Детройт неприветливо встречал Пич де Курмон. Обычные для февраля обледеневшие снежные сугробы окаймляли покрытые льдом улицы, и дождь со снегом падал на лобовое стекло большого лимузина «Ю. С. Авто» «премьер», когда тот остановился у входа в «Пойнт-Чартрейн-отель». Укутанная в соболью шубу своей бабушки, в платье от Диора, Пич устремилась в холл, за ней следовали многочисленные носильщики с десятком кожаных чемоданов и сумок. Никто никогда бы не догадался, что она сильно нервничала и была настолько не уверена в себе, отправляясь знакомиться с американским деловым миром высшего ранга, что взяла с собой гораздо больше вещей, чем было нужно, просто потому, что не могла решить, как следует там одеваться. Ей хотелось произвести впечатление на этих искушенных бизнесменов, и завтра она собиралась одеться строго, в костюм, сшитый у Диора или Балмена, для встречи на четырнадцатом этаже в «башне власти». Она хотела выглядеть соблазнительно и по-французски вечером и приготовила на выбор узкое золотистое платье из панбархата от Валентино, коралловое шелковое от Живанши и тончайшего сатина цвета сапфира, которое купила в маленьком лондонском магазинчике.

Ноэль заранее побеспокоился, чтобы самое большое рекламное агентство, которое должно освещать новую рекламную кампанию, запечатлело Пич и особняк де Курмонов как символ компании и их нового автомобиля, предварительно уже названного «дюк» (герцог), и ее прибытие в аэропорт Детройта «Метрополитен» было тщательно продумано, чтобы привлечь максимум внимания, там собралось множество фотографов, газетчиков и представителей телевидения. Но Ноэля там не было! Только букет роз персикового цвета и записка:

«Это все ваше, наслаждайтесь! Я позвоню вам позже в отель».

Пич закрыла, наконец, дверь номера за последним носильщиком, управляющим отеля, горничной и тремя младшими сотрудниками «Ю.С.Авто», присланными, «чтобы удостовериться, что у нее есть все, что она хочет, и для оказания необходимого содействия». Сбросив высокие сапоги, она опустилась на диван со вздохом облегчения.

Создание новой компании заняло больше времени, чем предполагалось Ноэлем, но закончилось как раз вовремя для де Курмонов, поскольку сбыт «флер» резко сократился, как только «сталлион» появился на автомобильном рынке. Но Ноэль смог обеспечить компании де Курмонов права на продажу «сталлиона», и сейчас дилеры с нетерпением ожидали появления детища новой компании, возглавляемой Ноэлем. «Дюк» должен был стать роскошной машиной высшего класса, способной конкурировать с «мерседесами», но с более гладкими линиями в итальянском стиле. Был уже изготовлен пробный кузов из стекловолокна, который Пич должна увидеть завтра в первый раз. И она увидит Ноэля — тоже впервые за два месяца.

Ноэль то и дело прилетал в Париж, привозя с собой то команду сильных экспертов, то служащих, то конструкторов и бухгалтеров. Он демонтировал по частям структуру компании и заново создал свою собственную версию нового «курмона». Пич всегда ждала его приездов, как ребенком ждала наступления Рождества. Она считала дни и просыпалась радостной и взволнованной в то утро, когда он прилетал в Париж. Она пригласила его останавливаться в доме на Иль-Сен-Луи, но Ноэль отказался, ответив, что будет лучше, если он сохранит свой номер в «Крийон». Пич была разочарована. До этого момента она не осознавала, как сильно хотела, чтобы он был рядом с ней в ее большом доме. Только он и она.

Когда Ноэль прилетал в Париж, так и бывало — «только он и она». Они встречались, когда, конечно, он не работал, поскольку у Ноэля работа всегда оставалась на первом месте, ходили ужинать и на концерты. Пич однажды отвезла его в Германию, познакомиться с Лоис и Ферди, а еще они ездили в Швейцарию, провести выходные в семейном горном отеле. Но она никогда не приглашала его к своей бабушке. Пока рано было появляться у Леони с Ноэлем, вот если бы у них все было серьезно… Но, как ни стремилась к этому Пич, они оставались просто друзьями и деловыми партнерами. Ноэль никогда не позволял себе ничего, кроме легкого поцелуя при встрече и на прощание, но она чувствовала, что он хотел поцеловать ее по-настоящему не менее, чем этого хотелось ей. Как она была права, поняв, что Ноэля Мэддокса нельзя соблазнить: он возьмет только то, что захочет сам. Что ж, кажется, ее он не хочет, а она не собирается бросаться к нему на шею, как однажды сделала это с Гарри.

Зазвонил телефон, и Пич быстро подняла трубку.

— Добро пожаловать в Детройт!

— Спасибо, Ноэль. Меня очень тепло приняли, — сказала Пич, оглядывая заполненный цветами номер. — У цветочниц Детройта, должно быть, не осталось ни одной розы!

— Все эти цветы, может быть, помогут извинить мое отсутствие, — сказал Ноэль, — боюсь, я не смогу увидеть вас сегодня вечером. Кое-что нужно доделать по новому проекту, необходимо подготовить все цифровые данные к завтрашней пресс-конференции.

Пич почувствовала, как все ее приподнятое настроение улетучивается и превращается в разочарование.

— Не имеет значения, — выговорила она. — Я все равно устала с дороги.

— Я завтра заеду за вами, — бодро сказал Ноэль. — Это будет знаменательный день.

Пич откинулась на подушки. Она была в городе, где жил Ноэль, одна, без него. А она так надеялась, что как только они встретятся здесь, все изменится. И вот в первый же вечер в Детройте Ноэль покинул ее, именно тогда, когда Пич так нуждалась в его успокаивающем присутствии, ободряющих словах, что она поступает правильно. Сейчас это было уже не только правильно, а стало единственным шансом спасти компанию. Без Ноэля компания де Курмонов прекратила бы свое существование уже три месяца назад. По правде говоря, если бы в се жизни не появился Ноэль, Пич потеряла бы все на свете.

Ноэль видел, как Пич сидела за столиком президента «Ю.С. Авто» и подписывала документы широким росчерком пера, улыбаясь фотографам. Она выглядела замечательно в жакете и голубой шелковой рубашке с полосатым шелковым галстуком — женском варианте рабочей одежды их фирмы. Пол Лоренс скрепил документы своей подписью и пожал руку Пич.

Дело было сделано. «Курмон» стала теперь автономным подразделением «Ю.С.Авто», а Ноэль — самым молодым президентом крупной автомобильной компании в истории всей индустрии. Тогда почему он не чувствует радости? Сегодня он достиг всего, к чему стремился с самого начала. Что было не так? Ноэль грустно посмотрел на Пич. Он использовал ее, чтобы получить то, что хотел, воспользовался скверным финансовым положением компании де Курмонов, чтобы улучшить свое — и «Ю.С.Авто». Но, с другой стороны, это было просто удачное дело. Так ли? Не стояло ли за Всем этим воспоминание о Пич на том злосчастном приеме в Бостоне, с широкой улыбкой произносящей роковые слова, сообщавшие миру, что он, Ноэль Мэддокс, сирота из приюта. Не крылась ли за всеми его действиями некая месть, желание ребенка из приюта наказать красивую маленькую богатую девочку?

— Ноэль, — позвала его Пич, — идите сюда и дайте ребятам возможность сфотографировать нового президента «Курмон».

Ноэль занял место рядом с Пич, чувствуя, что она смотрит на него. Он запретил ей носить туфли на низких каблуках, когда она бывала с ним, и сегодня она казалась особенно высокой и стройной с зачесанными вверх волосами и в голубых замшевых лодочках на высоких каблуках.

— Вы выглядите усталым, — сказала Пич позже, за обедом.

— Со мной все в порядке, — отрывисто бросил он. — Я просто не люблю эти рекламные празднества. — Ноэль обвел взглядом переполненную людьми комнату и шумное оживление у стола с закусками. — Я инженер, а не завсегдатай вечеринок.

Улыбка замерла на ее лице.

— Извините меня, — сказал он чуть мягче. — Наверное, я немного устал. Позади огромная работа.

— Де Курмоны доставили вам много хлопот, — заметила Пич.

— Причина не в этом, — ответил он. — Сказывается напряжение последних двадцати лет.

После обеда Ноэль отправил ее обратно в отель немного отдохнуть, пообещав заехать в семь тридцать и отвезти на встречу с прессой и дилерами и торжественную демонстрацию нового автомобиля де Курмонов «дюк».

Он приехал точно в назначенное время, но не поднялся в номер, а остался ждать внизу. Никак не отреагировав на золотистое бархатное платье от Валентино, быстро усадил ее в лимузин, словно они опаздывали.

Пич в замешательстве смотрела на его строгий профиль. Что могло случиться? Не начал ли уж он жалеть, что стал президентом «Курмон»? А может быть, ему не нравилось то, что теперь часть времени он будет жить во Франции? Или не хочет видеть ее теперь, когда стал президентом?

Зал был украшен французскими и американскими флагами, а также красными, белыми и синими цветами. Пич стояла между Полом Лоренсом и Ноэлем, а по краям стояли председатель и вице-президент компании. Пич здоровалась за руку со служащими «Ю.С.Авто» и их женами, улыбаясь каждому в отдельности, называя каждого по имени, которое успевала прочитать на маленьких табличках на лацканах пиджаков. Затем вокруг нее собрались репортеры, и Пич в сопровождении Ноэля и Пола дернула за шнур, и величественные красные занавеси раздвинулись, открывая макет нового автомобиля в натуральную величину.

— Мой дед, герцог де Курмон, был бы горд тем, что этот замечательный новый автомобиль назван его титулом, — заявила она с очаровательной улыбкой.

Вечер, символизировавший начало новой эры де Курмонов, казался бесконечным, и Пич очень обрадовалась, когда Ноэль, наконец, сказал, что пора уходить. Они ехали по пустынным улицам Детройта. В приливе чувств Пич взяла Ноэля за руку.

— Мне очень жаль, если сегодняшний день не получился таким, как вам хотелось, — тихо сказала она.

— Сегодняшний день прошел именно так, как я и ожидал, — ответил он, повернувшись, чтобы взглянуть на нее. От усталости ее веки немного припухли, и от этого глаза казались темными и таинственными, а в полутьме автомобиля губы выглядели нежными и беззащитными. Он так хотел поцеловать их… поцеловать ее глаза… сказать, что все хорошо… что он всегда будет заботиться о ней.

Лимузин остановился у входа в высокий многоквартирный дом, и когда швейцар в нарядной униформе помог ей выйти из машины, Ноэль сказал:

— Я думал, что мы могли бы зайти ко мне и выпить что-нибудь. Здесь гораздо спокойнее, чем в вашем отеле, хватит с вас на сегодня общества.

Он обнял ее за плечи и они поспешили зайти с холодного ночного воздуха в вестибюль и затем в лифт.

— А почему здесь только одна кнопка? — недоуменно спросила Пич.

Ноэль улыбнулся.

— Это частный лифт на крышу, где находится моя квартира.

— Знаете, что я скажу вам, — проговорила она, пока они поднимались наверх, — вы впервые улыбнулись за сегодняшний вечер. Вы не улыбались даже для корреспондентов. У вас был очень строгий и деловой вид — я думаю, именно это отпугивает ваших конкурентов.

— Мы с вами выглядим, как Чудище и Красавица, — сказал Ноэль. — При этом освещении вы безумно красивы, Пич де Курмон.

Лифт вздрогнул и плавно остановился, и пока открывались двери, он обнял ее и сказал:

— Интересно, превратится ли Чудище в принца, если поцелует Красавицу?

Ее губы, еще хранившие прохладу ночного воздуха, слегка задрожали, когда Ноэль поцеловал ее. Он чувствовал запах ее духов, и нежность щеки, и гладкие линии ее тела, когда притянул Пич к себе.

Их глаза встретились, когда Ноэль отпустил ее. Взяв руку Пич в свои, он произнес:

— Идемте со мной. Вы показали мне ваш мир, сейчас я хочу показать вам мой.

Держа в руках шубу, Пич обошла белое, полное воздуха пространство его квартиры. Ей понравился и интерьер, и искусно приглушенное освещение. Она остановилась перед Лихтенштейном, покоренная его мудростью, и долго не отходила от Мари Лорансен, сказав, что квартира очень уютная. Она полюбовалась Кандинским и Мондрианом и провела рукой по гладким линиям мраморной скульптуры. И все это время Пич вспоминала его губы, а ее тело трепетало при воспоминании о его близости в момент поцелуя.

— Идите сюда, — позвал Ноэль, — я хочу, чтобы вы взглянули.

Он стоял у огромного окна и смотрел на мерцающие огни города, раскинувшегося внизу.

— Вот, смотрите, — сказал Ноэль, — Детройт, город автомобилей. Это уже моя территория, Пич. Я пришел в этот мир с холодной, пустынной улицы и проделал весь этот путь наверх — вот до этой самой квартиры, и стал президентом компании, в которой когда-то работал на конвейере.

Пич знала, что никогда не сможет понять, через какие испытания прошел Ноэль. Да и как она могла? Никогда не знавшей нужды и одиночества, ей не приходилось выбиваться в люди. У Ноэля было тяжелое прошлое, о котором знал только он один.

— Эта работа по плечу только вам, — тихо сказала Пич. — Без вас не было бы компании де Курмонов. Не знаю, что бы я делала без вас!

Он посмотрел на нее жадными глазами, пытаясь понять, имела она в виду себя или компанию.

— Я действительно так думаю, Ноэль, — нежно добавила Пич.

Соболья шуба упала на пол, когда он схватил ее в свои объятия и крепко прижал к себе.

— Господи! Как долго я хотел вам сказать, что люблю, что не могу жить без вас, что вы мне нужны.

— Так почему вы молчали? — прошептала Пич. — Почему не сказали?.. Я так ждала.

— Я не смог бы пережить вашего отказа, — шепнул Ноэль со стоном отчаянья, — и кроме того…

— Кроме того? — Пич улыбалась ему, прижимая свои ладони к его лицу.

— Кроме того, я не хотел воспользоваться вами, — признался он. — Я не хотел, чтобы кто-то мог сказать, что я соблазнил Пич де Курмон, чтобы заполучить компанию.

— Я бы сама вам ее отдала, Ноэль, — рассмеялась Пич. — Я бы преподнесла вам ее на серебряном подносе, и себя в придачу.

Его поцелуй заставил ее умолкнуть, и когда одних поцелуев стало недостаточно, он взял ее на руки и понес в спальню. Под взглядами улыбающихся медных ангелов из приюта Ноэль спустил мягкий панбархат платья с ее груди и стал нежно целовать. Он снял с ее ног золотистые лодочки на высоких каблуках и, дождавшись, когда она снимет чулки, принялся целовать пальцы ее ног, колени и бедра, где кожа была особенно нежной и бархатистой. Пич расстегнула ему рубашку и гладила сильное, крепкое тело, вдыхая запах его кожи. Потом она легла на спину, наблюдая, как он раздевается.

— Тебе уже не надо ласкать меня, чтобы меня захотеть, — тихо проговорила она, — ты уже такой красивый.

Но он продолжал целовать ее, языком лаская ее соски. Он покрывал поцелуями ее грудь, спускаясь все ниже, к золотистой ложбинке ее живота, нежными и осторожными поцелуями прокладывая себе путь сквозь мягкие завитки волос. Пич наслаждалась его прикосновениями и тихо стонала, шепча его имя. Когда он вошел в нее, она обхватила его тело и жарко прижалась к нему с неистовой страстью.

Ноэль издал торжествующий крик, когда его любовь выплеснулась в нее.