14

Следующие три дня были для Мэдди сущим адом. Она не умела ждать. Она привыкла заранее планировать все свои действия, но после похищения Лорел, а теперь и исчезновения ‘Ринга события вышли из-под ее контроля.

Если бы не старатели, она бы, наверное, сошла с ума. На них Мэдди выместила свое плохое настроение. Они были одинокими людьми и, прослышав о ее пении, хотели, чтобы она выступила перед ними. Сначала Мэдди просто отвечала им «нет», ссылаясь на больное горло, но потом бесконечные просьбы стали раздражать ее.

Она набросилась на очередную делегацию старателей и дала выход раздражению. Она орала на всю мощь своих легких, что не хочет петь, не будет петь для них.

Старатели стояли, уставившись на певицу в благоговейном страхе. Один из них, все еще моргая от удивления перед силой ее голоса, тихо заметил: «По-моему, горло у вас прошло».

Мэдди прогнала их, но и после этого они не перестали приставать с просьбами спеть. Она не могла никуда пойти без того, чтобы рядом не оказался какой-нибудь старатель, который тут же начинал упрашивать выступить. Они приводили самые различные доводы. Один, например, расписывал, как счастлива будет его семья, узнав, что ему довелось послушать Ла Рейну; другой заявил, что его жизнь обретет новый смысл, если он услышит, как она поет. Их лесть не знала предела, но Мэдди она не трогала. Большую часть дня она проводила в рощице на дальнем конце лагеря, наблюдая за дорогой.

Иногда Эдит приносила поесть, но чаще приходил Тоби.

— Ничего нет? — спросил он в очередной приход.

— Нет. И почему он не сказал, куда едет? По крайней мере, в каком направлении. Откуда он узнал, куда ехать?

— Может, он выследил того человека, с которым вы встречались?

Мэдди глубоко вздохнула.

— Этого-то я и боюсь. — Она огляделась вокруг. — Впрочем, думаю, что он не один.

— Этот ваш друг — индеец с ним? — Мэдди внимательно посмотрела на Тоби. — Парень немного рассказал мне, времени у него не было перед отъездом, но он упомянул о каких-то дневниках и индейце, который хорошо слышит.

— Думаю, Чуткое Ухо поехал с ‘Рингом. Он позаботится, чтобы с ним ничего не случилось. — «Надеюсь», — добавила она про себя.

Тоби не задавал больше вопросов и повернулся, чтобы уйти, но потом оглянулся.

— Да, вернулись старатели, которым вы дали деньги. Они нашли вот это.

Он вытянул руку — на ладони лежали четыре черных камня.

— Что это?

— Свинец в основном.

— Они что-нибудь стоят?

— Не много.

Мэдди вновь переключила внимание на дорогу. В общем-то ей было все равно, нашли они золото или нет. Единственным желанием было увидеть сестру и ‘Ринга.

На третий день старатели отстали с уговорами. Они больше не пытались соблазнить ее, рассказывая о рояле, который поставили в настоящем доме. При встрече они притрагивались к полям шляпы, но в разговор не вступали.

Мэдди не знала, почему ее оставили в покое, но была этому рада. Она не заметила, что Тоби и Сэм обосновались на холме над дорогой и следили за ней, как два ангела-хранителя или, по мнению старателей; как две гарпии. Тоби прихватил с собой все имеющееся у него оружие и мог сойти за пирата, а Сэм одной своей мощной фигурой способен был отпугнуть любого, кто решился бы побеспокоить Мэдди.

К вечеру третьего дня Мэдди стала терять надежду. Она знала, что на этот раз удача изменила ‘Рингу; на этот раз он сам себя не сумел спасти, не то что взвод солдат. Мэдди пыталась рассердиться. Она ведь предупреждала, что похитители Лорел — опасные люди, но он не слушал. Нет, он считал, что все знает, все умеет, что он всемогущ. Думал, что ему не нужна помощь, он и один со всем справится.

Мэдди хотела разжечь в себе ярость, но ничего не получалось. Она убеждала себя, что всю жизнь жила без него и была счастлива, но сама в это не верила. Раньше она никогда не считала себя одинокой, но теперь все было иначе. Мэдди вспомнила, как одинока была в детстве и осталась такой же одинокой, став взрослой. Вспомнила, как Джон бросил ее на произвол судьбы, когда ее похитили русские студенты. Тогда она посчитала, что это в порядке вещей, но теперь тот факт, что никто не бросился ее спасать, служит подтверждением всегдашнего одиночества.

Всхлипнув, Мэдди смахнула слезы с ресниц. Если через день он не вернется, она поедет к отцу и его друзьям и попросит помочь отыскать Лорел и… ‘Ринга, вернее, то, что от него осталось. Если через день он не вернется, значит, его нет в живых.

Может, отец найдет его след. Может, эти люди не выполнили свою угрозу и не убили его, а держат в плену. Может… Она не могла больше об этом думать, сердце словно сжал стальной обруч.

— Ах, ‘Ринг, — прошептала Мэдди.

Прислонившись к дереву, она закрыла глаза. С какой стороны ни посмотри, а его смерть будет для нее ударом.

Она не видела, что в этот самый момент Тоби на холме вглядывался своими старыми глазами в изрытую колеями дорогу, уходящую вдаль, не видела, что Сэм, проследив за направлением его взгляда, встал. Она была слишком погружена в свои мысли и ничего вокруг не замечала.

Мэдди почувствовала, что он рядом, раньше, чем увидела его. Она медленно повернулась. Перед ней стоял ‘Ринг в грязной, изодранной одежде, держа в руках что-то завернутое в одеяло. Но все же ее внимание было приковано только к ‘Рингу. Подойдя, Мэдди провела ладонью по его щеке. Щека была расцарапана, и некоторые царапины еще кровоточили.

Так она молча стояла, касаясь рукой его щеки, и смотрела на него, пока на глазах не выступили слезы.

‘Ринг улыбнулся:

— Я сражался с драконами в твою честь. Мэдди его даже не услышала. Радость оттого, что он жив, переполняла ее, делая глухой абсолютно ко всему.

— Вот. — Он опустил ей в руки тяжелый сверток.

Мэдди пошатнулась под его весом, и ‘Ринг подхватил ее, не дав упасть. До нее не сразу дошло, что это за сверток. ‘Ринг отвернул одеяло, и Мэдди увидела хорошенькое личико своей двенадцатилетней сестры, которая крепко спала. Мэдди не видела ее много лет, но узнала бы где угодно, к тому же к платью Лорел была приколота жемчужная с бриллиантами брошь, подаренная Мэдди бабушкой.

Мэдди в изумлении воззрилась на ‘Ринга.

— Кошмарное создание, — сказал он, потирая щеку. — Не понимаю, как нормальному человеку могло прийти в голову ее похитить. Я лично предпочел бы иметь дело с двумя медвежатами гризли, чем с этой особой.

Мэдди взглянула на сестру, потом на ‘Ринга. Она все еще не могла поверить, что оба они живы.

— Она… она тебя оцарапала?

— Чуть глаза не выцарапала. Я убеждал ее, что ты меня за ней послала, но, судя по всему, похитители говорили то же самое. Она укусила Джейми.

— Помоги мне, — попросила Мэдди. — С ней все в порядке? Она не пострадала? Никто не причинил ей вреда? Как ты нашел ее? Ох, ‘Ринг, я… — Она не могла продолжать, слезы душили ее.

‘Ринг обнял ее, а вместе с ней и Лорел, потом сел и усадил Мэдди себе на колени; она прижалась к нему, крепко сжимая спящую Лорел.

— Должно быть, она страшно устала.

— Еще бы, непростое дело запугивать двух взрослых мужчин.

Мэдди положила голову ему на плечо.

— Она и правда сопротивлялась?

— У меня десяток кровавых ран.

— Расскажи, что произошло.

— Не сейчас. Я голоден и хочу спать, а тебе наверняка хочется поговорить с этой своей хулиганкой-сестрой. Ты сможешь принять и накормить двух мужчин?

— Да, даже если мне самой придется подстрелить бизона.

— Я бы умер со смеху, если бы не знал, что ты это можешь.

— Кто помог тебе?

‘Ринг кивнул в сторону дороги, и Мэдди увидела, что к ним, прихрамывая, идет какой-то мужчина. Она сразу же узнала его. Это был грабитель, отобравший у них в горах лошадей и все остальные вещи. Подойдя, он достал револьвер и прицелился. Мэдди окаменела.

— Брось револьвер, — скомандовал ‘Ринг, и мужчина с улыбкой убрал револьвер в кобуру.

— Ты попросил грабителя помочь тебе? — изумилась Мэдди.

Молодой человек улыбнулся:

— Лучше называйте меня джентльменом удачи.

— Ха, — вмешался ‘Ринг. — Это мой младший брат Джейми. Он любит пугать женщин.

— По-моему, это фамильная черта.

Мэдди переполняли разноречивые чувства. Она испытывала гнев оттого, что ‘Ринг с братом сыграли с ней в горах такую шутку. Изобразили из себя грабителя и жертву, а она и не догадалась ни о чем. А позже разыграли сцену драки. Наверняка тогда-то они и договорились, как спасти Лорел.

Но, глядя сейчас на Джейми, Мэдди вспомнила еще и слова Тоби, назвавшего ‘Ринга некрасивым.

У Джейми были вьющиеся черные волосы, яркие голубые глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, точеный нос, полный чувственный рот, четко очерченная челюсть и подбородок с ямочкой. Ростом он был пониже ‘Ринга, «всего» около шести футов, но широкоплечий и хорошо сложенный.

Мэдди повернулась к ‘Рингу:

— А ты и в самом деле некрасивый. Джейми расхохотался. Смех у него был звучный и раскатистый.

— Не только красива, но и умна. Хороший выбор, братишка.

‘Ринга нисколько не обеспокоила подобная констатация.

— Да, в голове у нее кое-что есть, — произнес он с гордостью и с некоторым удивлением в голосе и нежно поцеловал Мэдди в шею.

Джейми зевнул так, что Мэдди показалось, что у него вот-вот отвалится челюсть.

— Ну, братишка, тебе, может, любовь и заменяет сон, но мне-то нет. Если никто не возражает, пожалуй, воспользуюсь вон той палаткой. Там есть кровать?

Последний вопрос был адресован Тоби, спускавшемуся с холма.

— Мне следовало догадаться, что кто-то из молодняка обязательно объявится, — проворчал он. — Пойдем, я накормлю тебя и приготовлю постель.

Уходя, Джейми подмигнул Мэдди. Мэдди сидела неподвижно, держа на руках Лорел и положив голову на плечо ‘Ринга.

— Никаких нравоучений? — спросил он. — Никаких упреков?

— Нет. Я рада, что ты невредим, вот и все.

— И никаких вопросов, откуда тут появился мой брат?

— Завтра я спою для тебя. Для тебя одного. ‘Ринг крепче обнял ее, и несколько минут они молча сидели в сгущавшихся сумерках.

— Вон у тех деревьев ты и сидела в ожидании? — прервал он молчание.

— Я с ума сходила от страха, пока тебя не было.

Он поцеловал ее в шею.

— Твоя сестра-хулиганка была в полной безопасности. Похитители оставили ее на попечение какой-то старухи в маленькой полуразвалившейся хижине в горах. Они думали, что она городской ребенок и в лесу будет всего бояться.

Мэдди фыркнула:

— Только не дочь Джефферсона Уорта.

— Да уж. Когда мы добрались туда, она уже успела сбежать от старушки, и двое похитителей ее разыскивали. Мы и сами нашли ее с трудом.

— Да, прятаться она умеет, — с гордостью заметила Мэдди. — Чуткое Ухо шел следом за вами?

— По-моему, да. Мы не видели его, но пару раз мне казалось, что я его слышал.

— Значит, он умышленно дал себя обнаружить.

— Наверное. Во всяком случае, мы нашли Лорел.

— И она не захотела идти с вами?

Теперь, когда Лорел и ‘Ринг были в безопасности, некоторые подробности приключения стали казаться забавными.

— Дракон, — ответил ‘Ринг с долей почтения в голосе. — Никто до сих пор не оказывал мне столь упорного сопротивления. У меня было искушение свернуть малышке шею.

— Слава Богу, что ты этого не сделал. Ну, думаю, пора спать. Вы оба устали.

‘Ринг начал было возражать, но почувствовал, что глаза у него слипаются. В последние дни они с Джейми почти не спали.

— Пожалуй, ты права.

Но они встали Не сразу, а сначала немного поспорили: ‘Ринг хотел взять Лорел, а Мэдди настаивала, что сама понесет ее. В конце концов ‘Ринг обнял Мэдди за плечи, и так они и пошли к палатке.

По просьбе Тоби Эдит уже расстелила на полу одеяла для ‘Ринга и Лорел. Джейми разлегся на койке в той же самой позе, в какой несколько дней назад лежал ‘Ринг.

— Сейчас я его сгоню, — предложил ‘Ринг.

— Не надо, пусть спит. Он это заслужил. Жаль, что у меня нет коек для тебя и Лорел.

‘Ринг слишком устал и не стал спорить. Он лег на одеяла на полу и мгновенно заснул. Мэдди уложила Лорел и долго стояла, глядя на ее лицо. Бурные события последних часов не смогли разбудить Лорел. Только ребенок способен спать так крепко. Мэдди поцеловала сестру в лоб, укрыла и, погасив лампу, вышла из палатки.

Тоби ждал у входа.

— Все в порядке? Она улыбнулась:

— Да, все хорошо. Они просто устали. Кофе остался?

Тоби налил ей чашку.

— Выяснили, что случилось?

Сев у костра, она рассказала все, что удалось узнать.

Тоби кивал, глядя на костер.

— Мне тоже не удалось много вытянуть из этого молодого шалопая.

Мэдди усмехнулась, поняв по его тону, что в сердце Тоби ‘Ринг твердо занимал первое место.

— Каким образом Джейми оказался здесь? Тоби покачал головой.

— Я же говорю, у них странная семейка. Их отец как-то сказал мне, что время от времени в семье рождается девочка, способная предсказывать события. Не те, что были, а те, которых еще не было.

Мэдди кивнула, прихлебывая горячий кофе.

— Да, я о таком слышала. Это называется даром ясновидения. Не могу поверить, что в семье ‘Ринга имеются предсказатели будущего.

— О, они не любят об этом говорить. Обычно такого ребенка называют Кристианой. Сейчас в семье есть одна такая. Она живет на побережье, не в Мэне я имею в виду, а далеко на Западе. Она совсем еще маленькая девочка, чуть старше вашей сестры, но однажды спасла много людей, предупредив, что в церкви, где они собрались, будет пожар. Так оно и случилось; поэтому они и узнали, что у нее есть этот самый дар.

— И она почувствовала что-то насчет ‘Ринга?

— Несколько месяцев назад она играла в куклы и вдруг ни с того ни с сего сказала матери, что ‘Ринг скоро попадет в беду. — Тоби улыбнулся. — Мать послала человека через всю страну к отцу ‘Ринга, а старик послал одного из молодняка на помощь брату.

Мэдди допила кофе.

— И Джейми нашел брата и незаметно следовал за ним.

— Мы с ‘Рингом не спускали с вас глаз, и ‘Ринг обнаружил, что за вами следят похитители, заметил индейца и еще одного человека и никак не мог понять, что этому-то парню нужно.

— А это был Джейми.

— Да.

Она покачала головой.

— Значит, Джейми увидел, как ‘Ринг соединил нас наручниками, и решил притвориться грабителем, то есть джентльменом удачи, и отобрать вещи и лошадей.

Мэдди помолчала, думая о том, что с самого начала было известно ‘Рингу и чего она в то время не знала. Неудивительно, что ‘Ринг держался так спокойно, когда «грабитель» увел его драгоценного коня, и не попытался отнять его. Он знал, что Баттеркап в надежных руках. Знал и то, что они будут в полной безопасности эти три дня, потому что брат останется неподалеку. Ну а кроме того, у него все время был ключ от наручников.

Мэдди вспомнила, как он ухмылялся, когда она в страхе умоляла его не преследовать грабителя, вспомнила об их мнимой драке. ‘Ринг догадался, что она пойдет за ним, поэтому они и разыграли этот спектакль. А она-то еще удивлялась, как это он так легко отделался — ни царапины, ни синяка.

Встав, Мэдди посмотрела на Тоби. Наверное, ей следовало бы рассердиться, но никакого гнева она не испытывала. Каковы бы ни были «грехи» ‘Ринга, он вернул Лорел.

— Пойду-ка я спать, — сказала она и пошла в палатку.

Она легла рядом с ‘Рингом, и он, не просыпаясь, обнял ее. Притянув Лорел поближе к себе, Мэдди заснула.

— С тобой все в порядке? — спросила Мэдди у Лорел на следующее утро. Они сидели на койке, и в палатке, кроме них, никого не было. — Только не лги мне. Я хочу знать правду.

Лорел рассказала о своих приключениях, уснащая речь многочисленными восклицаниями и ругательствами, которые любую другую женщину на месте Мэдди привели бы в ужас. Но Мэдди знала, в каких условиях росла Лорел. Сама она поняла, насколько своеобразным было ее собственное воспитание, лишь после того, как уехала из дома и стала вращаться в мире оперы. Семья их жила обособленно, и ее друзьями были старые необразованные горцы. Вместо того чтобы, подобно большинству молодых девушек, учиться шить и разливать чай, она училась разделывать туши буйволов, ставить ловушки на бобров, выделывать оленьи шкуры. Став профессиональной певицей, Мэдди обнаружила, что знает лишь оперные арии да несколько непристойных куплетов, которым научил ее Бейли. Она сумела бы выжить, оказавшись одна в дикой местности, но до встречи с Джоном не могла отличить шелк от холста.

Мэдди улыбнулась младшей сестре и пригладила ей волосы.

— Я беспокоилась за тебя.

Лорел смотрела на Мэдди с восхищением. Она не слишком хорошо помнила свою знаменитую старшую сестру — та уехала из отчего дома, когда Лорел была совсем ребенком, — но у нее был альбом, куда она собирала все, что касалось Мэдди: афиши, вырезки, засушенные цветы и все ее письма.

— Они сказали, что я нужна тебе, — объяснила Лорел. — Сказали, что ты нарвалась на неприятности, поэтому я и пошла с этими людьми.

Мэдди была поражена.

— Я истосковалась по тебе, поэтому и пошла, — тихо проговорила Лорел; в ее глазах отражались все чувства, переполнявшие в этот момент сердце.

Мэдди улыбнулась и взяла обе руки сестренки в свои.

— Я тоже истосковалась по тебе, но я не могла сразу приехать.

Она погладила сестру по щеке, думая о том, насколько «цивилизация» изменила ее саму. В цивилизованном обществе люди не признаются в том, что им кого-то не хватает, что они по кому-то «истосковались», как выразилась Лорел. Нет, там люди скрывают свои чувства и лгут. И, узнав, что кто-то нуждается в их помощи, что кто-то, опять же по выражению Лорел, «нарвался на неприятности», не бегут на выручку, бросив все дела.

— Я пошла с ними, — продолжала Лорел, губы ее сжались в тонкую полоску. — Один из них, чертов священник, дал мне что-то выпить, и я заснула. — Она взглянула на Мэдди. — Но он свое получил. Схлопотал пулю и откинул копыта.

У Мэдди округлились глаза. Получалось, что какой-то человек, переодетый священником, усыпил Лорел, но его потом застрелили.

— Это ты его убила?

— Не-а, какой-то мошенник.

Мэдди вздохнула с облегчением, услышав, что какой-то негодяй, а не Лорел, застрелил похитителя. Она обняла сестру.

— Я так рада, что ты жива и здорова. Кажется, ‘Рингу нелегко с тобой пришлось.

Отстранившись, Лорел взглянула на старшую сестру.

— Он думал, что я сразу же поверю ему, когда он неизвестно откуда появился в том доме, и спокойненько пойду с ним, будто он сам Господь Бог.

Мэдди притянула сестру к себе, чтобы та не заметила ее улыбки. Она представила, как ‘Ринг командирским тоном дает Лорел указания, что и как та должна делать.

Когда-то он и с Мэдди пытался так разговаривать.

— Он бывает таким иной раз, — сказала она. — Но я надеюсь, он исправится. Похитители не сделали тебе ничего плохого? Они не обижали тебя?

— Они пытались запугать меня, но однажды я подлила им в еду бизоньего чая, и с тех пор они держались от меня подальше.

Мэдди нахмурилась. Одно дело вести себя мужественно в опасной ситуации, но совсем другое — лезть на рожон. Подлить мочу в еду похитителей было со стороны Лорел величайшей глупостью.

— Лорел, по-моему…

Лорел по тону могла определить, когда ей собираются прочесть нотацию.

— Кстати, о бизоньем чае, — быстро перебила она. — У тебя найдется что поесть? Я голодна как волк.

Мэдди рассмеялась. У нее была замечательная сестра, и, услышав даже то немногое, что успела рассказать Лорел, она начала жалеть несчастных похитителей. Вероятнее всего, они были простыми наемниками, как и тот человек, с которым она встречалась в лесу, и они, конечно же, растерялись, не зная, как обращаться с двенадцатилетним чертенком, подливающим мочу в тарелки.

— Иди поешь, — сказала Мэдди, но, когда Лорел направилась к выходу из палатки, схватила ее за руку. — Прошу тебя, когда будешь с кем-то разговаривать, не употребляй этих своих словечек, а то никто тебя не поймет.

На лице Лорел появилось угрюмое выражение.

— Этот… этот твой парень, он…

— Что он сделал?

— Отшлепал меня, вот что.

Мэдди прикусила губу, сдерживая смех. Всякий раз, когда они с сестрой ругались, отец грозился отшлепать их. Но он был мягкосердечным человеком, и у него никогда не хватало духу наказать дочерей подобным образом. Зато мама могла и выпороть, если было за что.

— А ты представь, что разговариваешь с мамой.

Лорел кивнула.

— Я так и поняла. Что они за люди там на Востоке? Они мужчины?

— Да, — ответила Мэдди, — мужчины. Ну, иди.

Провожая взглядом младшую сестру, она подумала, что ее собственное полное равнодушие к европейским мужчинам именно этим и объяснялось: в ее понимании они не были настоящими мужчинами.

Она встала и отряхнула юбку. Мужчины с Востока были не похожи на мужчин, окружавших ее в детстве, но они были настоящими мужчинами.

Позже утром Лорел призналась сестре, что ей хочется поехать домой к родителям, а не возвращаться на Восток.

Посмотрев на девочку, ‘Ринг сказал:

— Я не смогу отвезти тебя немедленно, но постараюсь сделать это как можно скорее.

Мэдди не успела и рта раскрыть, как Лорел набросилась на ‘Ринга:

— Вы! Кому нужно, чтобы вы везли меня куда-то? Я и сама могу добраться.

Мэдди хотела было вмешаться в спор, но промолчала, осознав, что собиралась выступить в защиту ‘Ринга.

Последний выглядел несколько озадаченным; он, видимо, не ожидал такого отпора.

— Я только хотел сказать… — начал ‘Ринг.

— Вы хотели сказать то, что сказали. Послушайте, вы… — Лорел осеклась, поймав предостерегающий взгляд Мэдди. — Вы нам не нужны, правда, Мэдди? Мы и сами справимся. — Она вздернула подбородок. — К тому же у нас есть Чуткое Ухо.

‘Ринг фыркнул:

— Он только наблюдает со стороны. Помощи от него не дождешься. И вообще, я начинаю думать, что его просто не существует. Ты и твоя сестра его выдумали.

У Лорел был такой вид, будто она сейчас набросится на ‘Ринга с кулаками, и Мэдди отвернулась, пряча улыбку. Малышка не понимала, что тот подшучивал над ней и ее наскоки его забавляли.

Посмотрев в сторону леса, Лорел громко сказала:

— Ты мне нужен.

Мэдди с интересом ждала, покажется ли Чуткое Ухо, услышав столь недвусмысленную просьбу. Она не сомневалась, что тот где-то поблизости и слышит их разговор. Он всегда был любопытен, а споры между белыми людьми неизменно его притягивали.

Лорел стояла, скрестив руки на груди и притоптывая ногой, а ‘Ринг с преувеличенным вниманием всматривался в растущие невдалеке деревья.

— Что-то не видно вашего призрачного индейца, — заметил он.

По лицу Лорел Мэдди поняла, что сестра начинает терять уверенность, и ей самой захотелось, чтобы Чуткое Ухо появился. Она свистнула по-особому и стала ждать.

Чуткое Ухо вышел из-за деревьев, когда она совсем уже было решила, что они ждут напрасно, и все взоры устремились на него.

Ничто, ну просто ничто в мире не сравнится по великолепию с воином кроу в расцвете лет, каким был Чуткое Ухо. Высокий, красивый, пропорционально сложенный, с темной, как земля, кожей и осанкой, исполненной природного достоинства.

Мэдди не подошла, не прикоснулась к нему и не стала с ним заговаривать. Это было не принято, когда Чуткое Ухо был в воинском одеянии. В детстве они с сестрой и дети Чуткого Уха часто играли с ним, ползали по нему, всячески над ним подшучивали, но когда он появлялся перед ними в одежде воина, то лишь взирали на него с благоговением, оставаясь поодаль. Точно так же смотрели на него сейчас ‘Ринг, Джейми и Тоби.

Чуткое Ухо исчез среди деревьев так же быстро, как появился.

— Ну что, убедились? — не сразу сказала Лорел. — Как, по-вашему, он может отвезти нас домой?

Но ‘Ринг не слушал ее. Он повернулся к брату, и они улыбнулись друг другу. Они наяву увидели легендарного героя своего детства и не могли до конца в это поверить.

Джейми подошел к брату и положил руку ему на плечо.

— В следующий раз я буду Чутким Ухом, — сказал он, повторяя, видимо, фразу, которую говорил в детстве.

— Только если я буду Джефферсоном Уортом, — ответил ‘Ринг.

Лорел посмотрела на Мэдди:

— О чем они говорят?

— Мальчишки, — засмеялась Мэдди. — Они просто мальчишки.

— Они все еще расспрашивают ее? — поинтересовался Тоби; он сидел на корточках у костра и доедал вторую порцию бекона.

Мэдди, зевнув, кивнула. Сразу же после эпизода с Чутким Ухом ‘Ринг с братом увели Лорел в палатку с намерением узнать все подробности похищения и до сих пор не вышли. Сначала Мэдди беспокоилась за сестру, но вскоре поняла, что внимание двух красивых мужчин доставляет той удовольствие, хотя ее отношение к ‘Рингу и было довольно прохладным. Мэдди заметила, что сестре особенно понравился голубоглазый Джейми, а тот, в свою очередь, бросал на Лорел не совсем невинные взгляды.

Выходя из палатки, Мэдди наклонилась и шепнула ему:

— Посмей только обидеть мою сестру, всю жизнь будешь раскаиваться.

Джейми рассмеялся.

Сейчас Мэдди почувствовала, что ей хочется петь, и одновременно осознала, что за последние несколько дней у нее ни разу не возникло подобного желания. Но сейчас хотелось петь, петь для ‘Ринга.

— Кажется, старатели говорили, что принесли рояль и поставили его в какой-то дом? — обратилась она к Тоби.

— Да, там на холме. Вообще-то это был просто навес, но они пристроили к нему стены.

— Прекрасно, — ответила Мэдди и отправилась на холм.

Так называемый дом был настолько мал, что в нем едва помещались рояль и пара стульев. «Ничего, сойдет и такой», — подумала Мэдди и улыбнулась, представив, какое впечатление произведет на ‘Ринга ее пение. Ведь одно дело слушать оперную певицу в большом помещении, и совсем другое — в маленькой комнатушке.

Она без труда договорилась с Фрэнком, чтобы он аккомпанировал ей во второй половине дня. Эдит подала на ланч жареную ветчину и галеты. Мэдди хотела поговорить с Лорел, но та не сводила глаз с Джейми и ни на кого больше не обращала внимания. Мэдди бросила на него предостерегающий взгляд, а тот в ответ поднял руки, показывая, что у него самые чистые намерения. Наконец Мэдди встала.

— Сейчас у меня урок, — сказала она как бы между прочим. — ‘Ринг, ты не хотел бы пойти со мной?

Он улыбнулся:

— С удовольствием.

Они пошли к маленькому домику. Войдя, ‘Ринг закрыл за собой дверь, а Мэдди подошла к роялю, за которым уже сидел Фрэнк, положив руки на клавиши.

— Арию Виолетты из первого акта, пожалуйста, — мягко сказала Мэдди.

‘Ринг уселся на стул напротив рояля и улыбнулся. Чудесная ария из «Травиаты» была одной из его любимых; он дважды слышал эту арию в исполнении Мэдди. Однако ему никогда не приходилось слушать оперную певицу одному в маленькой комнате. Слушая выступление оперного певца на сцене театра, любой, безусловно, осознает, каким сильным должен быть у него голос, чтобы его было слышно даже в последних рядах, но все же в большом помещении, в окружении множества людей трудно в полной мере оценить глубину и силу голоса оперного певца.

Пока Виолетта, то есть Мэдди, пела о зародившейся в ней любви к Альфреду и о своих сомнениях, ‘Ринг просто наслаждался музыкой. Его глаза невольно расширились, когда она дошла до слов о том, что их души предназначены друг для друга.

Благодаря природному дарованию и многолетним упражнениям голос Мэдди имел грудное звучание и шел, казалось, из самых глубин ее существа. На словах «это безумие» стул ‘Ринга, а вместе со стулом и он сам задрожали от силы ее голоса.

Она пела о сжигающем пламени любви, загадочной и недостижимой, о страданиях и радостях своего сердца.

Изысканная трель на словах «познай наслаждение» заставила ‘Ринга выпрямиться и посмотреть на Мэдди. В жизни он не видел никого прекраснее этой женщины. Он любил ее, но сейчас он смотрел на нее не как на любимого человека, а как на несказанно желанную женщину.

К удивлению ‘Ринга, Фрэнк пропел фразу из партии Альфреда.

При трелях первой ответной реплики Виолетты ‘Ринг задрожал. Это была внутренняя, невидимая глазу дрожь, которая, начавшись в области позвоночника, охватила постепенно каждую клеточку существа. Он ухватился за стул, словно боялся рассыпаться на части.

Мэдди увидела, как побледнел ‘Ринг, и поняла, что в его лице имеет особого слушателя. Голос ее звучал кристально чисто, а ля бемоли были само совершенство.

При трелях следующей музыкальной фразы ‘Ринга бросило в жар. Голос Мэдди обволакивал, проникал внутрь, а когда она запела о познании все новых и новых высот наслаждения, он физически ощутил не только ее голос, но и смысл этих слов.

В самом конце, когда зазвучали великолепные заключительные до, ‘Ринг посмотрел на Мэдди. Казалось, он ощупывает ее глазами, начав с ног и поднимаясь все выше.

От его взгляда Мэдди задрожала. Не требовалось большого опыта, чтобы распознать в этом взгляде желание. В тот момент для нее не имело значения, вызвано ли оно ее голосом или ею самой. ‘Ринг хотел ее — и этого было достаточно.

Прежде чем отзвучали последние трели, ‘Ринг вышел из домика. Закрыв за собой дверь, он прислонился к стене и попытался достать сигару из кармана рубашки.

— Вот ты где, — раздался голос Тоби. — Я всюду искал тебя, потом услышал кошачий концерт и понял, что ты здесь. С тобой все в порядке?

— Я… — прошептал ‘Ринг.

Тоби немедленно начал действовать. Подтолкнув ‘Ринга, заставил его сесть на пень, затем, видя, что тот бессмысленно водит рукой по рубашке, достал сигару, зажег ее и вручил ‘Рингу. У ‘Ринга так сильно дрожали руки, что он едва мог держать сигару.

— В чем дело? — требовательно спросил Тоби.

— Мне кажется, будто я только что побывал в райском саду.

— Что?

— И вкусил от древа познания.

Тоби ничего не понимал и, когда к ним подошел Джейми, сразу же схватил его:

— Может, ты что-нибудь разберешь.

Они посмотрели на ‘Ринга, сидящего на пне. Его все еще била дрожь, и он безуспешно пытался затянуться сигарой.

— Он говорит, что был в райском саду и пробовал какие-то плоды.

В этот момент Мэдди открыла дверь.

— Как ты осмелился уйти, в то время как я пою, — проговорила она, презрительно взглянув на ‘Ринга, и, хлопнув сердито дверью, направилась вниз к палатке.

‘Ринг провожал ее взглядом: полные бедра, тонкая, затянутая корсетом талия, округлые ягодицы.

Тоби посмотрел на ‘Ринга, потом на Мэдди и, наконец, на Джейми.

— Будь я проклят, — прошептал он. — Похоже, его все-таки скрутило. — Улыбаясь, он поднял ‘Ринга на ноги и подтолкнул в сторону Мэдди. — Иди за ней. Приведи ее сюда. Я прослежу, чтобы вам никто не помешал.

‘Ринг кое-как спустился с холма. Ноги подкашивались, а руки по-прежнему дрожали так сильно, что он с трудом отодвинул полог, закрывавший вход в палатку. Не успел он войти, как мимо его головы пролетел какой-то предмет, напоминавший раму от картины.

— Как ты посмел, — закричала Мэдди. — Как посмел уйти, когда я пела?

Схватив баночку с кремом для лица, она запустила ею в ‘Ринга. Он поймал ее и направился к Мэдди.

— Я жду объяснений.

Не говоря ни слова, он медленно приближался. Она кинула в него флакон с духами. Он поймал его другой рукой.

Подойдя к ней, ‘Ринг бросил пойманные предметы на стоявший за ее спиной сундук и стал все так же молча смотреть на нее. Их взгляды встретились, и только тогда Мэдди поняла, что он чувствует. Сердце подпрыгнуло и бешено заколотилось где-то у горла. Она и раньше видела в глазах мужчин подобное выражение, но никогда их взгляд не был таким исступленным. Сейчас этот стоящий перед ней человек с горящими глазами немного пугал ее.

— ‘Ринг, — начала Мэдди, но он не ответил.

Куда девался культурный, прекрасно владеющий собой мужчина, с которым она провела три дня в горах? Перед ней был дикарь, готовый броситься на нее.

Он действительно схватил ее и, перебросив через плечо, вынес из палатки. Джейми, Тоби, Эдит, Фрэнк, Сэм и Лорел — все стояли неподалеку, не говоря уже о десятке старателей. Она закрыла глаза, чтобы не видеть их, чувствуя, что объяснить что-либо мужчине, который ее нес, бесполезно. Это был не тот человек, которого она знала.

‘Ринг принес Мэдди в домик на холме, закрыл дверь и, поставив ее на ноги, посмотрел на нее все тем же исступленным взглядом.

— ‘Ринг, послушай, я не успела кое-что сделать. Может, мне…

Она направилась к двери, но он схватил ее и прижал к себе. Его руки медленно скользнули у нее по спине, затем крепко сжали круглые ягодицы.

Глаза Мэдди расширились, она посмотрела ‘Рингу в лицо. Не только его взгляд изменился, даже дыхание было каким-то другим. Нагнувшись, он поцеловал ее. Он целовал ее не в первый раз, но этот поцелуй был иным. В нем была напряженность, которой она не чувствовала в поцелуях раньше.

Сглотнув, она выскользнула из объятий.

— Мне нужно… в… поговорить с Лорел. — Он шагнул к ней. Она взялась за дверную ручку. — Мне послышалось, что кто-то зовет меня.

Протянув руку, ‘Ринг запер дверь на задвижку. Теперь никто не смог бы войти в дом.

Мэдди отошла к роялю. ‘Ринг последовал за ней.

— Ты поручил кому-нибудь присмотреть за твоим конем? Ты же знаешь, что это животное способно сжевать все что угодно. Мне бы не хотелось, чтобы он…

Оттеснив Мэдди в угол, ‘Ринг уперся руками в стену и, наклонившись, прижался к ее губам в долгом нежном поцелуе. Сладкая истома охватила все ее тело, и она начала оседать на пол. Он поддержал ее, обняв за талию. Наконец он оторвался от ее губ, и Мэдди отвернулась, стараясь восстановить дыхание. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Потом снова посмотрела на него, и от страстного нетерпения в его взгляде горячая волна прошла по телу.

— Я… я не знаю, что надо делать, — прошептала она.

— Я тоже не слишком сведущ в этих вопросах, — шепнул он в ответ. — Но хочу научиться.

Мэдди слабо улыбнулась:

— Может, нам стоит нанять учителей? ‘Ринг начал расстегивать многочисленные пуговки на ее платье, целуя одновременно шею, глаза, щеки.

— Мы научим друг друга.

— Да, — отозвалась она еле слышно, чувствуя, что страх проходит. — Да.

— Мэдди, я… — начал он и замолчал. Пуговицы на платье никак не расстегивались, он рванул тонкую ткань, и платье упало к ее ногам.

‘Ринг снова поцеловал ее, на сей раз более страстно. Рот Мэдди приоткрылся под его губами, она услышала чей-то стон, но не могла сказать чей — ‘Ринга или свой собственный.

Не заметила она и того, как он снимал с нее остальные вещи, но в считанные минуты все они лежали вокруг нее на полу, а Мэдди стояла в одних чулках с кружевными подвязками и туфлях на каблуках.

Держа ее за руки, ‘Ринг отступил назад и стал внимательно ее разглядывать. Солнечные лучи, проникавшие в комнату через единственное окно, придавали коже теплый золотистый оттенок.

Мэдди покраснела под его взглядом. Взяв ее за подбородок, он приподнял ее лицо и сказал:

— Ты так же прекрасна, как и твой голос. «Это воистину высочайшая похвала», — подумала Мэдди и тихо произнесла:

— Я хочу видеть твое тело.

Дрожащей рукой ‘Ринг провел по ее плечам, груди, талии, и наконец ладонь легла на ее мягкий плоский живот. Тогда он поднял глаза и криво улыбнулся:

— На мужчин совсем не так приятно смотреть, как на женщин.

Мэдди расстегнула пуговицу на его рубашке и, просунув руку внутрь, ощутила под пальцами теплую кожу, жесткие волосы на груди, твердость мускулов. Медленно, одну за другой, она расстегнула остальные пуговицы и стянула рубашку с плеч, взглянув при этом в лицо ‘Ринга. Оно дышало страстью, но на нем отражалось и какое-то иное чувство, что-то близкое к изумлению. Из разговоров Мэдди знала, что у ‘Ринга было не много женщин, а значит, все это для него было так же ново, как и для нее. При этой мысли горячая волна желания захлестнула ее с новой силой. Она всегда представляла себе, что полюбит мужчину, владеющего всеми тонкостями искусства любви, мужчину, который научит ее всему. В реальной жизни многие мужчины именно это и предлагали. Но ‘Ринг был таким же учеником в любви, как и она сама, и сознание этого почему-то доставляло огромное удовольствие. Возможно, механизм подобной реакции был сродни тому, который срабатывает, когда мы получаем в подарок, ну скажем, пару туфель: одно дело, если туфли абсолютно новые, и совсем другое — если до вас их носили другие люди.

Мэдди прижалась к ‘Рингу грудью. Он крепко держал ее.

— Я и представить себе не мог, — тихо сказал он ей в волосы. — Не понимал, о чем они все толкуют. Что это за чувство, которое, как любит повторять Тоби, должен, испытать каждый мужчина.

Дрожь пробежала по его телу; отступив на шаг, он посмотрел на Мэдди потемневшими глазами.

— Не хочу обижать тебя, но я… сгораю от нетерпения.

Она засмеялась и укусила его в грудь.

— Обижать меня? Попробуй только! Она снова укусила его.

‘Ринг не мог более сдерживаться. Разом выплеснулась вся страсть, скопившаяся за годы поисков, одиночества, воздержания.

Мэдди улыбалась, пока он жадно целовал ее тело, склонившись и обхватив ее за ягодицы. Но вот он взял губами ее сосок, и улыбка исчезла. Глаза широко раскрылись, она застонала и обмякла в его руках.

Он поставил ее к стене, придерживая одной рукой за плечо; другая рука и губы блуждали по телу, исследуя каждую клеточку.

— Как ты прекрасна, — прошептал ‘Ринг, лаская ее бедро.

— Я счастлива, что нравлюсь тебе, — удалось прошептать Мэдди в ответ.

Его губы скользнули вниз по бедрам к ногам, одновременно он снял с нее чулки и туфли. Потом выпрямился и снова прижался к губам.

— У тебя на ногах чудесные мягкие волоски, — сказал он тоном ученого, изучающего неизвестную форму жизни.

Обняв его за шею, Мэдди шепнула:

— Возьми меня, ‘Ринг.

— Только когда кончится увертюра, — ответил он, и она невольно улыбнулась.

Он повернул ее к себе спиной:

— А ну-ка, посмотрим, каков вид сзади. ‘Ринг провел губами по ее спине вдоль позвоночника, вниз к ягодицам, затем по ногам и, дойдя до ступни, стал нежно целовать ее пятки. Мэдди вскрикнула от удовольствия. Горячие волны желания накатывали одна за другой. Она выскользнула из объятий.

— Раздевайся. ‘Ринг улыбнулся:

— Слушаюсь и повинуюсь, леди.

Сев на пол, он стащил высокие, до икр, ботинки, затем встал и, спустив вниз брюки и вязаные подштанники, переступил через них.

Прислонившись к стене, Мэдди внимательно рассматривала его тело. Она выросла среди индейцев и жителей гор и часто видела мужчин в одних набедренных повязках, но такого великолепного тела не видела никогда. Признак мужского естества выступал вперед гордым свидетельством страсти.

— Такой большой и весь для меня? — спросила Мэдди и с удовлетворением заметила, что ‘Ринг густо покраснел.

— Иди ко мне, — хрипло проговорил он, но Мэдди отбежала от него на несколько шагов.

‘Ринг застыл на месте, увидев, как покачиваются при движении ее грудь и бедра. Он тяжело дышал, Мэдди почувствовала полную власть над этим великолепным мужчиной. Откинув голову, она вывела трель из арии Виолетты.

В ту же секунду она оказалась на полу, и ‘Ринг навалился на нее всем своим двухсотфунтовым весом. Его рот прижался к ее рту, и он вошел в нее легко, как по маслу. Инстинктивно она подняла бедра и обвила ногами его талию. Он начал двигаться в ней, сначала медленно и глубоко, потом все быстрее и быстрее. Мэдди отвечала на каждое движение.

Она не сознавала, что они скользят по полу, пока не уперлась головой в стену. Плечи ее поднялись вверх по стене, и грудь оказалась на уровне его губ. В страсти он слишком сильно прикусил ей сосок — Мэдди вскрикнула от боли, но тут же еще крепче обхватила его ногами.

Возбуждение достигло предела, и, вонзив ногти ему в спину, она прошептала:

— Да, да.

А потом все вокруг исчезло в ослепительной вспышке белого пламени.

Мэдди не знала, сколько прошло времени, прежде чем она смогла нормально дышать. ‘Ринг отступил от стены и, опустившись на колени, положил ее на пол, а сам лег рядом. У своей груди она чувствовала биение его сердца.

— Я и не подозревала, что это может быть так, — прошептала она, положив голову ему на плечо и перебирая волосы на его груди. Он ничего не ответил, и, приподнявшись на локте, Мэдди взглянула ему в лицо, провела пальцем по морщинкам на лбу.

— Почему ты хмуришься?

— Только теперь я понял, что движет мужчинами, понял, о чем говорил отец.

— Твой отец говорил с тобой о женщинах? Она снова положила голову ему на плечо, думая, как прекрасно их тела подходят друг другу.

— Пытался. — Неожиданно ‘Ринг сжал ее так крепко, что она едва не вскрикнула. — Мэдди, прекрасная моя Ла Рейна, я бы хотел дать тебе столько же, сколько ты дала мне. Сначала твой голос, а теперь это.

Он провел пальцами по ее руке.

Она блаженно потянулась.

— Ты вернул мне Лорел.

— Этого недостаточно, чтобы отблагодарить тебя за эти чудесные мгновения.

Мэдди засмеялась.

— А что если я потребую луну с неба?

— Я достану ее для тебя.

— А что ты хочешь взамен?

— Только тебя. Всю тебя. — ‘Ринг поцеловал ее.

— Меня так много.

Он скользнул взглядом по ее груди.

— Думаю, я со всем справлюсь.

— С его помощью? — Мэдди посмотрела вниз, на живот ‘Ринга.

— Я тебе покажу. — Он потянулся к ней. Мэдди взвизгнула и попыталась отодвинуться, но это, конечно же, ей не удалось.

Лорел сидела у костра рядом с Тоби. Солнце медленно опускалось к горизонту, в воздухе повеяло прохладой. Она посмотрела через плечо на ветхий домик, в котором сестра и… этот мужчина находились уже три дня. Вдруг глаза ее расширились.

— Тоби, мне кажется, домик трясется.

Оглянувшись, Тоби с интересом уставился на домик, затем с мудрым видом кивнул головой.

— Кто ставил на трясущийся домик? — обратился он к собравшимся вокруг старателям.

В течение последних дней старатели постепенно уходили со своих участков, и к тому моменту, о котором идет речь, никто не работал уже целых три дня. Вместо этого они с живым интересом следили за жизненными перипетиями оперной певицы. Их интерес пробудился, когда Мэдди отказалась выступать перед ними и стала проводить дни, стоя под деревом и глядя на дорогу, как вдова капитана дальнего плавания, которая, не утратив надежды на возвращение мужа, изо дня в день всматривается в морскую даль.

Этот интерес возрос, когда ‘Ринг вернулся с братом и привез с собой спящего ребенка. Старатели окружили Тоби и забросали его вопросами. Если уж леди не захотела петь для них, они по крайней мере могли рассчитывать на рассказ о том, что с ней происходит.

Тоби потчевал их невероятными историями о подвигах братьев, в которых главным героем был, конечно же, ‘Ринг, а его «маленький братишка» лишь немного помогал ему. Потом наступил день, когда они услышали доносившееся из домика на холме пение. Старатели застыли, слушая голос, но вскоре пение оборвалось, и они с удивлением увидели, как из домика вышел капитан Монтгомери, потом выскочила оперная певица и побежала к палатке, капитан бросился за ней следом, а затем раздались крики. «Ну и голос у этой женщины, — бормотали старатели про себя, — наверное, и за десять миль слышно». Спустя несколько минут капитан отнес ее назад в домик, перебросив через плечо. Никто из старателей не проронил ни слова, они так и остались стоять, уставившись на домик. И лишь когда из домика донесся женский вскрик, а затем звук, какой бывает при падении чего-то тяжелого, один из старателей сказал:

— Ставлю двадцать долларов, что они не выйдут оттуда до утра.

— По рукам, — откликнулся другой.

Пари было заключено в шутку, но на следующее утро, после того как Эдит, относившая завтрак оперной певице и ее кавалеру, сообщила, что они попросили принести флакон розовой воды, затея с пари захватила всех по-настоящему.

Они спорили о том, сколько времени ‘Ринг и Мэдди проведут в домике. Поскольку старателей было много, то пари заключали относительно часа, в который влюбленная пара выйдет из домика. Тоби обнаружил, что юная Лорел прошла хорошую выучку у некоего Бейли и прекрасно осведомлена обо всех тонкостях заключения пари. Джейми пытался возражать, говоря, что Лорел, этому невинному созданию, не пристало участвовать в такой дикой затее, как заключение пари относительно сексуальных привычек ее собственной сестры. Сам он, впрочем, поставил десять долларов на то, что брат продержится больше сорока восьми часов.

Но Лорел, несмотря на юные годы, немного разбиралась в мужском характере. Она знала, что Джейми хочет увести ее от остальных и наедине выпытать все подробности о похитителях. И твердо заявила, что не ответит ни на один вопрос, пока он не позволит ей заниматься ставками. Тоби расхохотался, сказав, что Лорел одержала верх над Монтгомери. После этого Лорел начала переговоры с Тоби о том, какой процент от выигрышей причитается ей как букмекеру. Сначала Тоби предложил платить ей никель за каждую принятую ставку, но она рассмеялась ему в лицо и объявила исходной цифрой пятьдесят процентов. После долгих споров и торгов они сошлись наконец на тридцати процентах от выигрышей Тоби. Принимая ставки, Лорел отвечала на вопросы Джейми.

— Трясущийся домик, — провозгласила Лорел, заглядывая в свою записную книжку. — Выиграл Тим Салливан. — Открыв коробку (она отвечала и за мешочки с золотым песком), она вручила старателю его выигрыш. — Я же говорила тебе не заключать это пари, — прошептала она Тоби. — Ты был обречен на проигрыш.

— Много ты понимаешь, — проворчал тот в ответ. — А кто подбил меня участвовать в пятисотдолларовом пари о свечах? И в пари о меде? И о ванне?

— Да, но мы все отыграли, когда они попросили принести молоко для ванны. Никто на это не ставил.

Джейми праздно сидел в лежавшем на земле седле со своей лошади, вытянув перед собой длинные ноги, смотрел на старого Тоби и хорошенькую малышку Лорел и качал головой. Два дня назад он пересмотрел свое мнение относительно ее участия в этой затее и прекратил всякие разговоры о том, что это неподходящее занятие для ребенка. У него все чаще появлялась мысль, что этот «ребенок» во многих отношениях старше его самого.

— Больше не делаешь ставок, Джейми? — спросила Лорел, пересчитывая мешочки с золотым песком в коробке. Она умудрилась раздобыть где-то весы и тщательно взвешивала золотой песок, который им с Тоби вручали.

Джейми надвинул шляпу на глаза.

— Гордость, которую я испытываю за брата, для меня достаточное вознаграждение.

— Тс-с, — сказала Лорел, и все вокруг замерли, устремив глаза на домик.

— Что это? — прошептал Тоби. Лорел улыбнулась.

— Это ария из «Кармен».

Мгновенно началась неразбериха: старатели ринулись получать выигрыши и платить проигрыши. Они не могли отличить одну оперу от другой, но Лорел, которая прекрасно знала, какие оперные партии исполняет сестра, составила их список.

Старатели вытягивали из шляпы бумажки с названиями опер, а потом делали ставки на время, в какое, по их мнению, Мэдди споет арию из той оперы, название которой они вытянули.

Из домика донесся какой-то грохот, который старатели встретили торжествующими криками.

Лорел заглянула в записную книжку.

— Упали с рояля в шестой раз, — прочитала она. — Калеб Райс.

Калеб с улыбкой ждал, пока Лорел взвесила золотой песок и, пересыпав его в мешочек, отдала ему.

— Ты сделал ставку в этом пари, — сказала она Тоби. — Я же говорила, что не стоит.

— Кто же мог подумать, что они совсем одурели и свалятся с рояля в шестой раз, — возразил Тоби.

— Калеб Райс мог, — спокойно ответила Лорел.

После этого Джейми встал и ушел, дав себе клятву выбрать самое уединенное местечко, если когда-нибудь окажется в такой же ситуации, в какой находился сейчас брат.

Он направился к одной из многих палаток, служивших старателям своего рода салунами. В последние три дня салуны пустовали. Старатели не задерживались в них, а, купив разбавленного виски, спешили к костру, где Тоби и Лорел принимали ставки.

Человек, с которым Джейми хотел встретиться, сидел в салуне. Джейми еще раньше договорился, чтобы ему отпускали столько виски, сколько тот сможет выпить, а Слеб, имея за плечами многолетнюю практику, мог выпить очень много. Сейчас он распивал уже третью бутылку.

— Ну, как они? — спросил он, взглянув на Джейми. Глаза его были полузакрыты, но слова он выговаривал отчетливо.

— Прекрасно, — ответил Джейми, садясь за стол. — Только что упали с рояля в шестой раз.

Слеб серьезно кивнул.

— Помню, как я однажды за кулисами с крошкой меццо-сопрано… — Он замолчал и закрыл глаза, погрузившись в воспоминания.

На миг Джейми показалось, что он заснул.

— Хочешь рассказать мне еще что-нибудь? — тихо спросил он.

Слеб открыл налитые кровью глаза.

— Ничего. Я сказал все, что знаю. — Подняв бутылку виски, он уставился на нее. — Я и так сказал больше, чем нужно. Думаю, моя жизнь теперь мало чего стоит. — Он презрительно фыркнул. — Но, с другой стороны, она и до встречи с тобой стоила немногим больше. — Он потряс бутылкой. — Выпьешь?

— Нет, спасибо. — Джейми встал. — Я лучше вернусь туда. Вдруг они решат, что пора выходить из этого гнездышка, а мне надо поговорить с братом. Нужно же им когда-то спать.

Слеб мечтательно улыбнулся.

— В тот раз в Филадельфии я провел без сна четверо суток. Тогда я был моложе и рассчитывал стать величайшим в мире певцом. — Он потянулся за бутылкой.

Джейми прикусил язык и удержался от замечания. Он еще не встречал пьяницы, который не считал бы себя самым несчастным человеком. «Боже, избавь меня от их жалости к самим себе», — подумал Джейми и вышел из палатки.

‘Ринг лениво погладил Мэдди по голому животу. Вот уже три с половиной дня он бездумно предавался сексуальным наслаждениям; он словно утратил способность мыслить и превратился в животное, движимое лишь вожделением и похотью.

‘Ринг улыбнулся.

— Поделись со мной, — сказала Мэдди, потирая спину. Несколько раз они довольно сильно ударились о пол.

— Я думал об отце. Сейчас он мог бы гордиться мной.

— Тобой? Ха! Что ты сделал? Трудилась-то я. Я… — Она умолкла: у нее не было сил спорить. — Да, думаю, он был бы горд тобой. Зато я совсем не уверена, что и мой отец испытывал бы то же самое. — Она зевнула и положила руку ему на грудь. — Это были чудесные дни, но…

— Но что? Ты что, сдаешься? Мы же только начали. Я бы хотел еще кое-что проверить на практике.

Однако в доказательство своих слов ‘Ринг не набросился на нее, как сделал бы еще день назад.

— Хотел бы я знать, удалось ли Джейми вытянуть хоть что-нибудь из твоей сестренки, — сказал он некоторое время спустя, глядя в потолок.

Мэдди улыбнулась.

— Ну, раз ты вспомнил о брате, значит, медовый месяц кончился. Жаль. Я думала, что нам следует сделать еще несколько попыток на этом рояле. — Но от одних только слов у нее заломило спину.

Однако ни один из них не стал упрекать другого в хвастовстве. Они лежали в объятиях друг друга, соприкасаясь голыми телами и чувствуя себя очень уютно. Каждый был уверен, что знает тело другого до мельчайших подробностей.

— Не одеться ли нам? — предложила Мэдди немного погодя. — Наверное, мне нужно посмотреть, как там Лорел, а тебе поговорить с Джейми. Наверное…

Он перекатился на бок и посмотрел на нее:

— Да, думаю, нам пора возвращаться. С тобой все в порядке? Не слишком много синяков и ссадин? Тело не болит?

— Да на мне места живого не осталось, я вся в синяках, но все равно это были чудесные дни. — Ее глаза вспыхнули. — За эти три дня я узнала столько же, сколько за первые три года занятий с мадам Бранчини. — Мэдди провела пальцем по его небритой щеке. — И твою верхнюю губу увидела.

‘Ринг нежно поцеловал ее.

— Мэдди, я…

Она не дала ему договорить. Слова были не нужны. Они нашли друг друга — мужчина и женщина, необходимые один другому и физически, и духовно.

— Я знаю, как ты чувствуешь, потому что сама чувствую так же. Ты был прав — мы искали именно друг друга.

Он бросил похотливый взгляд на ее обнаженную грудь.

— Я-то точно искал именно тебя. Засмеявшись, Мэдди слегка толкнула его.

— Помоги мне одеться, конечно, если от моего платья что-то осталось, и давай посмотрим, чго произошло с остальными, пока нас не было.

Встав, она покачнулась, и ‘Ринг поддержал ее. Сейчас, когда к ней вернулась способность мыслить, Мэдди испытывала легкое смущение, глядя на ‘Ринга и вспоминая, что они проделывали в эти дни. Но они были как одержимые, и ничто не заставило бы их остановиться.

Он поцеловал кончик ее носа.

— Не смотри на меня так. Это наш первый опыт. Мы еще много-много раз будем вместе. Повернись, я зашнурую это твое хитрое приспособление.

Улыбаясь, она повернулась лицом к стене, и он принялся затягивать ей корсет.

Час спустя Мэдди и ‘Ринг сидели у костра с Тоби, Лорел и Джейми. Мэдди подходила к лагерю в некотором замешательстве — все ведь наверняка знали, чем занимались они с ‘Рингом эти три дня. Но в лагере царила обычная атмосфера. Эдит склонилась над костром, помешивая что-то в котелке, неподалеку лежали, развалившись, Тоби и Джейми, а Лорел что-то писала в записной книжке. Мэдди улыбнулась. Если она была певицей, а ее сестра Джемма — художницей, то Лорел, наверное, станет писательницей.

— Добрый вечер, — мягко сказала Мэдди, и все посмотрели на нее.

— О, привет, — просияла Лорел. — Хорошо отдохнули?

— Да, спасибо, — ответила Мэдди, радуясь, что в темноте не видно, как она покраснела. — А о тебе тут хорошо заботились?

— Да. — Лорел широко открыла глаза. — Тоби помогал мне собирать разные цветы. Я засушиваю их в книжке.

— И продает по тысяче долларов за штуку, — пробормотал Джейми.

— Что такое? — не понял ‘Ринг. Лорел бросила на Джейми грозный взгляд.

— Он считает, что мне надо продавать мои рисунки.

— Или взять на себя управление «Уорбрук Шипинг», — тихонько добавил Джейми и тут же вскрикнул, потому что Лорел его ущипнула.

— Хочешь кофе? — улыбнулась Лорел сестре. Мэдди взяла у Тоби чашку, протянула вторую ‘Рингу, но внимание последнего было сосредоточено на Джейми.

— Ну выкладывай, — сказал он, садясь на бревно, лежавшее у костра, и не замечая, что бревно стало как полированное от постоянного сидения на нем множества людей. Мэдди уселась рядом, постаравшись не скривиться от боли. Некоторые части ее тела, о которых не принято говорить вслух, болели довольно ощутимо. ‘Ринг почувствовал, как она напряглась, и, повернувшись, понимающе улыбнулся. Но Мэдди смотрела на Джейми и не ответила на улыбку.

— Почему ты думаешь, что твоему брату есть что сказать? — спросила она, все еще не глядя на ‘Ринга.

— Я его хорошо знаю, у него это на лице написано. Итак?

Джейми не мог больше сдерживать улыбки. Вообще-то он собирался рассказать ‘Рингу о пари, но сейчас на очереди были более важные вещи.

— Я все выяснил.

Мэдди резко втянула воздух. Что он выяснил? Джейми смотрел на нее и, казалось, наслаждался ее замешательством.

— Я все узнал про письма и этого вашего генерала Йовингтона.

Рука Мэдди, в которой она держала чашку, застыла в воздухе. Лорел была в безопасности, а сами она в последние дни занималась совсем другими вещами, так что о похитителях ни разу и не вспомнила. Сейчас ей больше всего хотелось уехать отсюда, вернуться на Восток и возобновить выступления. Именно это она и намеревалась сделать после того, как отвезет Лорел к родителям.

— И что с ним такое? — спросил ‘Ринг. — Как тебе удалось это узнать? И что, в конце концов, ты узнал?

— Пока вы… э… были заняты другими делами, я поговорил с этим «ребеночком». — Он бросил на Лорел взгляд, которого ‘Ринг не понял. — Ее ответы вывели меня на некоего Слеба.

— Он пел с тобой. — ‘Ринг посмотрел на Мэдди.

— Верно, — согласился Джейми. — Он был неплохим тенором, по крайней мере, он сам так говорит. Но в последние годы для него наступили тяжелые времена.

— Выпивка? — Да.

— Ну и что общего у этого пьянчуги с Мэдди и Лорел? — ‘Ринг улыбнулся Лорел. У нее было такое хорошенькое личико. С нее можно было писать ангела, но ему было известно и то, какими словечками она может изъясняться, и ‘Ринг лишь надеялся, что Мэдди их не слышала.

— Слеб работал на брата генерала Йовингтона в городке под названием Десперит.

— Слышал о таком, — вставил Тоби, и тон, каким он это сказал, заставил ‘Ринга посмотреть на него.

— Так же, как и добрая половина подонков всех мастей, — продолжал Джейми. — Братья Йовингтоны владеют большей частью города и крупным золотым рудником на окраине.

Молчавшая до сих пор Мэдди вмешалась в разговор:

— Генерал Йовингтон помогал мне в поисках Лорел.

— Ему это было нетрудно, ведь он сам и организовал похищение.

Мэдди поставила чашку и уставилась на Джейми.

— Судя по всему, братья вложили все свои сбережения в этот рудник, а он оказался пустым.

— Может, поэтому этот городок и назвали Десперит, — сказала Лорел, и Тоби кивнул.

— Может быть. Видимо, будущее действительно показалось им безнадежным. Им обоим за пятьдесят, и у них не осталось ничего, что могло бы утешить их в старости. — Джейми посмотрел на Мэдди. — Генерал объезжал здесь форты и, встретившись с братом, узнал, что рудник пуст. Тогда братья подумали, что, коль скоро не удалось приобрести деньги законным путем, они достанут их незаконным. За последние два года в этих горах было добыто немало золота, и они решили присвоить его.

— Воровство! — воскликнула Мэдди. — Они решили присвоить золото, добытое старателями с таким трудом?

— Именно это они и сделали. Единственной проблемой было вывезти золото, не вызывая подозрений. Золото тяжелое, и человек, разъезжающий с седельными сумками весом в сотни фунтов, мог бы привлечь внимание старателей.

— И они использовали меня, чтобы перевозить золото из города в город?

— Верно. Этот «конкорд» много может выдержать, особенно если снабжен двойным дном, как ваш. — Джейми замолчал, давая остальным возможность переварить сообщенные данные. Он был горд, что столько всего удалось выяснить.

— А письма? — спросил ‘Ринг.

— В них ничего не было. Это была просто уловка, чтобы выманивать Мэдди из кареты.

— Деньги, — с чувством сказала Мэдди. — Все дело только в деньгах. А я-то думала, что участвую в чем-то… политическом, что ли. Думала, что меня используют по крайней мере ради дела, в которое кто-то верил. А выходит, я была самой обыкновенной воровкой.

‘Ринг посмотрел на брата:

— А кто из людей Мэдди замешан в этом? У них наверняка был сообщник.

— Фрэнк, — тихо ответил Джейми. — Но он нас больше не побеспокоит.

‘Ринг кивнул, не спросив, что именно произошло с Фрэнком.

— Но почему их выбор пал на Мэдди? С таким же успехом это мог быть любой другой певец или фокусник, если уж на то пошло. Им просто нужен был человек, который мог бы переезжать из лагеря в лагерь, не вызывая ни у кого подозрений.

Джейми ухмыльнулся:

— Оказывается, брат генерала обожает оперу. Очевидно, опера — его единственный интерес в жизни.

Он с некоторым удивлением посмотрел на Мэдди. Мэдди кивнула. Она часто встречала людей, похожих на брата генерала, людей, у которых загорались глаза, когда они смотрели на нее.

— Вы бы послушали, что говорят про этот городок Десперит. — Джейми недоверчиво потряс головой. — В нем полно преступников. Он расположен на склоне горы, и попасть в него можно единственным путем — по узкой земляной перемычке. Брат Йовингтона хозяйничает в городке как феодал, любого, кто придется ему не по нраву, повесят без долгих разговоров. Никто в здравом рассудке не пойдет в этот город.

Джейми улыбнулся.

— Но все-таки самое удивительное — это любовь Йовингтона к опере. Он где-то услышал, что Слеб до того, как спился, и сам выступал на сцене, и готовил оперных певцов. И он заставил старину Слеба заниматься подготовкой певцов в его городе. Платит ему виски.

— Я никогда не слышала о каких-либо певцах в этой части страны, — заметила Мэдди.

— А если бы и слышала, то не запомнила бы их имен, — прошептал ‘Ринг так, чтобы услышала только Мэдди.

Джейми засмеялся.

— А их и нет. Старина Слеб по желанию Йовингтона обучает… — он покосился на Лорел, — девушек для вечерних развлечений.

— А, шлюх, — кивнула Лорел.

Трое мужчин осуждающе уставились на Мэдди.

— Бейли, — коротко объяснила она и повернулась к Джейми. — Наверняка как певицы они ничего из себя не представляют.

— Голоса у них ужасные. Чудовищные. Слеб говорит, что кошка может спеть лучше.

Мэдди сделала вид, что не заметила улыбки ‘Ринга.

— Но Йовингтон, по его собственным словам, обладает хорошо развитым воображением, — продолжал Джейми, — поэтому эти женщины повсюду его сопровождают. Люди Йовингтона, как рассказал Слеб, способны выносить его побои, холод и одиночество, но они не выносят пения этих женщин. Примерно раз в три месяца они куда-нибудь увозят его очередную певицу и таким образом получают передышку на то время, пока Слеб не обучит следующую.

— И поэтому он похитил Лорел?

— Полагаю, он хотел убить сразу двух зайцев. Слеб считает, что после того как вы выступили бы во всех шести городах, а сестру вам так и не вернули, Йовингтон сообщил бы вам, что нашел ее, и предложил бы приехать за ней в Десперит. Не думаю, что он выпустил бы вас из города. По мнению Слеба, он согласился бы вернуть Лорел в том случае, если бы вы вышли за него замуж.

— Замуж? — В голосе Мэдди звучал ужас. ‘Ринг усмехнулся.

— Не самый плохой вариант. Мэдди, покраснев, отвернулась.

— Отправляемся утром, — сказал ‘Ринг брату, и тот согласно кивнул.

— Куда отправляетесь? — спросила Лорел.

— Полагаю, они намерены совершить очередной подвиг, — сказал Тоби, и по его тону было ясно, как он к этому относится. Джейми и ‘Ринг промолчали.

— ‘Ринг, — мягко сказала Мэдди, — куда вы едете?

— В Десперит, конечно.

Сердце ее сразу же учащенно забилось. Она вспомнила слова матери, часто повторявшей, что мужчина, принявший какое-то решение, глух к доводам разума.

— Зачем вам ехать в Десперит?

— Закончить кое-какие дела.

Мэдди взяла чашку, но руки дрожали так сильно, что она была вынуждена поставить ее.

— Револьверы, — прошептала она. — Вы поедете туда с револьверами. Вы намерены убить кого-нибудь, намерены сами попасть под пули.

— Вот уж ничего подобного, — негодующе воскликнул ‘Ринг. — Я хочу всего-навсего захватить Йовингтона и проследить, чтобы он предстал перед судом.

— Это не твое дело. Пусть этим занимаются те… кто наделен властью.

— И кто же это?

— Я не знаю. Армия, например. Да, армия. Возьми с собой солдат.

Он улыбнулся одной из тех снисходительных улыбок, какими способны улыбаться только мужчины.

— При чем тут армия? И, кроме того, армия поручила мне заботиться о тебе, а именно ты больше всех пострадала от Йовингтона.

Поднявшись, Мэдди посмотрела на него сверху вниз.

— Да, я пострадала больше всех, и я имею право голоса в этом вопросе. Лорел со мной, и это все, что мне нужно. Завтра ты сможешь выехать с нами к моим родителям, и мы оставим Лорел у них.

— Я должен поехать за Йовингтоном.

— Ты должен отомстить, вот что. Тебя волнует только месть.

‘Ринг взял ее за руку.

— Нет, это не месть. Я поступаю так из чувства долга.

Посмотрев на него еще раз, Мэдди поняла, что никакие уговоры не заставят его отказаться от принятого решения. Она поняла также и еще одно: любовь — это когда ты принимаешь человека таким, какой он есть, не пытаясь изменить, сделать таким, каким ты хотела бы его видеть. ‘Ринг был человеком долга, человеком чести, и он всегда будет действовать по велению долга, пренебрегая соображениями личной безопасности.

Мэдди смахнула слезы, невольно навернувшиеся на глаза, и крепко сжала его руку.

Улыбнувшись, он усадил ее рядом с собой.

— Ну а каковы ваши дальнейшие планы? — спросил Джейми, стараясь разрядить обстановку.

Вопрос прозвучал так, будто ответ был ему заранее известен. Женщины не слишком-то любят рассуждать о справедливости, но по опыту он знал, что они обожают говорить о браке.

‘Ринг усмехнулся.

— Обычные для любящих мужчины и женщины. Мы с тобой разберемся с похитителями, а когда я вернусь, мы с Мэдди поженимся в форте. — Он повернулся к ней. — Надеюсь, ты не откажешься сделать из меня честного человека? С твоей стороны это ведь не было просто мимолетной интрижкой?

Мэдди была слишком расстроена решением ‘Ринга ввязаться в опасную авантюру и не отнеслась к его словам с должным вниманием. Она отхлебнула кофе и кивнула. После всего происшедшего с ними в последние дни она, естественно, ожидала от него предложения, хотя надеялась, что оно будет сделано в несколько иной форме. «По крайней мере, он человек чести», — подумала она с некоторым раздражением и вытерла слезы, снова навернувшиеся на глаза.

Тоби перевел взгляд с одного брата на другого, потом посмотрел на Мэдди.

— А где вы будете жить? — тихо спросил он.

— В Париже, — восторженно сказала Лорел. — Бейли мне все рассказал о Париже.

Мэдди открыла рот, намереваясь объяснить, что оперная певица не живет на одном месте, а постоянно разъезжает по всему миру, но, прежде чем успела произнести хоть слово, заговорил ‘Ринг:

— В Уорбруке, конечно. Мы съездим в Париж, — он подмигнул Лорел, — может, и тебя с собой возьмем, но я должен управлять компанией, поэтому жить мы будем в Уорбруке. — Он повернулся к Мэдди. — Тебе там понравится. Это чудесный город на берегу океана.

Помолчав, Мэдди спросила:

— А где я буду петь?

— Я построю для тебя прекрасный театр.

— С плюшевыми сиденьями? И в нем будет…

— Все, что захочешь. Захочешь парчовый занавес, я куплю его для тебя.

— И потолок с позолотой?

— Конечно. Я найму мастеров из Италии, и они украсят потолок лепными херувимами. Это будет самый прекрасный театр в Америке, любовь моя. — Он посмотрел на Джейми. — Черт возьми, мы сделаем его самым прекрасным театром в мире.

— А кто будет меня слушать? ‘Ринг улыбнулся.

— Ты будешь иметь любых слушателей, каких пожелаешь. Ты, видно, не поняла до конца, с какой семьей собираешься породниться. Захочешь, чтобы тебя слушал президент? Он приедет. — Улыбка стала шире. — Мы можем пригласить даже твоего кузена, короля Ланконии.

Но Мэдди не улыбнулась в ответ. Лицо ее было серьезным.

— И ты будешь платить им за то, чтобы они мне аплодировали? Купишь им цветы, чтобы они бросили их к моим ногам? Будешь дарить мне бриллианты после каждого выступления? Или кинешь какую-нибудь безделицу, как косточку дрессированной собачонке?

Улыбка сошла с лица ‘Ринга.

— Подожди минутку. Ты все понимаешь неправильно. Ты не дрессированная собачонка. Ты женщина, которую я люблю и хочу сделать счастливой.

— Купив меня?

‘Ринг посмотрел на Тоби и Джейми, на Лорел, слушавшую их с широко раскрытыми глазами.

— Может, нам лучше поговорить об этом наедине?

— Зачем? Чтобы в твоих объятиях я забыла о здравом смысле? Нет, давай обсудим это сейчас в присутствии свидетелей. Я не намерена провести всю жизнь в замкнутом мирке твоего города, где смогу петь только для тебя и твоих родных. О, и еще для тех, кому ты заплатишь за то, чтобы они меня слушали.

— Но я совсем не то имел в виду. Ты меня не слушала.

Мэдди поставила чашку и встала.

— Нет, это ты меня не слушал. Или же ты ничего не понял в том, что связано с моим голосом. Я одна из лучших певиц в мире. Я одна из лучших певиц за всю историю.

‘Ринг забыл об окружающих.

— Иной раз твое самомнение становится просто невыносимым.

Мэдди повернулась к нему; на лице застыло напряженное выражение.

— Нет, ты не понимаешь. Не понимаешь самой сути. Я же не говорю, что я самая красивая женщина в мире, я просто симпатичная. Я далеко не умна, как ты неоднократно подчеркивал, не слишком образована. И не принадлежу к тем женщинам, которых все любят. Да, мужчины хотели меня, это правда, но их, как правило, привлекал мой голос. Ни один мужчина не любил меня по-настоящему до того, как я встретила тебя. Я не имею в виду родственников или друзей отца. И у меня никогда не было подруги.

— Но какое все это имеет отношение к нам, к тому, где ты будешь петь?

— Это самым непосредственным образом связано с моим голосом. Мой голос — это все, что у меня есть. Я не красива, не умна, у меня не самый лучший характер, но у меня изумительный голос, голос, каким Господь не часто наделяет человека. Как ты не понимаешь? Я должна использовать то, что имею. Ты считаешь своим долгом вернуться в Мэн и помогать отцу в делах, потому что у тебя способности к бизнесу. Я считаю своим долгом дарить людям свой голос.

Он покровительственно улыбнулся.

— Существует огромная разница между руководством такой гигантской компанией, как «Уорбрук Шипинг», и выступлениями на сцене. Ты, видимо, не представляешь истинных масштабов нашей деятельности. Мы перевозчики мирового класса.

Она чуть не рассмеялась ему в лицо.

— Наверное, это напечатано на ваших фирменных бланках.

‘Ринг отвернулся. На бланках этот девиз не был напечатан, но он красовался на плакатах, развешанных в конторе компании.

Мэдди глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Он должен понять.

— Я не сомневаюсь, что деятельность вашей компании приносит пользу множеству людей. Но согласись, что вы не незаменимы. Если бы ваша семья не владела компанией, любая другая могла бы создать подобную. Но я со своим голосом незаменима. Никто не сможет занять мое место.

— Ты ошибаешься, думая, что любой способен руководить компанией, подобной «Уорбрук Шипинг». Наша семья владеет ею свыше ста лет. Нас с детства приучают к бизнесу. В каждом поколении сыновья… Куда ты?

— Ты даже не пытаешься меня слушать. Для себя ты уже решил, что то, чем занимаешься ты, — важно, а то, чем занимаюсь я, — нет, и ты не желаешь вникнуть в то, что я говорю. Дальнейший разговор не имеет смысла.

Он мгновенно вскочил и схватил ее за руку.

— Ты не можешь так уйти. Неужели ты не понимаешь, что речь идет о нашей жизни? Что с нами станет, если ты не согласишься жить в Уорбруке?

— Что с нами станет, если я не соглашусь сделать так, как ты хочешь, — ответила Мэдди ровным голосом, сохраняя спокойное выражение лица. Выдернув руку, она продолжала: — Ты только посмотри на себя. Я поняла, что ты богат, с первой же встречи. У тебя вид человека, привыкшего к тому, что за деньги можно купить все что угодно. На этот раз ты решил купить оперную певицу и построить для нее красивую клетку — этот твой театр, где все в бархате и позолоте, куда будут приезжать разные знаменитости. Ты будешь покупать ей бриллианты и шелковые платья, а взамен потребуешь, чтобы твоя ручная певица готова была петь в любой момент, когда тебе того захочется, когда ты скомандуешь: «Пой, моя птичка». Как же иначе, ты ведь купил ее, заплатил за нее наличными. Ты вправе требовать от нее послушания, так же, как требуешь его от людей, работающих на тебя.

— Ты не понимаешь!

— Нет, это ты не понимаешь.

— Что же, по-твоему, должен делать я, если ты и дальше будешь выступать перед зрителями? — ‘Ринг сказал это таким тоном, будто она была исполнительницей стриптиза. — Ездить за тобой из города в город? Подавать накидку? А может, разрешишь провожать тебя до кулис? Может, мне придется переделать свои визитные карточки, написав на них «мистер Ла Рейна»? Что же, мне стать твоей тенью?

Мэдди посмотрела на него с глубокой печалью во взгляде.

— Я никогда не лгала тебе, всегда говорила, что голос для меня — это главное.

— Я ведь не прошу тебя бросить петь! — Он уже кричал. — По мне, так пой с утра до ночи. Я хочу, чтобы ты пела. — Он взял себя в руки и продолжал более спокойно: — Мэдди, я не могу сделать то, о чем ты просишь. Я понимаю, для тебя «Уорбрук Шипинг» просто крупная компания, и ничего больше. Но это не все. «Уорбрук Шипинг» — это традиция. Я не знаю, как тебе объяснить. Моя семья чтит эту традицию, а я уважаю свою семью. Семья для меня то же, что для тебя твое пение.

Она прекрасно поняла, что это означало. Конец. Но, понимая это, не могла отказаться от того, что составляло смысл ее жизни, и стать его домашней певицей.

— Я не могу этого сделать, — прошептала она. — Я умру. Я просто зачахну и умру, если ради твоей любви откажусь от пения.

— Я не прошу… О черт! Джейми, поговори ты с ней. Может, тебе удастся ее убедить.

Джейми ничего не ответил, и ‘Ринг, повернувшись, взглянул на брата. Тот смотрел на него с осуждением.

— Только не говори мне, что ты на ее стороне. — ‘Ринг почти кричал.

— Ты ведь не единственный сын. — Губы Джейми сжались в тонкую полоску. — У тебя шесть братьев, и, хотя ни один из нас не обладает твоими талантами, мы как-нибудь справимся. Собственно, мы уже неплохо справляемся без тебя.

— Я видел последние квартальные отчеты. Видел, как вы вшестером без меня справились.

При этих словах лицо Джейми исказилось от ярости. Он встал, и всем показалось, что сейчас братья набросятся друг на друга с кулаками. Джейми отвернулся первым.

— Вам без него будет лучше, — сказал он, обращаясь к Мэдди. — Он вас недостоин. — И ушел.

Мэдди хотела было пойти за ним, но ‘Ринг схватил ее за руку.

— Ты не можешь уйти. Нам надо во всем разобраться.

Она с трудом сдерживала слезы.

— Мы уже разобрались. — Несколько слезинок все-таки выкатились у нее из глаз и побежали по щекам. — Мадам Бранчини была права. Она сказала, что я могу быть или певицей, или обычной женщиной.

— Но ты и есть обычная женщина, — мягко возразил он. — Как и любой женщине, тебе нужна любовь, Мэдди, и я предлагаю тебе эту любовь. Пожалуйста, не отвергай меня. Не думай, что я хочу заставить тебя бросить пение.

— Но именно это ты и пытаешься сделать и даже не понимаешь этого. — Она выдернула руку. — Я ведь не выбирала свою судьбу. Никто не спустился ко мне на розовом облаке с маленькой записной книжкой в руке и не сказал: «Послушай, Мэдди, мы сейчас планируем твою жизнь. Что ты хочешь: быть певицей или же вести нормальную жизнь — выйти замуж, завести детей, встречаться с друзьями?» Никто не спросил моего мнения.

— А что бы ты выбрала? Она заплакала.

— Я не знаю. Не знаю. Что есть, то есть. Я не могу измениться. Я такая, какая есть.

— Я тоже.

Она не смогла ответить, слезы душили ее. Прижав руку ко рту, Мэдди побежала от него прочь.

‘Ринг стоял, глядя ей вслед. «Должен же быть какой-то способ образумить ее, — подумал он. — Должен же быть способ заставить ее…»

— Ох, — вскрикнул он вдруг, схватившись за лодыжку, — Лорел сильно лягнула его. — А это за что?

— Вы довели мою сестру до слез. Вы разозлили Джейми. Я ненавижу вас. — Повернувшись, она побежала за сестрой.

‘Ринг подошел к Тоби, все еще сидевшему у костра. Дрожащей рукой он налил в чашку кофе и тоже сел.

— Похоже, никто не испытывает к тебе симпатии, — сказал Тоби.

— Это у нее пройдет, — ответил ‘Ринг. — К утру она одумается и…

— И что?

‘Ринг промолчал, уставившись в чашку.

— Чего, собственно, так волноваться? — продолжал Тоби. — Женщин вокруг полно. Вечно они вертятся под ногами. Выбирай любую. Дочь полковника Харрисона к тебе неравнодушна. Бьюсь об заклад, она-то с радостью поедет с тобой в Уорбрук и будет в восторге, когда ты подаришь ей бриллианты и шелковые платья. По-моему, она и любит-то тебя, главным образом, потому, что твоя семья владеет «Уорбрук Шипинг». Мне иногда кажется, что большинство женщин привлекает в мужчинах их состояние. Реши я жениться, я бы крепко над этим задумался, то есть если бы я был таким богатым, как приверженные традициям Монтгомери. Но тебя это, похоже, не волнует. И даже если женщине не нужно твое богатство, ты все равно пытаешься так или иначе навязать ей свои деньги. Это ведь так удобно. Всегда знаешь, что она от тебя зависит.

‘Ринг выплеснул остатки кофе и встал. — Тоби, ты очень много болтаешь, а сам ничего не понимаешь. — Он пошел прочь от костра.

— Верно, — сказал ему вслед Тоби. — Я не такой понятливый, как ты. — Он посмотрел на костер и фыркнул. — Да у камня больше разума, чем у этого парня.