ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Утреннее солнце проникло на полянку, отбрасывая золото на узкий берег. Пять дней пути по маленькому притоку, и они были там, откуда все началось, в лагере наверху водопада. Конечно, что-то изменилось — гребцы и носильщики исчезли, оставив его с мужчинами, которые никогда в своей жизни не управляли каноэ… Если бы ему удалось уговорить курайю остаться с ними.

Девлин перевел взгляд с характерного лица индейца курайи на Фредерика. Индеец трещал на своем горловом языке, размахивая руками так, будто собирался взлететь, пытаясь убедить Девлина в своих доводах.

— Ну как?-спросил Фредерик, пробираясь мимо одного из индейцев и вставая сбоку Девлина. — Как вы думаете, они останутся с нами?

— Они торгуются. Этот вот готов целый год быть моим рабом, если я дам ему вашу дочь. А этот готов продаться в рабство даже на два года.

— Если вы дадите ему… Он хочет Кейт?

— Они оба хотят. — Девлин улыбнулся, понимая, что Кейт чувствует, будучи объектом такой необычной сделки. — Бедняги не знают, с какими неприятностями могут столкнуться

Один из индейцев ударил себя в грудь и указал туда, где из палатки выходила Кейт, прижимая альбом к груди. Она бросила взгляд на Девлина и заспешила к берегу, па дальний конец лагеря, как олениха, почувствовавшая запах охотников.

Она была бледной, под огромными глазами — темные тени. Она почти не ела в течение этих дней и, судя по ее виду, мало спала. Он чувствовал, что стальные обручи, которые она укрепила на его сердце, сжались, так что его грудь заныла от боли.

Индеец заволновался и залопотал быстрее, но быстро умолк После того, как Девлин что-то ему сказал, мужчина почтительно кивнул. Остальные склонили головы и коснулись руками сердца.

— Что вы сказали им? — спросил Фредерик Девлин посмотрел, как Кейт пробирается сквозь заросли лиан, пробивавшихся из джунглей к реке

— Я сказал им, что мисс Витмор моя богиня, и никто не может прикоснуться к ней.

Фредерик сжал рукой его плечо, быстрое движение пальцев сказало Девлину о том, что Фредерик хорошо понимает, что чувствует Девлин по отношению к Кейт. У него стало покалывать кожу на затылке, ему стало стыдно, что он так расквасился, так упивался жалостью к себе. Нельзя выиграть в покер, если сидеть сложа руки, он чувствовал, что пока не готов бросить эту игру

— Но они уходят. — Барнаби смотрел вслед четверым индейцам, которые удалялись в лес. — Почему они не захотели остаться ради тебя? Ведь они считают тебя богом.

— Пусть лучше уходят. — Девлин повернулся к коротышке, волосы Барнаби сверкали, как медный котел на солнце. — Если бы они остались, они могли бы раскрыть меня. Страшно подумать, что они сделают, если обнаружат, что я простой человек. — Да еще упрямый. Это он был причиной того, что Кейт выглядела так, будто ее протащили через ад

— Ну, в таком случае вопрос отпадает сам собой, — сказал Эдвин — В связи со сложившимися обстоятельствами мы едва ли сможем двигаться дальше

Фредерик повернулся к другу.

— Мы ближе к Аваллону, чем к Сантарену. Эдвин уставился на Фредерика из-под косматых коричневых бровей.

— Так как ты не счел нужным показать мне карту, я не имею об этом понятия.

— Еще день или два дня, и мы доберемся до канала, который ведет в Аваллон, — сказал Фредерик. — А через четыре или пять мы достигнем подножия горы.

— И все же лучше повернуть назад. По крайней мере, не угодим в лапы ван Хорна, который тут же перережет нам глотки.

Фредерик долго молча смотрел на друга.

— Решение принято, Эдвин. Если ты захочешь вернуться, можешь взять одно из каноэ.

— Как мы доберемся без Маккейна? Роберт рассмеялся.

— Отец, неужели ты думаешь, что с Маккейном у нас будет больше шансов?

Девлин предпочел не обращать внимания на выпады молодого человека, точно тот был назойливой мошкой.

Эдвин посмотрел на сына. Сожаление. Разочарование. Злость. Вот что прочел Девлин на лице Эдвина.

— Мистер Маккейн, я уверен, что вы не обидетесь на моего сына за неудачную шутку, -сказал Эдвин. — Я уверен, что вы в состоянии доставить нас в Сантарен целыми и невредимыми.

Девлина меньше всего беспокоил Роберт в этот момент.

— Пока мистер Витмор не изменит своего решения, я буду вести экспедицию к верховью реки, до Аваллона.

— Фредерик, пожалуйста, — взмолился Эдвин. — Если тебя не заботит собственная судьба, подумай о Кэтрин.

— Моя дочь никогда не имела привычки оглядываться назад. Мы следуем вперед, в Аваллон.

Эдвин покачал головой.

— Положим, мы доберемся до Аваллона. А как ты думаешь защититься от Лейгтона ван Хорна? Мы можем наткнуться на него и тогда, когда он будет возвращаться.

— У меня есть идея, — сказал Девлин, на его губах заиграла улыбка. И даже две, причем вторая поможет ему вернуть розовые лепестки на прекрасные щечки Кейт.

Хватит дурить, она и так отошла слишком далеко Кейт оглянулась на лагерь. Он был в нескольких сотнях ярдов вниз по течению. Над землей зависла дымка, она впитывала солнечный свет, и весь воздух блестел, придавая странный, сказочный вид лагерю и людям, собравшимся около кромки джунглей вокруг Девлина Маккейна. Она должна была побыть одна, подальше от Девлина Маккейна, который все время будоражил ее.

Она уселась на камень около реки, и открыла в альбоме чистый листок. Обширные зеленые заросли на том берегу вздымались, как горы. Позади нее лопотали в ветвях обезьяны, она привыкла к их крикам и больше не пугалась. Но оставалось еще много неведомого и пугающего. Например, ее будущее и выбор, который она должна сделать. Вот это действительно страшно.

Она вынула карандаш из кармана брюк и посмотрела на чистую страницу. С самого детства она любила рисовать. Это была какая-то отдушина, схваченные карандашом образы. И то, что сейчас окружало ее — первобытный лес, возвышающийся у самою края воды, река, безудержно стремившаяся к водопаду, радуга вдалеке, в тумане от вспененной воды, — все это должно было вдохновить ее. Но она рисовала чисто механически, в ее набросках не было жизни. Чего нельзя было сказать о портретах Девлина Маккейна

Кейт услышала треск веток и подняла голову, заслоняясь рукой от солнца. К ней направлялся отец, пробираясь осторожно сквозь лианы, камни и обломки дерева, загромождающие берег реки

— Ну что, я поймал тебя? — спросил Фредерик, садясь рядом с ней на камни.

Она посмотрела на свои наброски, желая захлопнуть альбом, но понимая, что уже слишком поздно да и незачем скрывать портреты Девлина Маккейна.

— Я, кажется, немного рассеянна последнее время Фредерик взял альбом с ее коленей,

— Я думаю, ты немного идеализировала его челюсть.

— Мне так не кажется. У него довольно сильная челюсть.

— И нос. — Фредерик внимательно изучал рисунок. — Его нос вряд ли такой прямой.

— Я думаю, ты ошибаешься. — Она взяла у него альбом. — Нос Девлина как будто выточен из мрамора.

— Мне кажется, только влюбленная женщина может нарисовать нос таким совершенным. — Он склонил голову и улыбнулся. — Но, конечно, это не так. Правда?

Она отвернулась от его проницательных карих глаз. Мимо нее пробегала быстро темно-зеленая вода, облизывая по пути обнаженные корни близрастущей пальмы.

— Как подумаю, что его не будет рядом, все внутри меня холодеет.

— В таком случае ты действительно любишь его.

— Я продолжаю надеяться, что все эти чувства уйдут. Я надеюсь, что все еще вернется на круги своя, будет таким, как раньше, до моей с ним встречи.

— Прислушайся к своему сердцу, Кети. Она покачала головой.

— Он хочет купить ранчо в Калифорнии. Я не представляю, как смогу жить вдалеке от всего, что я люблю.

Фредерик нежно обнял ее.

— И ты не видишь никакого компромисса? — спросил он, кладя их сомкнутые руки к себе на колени.

— Он хочет устроить дом, создать семью.

— Я ведь тоже растил дочь, но при этом никогда не бросал работу.

Кейт посмотрела на открытый альбом на своих коленях, пробегая глазами по чарующим чертам.

— Едва ли он согласится на какие-либо компромиссы.

— Может, Девлин вовсе не будет счастлив на этом ранчо в Калифорнии.

— Он сказал, что скитался всю жизнь в поисках дома.

— Может быть, это он искал свою любимую, кого-то, кто будет любить и его. — Фредерик нахмурился, посмотрев на их переплетенные руки. — Может, ему просто нужно почувствовать себя частью семьи, что он кому-то дорог.

— Я хочу войти в его жизнь, отец. Я знаю это. Но только… — Она сжала его руку, желая, чтобы он помог ей, и зная, что никто не в силах помочь. — Я люблю мою работу. Я наслаждаюсь радостью от каждого нового открытия. Девлин никогда не примирится с женой, которая понимает, как лучше выкопать горшок из земли, и весьма смутно представляет, как можно приготовить пищу в этом горшке. Через пару лет он возненавидит меня, поняв, что я совсем не то, что он искал, а я возненавижу его за то, что он превратил меня в существо, которым я никогда не желала стать.

— Таким образом, ты что же, намереваешься бросить его, отвернуться от него?

Она посмотрела на реку, отраженный в воде солнечный свет больно ударил ей в глаза. Отвернуться. То есть не услышать больше его голоса, не увидеть его улыбки, не ощущать больше тепла его кожи… У нее сжалась грудь и сердце заныло, едва она себе представила все это.

— Я не вижу никакого выхода. Мы не сможем с ним ужиться.

Фредерик молчал. Долго молчал. Она чувствовала, что он смотрит на нее, но сама не смела поднять глаз. Она знала, что увидит разочарование в его глазах.

— Пошли, — сказал он, отпуская ее руку. — Девлин собирается показать нам, как пользоваться первобытным оружием, и он хочет, чтобы ты тоже присутствовала.

— Неужели? — Кейт закрыла альбом. Она была чрезвычайно удивлена, что Девлин собирается учить ее чему-то вместе с мужчинами. — Странно, а я думала, он считает, что женщин нельзя научить пользоваться оружием.

— Ну, значит, есть еще некоторые вещи, которые вы не знаете друг о друге.

Отец повернулся и зашагал обратно в лагерь. Кейт медлила. Ей очень было приятно сознавать, что Девлин поверил в ее способности. Но одновременно с этим в душе был страх. Она боялась мук, на которые ее обрекает их вынужденная близость. Он казался ей настолько привлекательным, что она боялась себя.

Она не сможет избежать искушения. А если она сдастся тем чувствам, которые он разжигал в ней, она будет сломлена.

Она не хотела приближаться к Девлину Маккейну на опасное расстояние, чтобы ее рука могла дотянуться до теплой кожи, а ноздри — уловить его манящий запах, который всегда будет ассоциироваться у нее с этим мужчиной. Когда он был рядом, разум отказывал ей.

— Но мне что-то не слишком хочется уметь пользоваться этим оружием.

Фредерик повернулся к ней, солнце било ему прямо в глаза, подчеркивая каждую морщинку.

— Ты ведь знаешь, что единственная вещь, в которую я могу заставить себя выстрелить, это глиняный голубь.

— Кэтрин Луиза Витмор, с каких это пор ты стала трусихой?

— Я не трусиха!

— Ты боишься даже взглянуть на Девлина Маккейна.

— Ничего подобного.

— Отлично, тогда пошли. Нам нужна будет каждая пара рук, когда мы наткнемся на вал Хорна. — Фредерик повернулся и пошел к лагерю. — А в одной паре рук я совсем не уверен.

— Вы, должно быть, шутите. — Роберт уставился на Девлина с холодным презрением. — По-вашему, эти штуки могут заменить нормальное оружие?

Девлин сделал глубокий вдох, и Кейт заметила, что ему едва хватает терпения спорить с Робертом.

— Индейцы использовали духовые трубки веками. Роберт повертел полую бамбуковую палку в руках.

— И что же может сделать эта палка против ружья?

— Наше преимущество в неожиданности. Ван Хори не ожидает, что мы пойдем в Аваллон. — Девлин отвернулся от Роберта и посмотрел на маленькую группу, выстроившуюся перед ним в шеренгу.

Девлин переводил взгляд с одного на другого. Трезво ли он оценивал про себя их возможности? Двое стариков, карлик, аристократ, никчемный гуляка и женщина, которую он презрительно зовет розовым бутоном. Она виновато подумала о том, что сравнение с ван Хорном и его армией мало убедительно.

Когда Девлин взглянул на нее, в его взгляде были неожиданные нежность и теплота, он давно так на нее не смотрел. И было в его глазах что-то еще — уверенность, которая заставила ее чувствовать, что им не страшен дьявол, если все они будут действовать сообща Этот взгляд заставил ее сердце заколотиться одновременно от страха и возбуждения. Он подошел к ней, она пыталась держать себя в руках.

— Разрешите мне продемонстрировать, как оно действует, — сказал Девлин, становясь за ее спиной.

Его тепло обожгло ей спину. Она покачнулась и рванулась прочь от него, едва не споткнувшись о длинную духовую трубку. Роберт громко рассмеялся, она обернулась на его смех.

— Похоже, Кети боится вас, Маккейн, — сказал Роберт, с ухмылкой глядя на Кейт.

Ее щеки запылали жаром. Она никому не позволит смеяться над Девлином.

— Простите.

Она посмотрела через плечо на Девлина, надеясь заслужить прощение. Улыбка, которую она увидела на его губах и в его глазах, удивила ее, — будто солнце внезапно вышло из-за темно-серых облаков в день, когда уже готов был разразиться дождь.

— Ну что, попробуем снова? — спросил Девлин. • В его низком голосе было что-то такое, что заставило ее усомниться в том, что он имеет в виду только оружие. Она кивнула, решив на всякий случай не говорить ничего, так как не была уверена, что голос не выдаст ее. Тепло его тела опалило ей спину, когда он снова встал сзади, тепло, которое соперничало с солнцем, тепло, которое шептало о том, что было когда-то между ними и теперь покоилось в глубине ее души.

— Держите трубку так, чтобы конец был приподнят. — Девлин скользнул кистью по ее руке, его ладонь прошлась по влажной ткани ее блузки, пальцы нащупали сгиб локтя, там, где рукава были закатаны.

Кейт закусила нижнюю губу, борясь с внезапной дрожью в руках и ногах. Он накрыл ее руку своей и мягко сжал.

— Дротики вкладываются в отверстие трубки. — Девлин вложил один семидюймовый дротик в ее ладонь. Он направил ее руку к основанию трубки и медленно засунул дротик в узкое отверстие. Наклонившись ближе, коснувшись ее щеки, он поднял трубку, контролируя ее движения своими руками.

Опять сандаловое дерево и мускус. Этот его аромат переполнял ее воспоминаниями. Это только учение, напомнила она себе, пытаясь преодолеть дрожь внутри себя.

— Сделайте глубокий вдох и приложите губы к отверстию, — сказал он, его сладкое дыхание коснулось ее щеки.

Она раздвинула губы, но совсем не холодный бамбук хотела она ощутить своим ртом. Влага заструилась между ее грудями; ее кожа вспотела от возбуждения.

Это сумасшествие! Она должна сосредоточиться на этой трубке. И выкинуть из головы все остальное.

— А теперь дуйте, сильнее и резче.

Она попробовала, но воздух застрял где-то в легких. Чувствует ли он, как дрожат ее руки под его пальцами? Видит ли он, что делает с ней?

— Мисс Витмор, — позвал он, его губы приблизились на опасное расстояние от ее уха, так близко, что она ощущала покалывание на шее.

— Что? — Она повернулась и посмотрела ему в лицо. Он улыбался так, что было абсолютно ясно, что он все понял.

— Вы забыли, что нужно дышать.

Ты станешь синей, если будешь дышать. А я никогда не видел синих роз, а ты? Она услышала эти его слова так отчетливо, что ей даже показалось, что его обнаженное тело скользит по ней. Он дразнил ее, вызывая к жизни воспоминания.

— Приложите губы к отверстию и дуйте.

Она наблюдала за движением его губ, когда он говорил, такие чувственные, манящие, как они изгибаются в улыбке. И такие соблазнительные. Слишком соблазнительные. Она прижала губы к отверстию трубки и выдула дротик всего на несколько футов по направлению к лавровому кусту, который был ее мишенью.

— Немного посильнее в следующий раз, и я думаю, вы поразите мишень. — Девлин отпустил ее руки.

Теплый ветерок показался ей холодным, когда Девлин отошел. Она чувствовала себя неспокойно. Ее одежда прилипла к потному телу; ее нервы клокотали от плотской потребности.

Она посмотрела на Девлина, не слыша его слов, адресованных его войску, эти слова потонули в водовороте чувств, закруживших ее. Солнечный свет зажег огонь в его черных волосах, посылая золотые стрелы на прекрасные точеные черты его лица. Она хотела запустить руки в шелк его волос. Она хотела почувствовать нежное касание его кожи. И внутри у нее все сжалось — при мысли о том, что, возможно, он никогда больше не обнимет ее.

Так мне и надо. У них не будет общего будущего, думала она, пытаясь стряхнуть отчаяние, которое, как саван, окутало ее. Он никогда больше не будет заниматься с ней любовью без ее обязательств, без обязательств, которые она не могла принять на себя.

— Эти штуки меткие?-спросил Эдвин.

Девлин повернулся к джунглям, поднял трубку к губам. Легким выдохом он послал дротик прямо в ствол лаврового дерева, и он воткнулся в дерево заостренным наконечником.

— Не понимаю, как такая штуковина может причинить ван Хорну больший вред, чем головная боль. — Эдвин, нахмурившись, посмотрел на Девлина. — Если мы не заденем жизненно важный орган. Тогда, конечно, этот дротик может быть смертоносным.

Девлин смотрел на дротик, торчавший из ствола дерева, но, казалось, он видит перед собой что-то другое — то, что сама Кейт не могла видеть. Может быть, он смотрел в прошлое?-подумала она.

— Дротики станут более опасными, если вы смажете наконечники ядом кураре, — сказал Девлин спокойным голосом.

— О! — Эдвин посмотрел на дротики, которые он держал в руках так, будто это был зажженный динамит. — Теперь понятно.

— Так, возьмите один из дротиков, которые я дал вам, и вложите его в отверстие трубки. — Девлин отошел от линии огня. — По моему сигналу сделайте глубокий вдох, приложите рот к отверстию и дуйте — быстро и резко. И не забудьте, что этот самый вдох надо делать до того, как вы приложили губы к отверстию.

Все подчинились, кроме Роберта, который смотрел на всех так, будто они разыгрывали для него какую-то комедию. Остин Синклейр поразил мишень с первого раза. Остальные ну, остальным придется попрактиковаться, подумала Кейт Она почувствовала, что Роберт приблизился к ней, и напряглась.

— Будь осторожна, когда смотришь на Маккейна, Кети, — прошептал Роберт-Ты ведь не хочешь, чтобы лорд Синклейр подумал, что ты была нехорошей девочкой

Неужели это было так заметно, эта ужасная власть, которую имел над ней Маккснн?

— Зачем ты вынуждаешь меня просить тебя о том, чтобы ты не вмешивался в мои дела? — прошипела Кейт.

— Да я по-свойски, по-семейному. Разве ты не видишь, что просто я волнуюсь за тебя? — Роберт улыбнулся, саркастически изогнув губы. — Не думай, что ты единственная женщина, которая ослеплена прекрасным лицом Маккейна. И вообще, я видел таких типов в большом количестве игорных заведений. Смазливые щеголи, которые проживают состояние своих богатых жен.

— Полагаю, эти щеголи имеют много общего с теми молодыми людьми, которые проживают состояние своих отцов.

— Для этой швали у тебя всегда находится доброе слово. — Всякое дружелюбие исчезло из его глаз, хотя улыбка все еще оставалась на его лице, холодный изгиб губ — А для старого друга никогда не улыбнешься. Знала бы ты, каково это — жить с человеком, который вечно тобой недоволен, что бы ты ни делал.

— Поэтому ты бросил все попытки изменить свою жизнь?

— Я поступаю так, как того ожидает от меня мой отец

— Ну, значит, тебя это устраивает — Кейт подняла свою трубку и прицелилась в лавровое дерево, ее дротик упал чуть ближе к цели.

— Вы делаете успехи.-Девлин подошел к мишени, вытаскивая дротики из земли и разных кустов и деревьев. Он двигался как дикая кошка, гибкий и полный энергии

Она повернулась и улыбнулась Роберту

— Жаль, что ты никогда не поймешь, как это здорово — попытаться стрелять из этой штуки.

— Да брось, ты ведь сама не веришь ни на секунду в то, что этот план Маккейна сработает.

— По крайней мере, он что-то делает; он пытается, чтобы все закончилось благополучно. — Она посмотрела, как Девлин вытаскивал дротики из лавра — их «мишени», любуясь игрой его мускулов под влажным белым хлопком. — Ты решил похоронить себя заживо.

— Да, вероятно, мне надо попытаться стать похожим на этого выродка из казино.

— Если бы ты был хотя бы на одну десятую таким, как он, ты бы стал в шестнадцать раз лучше, чем сейчас.

Роберт вставил дротик в трубку. Прежде чем Кейт сообразила, что он собирается делать, он поднял трубку к губам и послал дротик прямо в широкую спину Девлина Маккейна.

— Девлин! — закричала Кейт, понимая, что слишком поздно.