. Медленно, не прикасаясь к ней руками, он стал тереться о нее низом живота. Затем так же медленно, равнодушно, скинул пиджак, расстегнул сорочку с монограммой и потянулся к молнии на брюках. Когда он запустил руки ей под халат, у нее во рту пересохло. Затем он толкнул ее к стене, она поскользнулась и пока падала, его рука проехалась по ее скуле… Наутро она не смогла выйти на работу, а вечером была вынуждена отказаться от встречи с Баффи и Тоддом. Ее подбитый глаз горел и из ярко-красного превращался в фиолетово-коричневый.
Сколько дней жизни потратила она на зализывание ран? Сколько еще пройдет месяцев, сколько лет, прежде чем она нанесет ответный удар? Прежде чем кончится ее терпение? Прежде чем она бросит его? Стоило ли столько выносить, чтобы доказать матери свою правоту? Или чтобы самой стать матерью? Да и какого отца предложит она будущему ребенку? Это жестокое чудовище? Разве стремление утереть нос матери и родить ребенка возобладало в ней над разумом и гордостью? Это стремление разрушило ее. Но все же она не находила в себе сил противостоять ему.
Вспомнив о Кэсси, я совсем потеряла сон. Тодд тоже не спал. Повернувшись ко мне, он сказал:
— Какие красивые апельсины. Большие, как грейпфруты. Тебе не хочется попробовать?
Я улыбнулась в темноте:
— Я лучше подожду до утра.
Тогда он забрался на меня и навалился всем телом так, что я не могла вздохнуть. От смеха я едва могла говорить. Наконец я взмолилась о пощаде:
— Ну хорошо, съем твой дурацкий апельсин.
— Вот так-то лучше, — заключил Тодд, но подавать мне апельсин не стал. Вместо этого он уткнулся носом в мою шею и произнес: — Завтра с утра я опять иду смотреть торговые центры. Почему бы тебе не проведать Кэсси?
Он тоже думал о Кэсси. Я поняла, почему Хайни Мюллер выбрал Тодда своим шафером. Хайни Мюллер действительно очень умный человек.
