29
Очередное письмо от Клео, полное свежайших новостей, пришло, пока Тодд находился в Мариетте, где завершал строительство торговой улицы «Кинг». Она должна была напоминать швейцарскую деревню: небольшие симпатичные магазины в альпийском стиле и рестораны, похожие на шале. В 1976, то есть на следующий год, мы планировали открыть еще одну, в Толедо, и уже обсуждали, в каком она будет стиле. Я надеялась, что он скоро вернется — мне ужасно нравилось читать ему письма Клео. Никто не умел писать их лучше, чем она.
«…Не знаю даже с чего начать, — писала моя подруга, — с сериала, который Лео снимает с Гаем Саварезом, или с помолвки Сюзанны…»
Помолвка Сюзанны!
Со всей определенностью заявляю, что она меня интересовала больше. Поэтому-то я и пропустила первую половину послания, где рассказывалось о Лео, Гае и их сериале. Вот уже интереснее:
«…Сюзанна выходит замуж за Хайнца Мюллера. Вы с Тоддом, должно быть, слышали о нем. Он из Далласа — ворочает там авиакомпаниями или Бог знает чем еще. Денег у него куры не клюют. Миллионы. Долларов, разумеется. В Далласе он недавно. А родом из Германии (у него довольно сильный акцент). Но как бы то ни было, он без ума от нашей дражайшей Сюзанны и даже собирается вкладывать деньги в картины, где наша девочка будет исполнять главные роли. Он обещает сделать Сюзанну самой выдающейся кинозвездой, которую когда-либо видел свет. Он говорит, что все решают связи и объемы вложенного капитала. (Поговаривают, что он собирается купить «Фокс»! Но пока это только слухи). Правда, свадьбу Сюзанна хочет устроить именно на «Фокс» на площадке «XX Века», в декорациях к «Хэлло, Долли!». Как бы это ни было больно, я вынуждена отдать ей должное: идея шикарная. Это может понравиться и войти в моду. К тому же будет куда пригласить две тысячи гостей!
Похоже, они с Хайнцем познакомились на кинофестивале в Каннах. Она раздавала интервью направо и налево, несмотря на то, что ее фильм еще не снят. И хотя меня нельзя назвать большой поклонницей Сюзанны, должна признать, что своими игрой и обликом она напоминала звезду больше, чем кто-либо в этом городке. Встретив Хайнца, она сразу почувствовала, что понравилась ему. То же почувствовал и Хайнц, и это не удивительно, учитывая, какую роль там играют деньги и власть. Хайнц арендовал под офисы целый этаж в «Сенчури Сити» и устроил там свою новую штаб-квартиру. А сам поселился в одном из бунгало отеля «Беверли-Хиллз» вместе с нашей юной Сюзанной. (Мне кажется, она старается все время держать его под присмотром.)
Вместе они являют довольно забавную пару: Сюзанна, такая высокая и эффектная, и Хайни (с ее легкой руки все его так теперь называют), в ковбойских сапогах и стетсоне. (Он же из Техаса). Он ловит каждое слово, срывающееся с очаровательного язычка Сюзанны, суперзвезды, и тем временем разворачивает кампанию по ее продвижению. «Голливуд Репортер» утверждает, что он даже собирается заказать для нее песню. Уже проводится конкурс, а называться песня будет, угадай, как? — «Сюзанна — суперзвезда». Хайни планирует использовать ее для картины. Правда, я не в курсе, будет ли ее исполнять Сюзанна или она пойдет фоном. А в «Верайти» я прочитала, что она берет уроки пения, причем не у кого-нибудь, а у великого Палуччи. Хайни привез его из Италии специально для СС.
Как ни странно, мы с Лео довольно часто с ними видимся. Хайни обожает закатывать вечеринки и всегда нас приглашает (к счастью — иначе Лео был бы вне себя). А она попросила меня помочь ей с приготовлениями к свадьбе: стол, оформление, музыка, пригласительные билеты и все такое. Это Лео ей меня разрекламировал. Цитирую: «Во всем положись на Клео — в этих делах она разбирается лучше, чем кто бы то ни было в Голливуде».
Так что через месяц-другой жди приглашения. И лучше тебе приехать. Пора уже вам побывать в Калифорнии. Ну, а потом, ты ведь не захочешь пропустить этот цирк. Самое забавное, что Сюзанна и вправду без ума от Хайни. Она без конца обнимается с ним и сидит у него на коленях. Кто не в курсе, может решить, что она польстилась на его тело. Но всем известно, что Сюзанна не трахает мужиков — она трахает только саму себя. Стоит перед зеркалом и одаривает свое отражение сексуальными взглядами. Она гладит свои груди, слегка мастурбирует, а затем виснет на зеркале. Такая жаркая любовная сцена. От зеркала валит пар…»
Я не выдержала и рассмеялась. Хорошо, что Голливуд не лишил Клео чувства юмора. Мне она казалась умнее, чем напыщенный Лео, считавший себя гением. Однако меня обидело то, что Сюзанна даже не удосужилась позвонить, чтобы сообщить о грядущей свадьбе.
Оставалась еще одна страница, но вместе того чтобы продолжать, я стала читать письмо сначала.
* * *
«…Когда Лео понял, что участие Гая Савареза в создании сериала — всего лишь вопрос времени, он решил взять все в свои руки. Для начала он разработал концепцию сериала об особом подразделении лос-анджелесской полиции, работающем в Голливуде и районе Вайна, и отдал ее своим людям. Те отнесли материал на студию и сказали, что якобы Лео получил этот заказ от Гая. Затем сам Лео отправился к Гаю и сообщил, что получил от студии заказ на сценарий и теперь собирается отдать ему главную роль. Всю сделку Лео провернул сам, без помощи агента. У него это превосходно получилось. И теперь он не просто автор замысла сериала, но еще главный режиссер и автор сценария — он напишет столько серий, сколько захочет, и будет руководить их постановкой. Съемки уже начаты, и первый фильм выйдет в эфир в ближайшее время.
Моя мать трещит повсюду, что Лео гений. Должна признать, что все произошло очень кстати. Содержание дома выжимало из нас последние соки. Расходы стали непосильными. А теперь еще эти «теннисные воскресенья»! Неплохо звучит, правда? Каждое воскресенье мы собираем знакомых и играем в теннис. Приходят одни знаменитости. Днем мы подаем шампанское и хотдоги. Как тебе такое сочетание? А вечером — ужин. На некоторых воскресных кортах ни игрокам, ни зрителям не разрешается говорить о покупках. Но у нас только о покупках и разрешено говорить — никакой политики. Все просто: заводишь свои собственные правила, подаешь нетрадиционные закуски, и еженедельные встречи превращаются в особый ритуал — начинают пользоваться неслыханным успехом. Каждый стремится попасть в число приглашенных. Я обзваниваю гостей в самый последний момент, чтобы всех немного помурыжить. И по субботам Лео приходится сидеть до трех часов ночи и составлять список гостей. Для нас это все исключительно важно. К нам приходит множество влиятельных людей. Среди наших завсегдатаев, например, вице-президент компании, в которую «Голдман-Лессор» передал «Голливуд и Вайн». Он отвечает за составление программы вещания, поэтому его присутствие нам очень кстати. Прежде чем сделать решающий шаг, Лео как следует готовит его на наших теннисных воскресеньях.
Откровенно говоря, мы не знаем, как быть с Сюзанной и Хайни. Сюзанна отказывается учиться играть. Она говорит, что ей плевать кто перед ней — Фарра, Р. Ж. или Клинт — и не желает тренировать ноги и кисть. Да и Хайни не лучше. За ломберным столом в Вегасе он чувствует себя уютнее, чем на корте, в белом теннисном костюме. Кстати, на наши корты игроки допускаются только в классических белых теннисных костюмах — это одно из правил. Гай не играет, а Кэсси играет, и не дурно. Похоже, в детстве ей давали уроки. Только вот что непонятно: на ней каждый раз одни и те же тенниска и шорты».
Я вернулась к последней странице письма.
«На прошлой неделе мы с Сюзанной и Хайни летали в Лас-Вегас на его собственном самолете — у Фрэнка была презентация на «МГМ». Это было великолепно. Хайни, как всегда, оказался на высоте. Мы сами видели, как он не моргнув глазом выбросил за один вечер пятьдесят тысяч долларов. Сюзанна приняла это как нечто само собой разумеющееся. Они смеялись так, словно речь шла о чем-то очень забавном. Угадай, кого мы встретили на представлении Фрэнка? Поппи — старую подругу Сюзанны (помнишь девушку, приезжавшую к Сюзанне из Кентукки, когда она работала в Нью-Йорке моделью?). Так вот, Поппи вышла замуж за своего приятеля. Его зовут Бо Бофор. Он крашенный блондин и идет гвоздем программы в «Дезерт Парадайз». Я понимаю, что тебя больше интересует строительство торговых рядов и в певцах ты не разбираешься, но Бо — это действительно величина. Его имя не сходит со страниц хит-парадов, он гастролирует по всей стране. Честно говоря, я не самая страстная поклонница рока и кантри и слежу за событиями только потому, что шоу-бизнес — моя профессия. Мне приходится читать обо всех сделках и сплетнях и быть в курсе: кто есть кто, кто с кем спит и кто какое место в хит-параде занимает.
Насколько я знаю, Поппи Бофор и Сюзанна расстались в Нью-Йорке не самыми лучшими подругами. И, хотя детали мне неизвестны, эта история, была довольно грязная. Правда, это весьма трудно себе представить, судя по тому, как Поппи и Сюзанна льнут друг к другу. Поппи пригласила нас в «Дезерт Парадайз» послушать Бо, и мы, конечно, поехали. Позже я спросила Сюзанну об их прошлом конфликте и о том, почему теперь они ведут себя как нашедшие друг друга родственники. Она уставилась на меня и сказала: «О, нас с Поппи многое связывает. Видит Бог, мы понимаем друг друга с полуслова!»
Да, так могла ответить только Сюзанна. Уж кем-кем, а злопамятной ее не назовешь. Она всегда жила сиюминутными настроениями. Вероятно, поэтому они с Поппи и понимают друг друга с такой легкостью. Они одного поля ягода. Поппи пыталась шантажировать Сюзанну, и Сюзанна ответила ей тем же. Они осознавали свое сходство, и ни одна из них не упрекнула другую в том, на что была способна сама.
«Ее красота — это нечто особенное. Она просто неотразима, но… На ней была красная блузка с блестками и красная джинсовая юбка, едва прикрывавшая бедра. Волосы иссиня-черные и короткие — только локон-мысок на шее и такие же на висках. Что-то вроде последнего писка от Видала Сасуна. Л на глазах красные тени! Что же до Бо, то он был немногословен и издавал лишь какие-то нечленораздельные звуки. Либо он остановился в развитии (как говорит Сюзанна), либо совершенно спился. Правда, Сюзанна утверждает, что Поппи чертовски умна!»
Я была вынуждена согласиться с Сюзанной и поздравить Поппи. Еще несколько лет назад она шаталась по улицам без гроша в кармане, а теперь стала женой суперзвезды и любимца Вегаса. И как только ей удалось вознести его так высоко за столь короткий срок?
Бо вернулся со сцены. Его ковбойский костюм с блестками был насквозь пропитан потом, а мокрое лицо блестело в полумраке кулис. Швырнув ему полотенце, Поппи решила везти его домой, не дожидаясь, пока он примет душ и переоденется.
— Как тебе мое выступление? — спросил Бо, подскакивавший словно боксер перед решающим поединком.
— Так себе, — бросила Поппи и велела Вирджилу подавать лимузин к служебному входу. — На, надень, — она помогла ему влезть в махровый халат. — Поосторожнее, ты, горилла, — рявкнула она, когда Бо попытался ее обнять. — Ты потный, а платье новое…
На ней было глухое темное платье. Еще на прошлой неделе ей вздумалось изменить стиль. Когда ты у всех на виду, то обязана меняться, иначе начнешь загнивать, как комариное болото. Цепочка с каплевидным бриллиантом и такое же кольцо, только с более крупным камнем, на среднем пальце левой руки, были ее единственными украшениями.
— Мы что, едем домой? Поппи, я не хочу домой. Я хочу выпить. Вчера вечером ты сказала, что после сегодняшнего концерта мне можно будет выпить. Поппи, ты обещала…
— Да, но сегодня ты уже устал. Может быть, завтра.
— Я не устал, — с вызовом произнес Бо.
— Я сказала — устал! — ответила она и добавила: — Ты придурок, кто как не Поппи знает, когда ты устал? — Свой лексикон она тоже намеревалась подчистить. Теперь, когда удача улыбнулась, ей хотелось быть леди, но с Бо разговаривать иначе было невозможно. Он ожидал такого обращения, а если же он не получал того, что ожидал, то мог сорваться с катушек.
При помощи Смоки она усадила мужа в лимузин.
— Я хочу есть, — заскулил Бо.
— Ты ел за два часа до концерта.
— Это было давно.
— Ты толстеешь, придурок, — сказала Поппи. — Девки… — она поправилась. — Твоим поклонницам не понравится, если ты будешь выглядеть как жирная свинья.
— Но тебе-то я нравлюсь, Поппи? — ухмыльнулся он и попытался запустить руку ей под платье. Присутствие на переднем сиденье Смоки и Вирджила его нисколько не смутило. Получив по рукам, он рассмеялся. — О'кей, Поппи, я подожду до дома. Мы сегодня поиграем в незнакомцев в автобусе?
— Конечно, — ответила она и прикинула, сколько времени ей потребуется, чтобы усыпить его. Ей бы хотелось, чтобы он спал по десять часов в сутки: доктор из Бирмингема сказал, что сон — это лучшее лекарство от всех недугов.
— Я есть хочу, Поппи, — проворчал он. У него вновь переменилось настроение. — Может, остановимся и съедим по цыпленку? Или по гамбургеру с жареной картошкой?
— Это дерьмо… Такая еда вредна для здоровья. Дома есть индейка.
— Лучше гамбургеры с картошкой, — пробормотал он и снова полез к ней под платье.
Поппи нахмурилась. Кто-то сказал ей, что деньги отбивают интерес к еде и сексу — гнусная ложь.
Через пять минут они будут дома. Она сразу запихнет его в ванную и включит на полную горячую воду — пусть расслабляется. Покупка дома была лучшим, что она сделала за последнее время. Им больше не нужно болтаться по гостиницам. Она устала от несметного количества глаз, следящих за каждым шагом Бо Бофора. У нее больше не было проблем с толпами оголтелых поклонниц, снующих по коридору, а то и прямо у них под дверью. Время от времени она скармливала его им, но только в случае крайней необходимости — это было чертовски опасно. Особенно, когда он начинал бросаться на них, как в тот раз в Вичите. Та идиотка даже не поняла, что Бо кинулся на нее только потому, что она не стала кидаться на него. Это был один из тех случаев, когда Поппи была рада, что рядом оказался Бен Гардения со своей командой, хоть он и сдирал с нее пятьдесят процентов от всех их доходов.
Она помогла Бо раздеться и облачиться в свежий махровый халат, а Вирджил тем временем достал из холодильника остатки индейки. Смоки включил телевизор в столовой и уселся вместе с Бо и Вирджилом. Бо жадно жрал индейку, разрывая мясо руками.
Поппи вошла в ванную, служившую одновременно туалетной комнатой. Ванная была такой же большой, как и затянутая в атлас и бархат спальня. Там были велотренажер и эспандер, но чтобы заставить Бо упражняться на них, ей приходилось сидеть рядом и орать до хрипоты. Поппи открыла краны и стала смотреть, как пенится вода. Необходимо придумать что-то, чтобы заставить Бо согнать вес. С каждым днем это становилось все большей проблемой. Не помогало даже то, что во время концертов с него ведрами сходил пот.
Она вернулась в спальню, взяла его мокрый концертный костюм и, попробовав пальцем блестки на воротнике, решила, что он выдержит еще одну стирку. Несмотря на все заработанные ими деньги, несмотря на то что в шкафу висели еще сорок костюмов вроде этого, ей приходилось заботиться о таких мелочах. На расходы шли ее пятьдесят процентов. Они снимали пенки, а ей оставалось только дерьмо.
Вылезая из воды, он все еще пребывал в приподнятом настроении: напевал что-то, пританцовывал и старался запустить руку ей под халат, пока она заворачивала его в простыню. Хорошо еще, что он не дергался, не пререкался и не набрасывался на нее, когда она его вытирала. Она видела многих артистов, достигших высот — больших высот. Нет, Бо не утратил доброжелательности. В любом настроении, на сцене и дома, он всегда оставался душкой — почти таким же, как раньше. Может, несколько более требовательным, более настойчивым в достижении своих целей.
— А теперь спрашивай, что я делаю в твоем доме, — напомнил Бо.
— Ты, кажется, хотел поиграть в незнакомцев в автобусе.
— Нет, я хочу в изнасилование.
— В изнасилование мы играли вчера.
— Но это моя любимая игра, — ухмыльнулся он.
Она бы, конечно, предпочла их огромную кровать или мягкий голубой ковер в спальне, но Бо больше нравился жесткий кафельный пол в ванной.
Заняв свою позицию у туалетного столика, Поппи стала причесываться. Увидев в зеркале отражение подкравшегося сзади Бо, она вскрикнула:
— Что вы делаете в моем доме?
— А ты как думаешь? — огрызнулся он.
— Что вам нужно?
— Трахнуть тебя, леди.
— Нет! — закричала она. — Убирайтесь из моего дома! Он схватил ее и стал стаскивать с нее халат. — Осторожнее! — предупредила она. — Не порви мой халат, осел!
Между ними завязалась борьба. Она лупила его кулаками, стараясь не поцарапать лицо.
— Сильнее! Сильнее! — изнемогал он. — Отбивайся сильнее!
Она закрыла глаза и врезала ему коленом в пах. Он захрипел, и она врезали ему снова. Он застонал, и она опрокинула его на белый кафельный пол. Падая, он ударился головой сильнее, чем она рассчитывала. Боже! Когда-нибудь он раскроит себе череп, и что тогда? Он валялся на полу, прикрыв глаза, и молил:
— Не бей меня!
Сценарий был ей знаком. Кусая губы, она достала узкий кожаный ремень и сорвала с Бо простыню. Увидев, что она стоит над ним с ремнем в руке, он стал извиваться и стонать, извиваться и стонать.
