ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
— Должен быть какой-то способ заставить ее поверить. — У застекленного книжного шкафа Девлин развернулся и опять двинулся к окну на противоположной стороне, мечась по библиотеке, как ягуар по клетке, в каждом его жесте сквозила страшная нервозность. — Будь я проклят, если позволю ей выкинуть меня из ее жизни.
Остин стоял, прислонившись плечом к мраморной плите камина. Когда Девлин подошел к нему, он опустил глаза в бокал с бренди и поболтал янтарную жидкость, резной хрусталь заиграл на свету.
— Я думаю, что тебе стоит проявить настойчивость в своем ухаживании.
Девлин перестал метаться и остановился напротив брата. При виде улыбки, которой Остин не мог скрыть, он нахмурился.
— Ухаживании?
— Ну да, всякие там цветы, безделушки, дежурства около ее дома. — Остин посмотрел на Девлина, его глаза сверкнули озорством. — Только не советую приглашать струнный квартет под ее окна.
— Ты хочешь, чтобы я строил из себя дурака.
— Я бы сказал, что ты уже строишь, мой маленький братишка.
Двадцать минут разделяли их появление на свет, двадцать минут, из-за которых Девлин всегда обречен быть младшим братом.
— Я рад, что это тебе доставляет такое удовольствие.
— Да я ничуть не сомневаюсь, что ты добьешься ее. — Остин отпил бренди. — Как и в том, что Кейт как следует поводит тебя за нос, прежде чем согласится стать твоей женой.
Девлин сунул руки в карманы и выглянул в окно, которое выходило в сад. Лунный свет разливался, как жидкое серебро, по кустам и клумбам, просачивался сквозь черные силуэты деревьев.
В его воображении возник другой сад, в котором росли цветы, взращенные самой природой. Он видел молодую женщину, спящую на постели из орхидей, ее нежную кожу целовали мягкие лепестки. Воспоминания породили идею.
— Ты не знаешь, где можно достать много орхидей? Чтобы можно было усыпать всю ее комнату?
— Думаю, мы могли бы… — Остин замолк, так как дверь в библиотеку с шумом распахнулась, и в комнату влетел Фредерик Витмор.
— Она у него! — закричал Фредерик, размахивая запиской, которую держал в руке. — Моя дочь у ван Хорна!
Вспышка ужаса пронзила Девлина, заставив встрепенуться каждый нерв.
— Что случилось?
— Он появился, словно из небытия. — Фредерик протянул записку Девлину. — Он хочет встретиться с вами.
Девлин схватил у него этот клочок бумаги и прочел несколько строчек, написанных черными чернилами.
— Что ему надо? — спросил Остин, дотрагиваясь до руки Девлина.
— Он хочет встретиться со мной этим вечером, чтобы обменять Кейт на ожерелье. — Девлин передал записку Остину.
— Он выбрал театр. — Остин взглянул на записку. — Очень многолюдно.
— Как, к дьяволу, я достану это ожерелье? — воскликнул Девлин.
— Я свяжусь с одним нашим человеком, который специализируется на таких запутанных случаях. Мы должны успеть достать ожерелье. — Остин смотрел на записку, как будто пытался разглядеть что-то между строчек. — Мы не можем позволить ван Хорну улизнуть. Мы должны вернуть медальон.
У Девлина барабанила кровь в висках.
— Мы должны вызволить Кейт.
Остин покосился на разгневанного Девлина.
— Сомневаюсь, что он выпустит нас из своих лап, даже если получит назад свое ожерелье.
Сияли мягким светом хрустальные канделябры, в обитых бархатом креслах сидели зрители. Мужчины в элегантных черных костюмах сопровождали дам, одетых в прелестные платья. Великолепные драгоценные камни играли в газовом свете: бриллианты, изумруды, рубины… Тяжелые складки синего бархата отгораживали Кейт от этого блеска. Она сидела рядом с ван Хорном в ложе. Он вырвал ее из этого мира смеха и разноцветья, чтобы забрать в свой ад.
— Люблю хорошие комедии, -сказал ван Хорн. — Я знаю, что эта имела в Нью-Йорке успех.
Кейт покосилась в его сторону. Ван Хорн вальяжно развалился в кресле, улыбка не сходила с его губ. Он вел себя так, будто каждый вечер проводит в театре, просто случайно пропустил пару спектаклей.
— Боюсь, у твоего отца коротковаты рукава пиджака. Но ты выглядишь великолепно. — Он коснулся пальцами белой шелковой розы, приколотой у плеча, провел пальцем по изумрудному шелку, подбираясь к круглому вырезу. — В другое время, в другом месте, ты и я могли бы…
— Вам не удастся уйти. — Она отклонилась от него, вжимаясь в бархатную подушку кресла.
— Увидим.
Музыка звучала в том мире за пределами, этой темной ложи. Кейт оглядывала зал, ища Девлина, стараясь придумать, как ей убежать.
Свет начал гаснуть. Будь осторожен, Девлин, пожалуйста, будь осторожен. Она знала, что ван Хорн собирается убить его. Она чувствовала, что это часть его плана.
— Обернись, моя дорогая мисс Витмор, — сказал ван Хорн. — У нас гости.
Кейт обернулась: за тяжелой бархатной портьерой стоял Девлин, его накрахмаленная сорочка сверкнула в тускнеющем свете.
— С тобой все в порядке, Кейт?
— Я… — Кейт замолчала почувствовав на руке прикосновение холодного пистолетного дула.
— Леди в порядке. — Ван Хорн поводил дулом пистолета по обнаженной коже над белыми перчатками, которые доходили почти до локтей.
Девлин сделал шаг, на его лице была непроницаемая маска. Но Кейт чувствовала, что он кипит от ярости. Воспоминания закружились вокруг нее, как смерч, унося ее назад, на залитую лунным светом вершину горы.
Она сжала руки в кулаки на коленях, перед ее глазами ожила борьба, она услышала выстрел пистолета, увидела, как Девлин, раненный, окровавленный, падает на камни.
— Девлин, — прошептала она. — Пожалуйста, не надо. — Не надо делать что-нибудь такое, что заставит этого человека сорваться.
Девлин посмотрел на нее, нахмурившись.
— Тебе следует прислушаться к тому, что она говорит, Маккейн. — Ван Хорн ткнул пистолетом — в грудь Девлина. — Если ты будешь благоразумным, расстанемся по-хорошему.
— Отпусти ее, ван Хорн.
— Ты принес ожерелье?
Девлин полез в карман пиджака и вытащил старинную золотую вещицу. Ожерелье засверкало в угасающем свете, так же, как когда-то сверкало на шее Клеопатры две тысячи лет назад.
Ван Хорн так на него смотрел, будто ему возвращали любимую.
— Положи его на кресло и уходи из ложи. Девлин покачал головой.
— Я не пойду никуда без Кейт. Ван Хорн облизал губы.
— Я отпущу ее, как только выберусь отсюда Если мне позволят выбраться.
Девлин подошел к перилам.
— Если тебе нужен заложник, возьми меня. Ван Хорн направил пистолет на Девлина.
— Боюсь, что с тобой будет труднее.
Из зала донесся смех. А Кейт изнемогала от ужаса.
— Интересно, а что случится, если я брошу его туда?
Он подбросил ожерелье в воздух; оно развернулось, как будто золотая птица развернула крылья, сверкнув на свету прожекторов, как на солнце.
— Нет! — Ван Хорн вскочил с кресла. Ожерелье снова упало в руку Девлина.
— Поторгуемся?
Ван Хорн посмотрел за перила. Кейт видела, что он просчитывает, как ему добыть ожерелье, если Девлин действительно бросит его.
— Я выстрелю, Маккейн.
— И потеряешь ожерелье, ван Хорн. — Девлин держал золотое украшение за перилами, оно покачивалось на одном пальце. — Сомневаюсь, что в той суматохе, которая поднимется после выстрела, тебе удастся его найти. Или хочешь попробовать?
Ван Хорн схватил Кейт, рывком поставил ее на ноги, его пальцы вонзились в ее предплечье. Она сжала зубы, чтобы не застонать от боли.
— Я убью ее, — сказал ван Хорн жестким шепотом, ткнув дуло пистолета в бок Кейт. Внезапный толчок заставил Кейт застонать.
Девлин прищурился.
— Только сделай что-нибудь ей, и я закину эту штуку так далеко, как смогу.
Ван Хорн опять облизал губы. Он крепко держал Кейт за руку, его взор был устремлен на золото.
— Отпусти ее, ван Хорн.
Спасайся — хотелось крикнуть ей. Его лицо было таким же, как в ту ночь, у скалы, и она знала, что он не пожалеет жизни, чтобы спасти ее. Она не могла допустить этого.
— Будь ты проклят, Маккейн, — прошептал ван Хорн, убирая пистолет от Кейт и нацеливая его прямо в грудь Девлина.
Сейчас он выстрелит в него, не сдержав дьявольской своей злости. Кейт двинула локтем в бок ван Хорну, захватив его врасплох. Он хрюкнул от боли, и она стукнула кулаком по его запястью, выбив пистолет из руки. Еще рывок — и она на свободе.
— Сюда! — крикнул Девлин, схватив Кейт. Он повернулся и рухнул вместе с ней на пол, закрывая ее своим телом.
Через плечо Девлина она видела, как в ложу ворвался Остин с двумя мужчинами. Три дула целились прямо в стоящего у перил светловолосого красавца.
— Все, ван Хорн, — сказал Остин, делая шаг по направлению к нему. — Иди с нами.
Ван Хорн улыбнулся.
— Вы не будете стрелять в безоружного, верно?
Прежде чем Остин ответил, ван Хорн повернулся и закричал, его голос заглушал голоса актеров на сцене, он выкрикивал одно слово снова и снова.
— Пожар!
В театре раздались визги. Одним махом ван Хорн вскочил на перила, постоял мгновение, бросив взгляд на Девлина.
— Мы еще встретимся, Маккейн!
Остин бросился вперед, споткнувшись о кресло, , пытаясь дотянуться до ван Хорна, но было слишком поздно. Он уже прыгнул вниз и приземлился на пол.
— Выход! — закричал Остин двум своим людям. — Вперед!
Остин перекинул длинные ноги через перила. Кейт замерла, почувствовав, что он намеревается спрыгнуть. Остин пригнулся, шагнул за узкий выступ и, сгруппировавшись, приземлился в партер. Остальные двое мужчин бросились из ложи, всколыхнув занавески. Девлин вскочил на ноги, потянув за собой Кейт.
Внизу все рвались к выходу, толкаясь, визжа, перешагивая через упавших. В суматохе и толчее Кейт увидела Остина, который пытался пробраться к сцене. Она мельком видела ван Хорна, который исчез за темно-голубым занавесом.
Кейт схватилась за перила.
— Он уходит.
— Небольшая армия окружила театр, — сказал Девлин, тихо и уверенно. — Они вовсе не собираются дать ему бежать.
Кейт повернулась к нему, глядя в его чистые серебряно-голубые глаза. Он улыбнулся, и она почувствовала, что мир пошатнулся. Шум и паника, бушующая вокруг них, затихла, превратившись в отдаленный шепот, как будто она оказалась вне бури, в спасительной гавани, где ничто не могло причинить ей вреда.
Девлин коснулся ее щеки, легкое теплое касание отдалось эхом глубоко в ее теле.
— Я пытаюсь что-нибудь сделать, чтобы ты вернулась ко мне.
Кейт вспомнила о всем, что случилось только что. Сколько раз он рисковал жизнью, чтобы спасти… Он дарил ей любовь, не требуя награды, когда понял, что ей нечего дать ему взамен. Благодаря ему она постигла, что жизнь гораздо богаче, чем ее уединенный мирок. Она любила этого человека. Она всегда будет любить его.
Он провел пальцем по уголку ее губ.
— Скажи, что мне сделать?
— Обними меня, Девлин. — Она скользнула руками по его рукам, жар его тела проникал сквозь одежду и грел ее ладони. — Обними меня и никогда не отпускай.
— Кейт, — прошептал он, потянувшись к ней, обвивая сильными руками.
Она обняла его за шею, полностью сдаваясь власти этого мужчины, оторвавшего ее от пола, позволяя ему припасть к ней. Слезы наворачивались у нее на глаза, и она зарылась лицом в теплый изгиб шеи, вдыхая запах его кожи: сандалового дерева и мужчины.
Воспоминание о языческом боге, стоящем под солнечным светом, всплыло в ее сознании. Ей никогда не забыть той прекрасной картины, той волшебной мужской красоты. Тот образ и этот мужчина — она не расстанется с ними. Когда он снова поставил ее на пол, ее ноги дрожали.
— Моя прекрасная Кейт. Боже, я так сожалею о том, что натворил.
— Это теперь не имеет значения, — прошептала она.
Он трогал пальцами ее щеки, ловя слезинки, которые она не могла остановить. Он поцеловал ее, нежное прикосновение крепких губ возбудило в ней желание ощутить сполна все, что он мог дать ей.
— Выходи за меня, — шепнул он. — Завтра.
— Нет.
Она улыбнулась, видя, как изменилось его лицо, на нем было написано разочарование и смущение.
— Кейт, я думал, ты…
Она прижала указательный палец к его губам.
— Если ты не возражаешь, я бы хотела устроить свадьбу в древнем Аваллоне. Я хочу, чтобы там были твои родители, мой отец, Остин и твоя сестра, Барнаби, пусть все увидят, что все наши мечты стали реальностью.
Он улыбнулся, его губы изогнулись под ее пальцами. Он обвил рукой ее запястье и оторвал ее руку от своих губ, прижимая ее раскрытую ладонь к своему сердцу
— Мы уедем туда завтрашним утром.
Кейт чувствовала частое сердцебиение своей ладонью.
— Думаю, тебе хочется услышать мое признание в любви.
— Это было бы замечательно.
Она потянула один конец черного шелкового галстука, развязывая его. Он был слишком затянут, слишком цивилизованный вид для Девлина.
— А ты поверишь мне на этот раз, мистер Маккейн? Он наклонился и поцеловал кончик ее носа.
— Испытай меня.
— Я люблю тебя, Девлин.
Он закрыл глаза, глубоко вздохнув. В этом звуке было столько чувства, что она задрожала. Он всю жизнь был один, искал дом, искал то место, где он будет чувствовать себя спокойно. Он познал страдания и унижения. Он выстоял, сильный и гордый. И все же … и все же был так легко раним, впрочем, в этом они с ним очень похожи.
— Ты веришь мне теперь? — Она потянула за пуговицу на его сорочке.
— Я не знаю. — Он посмотрел на нее, в его серебряно-голубом взгляде отражалась вся его любовь — Возможно, мне необходимо услышать от тебя эти слова много-много раз, прежде чем я поверю, что ты любишь меня.
— Ну в таком случае я буду говорить тебе их каждое утро, каждый вечер. — Она уткнулась носом в чарующие черные завитки на золотистой коже, выглядывавшей из-под полураскрытой сорочки — Я люблю тебя, Девлин.
Он провел руками по волосам на ее висках, причесывая золотые пряди пальцами.
— Я люблю твой запах, твое тепло. Я обожаю твой голос, люблю, когда ты касаешься меня Я люблю твою силу, твою храбрость. И я люблю того страдающего маленького мальчика, которого ты скрываешь внутри. — Она дотронулась до него кончиком языка, улыбаясь, когда почувствовала, что он весь напрягся от ее прикосновения. — Я хочу быть с тобой, Девлин. Сейчас. Завтра. Навсегда.
Он обнял ее, прижимая ближе к сердцу.
— Навсегда.
