СЦЕНА ПЕРВАЯ

 

Вы так считаете!

А как же, Яго?

Что поцелуй тайком...

Обман и грязь.

И голой с другом полежать в постели
В границах добродетели нельзя?

В границах добродетели раздевшись!
Зачем так сложно и так тяжело
Хитрить пред чертом и морочить Небо!

Когда не происходит ничего,
То это все простительная вольность.
Но перейдемте к случаю с платком.

Да, да.

Он мой. Я дал его жене в подарок.

Ну, ну.

Теперь он стал ее. Она вольна
Отдать его кому-нибудь другому.

Честь – это тоже собственность ее.
Она вольна располагать и этим?

Честь – это призрак. Честь – другой вопрос.
Честь – то, чего у многих не бывает
Из хвастающих ею. Но платок...

Хочу забыть, а ты напоминаешь!
Как ворон над жилищем, где чума,
Так это слово в памяти витает.
Ты говоришь, платок мой у него?

В том нет беды.

Но в этом нет и счастья.

Зачем значенье придавать тому,
Что без стыда наглец и соблазнитель,
У женщины добившись своего,
Трубит повсюду о своей победе?

Он вслух о ней болтал?

Болтал.

Что? Что?

То, от чего всегда он отречется.

Но все-таки.

Он говорил...

Итак?

Что он лежал...

С кем? С ней?

Да. Нет. Увольте.

 

 

Хвалю, мое лекарство. Действуй, действуй!
Так ловят легковерных дураков.
Так женщин незапятнанных порочат. —
Очнитесь, успокойтесь, генерал!

 

 

Любуйтесь, лейтенант.

Что с ним случилось?

Да видите, падучая опять.
Второй припадок в продолженье суток.

Виски потрите.

Нет, избави Бог.
Болезнь должна итти своим порядком,
А то несчастный с пеной на губах
Начнет беситься. Он пошевелился.
Ступайте. Он сейчас придет в себя.
Чуть я освобожусь, мне надо с вами
Потолковать.

 

 

Что с вами, генерал?
Вы шишки не набили?

Ты смеешься?

Нет. Я – над вами? Боже упаси!
Переносите по-мужски обиду.

Рога – отличье чудищ и зверей.

Немало же тогда зверей и чудищ
Средь наших населенных городов.

Так это правда? Он не отрицает?

Мужайтесь, генерал. Вы не одни.
Любой женатый – в вашем положенье.
Мильоны спят на проходных дворах,
Которые зовутся брачным ложем.
Вам легче: вы без розовых очков.
Какое издевательство природы —
С развратницами нас соединять
И заставлять нас верить в их невинность!
Нет, если так, то я желаю знать
Про свой позор и что с женой мне делать.

Ты умница. Ты совершенно прав.

Я вот что вам придумал. Я вас спрячу,
Но хватит ли у вас на это сил?
Во время вашего припадка – к слову,
Нехорошо так распускать себя —
Явился Кассио. Я догадался
Услать его и объяснил, как мог,
Ваш обморок. Но он сейчас вернется.
Хотите, заведу с ним разговор?
Хотите, незаметно посмотрите
На выражение его лица,
Улыбочки, злорадство и презренье
К той, о которой будет речь? Я вновь
Его заставлю повторить сначала,
Давно ль и сколько раз, где и когда
Бывал он близок с вашею женою.
Увидите ужимки. – Черт возьми,
Нельзя ли поспокойнее, однако!
Ведь если это дальше так пойдет,
Я просто уважать вас перестану.

Я обещаю все перенести,
Зато потом не буду знать пощады.

Всему свой срок. Вам прятаться пора.

 

 

Под видом россказней о Дездемоне
Я Кассио про Бьянку расспрошу.
Особа эта шлюха по призванью
И этим зарабатывает хлеб.
Она пылает к Кассио любовью
По роковой судьбе таких девиц.
Всю жизнь она обманывала многих,
Чтоб быть теперь обманутой одним.
О ней без смеха он не может слышать.
Вот он идет.

 

 

Когда дурак заржет,
Отелло просто на стену полезет,
В ревнивом ослепленье отнеся
Смех и развязность Кассьо к Дездемоне. —
Что слышно, лейтенант?

Одна печаль.
И я не лейтенант, как вы сказали.

Но будете. Просите госпожу.
Вот если б званья возвращала Бьянка,
Ждать не пришлось бы.

Ждать бы не пришлось.

Скажи пожалуйста, уже смеется!

Она в вас до безумья влюблена.

Да, влюблена, мне кажется, безумно.

Не отрицает и не может скрыть.

Скажите правду, Кассио...

Он просит
Порассказать подробней. Хорошо.

Вы собираетесь на ней жениться?
Она так уверяет.

Ха-ха-ха!

Смеешься? Торжествуй. Ты пожалеешь.

Жениться? Вот умора! На такой!
Еще я, слава Богу, не рехнулся.
Ха-ха-ха-ха!

Так, так, так. Дорого тебе обойдется этот смех.

Ей-богу, ходит слух, что вы на ней женитесь.

Какое вранье!

Зачем мне врать?

Словно меня нет на свете!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Известье из Венеции, наверно.
Вон Лодовико с вашею женой.

 

 

Душой рад встрече, генерал.

И я.

Привет вам от сенаторов и дожа.

Почтительно целую их печать.

С какими новостями, Лодовико?

Большое удовольствие и честь
На Кипре вас приветствовать.

Спасибо.
Как лейтенанта Кассио дела?

Он жив.

У лейтенанта с генералом
Большой разрыв. Надежда вся на вас.
Вы сблизите их.

Ты такого мненья?

Не слышу.

«В исполненье привести
Немедленно».

Он к вам не обращался,
А погружен в приказ. Так между ним
И Кассио размолвка?

Да, к несчастью.
Я все б дала, чтоб вновь их помирить,
Такую к Кассио любовь питаю.

Огонь и сера!

Что ты говоришь?

Ты что, в своем уме?

Какой сердитый!

Его расстроило письмо. Сенат
Велит ему в Венецию вернуться
И назначает Кассио на Кипр.

О, как я рада!

Рада?

Что, мой милый?

Я рад, что ты забыла всякий стыд.

Забыла стыд. Отелло милый?

Дьявол!

Ничем не заслужила!

Генерал,
В Венеции откажутся поверить!
Уж это слишком! Надо попросить
У ней прощенья. Дездемона плачет.

О дьявол, дьявол! Если бы земля
Давала плод от женских слез, то эти
Плодили б крокодилов. Сгинь, уйди!

Уйду, чтоб не сердить тебя.

Какая
Послушная! Верните, генерал,
Ее назад.

Сударыня!

Мой милый?

Ну вот она, распоряжайтесь ею.

Распоряжаться?

Да. Ведь вы просили
Вернуть ее назад. Ну вот. Она
Умеет уходить и возвращаться,
И уходить, и снова приходить,
И может плакать, сударь, может плакать.
Послушная, послушная жена. —
Малеванное, грубое притворство!
Лей слезы, лей. – Я прочитал приказ
О возвращенье. – Скройся. Будет надо,
Я позову. – Я к выезду готов
В любое время. – Говорят, исчезни!

 

 

Дела сдам Кассио. Ну, а теперь
Прошу откушать вас сегодня с нами.
Добро пожаловать, желанный гость,
На остров Кипр. – Козлы и обезьяны!

 

И это мавр, который восхищал
Сенат уравновешенностью духа,
Которого ни бури, ни труды,
Ни страсти, ни опасности не брали?

Он очень изменился.

Он здоров?
Он не в бреду?

Судить о нем не смею.
Он то, что есть. А если он не то,
Чем должен быть, пусть Бог ему поможет
Стать тем, чем надо.

Бить свою жену!

Как это ни противно, я желал бы,
Чтоб это было худшим из всего.

Что, эта грубость у него в привычке
Или его так взволновал приказ?

Не спрашивайте. Мне не подобает
О том распространяться, что видал.
Успеете понаблюдать и сами.
Мне не придется много прибавлять.

Мне жаль, что в мавре так я ошибался.

Отправить