СЦЕНА ВТОРАЯ

 

Таков мой долг. Таков мой долг. Стыжусь
Назвать пред вами, девственные звезды,
Ее вину. Стереть ее с земли.
Я крови проливать ее не стану
И кожи не коснусь, белей чем снег
И глаже алебастра. И, однако,
Она умрет, чтоб больше не грешить.
Задую свет. Сперва свечу задую,
Потом ее. Когда я погашу
Светильник и об этом пожалею,
Не горе – можно вновь его зажечь,
Когда ж я угашу тебя, сиянье
Живого чуда, редкость без цены,
На свете не найдется Прометея,
Чтоб вновь тебя зажечь, как ты была.
Должна увянуть сорванная роза.
Как ты свежа, пока ты на кусте!

О чистота дыханья! Пред тобою
Готово правосудье онеметь.
Еще, еще раз. Будь такой по смерти.
Я задушу тебя – и от любви
Сойду с ума. Последний раз, последний.
Так мы не целовались никогда.
Я плачу и казню, совсем как Небо,
Которое карает, возлюбив.
Она проснулась.

Это ты, Отелло?

Да, Дездемона.

Ты не ляжешь спать?

Ты перед сном молилась, Дездемона?

Да, дорогой мой.

Если у тебя
Есть неотмоленное преступленье,
Молись скорей.

Что хочешь ты сказать?

Молись скорее. Я не помешаю.
Я рядом подожду. Избави Бог
Убить тебя, души не подготовив.

Ты о моем убийстве говоришь?

Да, об убийстве.

Господи помилуй!

Аминь всем сердцем!

После этих слов,
Я верю, ты губить меня не станешь.

Гм!

Но ты меня пугаешь. Ты зловещ,
Когда вращаешь в бешенстве глазами,
И как я ни чиста перед тобой,
Мне страшно.

О грехах своих подумай.

Единственный мой грех – любовь к тебе.

За это ты умрешь.

Бесчеловечно
Отплачивать убийством за любовь!
Что ты кусаешь губы в исступленье?
Недобрый знак, но я его отнесть
К себе никак, никак не в состоянье.

Молчи!

Молчу. Но что произошло?

Ты подарила Кассио на память
Подарок мой, платок.

Неправда, нет.
Спроси у Кассио. Души спасеньем
Клянусь, что нет!

Опомнись! Берегись!
Не будь клятвопреступницею. Это
Твой смертный одр.

Увы, как всякий одр
Когда-нибудь.

Нет, ты умрешь сегодня.
Сейчас же исповедай все грехи.
Не отрицай их. Это не поможет.
Я знаю все. Хоть это свыше сил,
Но ты умрешь.

Тогда о сжалься, Небо!

Аминь, скажу я.

Пожалей и ты.
Я в жизни пред тобой не провинилась
И к Кассио питала только то,
Что чувствовать нас заповеди учат.

Я видел сам платок в его руках.
Меня обман твой превращает в камень,
А эту искупительную смерть —
В закоренелой грешницы убийство.

Тогда он где-нибудь его нашел.
Платка ему я в жизни не давала.
Спроси, он подтвердит.

Он подтвердил.

Что он сказал?

Что был с тобой в сношенье.

Как! В незаконном?

Да.

Не может быть!
Он повторить не сможет.

Да. Не сможет.
Он смолк навек. Труд этот на себя
Взял честный Яго.

Оправдались страхи!
Я чувствовала! Кассио убит?

Ему б не помогло, когда бы жизней
В нем было больше, чем волос.

Беда!
Он ложно оклеветан, я погибла.

Распутница, как смеешь ты при мне
Рыдать о нем!

Сошли меня в изгнанье,
Но жить оставь!

Обманщица, умри!

Дай эту ночь прожить! Отсрочь на сутки!

Сопротивляться?!

Только полчаса!

Нет. Поздно. Решено.

Еще минуту!
Дай помолиться!

Поздно чересчур.

Впустите, генерал, меня! Впустите!

За дверью шум. Жива! Еще жива?
Я – изувер, но все же милосерден
И долго мучиться тебе не дам.
Так. Так.

Впустите, генерал, меня! Впустите!

Кто там?

Словечко только, генерал!

Эмилия! Наверно, с сообщеньем
О смерти Кассио! Сейчас. Сейчас.
Теперь она не вздрагивает больше.
Прошелестело что-то. Тишина.
Теперь она недвижна, как могила.
Впустить ли мне Эмилию, иль нет?
Мне кажется, опять пошевелилась.
Нет, показалось. Лучше не впускать.
Едва она войдет, как обратится
К моей жене. Жене? Какой жене?
Нет больше у меня жены на свете.
Какой доселе небывалый час!
Как будто в мире страшное затменье,
Луны и солнца нет, земля во тьме
И все колеблется от потрясенья.

Пожалуйста, впустите, генерал!
Мне срочно сообщить вам что-то надо.

Эмилия. О ней я и забыл.
Сию минуту. Я задерну полог.

Пожалуйста, войдите.

 

 

Генерал,
На улице убийство.

Быть не может!
Когда? Сейчас?

Недавно, генерал.

Влияние луны. Она, как видно,
Не в меру близко подошла к земле
И сводит всех с ума.

Венецианец,
По имени Родриго, умерщвлен
Рукою Кассио.

Убит Родриго
И Кассио?

Нет, Кассьо не убит.

Он жив? Напрасное кровопролитье!

Убили неповинно, без вины!

Чей это крик?

Какой? Кричали разве?

О ужас! Это голос госпожи!
На помощь! Помогите! Помогите!
Скажите, Дездемона, что-нибудь!

Безвинно умираю.

Кто убийца?

Никто. Сама. Пускай мой муж меня
Не поминает лихом. Будь здорова.

Кто это сделал?

Это скрыто тьмой.

Вы слышали, никто, она сказала.

Да, госпожа сказала, что никто.

За эту ложь ее сожгут в геенне.
Ее убийца я.

Тогда она
Тем больший ангел, чем ты больший дьявол.

Она развратничала и лгала.

Нет, сам ты лжешь и на нее клевещешь!

Она была коварна, как вода.

А ты безумен и горяч, как пламя.
Она была до святости верна.

Ее любовник Кассио. Ты можешь
Спросить у мужа. Разве я б посмел
Расправиться без важных оснований?
За это ада было б мало мне
И глубочайшей бездны бездн. Все это
Установил твой муж.

Мой муж?

Твой муж.

Сказал, что Дездемона изменяла?

Да, с Кассио. Не эта бы беда,
Так я б на целый мир из хризолита
Не променял ее.

Мой муж?

Ну да.
Он первый мне открыл глаза. Твой Яго
Высокой нравственности человек,
Враг мерзости.

Мой муж?

Какая польза
В несчетном повторенье? Да, твой муж.

Ах, подлость насмеялась над любовью!
Мой муж приписывал неверность ей?

Ты этих слов не понимаешь, что ли?
Ее проделки мне разоблачил
Твой муж и друг мой, верный, верный Яго.

Ну, если сам ты на него не врешь,
Пускай его поганая душонка
Гниет века по полкрупинки в день.
Он страшный лжец! Она ценила слишком
Тебя, свое сокровище.

Ха-ха!

Что ж, смейся и язви, любитель правды.
Ты так же мало понимаешь в ней,
Как оценить жены не в состоянье.

Помалкивайте.

Ты мне не грози!
Ты мне не в состоянье сделать больше,
Чем я уже и так переношу.
Глупец, болван! Бесчувственный, как камень!
Что мне твой меч? Хоть двадцать раз убей,
Я обличу тебя. Сюда! На помощь!
На помощь! Мавр убил свою жену!
Убийство! Люди добрые, убийство!

 

 

В чем дело, генерал?

Ты подоспел
Удачно, Яго. Что ж ты позволяешь
Другим валить убийство на тебя?

В чем дело?

Яго, если ты мужчина
То опровергни выдумки лжеца.
Он говорит, что ты его уверил
В измене Дездемоны. Это ложь.
Ты на такую подлость неспособен.
Изобличи при всех клеветника.

Я то сказал, что думал, и не больше,
Чем он потом проверил.

Ты сказал,
Что Дездемона изменяет браку?

Сказал.

Так ты сказал сплошную ложь,
Заведомую ложь, как перед Богом!
Она – и Кассио! Ты не шутя
Любовником к ней Кассио припутал?

Да, Кассио. Язык свой прикуси!

Не прикушу. Мой долг – сказать вам правду.
Не шутка это. Госпожа моя
Лежит убитая в своей постели.

Помилуй Бог!

И твой навет виной.

Не стойте в изумленье. Это правда.

Чудовищная правда!

Страшный сон!

Какая подлость, низость! Неотступно
Все время мысль одна меня сверлит.
Я что-то вспоминаю, вспоминаю.
Так точно я и думала тогда.
Мне жить не хочется, такая подлость!

Ты очумела? Уходи домой!

Вступитесь, господа! Бывало, мужа
Я слушалась, но больше не должна.
Я все скажу. Домой, быть может, Яго,
Я больше никогда не попаду.

О! О! О! О!

Кричи, катайся, падай.
Ты умертвил чистейшую из всех,
Кого знал мир.

Она была распутна. —
Вы это, дядя? Я вас не узнал.
Вот мертвая племянница пред вами.
Я задушил ее. Я знаю сам,
Как это страшно и невероятно.

Бедняжка Дездемона! Хорошо,
Что умер твой отец. Твой выход замуж
Свел в гроб его. И если б он был жив,
Он перед этим зрелищем от горя
Наговорил таких бы богохульств,
Что умер бы, забытый Провиденьем.

Смертельная тоска! Нельзя глядеть!
Но Яго выяснил. Она без счету
Распутничала с Кассьо. Лейтенант
Признался сам. Я знак ее вниманья
Видал в его руках. Тот самый знак.
Который я ей подарил на свадьбу, —
Платок отца, дар матери моей.

О силы Неба!

Замолчи, ты слышишь?

Не замолчу! Скажу все до конца.
Пусть речь моя шумит, как вольный ветер.
Теперь уже ни человек, ни зверь,
Ничто, ничто меня не остановит!

Опомнись! Уходи!

Я не уйду!

 

 

Позор! С мечом на женщину бросаться!

Пустоголовый мавр, я на полу
Нашла платок и показала Яго.
Он все просил меня его украсть,
Вот я и отдала ему находку.

Бесстыжая, молчи!

А ты решил,
Что у него платок от Дездемоны?
Ошибся. Я нашла, а Яго взял.

Ты лжешь, мерзавка!

Нет, не лгу, неправда.
Все это так и было, господа.
Ах, черт слепой! Но что и было делать
С такой женой такому дураку?

Как терпит Небо? Нет громов в запасе?
Какой неописуемый злодей!

 

 

Упала. Он убил свою жену!

Кончаюсь... С госпожою положите...

Убил и в суматохе убежал.

Невиданный подлец! Вооружитесь
Мечом, который я у мавра взял,
И охраняйте выход. Не пускайте
Его за дверь, хотя б пришлось убить.
Я брошусь за разбойником в погоню.

 

 

Я присмирел. Любой молокосос
Теперь меня обезоружить может.
Но можно ль честь блюсти без правоты?
Не стало правды, пусть и всё уходит.

Вот почему ты пела, госпожа!
Я тоже кончусь с лебединой песнью
И тоже иву-ивушку спою.
Она была чиста, кровавый мавр.
Она тебя любила, мавр жестокий.
Душой клянусь, я правду говорю
И с этим умираю, умираю.

Был в комнате другой в запасе меч.
Он закален в ручье, как лед холодном.
Вот он. Пустите, дядя. Я пройду.

И не пытайся. Дорого заплатишь.
Ты без оружия и покорись.

Тогда войдите, я скажу вам что-то.
А то и безоружный я прорвусь.

 

 

Ну, что ты скажешь?

Я не безоружен.
Вы видите, вот меч, из всех мечей,
Бывавших у солдата, наилучший.
Бывало, я прокладывал им путь
Сквозь лес препятствий пострашнее ваших.
Но что же я хвалюсь? Теперь не то.
Кто управляет собственной судьбою?
Я не опасен, хоть вооружен.
Все пройдено, я у конечной цели.
Зачем вы в страхе пятитесь назад?
Тростинкой преградите путь Отелло,
И он свернет. Куда ему идти?
О девочка с несчастною звездою!
Ты сделалась бледнее полотна.
Когда-нибудь, когда нас в день расплаты
Введут на Суд, один лишь этот взгляд
Меня низринет с Неба в дым и пламя.
Похолодела. Холодна, как лед.
Как чистота сама. Убийца низкий!
Плетьми гоните, бесы, прочь меня
От этого небесного виденья!
Купайте в безднах жидкого огня!
О горе! Дездемона! Дездемона!
Мертва! О! О! О! О!

 

 

Где этот пылкий бедный человек?

Который был Отелло? Я пред вами.

А где ехидна эта? Подвести
Сюда злодея.

Я копыт не вижу.
Наверно, сказки. Если это черт,
Убить его мечом мне не удастся.

Взять у него оружье.

Я в крови,
Но жив еще.

Об этом не жалею.
Живи в мученьях. Счастье умереть.

Такой когда-то доблестный Отелло,
Который стал игрушкой подлеца,
Как мне назвать тебя?

Как вам угодно.
Убийцей честным... Я не в гневе мстил,
А жертву чести приносил, как думал.

Я знаю. Этот изверг все сказал.
Вы также Кассио убить хотели?

Да.

К чему я повода не подавал.

Простите. Вижу, как я ошибался.
А этому исчадью сатаны
Нельзя ль задать вопрос, с какой он целью
Моей душой и телом овладел?

Все сказано. Я отвечать не стану
И не открою рта.

И для молитв
В последний час?

Мы пыткой рот откроем.

Вот именно.

Узнайте, генерал,
Подробности. В кармане у Родриго
Нашли письмо от Яго. Совершить
Убийство Кассьо должен был Родриго
По наущенью Яго.

Негодяй!

Немыслимый!

А вот письмо другое.
Его писал Родриго. В нем отказ
От покушенья и других проделок,
Внушенных Яго. Данное письмо
Осталось неотосланным. Мошенник
Уговорил Родриго.

Демон зла!
Скажите, Кассио, как очутился
У вас в руках платок моей жены?

Платок нашел я у себя в квартире,
А, как признался Яго, он ко мне
Платок подбросил с тем, чтоб он попался
Потом вам на глаза.

О я глупец!
О я глупец!

В своем письме Родриго
Пеняет Яго, для чего в ту ночь
Он к ссоре подстрекал его со мною, —
За что я и уволен. А сейчас
Лежавший долго замертво Родриго
Очнулся и пред смертью показал,
Что Яго же его и уничтожил.
Навел на грех, а после заколол.

Оставьте этот дом, Отелло, с нами
Пойдемте. Знайте, вы отрешены
От должности. Правителем на Кипре
Назначен Кассио. Что до раба
До этого, он будет предан казни,
Какую только можно изобресть,
Чтоб долго мучить и убить не скоро.
Вас нам придется взять под караул
На весь тот срок, пока мы не доложим
О вашем преступлении в сенат.
Пойдемте. Выведите заключенных.

Сперва позвольте слово или два,
Потом пойдем. Я оказал услуги
Венеции. Но это знают все.
Речь не о том, я вот с какою просьбой:
Когда вы будете писать в сенат
Об этих бедах, не изображайте
Меня не тем, что есть. Не надо класть
Густых теней, смягчать не надо красок.
Вы скажете, что этот человек
Любил без меры и благоразумья,
Был не легко ревнив, но в буре чувств
Впал в бешенство. Что был он, как дикарь,
Который поднял собственной рукою
И выбросил жемчужину, ценней,
Чем край его. Что, в жизни слез не ведав,
Он льет их, как целебную смолу
Роняют аравийские деревья.
Прибавьте к сказанному: как-то раз
В Алеппо турок бил венецианца
И поносил сенат. Я подошел,
За горло взял обрезанца-собаку
И заколол. Вот так.

Всему конец.

Я потрясен!

С прощальным поцелуем
Я отнял жизнь твою и сам умру,
Пав с поцелуем к твоему одру.

Я опасался этого, но думал,
Что он разоружен. Он был во всем
Большой души.

Спартанская собака,
Что буря, мор и голод пред тобой?
Взгляни на страшный груз постели этой.
Твоя работа. Силы нет смотреть!
Укройте их. Займите дом, Грацьяно.
Вступите во владенье всем добром,
Оставшимся от мавра. Вы наследник.

Вам, господин правитель, отдаю
Судить злодея. Выберите кару,
Назначьте день и совершите казнь.
А я про эту горькую утрату
С тяжелым сердцем доложу сенату.

Отправить