Глава двадцатая

Именно в этот день, на который был назначен большой прием. Гордон увидел, как по дороге к ранчо едет всадник. Он легко и прямо держался в седле, и весь его вид внушал необыкновенное доверие. Гордон с интересом наблюдал за приближавшимся незнакомцем. Эго был явно не какой-нибудь бродяга. Он оказался старше, чем представлялось на расстоянии.

– Мне сказали, что вы здесь хозяин, – голос у незнакомца был низкий, бархатистый и очень приятный.

– Да, так оно и есть. Меня зовут Гордон Мэтьюз. – Рука Гордона, протянутая для пожатия, утонула в ладони незнакомца. Ладонь была загрубевшей и мозолистой.

– Дэйв Блейк.

Незнакомец улыбнулся, и Гордону показалось, что он увидел в этом человеке что-то знакомое.

– Я ищу работу.

– А что вы умеете? – Гордон уже знал, что наймет этого человека, даже до того, как услышал ответ.

– Я управлял отцовской плантацией на Востоке и работал почти шесть лет в здешних местах. Гордон улыбнулся:

– Я всегда найду работу для хороших рук. Считайте, что вы наняты. Вон там Бойд, мой управляющий. Он вас приставит к делу. – И посмотрел, как незнакомец повернул лошадь и поехал в указанном направлении. Нет, что-то очень знакомое есть в том, как он взмахивает руками, перебирая поводья. Но нет, он не может вспомнить, где уже видел этого человека.

Весь день Гордон наблюдал, как Дэйв работает. Тот был не похож на большинство новичков. Ему не надо было указывать что следует делать Впечатление было такое, что он уже несколько лет работает на ранчо. Другие работники сразу же отнеслись к нему доброжелательно, им понравилось, как спокойно и деловито он присоединился к ним. Но они все же держали его на расстоянии и не забрасывали вопросами о прежнем житье-бытье.

В конце дня Гордон нашел нового работника:

– Дэйв, я наблюдал сегодня за тем, как ты работаешь, и хочу сказать: добро пожаловать в «Три короны».

Дэйв улыбнулся своему нанимателю, и снова Гордон увидел что-то очень знакомое.

– У нас сегодня в доме небольшая вечеринка. Приглашаются все. Много будет пива, и закусок, и всякой еды.

Дэйв рассмеялся, смех у него был низкий, грудной:

– Боюсь, что еды у вас не хватит. После такого рабочего дня я могу лошадь съесть и даже с подковами. А по какому случаю вечеринка?

– Вот уже полгода со мной живут Морган и Адам, и для меня эти шесть месяцев очень счастливые.

– Вечеринка по случаю того, что в вашем доме поселились двое мужчин?

Гордон как будто его не понял, но потом широко улыбнулся:

– Приходи, познакомишься с моими гостями. Думаю, что ты будешь приятно удивлен.

И повернул лошадь к дому. «Вот удивится Дэйв, что Морган – не „мужчина“«, – подумал он.

Адам как раз спускался по лестнице, когда увидел Гордона. Морган следовала по пятам за малышом. Мальчик спрыгнул со ступеньки, зная, что Гордон успеет его подхватить. Гордон прижал Адама к себе и оглядел Морган.

Она была прекрасна. Она только что вымыла волосы, и, еще влажные, они ниспадали на плечи и спину.

– Как-нибудь он вот так спрыгнет и промахнется. Как прошел день, Гордон?

– Теперь, когда я дома, можно сказать, что день прекрасен.

Он поцеловал Морган в щеку, спустил на пол Адама, и все трое вышли во двор, чтобы посмотреть на приготовления к вечеру.

– А я сегодня нанял нового работника.

– Да?

– И знаешь, очень странно. Гордон проговорил это с набитым ртом и Морган строго на него взглянула:

– Гордон, перестань есть печенье. Я их разложила в определенном порядке. А ты его нарушаешь. А что странного?

– Я уверен, что никогда не встречался с ним, но у меня такое чувство, словно я его знаю. Его походка и то, как он движется, мне кого-то напоминают.

– Ну, это воображение.

– Да, наверное, ты права. Пойду переоденусь. А ты останешься в этом? – И он взглянул на повседневное платье.

– Не глупи. У меня есть платье, которое ты еще ни разу не видел. Оно из итальянского шелка и просто великолепно.

– На тебе все выглядит великолепно.

Морган с улыбкой посмотрела ему вслед. Гордон такой приятный человек. Удивительно, как это она до сих пор в него не влюбилась.

Дэйв вошел в амбар и прислушался к разговору мужчин.

– А у нее есть на что посмотреть, правда?

– У меня бриджи сами соскакивают, когда она проезжает верхом на своей кобылке.

– Если бы добрая фея исполнила мои три желания, я бы три раза пожелал стать ее седлом.

– Да нет, я бы с удовольствием стал ее лошадкой. И чтобы она ездила на мне кверху спинкой.

Раздался взрыв смеха. Никто не заметил, что тихо вошел новый работник. И никто не заметил его отсутствия, когда все отправились на вечеринку.

Дэйв вернулся в амбар, не спеша вымылся с ног до головы и переоделся. Сюртук и брюки сидели на нем плотно, подчеркивая пружинистые мышцы. Шелковая рубашка оттеняла темный, крупного плетения жилет. Он не спешил. И когда наконец направился к дому, вечеринка была в самом разгаре.

Когда Морган спустилась по лестнице, Гордон едва не задохнулся от восторга. Еще никогда в жизни не видел он такой прекрасной женщины. Шелковое, изумрудного цвета платье бросало отблеск в глаза, и они казались того же оттенка. Пышные, густые локоны были высоко зачесаны кверху, лишь некоторые свободно ниспадали на плечи и струились по спине до талии. Высокая прическа открывала маленькие, изящные уши, в которых при каждом ее движении сверкали крошечные бриллиантово-изумрудные сережки. Платье открывало плечи и имело низкий вырез на груди.

– Морган, ты еще красивее, чем я считал. Я даже не знаю, что тебе сказать.

– А тебе нравится моя прическа? – Она повернулась, и он потрогал мягкий локон.

– Замечательная прическа! Я никогда в жизни не видел таких густых волос. – И он взглянул недоверчиво. – Это все действительно твои собственные?

Морган хихикнула:

– Сэр, это невежливо спрашивать даму, что у нее свое, а что поддельное.

Гордон так и ел глазами ее соблазнительные формы.

– Ну, во всяком случае, в подлинности кое-чего можно не сомневаться.

Морган рассмешил его комплимент.

– Так мы пойдем?

Гордон взял ее за руку и склонился над ней.

– И пахнет от тебя хорошо. – Он дотронулся губами до ее щеки и затем ожидающих поцелуя губ. Поцелуй был нежен, тих и очень приятен. Морган улыбнулась ему в ответ. Поцелуй очень-очень приятен, и, может быть, она полюбит Гордона в конце концов.

Все глаза устремились на них, когда они вышли во двор. И Гордон в тысячный раз пожалел, что, составляя завещание, ее отец не повелел дочери выйти замуж именно за него, Гордона. Он ясно на это намекнул, но дядя Чарли рассмеялся и сказал, что времена феодальных браков давно прошли и что и так его завещание ставит дочь в сложное положение. Он, кроме того, хотел, чтобы Морган могла выбирать жениха из нескольких претендентов.

Морган эта вечеринка чересчур напоминала ту, в доме Монтойя. Пары, все незнакомые, мямлили неразборчиво вежливые замечания, когда Гордон представлял Морган. Его просто-напросто распирало от гордости.

Ей было хорошо с ним, ей было удобно и приятно опираться на его руку.

Морган мало кого знала из работников на ранчо, она видела их только на расстоянии. И кроме пожеланий «доброго вечера» ни Гордон, ни она, увлеченные друг другом, ничего не слышали и не замечали.

Морган уже выстояла в полном параде несколько часов. И наверное, уже в тысячный раз сказала «благодарю вас». Лица присутствующих как бы сливались в одно, и она уже давно не пыталась запомнить имена. Она подумывала, не подняться ли в спальню, проверить, как там Адам, хотя уже дважды использовала этот предлог, чтобы на время ускользнуть.

Она улыбнулась толстой женщине в пурпурном шелковом платье. «Господи, как же я ненавижу этот цвет!», – подумала она. Тут она увидела, что к ней идет Гордон. Может быть, он позволит ей уйти совсем.

– Дэйв! – позвал Гордон. – А я думал, что вы не пришли. Я хочу, чтобы вы познакомились с одним из тех «мужчин», в честь которых я устроил вечеринку. Помните, я сказал, что удивлю вас. – Морган, рад тебе представить нашего нового работника, которого я нанял сегодня. Это Дэйв Блейк. – Гордон посмотрел выжидательно на Дэйва:

– Дэйв, это Морган Колтер.

И резко обернулся, услышав звон разбитого бокала. Лицо Морган побелело. Она не сводила с Дэйва глаз.

– Морган, что такое? Ты знаешь Дэйва? – В его голосе звучал страх.

– Нет, не думаю, что мы имели удовольствие быть знакомы раньше.

– Может быть, я напоминаю миссис… Колтер кого-то, кого она знала прежде.

– Это так, Морган? Тебе Дэйв кого-нибудь напоминает?

Морган стояла молча, не отводя от него взгляда.

– Полагаю, мне надо отвести Морган наверх. Что-то, связанное с вами, взволновало ее.

– Пожалуйста, конечно. Я очень сожалею, что доставил вам беспокойство, миссис Колтер. Может быть, вы простите меня, когда убедитесь, что я совсем не тот, за кого вы меня приняли. Покойной ночи.

И он смотрел, как Гордон уводит Морган. Гордон поднял ее на руки и положил на постель. Волосы рассыпались у нее на подушке.

– Морган, что случилось? Ты знаешь этого человека? Или он тебе кого-то напоминает?

– Да, – ответила она хриплым шепотом.

– Кого?

– Сета.

От волнения он едва услышал ответ. Сета! Господи Боже! Он опасался, что она все еще любит мужа, но если она вот так восприняла встречу с человеком, всего лишь похожим на него!

– Я пришлю Кэрол, чтобы она помогла тебе раздеться. Больше тебе не нужно спускаться вниз. Когда все уйдут, я поднимусь к тебе.

Пришла и ушла Кэрол. Морган в ночной рубашке лежала в постели. Прошло немало времени, прежде чем к ней вернулась способность думать. Потрясение, которое почти лишило ее дара речи, начало ослабевать.

Здесь Сет! Она не видела его с той самой ночи, когда он пробрался в дом Терона. Ужасная ночь. Он обвинил ее в… Но она не хотела думать, в чем он ее обвинил. Не хотела вспоминать. Что ему понадобилось здесь?

Испытанное ею потрясение было болезненнее, чем можно было ожидать. Она надеялась, что, живя с Гордоном, сумеет забыть Сета. Но она не успела. Ей нужно было больше времени, чтобы узнать Гордона и забыть Сета.

«Он не должен был так со мной поступать!» Слезы, навернувшиеся на глазах, увлажнили щеки. Она заплакала.

«Мы с Адамом здесь счастливы. У меня теперь есть дом. Почему он не может оставить нас в покое?»

Она вытерла слезы. Мысль пришла ей в голову: она не позволит ему сделать ее несчастной! Нет, она его больше не любит. Она узнала, что он за человек. Теперь он не сможет обольстить, увлечь ее, потому что теперь она знает цену его улыбке с ямочками на щеках. Она сумеет со всем этим справиться. Она не станет обращать на него никакого внимания!

Она села в постели и улыбнулась. Он назвал ее «миссис Колтер». Ладно, мистер Блейк, а для меня вы будете просто еще одним наемным рабочим, вроде Бойда. Никакой любезности, послаблений, тем более – узнавания. Если он приехал по злобе, чтобы наказать ее за прегрешения, которые она, как он считает, совершила, его ждет большой сюрприз. Она больше не позволит ему расстраивать ее. Он потерял над ней власть.

Она ответила на стук в дверь. Беспокойство Гордона исчезло при виде ее улыбки.

– Ты лучше себя чувствуешь?

– Да, гораздо лучше.

– Морган, я просто хотел сказать, что Дэйв Блейк – совершенно незнакомый тебе человек. Помни, это не Сет, а другой. И физическое сходство – только случайность.

– Ты совершенно прав. Мистер Блейк – совсем другой человек. Это было просто большое потрясение, вот и все. Я даже не знаю, как это ему теперь объяснить. Бедняга! Он подумал, наверное, что я сошла с ума.

Гордон похлопал ее по руке. Он все еще не мог прийти в себя от открытия, что Морган так сильно любит Сета.

– Сомневаюсь. Ты слишком красива, чтобы твое поведение и любые поступки могли обидеть хоть одного мужчину.

Морган рассмеялась:

– А знаешь, было время, когда меня считали очень некрасивой!

Гордон пренебрег ее замечанием. Сама мысль об этом была слишком нелепа, чтобы ее обсуждать. Он поцеловал ее в лоб, задул свечи и ушел.

Прежде чем уснуть, Морган ясно увидела лицо Сета. Он совсем не изменился. Он был все еще очень красив.

Долго сидел Сет под звездным небом после того, как вечеринка окончилась и экипажи отбыли.

Едва не убежав в первую минуту, он в течение всего вечера скрытно наблюдал за ней. Он понял, что ей скучно. Она несколько оживлялась, когда оказывалась рядом с Гордоном, который постоянно опекал ее и следил за каждым ее движением. Очевидно, Гордон любит ее, но без взаимности. Сет не знал, опечалил его этот вывод или обрадовал. Он желал ей счастья, даже в ущерб себе, и жаждал, чтобы Морган принадлежала только ему.

А где же тот самый Адам, о котором упомянул Гордон? Он ведь сказал, что устраивает вечеринку в честь Морган и Адама. Может, она этого Адама любит? Интересно, какой он?

Сет потер затекшие ноги. Первый раунд в борьбе за Морган он явно выиграл. Чем же закончится раунд второй? Ведь это борьба не на жизнь, а на смерть.

Ранним утром Морган услышала, как Адам барабанит в дверь спальни:

– Мама, есть. Мама, есть. Лошадку.

Еще полусонная, она открыла дверь. Очень хотелось спать, и Морган побрела к постели. Но Адам ее опередил и стал прыгать на матрасе.

– Лошадку! Лошадку! – кричал он. – Гор, лошадку.

Морган не могла не улыбнуться.

– Ладно, мой разговорчивый. Это значит, что ты хотел бы покататься с Гордоном на его лошади? Адам улыбнулся: мама поняла его правильно.

– Ах ты маленький плутишка, тебе достаточно одно слово сказать, чтобы всех на ноги поставить, но только не меня.

И она схватила его за подол ночной рубашки и потянула к себе. Адам повалился на постель и засмеялся.

Услышав шум, пришел Гордон и заглянул в отворенную дверь спальни. Он засмеялся, увидев, как Морган и Адам копошатся на кровати. Но его взгляд тотчас остановился на оказавшихся обнаженными смуглых и стройных ногах Морган. На верхней губе у него выступили бисеринки пота.

Почувствовав, что в комнате есть кто-то еще, Морган обернулась. Увидев Гордона, не сводившего глаз с ее ног, она поспешно закрылась простыней.

– Гор! Лошадку! Есть!

Гордон пришел в себя как раз вовремя, чтобы подхватить на руки прыгнувшего с кровати мальчика.

– Доброе утро, – пробормотала она. Гордон широко улыбнулся:

– Доброе утро. Ты счастливый человек, Адам. Хотел бы я как-нибудь утром забраться в постель к твоей мамочке.

Морган, разинув рот, уставилась на Гордона. Никогда раньше он ничего подобного ей не говорил.

Гордон с Адамом на руках остановился в дверях и, улыбаясь, сказал:

– Тебе все-таки лучше закрыть рот, Морган, хотя он у тебя и красивый.

Когда она спустилась вниз, Гордон уже одел Адама, взял с собой хлеба и сыра и уехал с мальчиком на ранчо. Она завтракала в одиночестве и старалась не помнить, что где-то поблизости находится Сет.

– Эй! Гордон Адама привез! – услышал Сет крики в амбаре.

«Ну что ж, она выбрала на этот раз весьма популярного в обществе поклонника», – подумал он.

Все бросились к выходу. Сет хотел как можно более отдалить встречу с новым поклонником Морган. Лошадь взбрыкнула, когда он сердито бросил ей на спину тяжелое седло. Конечно, Морган имеет полное право взять себе любовника, после того как он так жестоко с ней обошелся. Но ведь она ему все-таки жена!

И кто бы ни был этот Адам, ему придется побороться с Сетом за право любить Морган.

– Дэйв, вы здесь?

Сету не хотелось разговаривать с Гордоном. Наверное, хочет, чтобы я пожал этому ублюдку руку. Если это какой-нибудь красавчик, я ему раздавлю ладонь.

– Дэйв! Я хочу вас кое с кем познакомить. Это настоящий хозяин ранчо «Три короны». И его слово здесь закон.

«Вот сейчас он и получит», – подумал Сет. Он медленно повернулся, стиснув зубы, но увидел только Гордона.

– Адам! – Гордон взглянул вниз и затем себе за спину. Он засмеялся и извлек из-за спины мальчугана. – Это Адам Колтер. Как я уже сказал, он и есть истинный хозяин этого ранчо. Адам, это Дэйв Блейк.

Гордон перевел взгляд с одного на другого. Оба молчали. Мужчина и ребенок очень напряженно вглядывались друг в друга.

Гордону еще не приходилось наблюдать, чтобы мальчик был так тих и серьезен. И тут Гордон заметил сходство. Ничего удивительного, что Морган тоже уловила его.

У обоих один и тот же цвет глаз, одинаковые волнистые волосы, только у Адама они светло-золотистые. С годами они потемнеют, как у Дэйва. И когда-нибудь Адам станет таким же великаном, как Дэйв Блейк.

– Морган права.

Не отводя глаз от пронзительною детского взгляда, Сет спросил:

– В чем права?

– Морган сказала, что вы похожи на отца мальчика. Вас легко принять за отца и сына.

Сет взглянул на Гордона, усмехнулся, и на его щеках появились ямочки, точь-в-точь как у Адама.

– Неужели так? Ну что ж, у меня возникла настоящая симпатия к мальчику. Вы не возражаете? – и он протянул руки Адаму.

– Не возражаю, но он обычно ни к кому от меня не идет. Мы довольно близкие с ним приятели.

Но Адам не раздумывая плюхнулся в объятия отца. Сет держал мальчика, поглаживая его ручки, ножки и головку. Он улыбнулся ему, и Адам ответил такой же, словно зеркально отраженной улыбкой.

– Да, сэр, мне очень нравится этот мальчик.

Гордон выпрямился в седле.

– Ну что ж, надо работать, – холодно сказал он. «Не будь таким глупцом, – твердил он себе. – Возможно, Адам бессознательно почувствовал тягу к человеку, на которого так похож. Это еще ничего не значит». Он попытался успокоиться.

Сет с Адамом стояли в ярком солнечном свете.

«Да, сын, ты меня действительно удивил. И ты – еще один довод к тому, чтобы вернуть твою маму. Это, правда, будет нелегко», – подумал Сет.

Адам улыбнулся отцу и коснулся ручкой его щеки:

– Лошадка.

Сет тоже улыбнулся и поцеловал маленькую ручку. Затем наклонился к уху ребенка и тихо прошептал:

– Ты можешь сказать «папа»?

– Пэ… пэ… – И Адам залился восторженным смехом: он всегда радовался, когда ему удавалось произнести новое слово.

– Ну вот, довольно похоже. Гордон спешился и подошел к ним:

– Адам, пойдем на лошадку?

Адам улыбнулся своему другу, но с него было довольно и Сета. Он даже не шевельнулся, чтобы перебраться на руки к Гордону.

– Пэ… пэ…

Гордон очень удивился:

– Морган все время жалуется, что, кроме нее, никто его не учит новым словам. Она обрадуется, что он теперь знает еще одно.

– Надеюсь.

Гордон взял Адама и посадил ею на седло и затем прыгнул сам, сев сзади Адама. Они подождали, пока Сет садился на лошадь. Адам посмотрел на него и вдрут протянул к нему руки. Сет подхватил его и посадил впереди на свое седло, которое было маловато для них двоих.

Гордон с усилием рассмеялся:

– Знаете, мне не так уж легко удержаться от ревности. Последние полгода Адам был мне как сын. Иногда он даже предпочитает меня матери.

Сет постарался отвечать ему беззаботно, и Гордон не заметил, как сильно тот натянул поводья.

– Не удивительно. Ведь эти полгода она была вам вроде как бы женой.

Гордон громко расхохотался:

– Хотел бы я, чтобы вы оказались правы. Так все работники думают, однако Морган сама все решает… у нее кое-какие затруднения… Это касается отца мальчика. Но со временем, как знать? Я ее не тороплю.

– Ну, я подумал, что жить в одном доме с красивой молодой вдовой, да об этом можно только мечтать!

– Да, мечтать, но и только. О!… А Морган, кстати, не вдова. Она все еще состоит в законном браке. – И он повернул лошадь в сторону дома, но оглянулся. – Наверное, я так же глуп, как Адам. Обычно я не обсуждаю свои личные дела с работниками.

– Благодарю за доверие.

– Ну что ж, здесь мы расстанемся. Вы работаете сегодня с Бойдом, а я с другой группой. – Адам, ты поедешь со мной?

Но Адам крепче прижался к груди Сета.

– Пэ… пэ…

Гордон пожал плечами:

– Ну что ж, он прямо-таки прилип к вам.

– Да я с удовольствием. – Рука Сета лежала на колене мальчика. – И даже не могу придумать, с кем бы мне было приятнее провести день.

– Но вы просто не знаете, что вас ожидает. Когда он устанет, он действительно может быть надоедлив. Сейчас-то он веселый, но…

Сет взъерошил волосы мальчика:

– Вам незачем беспокоиться. Я позабочусь о нем, как если бы это был мой собственный сын. – И Сет, натянув поводья, направил лошадь в сторону Бойда. Маленькое тело сына, прильнувшее к его собственному, было таким знакомым, словно они знали друг друга всегда.

Работники поразились, увидев Адама в седле Дэйва, но потом решили, что это не их дело.

Весь день Сет провел с сыном. Конечно, без Адама ему было бы легче работать, но Сет слишком долго был один. Он чувствовал такое умиротворение, которое уже давно не испытывал, и решил, что в отношении Морган будет действовать не спеша, постепенно завоевывая ее доверие. Потому что теперь у него был Адам.

У Морган разыгрались нервы. Она пошла на кухню, но сразу же порезалась. Она уставилась на палец невидящими глазами, и Розелль забинтовала его. Позже, когда она вынимала горячий противень с булочками из духовки, то забыла взять ухватку и обожгла руку. Розелль мазала ей ладонь холодным маслом и велела уйти:

– Миссис Колтер, сегодня у вас здесь что-то не ладится. Гуляйте, поезжайте верхом, читайте, но, пожалуйста, держитесь подальше от кухни.

Морган сняла передник и пошла в гостиную. Розелль была права, день не заладился. Сет Колтер снова вторгся в ее жизнь. Она знала, что в это время он уже должен увидеть Адама. Что он думает о своем сыне? Может быть, он даже не понял, что Адам родился от него. Может быть, он считает, что Адам – сын Джоакина или Терона.

Она взяла с книжной полки «Джейн Эйр», быстро пробежала взглядом страницы, ей не терпелось, чтобы Джейн и Рочестер поскорее встретились опять. Читая, она вдруг поняла, что видит себя на месте Джейн, а Сета – в роли Рочестера. Она отложила книгу в сторону и стала бродить из комнаты в комнату в поисках беспорядка.

За ленчем она была одна, и это заставило ее нервничать еще больше. Она велела Доначьяно оседлать лошадь и поехала на свое любимое место у реки. Она расстелила одеяло и пожалела, что с ней нет Адама: он бы не позволил ей сидеть без дела. Подумав об Адаме, она представила их вместе – Адама и Сета. Интересно, что почувствовал Сет, видя, как его сын отдает предпочтение Гордону?

Было жарко, в воздухе носились стрекозы и множество каких-то насекомых. Морган сняла сапоги для верховой езды, чулки и пошевелила большими пальцами ног, чтобы они отдохнули. Вскоре она уснула.

Она проснулась, когда солнце уже садилось. Ей уже давно надо было вернуться. Она торопливо попыталась заколоть волосы в прежнюю аккуратную прическу, но вскоре отказалась от намерения, вынув из волос шпильки и ленту, сунула их в карман.

Подъехав к дому, она бросила поводья Доначьяно и побежала к дому.

Морган была уже почти на крыльце, когда чья-то рука схватила ее сзади за волосы. Она обернулась и увидела блестящие голубые глаза. Это был Сет. По ее спине побежали мурашки. Их взгляды встретились, они видели только друг друга, забыв обо всем на свете. Сет гладил ее по шее. Его пальцы нежно касались кожи. У Морган невольно закрылись глаза.

Прошло какое-то время… Она очнулась. Сет глядел на нее с хитрой, лукавой улыбкой. Она отпрянула, но он легко ее удержал.

– А, вот вы где, Дэйв. А я недоумевал… Гордон замолчал, увидев Морган. Сет опустил гладившую ее волосы руку.

– Миссис Колтер наткнулась на нас, когда бежала из конюшни.

И только тогда она увидела Адама на руках у отца. Мальчик спал, доверчиво положив голову на плечо Сета. Морган бросила удивленный взгляд на Гордона.

– Да, понимаю, что тебя удивляет. Все это очень странно. Никогда не видел, чтобы Адам так к кому-нибудь тянулся, как к Дэйву. Он провел весь день с Дэйвом. хотя я много раз звал малыша к себе. Они так смотрели друг на друга, словно очень близко знакомы.

– Боюсь, что мальчик устал. Если вы покажете, где его комната, я отнесу его в постель.

Улыбка Сета привела Морган в ярость, и только потому, что тот понравился Адаму. Ну, Адам – всего-навсего маленький мальчик. Он не знает, как много на свете неправды и лжи. И она улыбнулась в ответ ледяной улыбкой.

– Мистер Блейк, вас ведь так зовут? Я вполне способна уложить собственного сына в кроватку. – Она взяла спящего ребенка на руки, стараясь при этом не касаться Сета, и понесла его в дом.

Гордон не ожидал от нее столь нелюбезного обращения с кем-либо.

– Дэйв, я должен перед вами извиниться за Морган. Никогда не думал, что она может быть груба. На самом деле она очень доброжелательна.

– Все в порядке. Просто я, наверное, ей не понравился.

– Я у вас в долгу за вашу заботу об Адаме. Я знаю по себе, как трудно одновременно работать целый день и в то же самое время присматривать за малышом. Приглашаю вас на обед. Между прочим, управляющий говорит, что работаете вы как зверь и что понимаете толк в работе.

– Ну, значит, я лажу с животными и детьми намного лучше, чем с женщинами.

И они дружно рассмеялись.

– А я к тому же верю Адаму. Если ему кто-нибудь нравится, значит, все в порядке. Ну что ж, пойдемте мыться.

Морган начала раздевать мальчика. Он был грязный, его надо было бы выкупать, но она не хотела его будить. Она вымыла ему лицо и руки и начала надевать на него ночную рубашку. Он нахмурился, и ресницы затрепетали, когда она нечаянно дернула его за руку.

«Черт возьми Сета! Почему он вернулся? А теперь, когда он увидел Адама, он, очевидно, никогда не даст мне развода. И никогда я не смогу жить своей собственной жизнью.

Может быть, ему нужны деньги, те самые, что она обещала заплатить, если он женится на ней?»

Но ей как-то не верилось, что он вернулся по этой причине. Она уложила Адама, подоткнула одеяло и поцеловала ребенка.

Она пошла к себе, чтобы переодеться к обеду, и выбрала прозрачное платье цвета морской воды, подарок Терона. Он его выбрал в тон старинным выцветшим гобеленам в ее спальне. Она стала укладывать волосы, закалывая их шпильками, но потом передумала и оставила их распущенными, только подвязала лентой под цвет платья. Как раз так, как любит Розелль, подумала она, рассматривая себя в зеркало. И Сет тоже. Нет! Нельзя об этом думать.

Сегодняшний вечер принадлежит Гордону. Она будет с ним особенно мила. Она забудет Сета, забудет его смеющиеся глаза, его прикосновение. Да, сегодня вечером она начнет новые отношения с Гордоном, и Сет Колтер уйдет из ее жизни навсегда.

Она стала спускаться вниз. Сегодня, во всяком случае, Сет не будет ее беспокоить. И она сможет отдохнуть душой в обществе Гордона.

– Извините, что задержалась, Гордон. Адам так устал в обществе этого отвратительного Блейка.

– Морган! – поспешно сказал Гордон. – У нас гость, мистер Блейк.

Сет лукаво смотрел на нее и слегка улыбался. На щеках появились глубокие ямки. Происходящее его явно забавляло. И прежде всего ее смущение!

– Сожалею, миссис Колтер, если общение со мной так утомило вашего сына.

– Да, я уверен, что Морган совсем не то хотела сказать, Дэйв. – И Гордон взглянул на Морган, ожидая поддержки. – Это просто…

– А вы не возражаете, если мы сядем за стол? Я просто умираю от голода. – Морган произнесла это медовым голоском и любовно взглянула на Гордона.

Гордон нахмурился. Все это было так непохоже на Морган. Что с ней происходит?

Она вошла в столовую, опираясь на руку Гордона, несколько отвернувшись о Сета.

Они ели молча то, что подавал Мартин. Сет потягивал вино и, улыбаясь, посматривал на Морган.

– Расскажите о себе, Дэйв. Вы говорили, что уже довольно долго живете на Западе?

– Да, мистер Блейк, поведайте нам, пожалуйста, о вашей жизни. С вами случалось, наверное, много очень интересного, – почти издевательски произнесла Морган.

Гордону стало неловко. Она чересчур дает понять, что Дэйв ей не понравился. Он поговорит с ней после обеда. Нельзя так обращаться с гостями.

Но Морган не обращала никакого внимания на его озадаченный вид.

– Особенно рассказывать не о чем. Последние два года я мыл золото в Калифорнии.

– На приисках! От меня ушло несколько работников. Заразились золотой лихорадкой. Одно время я даже сам хотел туда уехать.

– Но в тамошнем образе жизни нет ничего приятного. Грязный быт, а работа иногда просто невыносимо тяжелая.

– Но вам, по-видимому, она нравилась. Вы там провели целых два года. А за два года многое что может случиться, – и она бросила любящий взгляд на Гордона.

– Да, за этот срок можно создать новую жизнь.

Она знала, что он имеет в виду Адама. Он не понял, что она хотела сказать.

– Да, люди начинают новую жизнь, если со старой покончено.

Сет только улыбнулся в ответ.

– Ну, хватит, разговор приобретает слишком философский характер для моих бедных индейских мозгов.

– Индейских?

– Да, я обнародовал семейную тайну. Моя мать принадлежит к племени команчей. Но мне мало что известно о жизни индейцев. Мать оставила меня, когда я был младенцем, и вернулась к своему народу.

Морган нежно взглянула на Гордона:

– Но иногда, Небесные Глаза, ты выглядишь как настоящий индеец. – Голос у нее был низкий и ласковый.

Гордон был крайней удивлен. Со стороны, глядя на них, можно подумать, что двое влюбленных ведут понятный только им шутливый разговор. Он сдержанно засмеялся, хотя ничего не понимал.

Морган обернулась к Сету, который безмятежно улыбался. Он внимательно слушал Гордона, и Морган могла за ним незаметно понаблюдать.

Широкие плечи и мощная грудь чувствовались и под широкой рабочей одеждой. Он совсем не казался неуклюжим, хотя сидел за столом, уставленным серебром и фарфором. Он подносил к губам хрустальный бокал с удивительной легкостью, и она удивлялась его умению контролировать огромную силу, таящуюся в его большой ладони, – бокал оставался невредимым. Через ворот расстегнутой рубашки были видны светлые курчавые волосы у него на груди. Она вспомнила медово-золотистый цвет его кожи, мускулистые бедра, причудливую форму больших пальцев его ног… и вздрогнула.

– Морган, тебе холодно?

– Нет-нет, тепло. – Она старалась говорить беспечно, изо всех сил избегая смотреть Сету в глаза.

– Как называется этот десерт? – спросил Сет. Гордон вопросительно взглянул на Морган.

– Babas au rhum «Ромовые бабы (фр.)», – прошептала она.

– А да, теперь я вспомнил.

– А вы знакомы с французской кухней, Дэйв?

– Да, немного. Одно время я имел недолгую возможность наслаждаться ею и очень ее полюбил.

– Морган составляет меню на каждый день и многое сама готовит. Вы бы попробовали ее завтраки. Они просто восхитительны.

– Да, мне хотелось бы отведать завтрака, приготовленного самой миссис Колтер. – И он взглянул на нее поверх хрупкой фарфоровой чашки, которую держал в руке. Затем его взгляд опустился ниже, к ее груди.

Морган хотела было прикрыть грудь рукой, но остановила ее на полпути. Как он смеет так смотреть на нее! Она чувствует себя под его взглядом просто голой. И она посмотрела на Гордона, словно прося защитить ее от этого бесцеремонного животного. Но тот увлекся десертом и ничего не замечал.

Наконец обед подошел к концу. У Морган тело заныло от напряжения. Надо бы отдохнуть, остаться одной.

– Как насчет бренди и сигары, Дэйв?

– С удовольствием.

– Морган, ты присоединишься к нам?

– Нет. Я выпью чаю во дворе. Там, наверное, прохладнее. Подадите туда, Мартин?

– Морган права, вечер прекрасный.

– Но тогда, может быть, миссис Колтер позволит нам присоединиться к ней, – спросил Сет.

– Морган, ты не возражаешь?

У нее не было предлога, чтобы отказаться. И молча они вышли во двор. Луны не было, они едва могли видеть друг друга.

Гордон нарушил молчание:

– Небо здесь такое чистое, а звезды яркие. Если бы мне совсем не нравилось Нью-Мехико, его ночное небо я все равно бы любил.

– Вы говорите со знанием дела.

Морган вздрогнула, потому что голос Сета звучал близко, даже чересчур близко. Она почти чувствовала его дыхание.

– Вы долго пробыли на Востоке?

– Нет, к сожалению, немного. Мой отец послал меня в Гарвард.

– Неужели? Тогда вы, наверное, первый индеец, окончивший Гарвардский университет.

– Я уверен, что не только первый, но единственный. Но ведь там не знали, кто моя мать. Я этого не афишировал.

Сет засмеялся. Этот смех, низкий, грудной, Морган помнила хорошо.

– Уверен, что на Востоке люди к индейцам питают те же чувства, что и здесь.

– Да, каждому рядовому обывателю надо кого-то ненавидеть. Дэйв, вы составите Морган компанию на несколько минут? Я хотел бы пойти посмотреть, как там Адам.

– Но, Гордон, я пойду. Тебе нет необходимости.

– Но я хочу. В конце концов, я не имел возможности его видеть целый день. Дэйв его просто украл у меня.

Она смотрела, как уходит Гордон, как расплывается в темноте его силуэт. Она лихорадочно искала слова:

– Когда я увидела Гордона в первый раз, он нарядился индейцем. Я перепугалась до смерти, но Адам не почувствовал ни малейшего страха. Гордон сразу же ему понравился. Иногда он охотнее идет к Гордону, чем ко мне.

Она говорила быстро, на высоких тонах. Потом остановилась, чтобы сделать глоток чая. «Почему же он ничего не говорит? Он прискакал сюда, чтобы меня наказать за прошлое. Так почему же он медлит?»

– Адам – прекрасный мальчик, миссис Колтер.

«Миссис Колтер! Почему он продолжает притворяться, что он не Сет, даже наедине?»

– Наверное, Гордон сейчас вернется, а мне нужно завтра рано вставать. Так что, если позволите… Обед был восхитительный, и общество очень приятное. Покойной ночи, миссис Колтер.

И Морган осталась одна, онемев от удивления. Она глядела, как он уходит. «Покойной ночи, миссис Колтер».

«Что ему здесь понадобилось? Зачем он вернулся? Почему ведет себя как трус. Почему не скажет ей, чего от нее хочет? Никогда еще не встречала такого бесчувственного человека».

Она поставила на стол чашку и пошла в спальню. Начала раздеваться. «Я буду бороться изо всех сил», – поклялась она себе, скользнув под одеяло.

Тишину нарушил стук в дверь, и сердце ее забилось сильнее.

– Войдите. – Голос при этом немного дрогнул. Увидев Гордона, она успокоилась.

– С тобой все в порядке, Морган? Когда я вернулся во двор, вас уже не было.

– Все чудесно, Гордон, – она отвела взгляд. Но почему же сердце у нее не бьется так громко при виде Гордона? Почему?

– Он тебя расстроил, да? – В голосе у него зазвучали сердитые нотки. – Он что-нибудь не так сказал, когда меня не было?

– Нет. Он был образцовым джентльменом.

Гордон внимательно взглянул ей в глаза и успокоился.

– Это хорошо. Потому что Дэйв мне нравится. Он опытный работник, и людям он пришелся по нраву. Сегодня двое подрались. Тим сообщил об этом мне и Бойду, но еще прежде чем мы вмешались, Дэйв не только прекратил драку, но и сумел разрядить обстановку. Там все смеялись, когда мы пришли. Люди никогда так не уважали Бойда, как сейчас уважают Дэйва. И Адам его просто обожает.

– Гордон, пожалуйста, я уже устала слушать о достоинствах этого человека.

Гордон уставился на нее. Он бы, наверное, кое о чем догадался, если бы она не соблюдала осторожность.

– Впрочем, извини. Я рада, что он нравится тебе и Адаму. Но мне требуется больше времени, чтобы кому-то поверить безоговорочно.

Гордон улыбнулся.

– Ну, времени у тебя предостаточно, – и поцеловал ее в лоб. – Но мне, наверное, надо бы радоваться, что он тебе не нравится. Мне приятно, что один вид человека, похожего на Сета, вызывает у тебя неприязнь. Покойной ночи.

Сету не спалось. То была адская мука – несколько минут рядом с Морган, наедине с ней, в темном саду. Он должен был, он вынужден был уйти. Останься он еще на минуту, и он бы ее обнял.

Она была все такой же беззащитной, маленькой Морган, как несколько лет назад, когда он увидел ее впервые, и в то же время в ней теперь появилось что-то новое. Она смотрела прямо в глаза, не отводя взгляд. Она теперь не стеснялась своего тела и не прятала его под нелепой одеждой. Теперь она стала женщиной еще более пленительной, чем раньше.

Но, засыпая, он увидел вовсе не прекрасный облик Морган. Перед ним предстало круглое личико с ямочками на щеках.

Морган никак не могла проснуться, хотя стучали в дверь. Она даже глаза была не в силах открыть, да и не хотела этого. Она слышала, как Адам пищит в коридоре, и наконец дверь отворилась.

– Лошадку!

«Ну конечно, чего еще мог требовать мой сын!» Она перевернулась набок и с трудом разглядела Гордона и Адама.

– Через минуту будет лошадка. – Морган нахмурилась. – Он никогда не научится говорить, если его не будут поправлять.

– Ты явно сегодня не в настроении.

– Да, я плохо спала, – и она приподнялась, чтобы встать.

– Нет, оставайся в постели. Я позабочусь об Адаме и попрошу Кэрол подать тебе завтрак сюда.

– Но Адама надо выкупать и…

– Но около лошадей он опять вымажется. Морган, ложись немедленно в постель, или я пущу к тебе Адама.

Морган улыбнулась:

– Твоя взяла. Не хочу такого мучения.

– Ладно. А теперь засни опять, а Кэрол поднимется к тебе через пару часов.

Морган попыталась заснуть снова, но через несколько минут поняла, что ничего не получится. Она встала и быстро надела платье для верховой езды. Гордон и Адам как раз выходили из столовой, когда она спустилась вниз.

– Собираешься проехаться верхом, Морган?

– Ну а зачем я таким образом оделась? – Она хотела войти в столовую, но передумала. – Извини, я ответила раздраженно, чего совсем не хотела. Да, хочу взять с собой ленч, книгу и поехать к ручью.

– Что ж, мысль хорошая. Может быть, ты почувствуешь себя лучше на свежем воздухе.

– Но я чувствую себя вовсе не плохо. Я просто… – она осеклась и больше не сказала ни слова.

– Я хочу взять Адама на целый день, если он, конечно, останется со мной, а не предпочтет Дэйва.

Ей хотелось закричать. Вся ее жизнь, кажется, заполнена сообщениями и разговорами о Дэйве-Сете. Он уже подчинил своему влиянию Адама, и так понравился Гордону и всем остальным.

Она обратилась к Мартину:

– Попросите Розелль приготовить мне корзинку с ленчем.

Она поцеловала на прощанье Адама, пообещала как следует его отскрести, когда он вернется, и посмотрела, как они выходят. Затем быстро позавтракала, взяла книгу, плед и корзинку с едой. Как обычно, Розелль уложила столько всего, что хватило бы на несколько людей.

На воздухе она почувствовала себя лучше. У ручья, расстелив плед, она уселась под осокорем дочитывать «Джейн Эйр». Вокруг стояла тишь, нарушаемая только щебетом птиц, стрекотанием кузнечиков и шумом бегущей воды. Она не заметила, как заснула.

Гордон увидел, что к нему едет Дэйв. Адам прижался к великану, опустив головку. Гордон вздохнул и подумал, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что мальчик явно отдает предпочтение Дэйву.

– Гордон, лучше вам отвезти Адама к матери. Два дня подряд в седле для него чересчур утомительны.

– Подтяните веревку, которой привязали его к себе, а то потеряете его. Но я сейчас уехать не могу, мне надо быть на работах. Не думаю, что Морган сейчас дома, хотя Кэрол сумеет позаботиться о мальчике. Вспомнил! Морган должна быть у ручья. Почему бы вам не отвезти туда и Адама? Это близко.

И Гордон рассказал, как ее найти. Он надеялся, что, если Морган лучше узнает Дэйва, он ей понравится.

Сет смотрел на жену. Она лежала на животе, опустив голову на руку. Легкий ветерок перебирал страницы книги.

Он осторожно спешился и взял на руки Адама, привязал лошадь и тихо пошел к Морган. Посадив Адама на плед с одной стороны, сам сел с другой. Адам бухнулся на живот.

Сету тоже захотелось вытянуться рядом с ней, привлечь к себе. Но он утратил право на это. Сет улыбнулся Адаму. Хоть у сына по отношению к нему нет никаких дурных чувств.

Сет тихонько дотронулся до золотистого локона и вдруг замер, поняв, что глаза у нее открыты и она пристально смотрит на него. Глаза смотрели враждебно и устало. Сердце его сжалось.

– Я привез Адама, – и Сет кивнул на ребенка, – он вчера чересчур устал, чтобы и сегодня ездить верхом. Гордон сказал, что вы здесь. Надеюсь, вы не сердитесь, что я нарушил ваш покой.

Адам приоткрыл глаза, потер их и подполз к матери. Она уже села и не отрываясь смотрела на Сета. Адам плюхнулся ей на колени, взглянул на Сета и улыбнулся:

– Пэ… пэ…

Морган вздрогнула:

– Наверное, он хочет сказать «Дэйв». Спасибо, что привезли его, – и она отвернулась в сторону. Сердце у нее сильно забилось.

– Есть, – сказал Адам, увидев корзинку. – Цып-енк.

Морган засмеялась.

– Наверное, это должно означать «цыпленок». Он каждый день говорит несколько новых слов, но его не всегда легко понять.

Она смотрела, как Адам роется в корзине. Он радостно пискнул, найдя, что искал, и с большой гордостью предъявил им свой трофей – крылышко цыпленка.

Морган старалась не смотреть Сету в глаза.

– Как правило, первые слова у детей «мама» и «нет», но у Адама первое слово было «есть».

Наконец она повернулась к Сету. Он ласково смотрел на нее. У Морган перехватило горло. Он повернулся к Адаму:

– Нет на свете лучше слова, чем «есть».

Адам посмотрел на Сета. Ему нравились все разговоры, в которых звучало ею любимое слово. Он подал Сету крылышко, сияя улыбкой.

– Вы, кажется, выдержали экзамен, если Адам хочет разделить с вами трапезу.

Сет улыбнулся. Так же радостно всегда улыбался ей Адам.

– Ну что ж, я рад, что выдержал его экзамен. – Он слетка подчеркнул интонацией слово «его».

Она отвернулась. Нет, это еще больно – быть с ним рядом. Она будет рада, когда сможет смотреть на него и не вспоминать, как целовала его шею и глаза.

– Наверное, вам надо остаться и поесть с нами. Адам этого, по-видимому, хочет, а вообще-то он становится избалованным. И устраивает скандал, если не получает, чего хочет.

Глаза у Сета стали печальными. Адам, наверное, прибегает к тем же уловкам, что и он когда-то, чтобы добиться желаемого. Она тоже всегда таяла, когда он смотрел на нее вот так.

– Я рад, что Адам этого хочет.

Ей хотелось закричать: «К чему эта игра в учтивость?» Почему он не скажет, что ему от нее надо и, наконец, не оставит ее в покое?

Сет открыл корзинку, и Адам потянулся к металлической фляжке в руках отца.

– Скажи, чего ты хочешь, Адам?

Глазенки Адама блеснули:

– Молоко.

Морган невольно рассмеялась:

– Так я и думала. Он, наверное, знает больше слов, чем я предполагаю. Он просто ленится их говорить.

Глаза Сета горделиво сверкнули:

– Ну, у меня к этому мальчику особое отношение.

Морган молча ела, слушая, как Сет учит своего сына новым словам.

Но вот он внезапно поднялся:

– Мне надо ехать работать. Благодарю за ленч.

Он пошел было к лошади, а потом повернулся опять к Адаму. Мальчик жадно следил за ним. Сет опустился перед ним на колени и протянул к мальчику руки:

– Обнимешь «пэ-пэ»?

Адам бросился в его объятия, и Сет поцеловал его в щечку.

– Береги маму, а мы с тобой увидимся попозже.

Сет слегка поклонился ей. Он, казалось, раздевал ее взглядом. Она почувствовала себя просто голой Сет, видимо, понял, о чем она думает, и тихо засмеялся. Морган и Адам смотрели, как он подходит к лошади и садится на нее. Вся эта сцена усилила напряжение, в котором находилась Морган. Казалось, все и вся сговорились, чтобы напомнить ей о минувших днях. Она взглянула на Адама. Он все еще не отрывал взгляда от Сета и лошади. Вот Сет ему помахал. Она все больше сердилась. Сет хочет завоевать любовь мальчика и таким образом добраться до нее Он думает, что, когда приручит ребенка, она опять станет его. Он ошибается Адам был доволен, что остался с матерью. Он лег рядом с ней, и она стала читать вслух «Джейн Эйр» Мальчик быстро заснул.

Когда он проснулся, они поехали домой. Но, очутившись дома, Адам решил, что пора опять покататься на «лошадке», и Морган пришлось очень долго убеждать его, что сначала надо искупаться. Выкупав сына, она стала его щекотать, и его восторженный крик разносился по всему дому.

Розелль попросила разрешения уложить его спать. К этому времени Морган была уже рада поручить своего резвого сына чьим-то заботам.

За обедом Гордон только и говорил, что о Дэйве. Ей ужасно захотелось закричать и выложить всю правду о Сете Колтере. Она была рада, что он с ними сегодня не обедает, но невольно посматривала туда, где он сидел вчера вечером. Морган откусила кусочек boeuf bourguignon «Мясо по-бургундски (фр.)», приготовленного Розелль, и вдруг подумала: а хорошо ли питается Сет? А ей-то что? Пусть хоть умирает с голода. Это будет заслуженно.

Она рано легла спать и быстро заснула. Но перед этим вспомнила, как Сет опустился на колени и раскрыл объятия Адаму.

Три дня Морган не виделась с Сетом. Она убеждала себя, что слишком мало спит и поэтому вздрагивает каждый раз, как отрывается дверь. Ее лицо скучнело, когда появлялись Мартин или Розелль и даже, если вбегал Адам, но она уверяла себя, что надеялась увидеть Гордона. Она понемногу влюбляется в него. Правда, приходилось игнорировать тот факт, что она чувствовала разочарование и тогда, когда появлялся Гордон.

Она старалась не думать о Сете. Но временами она сидела, глядя в пространство, и вспоминала, как он помахал рукой, сев на лошадь. Она читала допоздна в постели и стала плохо спать.

Однажды рано утром она делала пирожное «Мадлен» для Гордона и Адама. В эту ночь она спала очень плохо, и под глазами появились голубоватые тени. В кухне было жарко, и к шее и лбу уже прилипли влажные от пота локоны.

– Почему бы вам немного не прогуляться? Садитесь на лошадь и езжайте к ручью.

– Не могу я, Розелль, еще слишком многое надо сделать и за Адамом нужно присматривать.

– С Адамом у меня никаких трудностей не бывает. Ведь у меня было пятеро собственных малышей, и уж конечно я справлюсь с одним маленьким мальчиком. А вы поезжайте. Вы неважно выглядите.

– Да, прогулка меня освежит. Пойду переоденусь.

Розелль засмеялась и положила руки на плечи Морган, выпроваживая ее из кухни.

– Да не нужно вам никакого затейливого костюма, чтобы сесть на лошадь. Седлайте и поезжайте. У нас здесь Нью-Мехико, а не Кентукки. У женщин не всегда даже по два платья есть, не то что костюм для верховой езды.

Морган благодарно улыбнулась:

– Ты права. Спасибо.

Когда она вошла в конюшню, Доначьяно спал. Тихо, стараясь не разбудить его, она вывела во двор свою кобылу, взяв со стены уздечку. Затем встала на бочонок, чтобы вскочить в седло. Внимательно оглядевшись, не видит ли кто, она заткнула за пояс юбку. Как же хорошо чувствуешь себя на свободе, когда не мешает длинный подол. Неожиданно для самой себя она вытащила одну за другой все шпильки из прически, и волосы рассыпались по спине и плечам.

Она направила лошадь к ручью. Она не была здесь четыре дня, с тех пор как Сет привез ей Адама. Она соскользнула с лошади и быстро сняла туфли и чулки, обрызгала ледяной водой ноги и бедра, лицо и руки и расстегнула кофту, обнажив верхнюю часть груди. Ей вдруг очень захотелось раздеться догола и лечь в воду. Вместо этого она опять взобралась на берег и села, прислонясь к дереву и заложив сцепленные руки за голову.

Правильно сделала Розелль, что выгнала ее из дому на ее любимое местечко. И она улыбнулась солнечным лучам, проникавшим сквозь листву тополей.

– Надо привязать лошадь.

Морган вскочила с места. В нескольких шагах от нее стоял Сет и привязывал ее кобылу к дереву.

– Если бы ее что-нибудь испугало и она убежала, тебе пришлось бы идти пешком.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне здесь понравилось, и теперь я прихожу сюда при первой возможности. – Он посмотрел на ее расстегнутую кофточку. – Пейзаж здесь просто прекрасный.

Кровь бросилась ей в лицо.

– Что тебе надо? Что ты от меня хочешь? – Она едва сдерживала долго копившийся гнев. Сет спокойно ответил:

– Мне не надо от тебя ничего, кроме того, что ты сама захотела бы мне дать.

– Дать? Я тебе отдала все, что имела.

Глаза Сета стали печальными.

– Извини. Я уйду. Я вовсе не хотел тебя потревожить.

Несколько больших шагов – и он ушел.

Морган тяжело опустилась на землю, почувствовав себя побежденной. Почему он не разбушевался, почему не схватил ее в объятия? Все лучше, чем эта его неизменная вежливость, его смиренная манера обращения. Она сердито вытерла слезы. Что же с ней происходит? Она хотела не обращать на него внимания, но ведь это ее игнорируют. Она села на лошадь и бесцельно кружила по окрестностям целый час, прежде чем вернулась домой.

Подъезжая к дому, она услышала доносившийся из кабинета сердитый голос Гордона. Морган еще никогда не видела его раздраженным.

– Проклятье! Почему, черт возьми, вы не предупредили меня, когда подписывали договор?

– Это он с Сетом, – прошептала она. Затем расслабилась, стараясь успокоиться. «Хорошо, – подумала она. – Он уходит. И я этому рада. Теперь мы с Адамом снова заживем, как прежде, и никто не нарушит наш покой». Она пошла уже наверх, когда дверь кабинета отворилась.

Из него стремительно вышел Бойд, засовывая в карман рубашки пачку банкнот.

– И я не хочу вас больше видеть, – крикнул ему вслед Гордон.

– Гордон, в чем дело? – воскликнула Морган. вбегая в кабинет.

– Золотая лихорадка! Мой управляющий и трое лучших работников сегодня уезжают. И пришли получить деньги за месяц. – Он воздел руки вверх. – Иногда я сомневаюсь, а стоит ли вообще держать ранчо. Никогда нельзя надеяться на помощь.

Морган дотронулась до его руки:

– Ну ведь это не конец света. Найдешь еще кого-нибудь.

– Конечно, найду, но эти новые тоже заболеют золотом в свой черед и тоже уедут. Постой-ка!

– Что такое?

– У меня идея. Вернусь к обеду.

И он выбежал из дому.

Морган уже собиралась укладывать Адама спать, когда в комнату вбежал Гордон:

– Я только что определил управляющим Дэйва.

– Дэйва?

– Ну ты же помнишь, кто такой Дэйв?

– Да, помню, конечно. Просто сомневаюсь, осмотрительно ли это – нанимать человека, которого едва знаешь. В конце концов, он еще и недели здесь не пробыл.

– Я пристально за ним все это время наблюдал. Работает он за двоих. И Адаму он нравится, правда, мальчик?

Ребенок потянулся к Гордону, и тот отнес его в постель и накрыл легким одеяльцем. Потом задул лампу, и они вышли из детской.

– Я сегодня пригласил Дэйва поужинать с нами. Надо очень многое обсудить. Если ты, конечно, не возражаешь.

– Какое мне дело до мистера Блейка и всего, что с ним связано? Меня это совершено не касается.

Гордон остановился и внимательно поглядел на Морган В мягком свете холла она показалась ему особенно красивой. Он поцеловал ее в щеку. Потом обнял и легким поцелуем дотронулся до ее iy6.

Морган хотелось почувствовать то же волнение, которое она ощущала, когда ее целовал Сет. Но такого ощущения не было, и сердце совсем не стучало. Внезапно Гордон отстранился:

– Дэйв, я не слышал, как вы вошли.

Морган увидела стоявшего внизу у лестницы Сета, очень мрачного. Она пригладила волосы и поправила платье.

– Добрый вечер, миссис Колтер. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

– Очень хорошо, мистер Блейк. – И она бросила на Гордона любящий взгляд. – Очень хорошо, очень.

Гордон свел их вниз, и они уселись за накрытый к ужину стол. Мужчины стали обсуждать дела на ранчо. Морган пыталась вникнуть в разговор, но она мало понимала в этих делах.

Неожиданно Гордон оборвал себя на полуслове и посмотрел на Морган. Она с полным безразличием ковыряла вилкой в тарелке.

– Морган? – Интонация Гордона заставила ее вздрогнуть. Она подняла голову и увидела, что Сет улыбается. – Боюсь, мы невежливы по отношению к тебе. Давайте пить кофе во дворе?

– А что ваши дела?

– Они могут и подождать. У нас с Дэйвом будет достаточно времени, чтобы обсудить все потом. А сейчас надо наслаждаться обществом красивой женщины. Вы со мной согласны, Дэйв?

– Боюсь, я желаю этого больше, чем могу в том признаться.

– Мартин, – обратился Гордон к дворецкому, – мы хотели бы выпить кофе во дворе.

– Позвольте, миссис Колтер?

Морган боязливо взглянула на предложенную ей руку и мысленно отругала себя за глупое поведение.

– Конечно.

Его рука была даже больше и тверже, чем ей запомнилось. А тело такое невероятно теплое! Она вспомнила минувшее время, когда прижималась к нему, чтобы согреться. Она задышала глубже и ровнее, пытаясь успокоить безумно забившееся сердце.

– Вы идите вперед, а я возьму пару сигар.

Во дворе было тихо, все дышало спокойствием, если не считать стрекотанья сверчков. Она сняла руку с его руки.

– Ты счастлива здесь, Морган? – Голос его был нежен. Он впервые за все это время назвал ее по имени.

– Да, я счастлива, – сказала она неуверенно. Она больше не сердилась на него. – Зачем ты приехал сюда, Сет? Почему не можешь оставить меня в покое?

Лунный свет посеребрил его волосы. Они не отрываясь глядели в глаза друг друга. И не услышали шагов Гордона.

– Я хочу тебя. Вот и все. Я понял, что не могу жить без тебя, что бы ты ни сделала. Или, вернее, чтобы я не думал, что ты сделала.

– Что я сделала! Ничего дурного!

– Я знаю это, но только теперь. Я познакомился с твоей приятельницей Джесси и она мне все рассказала. У меня же было обо всем совсем другое мнение.

Морган изо всех сил пыталась сдержать закипающий гнев.

– Значит, если я правильно тебя поняла, ты, как только узнал, что я не была… той, кем ты меня считал, ты решил, что можешь взять меня к себе обратно?

– Нет, Морган. Я не это хотел сказать. Я понял еще прежде, чем встретил Джесси, что не могу без тебя, что ты мне нужна, даже если мне придется уплатить тебе за это.

– Платить мне! Ну, ты же просто совершенно невозможный… – Она оборвала себя на полуслове, услышав громкие шаги Гордона.

– Извините, я задержался дольше, чем предполагал. – Он сразу же заметил ярость в глазах. Морган и беспомощность и смятение Сета.

– Я сегодня сильно устала, – резко сказала она. – Покойной ночи, Гордон. Покойной ночи. – Не взглянув на Сета, она кивнула ему.

Мужчины смотрели, как она уходит.

– Что же, Дэйв, пойдем ко мне в кабинет и займемся делом?

Морган сдернула с себя платье и белье и упала на постель. «Изо всех презренных, беспардонных… – она не могла даже подобрать слова. – Он желает меня взять к себе опять! Это после всего, что я перестрадала. После всей той печали, и скорби, и боли, что он мне причинил, он решил, что надо вернуться и все забыть. Как великодушно!

И все это случилось потому, что я пыталась спасти ему жизнь! Мне надо было с восторгом принять предложение Джоакина и все ему позволить. Как только я могла любить этого Колтера?»

Она схватила вазу, стоявшую на столике у кровати, и швырнула ее в закрытую дверь. Звон разбитого стекла немного успокоил Морган.

– Да будет проклят весь мужской род на земле, за исключением моего сына. Только моего сына. Да сгинут все остальные мужчины!

Внизу, в кабинете, Сет и Гордон услышали звон разбитого стекла, но никто ничего не сказал.

Только за полночь они кончили обсуждать дела.

Проходя мимо спальни Морган, Гордон увидел, что из-под двери не пробивается свет. Все было тихо. Он пошел к себе, снял сюртук, жилет и галстук. Выпустил поверх брюк рубашку и зажег сигару.

Ему надо было подумать. Он теперь знал, что Сет Колтер и Дэйв Блейк – один и тот же человек. Удивительно, что он не догадался об этом раньше. Ведь все, как он теперь вспоминает, указывало на это: то, как Морган отнеслась к появлению «Дэйва» на вечеринке, ее нервозность в последнее время и то, что она начинала флиртовать с ним, с Гордоном, но только в присутствии Сета.

Сейчас она поссорилась с ним и гневно его отвергла, но Гордон знал, что все это вопрос времени и вскоре она уступит своей страсти.

А как же его собственная любовь к Морган? Временами кровь бунтовала в висках только при виде ее. Но он постепенно начинал успокаиваться. Последний раз, когда он ездил в Албукерк, его заинтересовал кое-кто из молодых женщин, встреченных там. Может ли он влюбиться в другую? Сможет ли он преодолеть свою любовь к Морган? Гордон подумал, что это возможно.

А сейчас он должен чем-то немедленно помочь своей маленькой кузине. Сет ужасно с ней поступил, он совершил большую ошибку, что не доверял ей. Но все же его можно простить.

Им надо сейчас быть побольше вместе, постоянно видеть друг друга. И тогда их тела восторжествуют над их упрямством. И он сможет стать орудием их сближения. Завтра он предпримет первые шаги.

Засыпая, он вздохнул и пожалел, что не воспитывался в материнской среде, в обществе, где господствуют более простые нравы и обычаи. Да и Сет, будь он индейцем да пожелай Морган, просто подарил бы ее отцу побольше лошадей, чем кто-либо другой. И никаких разговоров о нечестности, о прощении – только простая сделка. Завтра он переселит Сета в дом. Между спальней Морган и смежной комнатой есть дверь.

Сет тоже трудно засыпал. Он целый час бранил и проклинал себя за неуклюжесть. «Все, что я ей сказал, вызвало у нее только раздражение. Но теперь, – думал он, – я не дам ей повода накидываться на меня. Я не буду больше объяснять, почему вернулся. Я буду говорить только о том, что чувствую сейчас. Снова и снова я буду говорить, что люблю ее, что хочу ее. Но объяснять прежние поступки больше не стану». Приняв решение, Сет уснул.