СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Куда, Эмилия, могла девать
Я свой платок?

Сударыня, не знаю.

Охотней потеряла б кошелек,
Набитый золотыми. Но, по счастью,
Отелло – умница и не похож
На пошляков-ревнивцев. Что б иначе
Подумал он?

Отелло не ревнив?

Конечно, нет. Тропическое солнце
Все эти недостатки выжгло в нем.

Вот он идет.

Не дам ему покоя,
Покамест Кассио он не простит.

 

 

Ну, как тебе?

Мне лучше.

Я не в силах
Притворствовать. – Как поживаешь ты?

Спасибо, превосходно.

Дай мне руку.
Какая влажная!

Ее пока
Ни годы, ни заботы не сушили.

Такая влажность – несомненный знак
Уступчивости и любвеобилья.
Горячая, горячая рука
И – влажная. Такую руку надо
Смирять молитвой, строгостью, постом
И умерщвленьем плоти. В ней есть дьявол.
Он бесится и выделяет пот.
Рука, которая готова сыпать
Подарками.

Ты вправе так сказать:
Я сердце в ней свое тебе вручила.

Хорошая и щедрая рука!
Встарь руку отдавали вместе с сердцем,
А в наши дни лишь руки отдают.

Мне трудно продолжать в подобном духе.
Как обещание твое, скажи?

Какое обещание, голубка?

Я Кассио велела разыскать
И привести к тебе для примиренья.

Меня сегодня насморк одолел.
Дай мне платок.

Пожалуйста.

Не этот.
Ты знаешь, тот.

Его со мною нет.

Действительно?

Действительно.

Печально.
Платок достался матушке моей
В подарок от ворожеи-цыганки.
Та уверяла, что пока платок
У матери, он к ней отца привяжет
И сохранит ей красоту. Когда ж
Она его отдаст иль потеряет,
Отец к ней должен будет охладеть
И полюбить другую. Перед смертью
Мать отдала платок мне, завещав
Дать в будущем его своей невесте.
Я так и сделал. Береги платок
Заботливее, чем зеницу ока.
Достанься он другим иль пропади,
Ничто с такой бедою не сравнится.

Неужто?

Правда. Он из волокна
С магическими свойствами. Сивилла,
Прожившая на свете двести лет,
Крутила нить в пророческом безумье.
Волшебная таинственная ткань
Окрашена могильной краской мумий.

Неужто это правда?

Говорят.

Так лучше бы его я не видала!

Ага! А что так?

Что ты говоришь
Со мною так стремительно и дико?

Платок потерян? Где он? Говори.

О Боже!

Говори.

Нет, не потерян.
А если потеряла, что тогда?

Как, что тогда?

Платка я не теряла.

Так принеси его и покажи.

Могу, но после. Это отговорки,
Чтобы о Кассио не говорить.
Прими обратно Кассио на службу.

Так принеси платок. Мне в этом всем
Мерещится недоброе.

Послушай,
Ты никого достойней не найдешь.

Платок!

Давай о Кассио сначала.

Платок!

Он трудности делил с тобой
И на слепой любви к тебе построил
Всю жизнь свою.

Платок!

Нет, так нельзя!

Прочь с глаз моих!

И это не ревнивец?

Таким его я вижу в первый раз.
В платке, наверно, правда что-то скрыто.
Я просто вне себя, что он пропал.

Живешь два года с мужем, не узнаешь.
Мужчина – брюхо, женщина – еда.
Он жрет тебя и жрет, и вдруг отрыжка.
Вот Кассио и Яго.

 

 

Без нее
Не обойтись. Вот, легки на помине,
Немного понастойчивее с ней.

Что скажете мне, Кассио?

Все то же.
Пожалуйста, вступитесь, госпожа.
Мне не житье, пока я не оправдан
Единственным, кто мне дороже всех.
Ужасна неизвестность. Если грех мой
Так тяжек, что его не искупить
Ни прошлою, ни будущею службой,
Пускай мне скажут. Твердо это знать
Мне будет некоторым облегченьем.
Я волею-неволей примирюсь
И счастья поищу в другом призванье.

Мой благородный Кассио, увы!
На мавра потеряла я влиянье.
Мой муж с недавних пор не прежний муж.
Он изменился. Это превращенье
Так велико, что только внешний вид
Еще мне говорит, что он – Отелло.
Пусть ангел мой хранитель за меня
Так молится, как мужа я молила
За вас, но он лишь гневался в ответ.
Немного потерпите. Все, что можно,
Я сделаю, и больше, чем могу.
Я думаю, что этого довольно.

Он сердится?

Он только что ушел
В каком-то непонятном раздраженье.

Он сердится? Я видел, как пред ним
Взлетело несколько солдат на воздух
И в десяти шагах от нас ядро
Ударило в его родного брата.
Но духа он и тут не потерял.
И если он не стал владеть собою,
То, видимо, на то причины есть.
Пойду поговорю с ним.

Сделай это.

 

 

Быть может, из Венеции письмо
Или на Кипре заговор открылся,
Но неприятности или дела
В нем облаком затмили ясность мысли.
Мы раздражаемся по пустякам,
Когда задеты чем-нибудь серьезным.
Бывает, палец заболит, и боль
Передается остальному телу.
Мужья не боги, требовать от них
Вниманья, как от женихов, нет смысла.
Брани меня, Эмилия, за то,
Что я его напрасно осуждала.
Я ошибалась. Он не виноват.

Дай Бог, чтоб это были в самом деле
Заботы службы, а не ревность к вам.

Я повода ему не подавала.

Ревнивым в этом надобности нет.
Ревнуют не затем, что есть причина,
А только для того, чтоб ревновать.
Сама собой сыта и дышит ревность.

Да обойдет Отелло этот бич!

Помилуй Бог!

Пойду его проведать.
Вы, Кассио, тут будьте под рукой.
Как раз, быть может, подвернется случай,
Я наконец его уговорю.

Покорнейше вам благодарен.

 

 

Здравствуй,
Дружище Кассио!

Какими ты
Судьбами здесь, красавица Бианка?
Я собирался только что к тебе.

А я к тебе. Но слыханное ль дело?
Исчезнуть на семь дней и семь ночей!
Ушел и как сквозь землю провалился.
А шутка ли – сто шестьдесят часов!

Прости меня, Бианка. Я был занят.
Живу не сладко. Чуть освобожусь,
Мы это наверстаем. Вот, Бианка,

Пожалуйста, такой же вышей мне.

Откуда это? Новая подруга?
Так вот ты с кем неделю пропадал?
Теперь мне все понятно, все понятно.

Брось тотчас к черту свой ревнивый бред.
Платок от женщины, уж ты решила?
Нет, Бьянка, нет.

Откуда ж он тогда?

Не знаю сам. Он у меня валялся.
Мне нравится узор. Сними его,
Пока платка обратно не спросили.
Ну, а теперь оставь меня.

Зачем?

Да я тут дожидаюсь генерала
И в женском обществе бы не хотел
Ему попасться.

Это что за новость?

Не думай, что тебя я не люблю.

Вот именно, как этого не думать?
Пройдись со мною несколько шагов.
Ты вечером придешь ко мне сегодня?

Далёко проводить я не могу.
Мне встреча здесь назначена по делу.
А вечером приду.

Не обмани.
Я скромная, довольствуюсь чем можно.

Отправить