ГЛАВА 39

С утра Иден сидела в своем любимом плетеном кресле и занималась с дочерью. Кэсси спала беспокойно, так смяв подушку и матрац, как будто она весила двести фунтов, а не сорок один. Она не была абсолютно красива, да, наверное, и не будет. Не то, что Блисс, от которой в первые несколько секунд захватывало дух. Но Кэсси была гораздо живее. Даже когда она спала, лицо ее было шаловливым, благодаря вздернутому носику, пухлым щечкам и ротику, который, казалось, всегда улыбается. Ее челка была острой и короткой. Уэйн признался, что она решила ее обрезать неделю назад. Впервые Иден обрадовалась тому, что Кэсси похожа на Уэйна, а не на нее. Ей не придется волноваться о том, чей у нее нос и глаза. Она не хотела, чтобы Кэсси пошла в нее или в ее родителей.

Иден пошла в свою комнатку и сняла пару шорт с вешалки. К дочери она стояла спиной всего несколько секунд и поэтому вздрогнула, когда услышала голос Кэсси:

– Ух ты, а чье это?

Иден обернулась и увидела улыбающуюся дочь, сидящую на кровати с плюшевым мишкой.

Ее длинные каштановые волосы были всклокочены, за исключением челки, нависавшей прямо над карими глазами. Кэсси была прекрасна. Иден забралась на кровать и обняла дочку.

– Это тебе подарил дядя Кайл, – она попыталась поправить челку Кэсси рукой, но это было бесполезно.

– А папа еще не уехал?

– Да, дорогая, ему нужно было уехать сегодня ночью.

Кэсси спрыгнула с кровати и подбежала к окну, покусывая от волнения губу.

– Мне кажется, что я слышала его машину.

Иден почувствовала себя неуверенной в том, знает ли она, как воспитывать ребенка.

– Тебе, наверное, показалось. Он сказал тебе, что любит, что ему тебя будет очень не хватать, что он ждет – не дождется. Мы сможем ему позвонить попозже, если ты захочешь.

Она подошла к окошку и положила руку на холодный лоб дочери.

– Тебе уже лучше? Хочешь позавтракать?

– Да. – Кэсси прошлась по комнате в своей желтой пижаме, изучая все вокруг, дотронулась до расчески и кисточки Иден, взглянула на свою фотографию на столе. Она всегда так просыпалась: внезапно, окончательно и проверяя все вокруг себя. Иден расслабилась: это был ее ребенок.

– Где Стюарт?

– Стюарт?

– Да, мой котенок.

– Ах, вот ты про что. Я его оставила на ночь на кухне, но, если ты хочешь, мы можем переселить его в твою комнату. А как ты назовешь мишку?

Кэсси взглянула на мишку, лежавшего на кровати. – Эприл, – сказала она. – Это дядя Кайл мне подарил его?

– Точно. Ты еще помнишь дядю Кайла и тетю Лу?

– Конечно, какая ты глупая. Тетя Лу ездит в коляске.

– Правильно. У тебя отличная память. Она указала дочке на ванную комнату.

– Давай, пойдем переоденемся и спустимся позавтракать.

Стол был накрыт на четверых, и на нем были пирожные, черника и свежий апельсиновый сок. Кэсси встречалась с Кайлом и Лу три раза в своей жизни: два раза во время коротких визитов в Нью-Йорк и один раз в Калифорнию, в прошлом году. Иден подумала, что Кэсси наверняка помнит лишь последний визит в Калифорнию. Тогда она была удивлена отсутствием ноги у Лу и искала ее по всему дому, заставляя Иден чувствовать себя неловко, хотя Лу считала это забавным.

С тех пор, как родилась Кэсси, визиты Кайла и Лу стали терпимее. Кэсси завладевала их вниманием, и между ними спадало напряжение. Сейчас, за завтраком, Иден знала, что это произойдет опять. Напряжение, которое витало в доме с тех пор, как она узнала, что Кайл ее отец, улетучилось. В присутствии Кэсси это не имело значения.

Дочка Иден, казалось, сразу привыкла к перемене места жительства. Она снова стала бойкой девочкой, способной очаровать любого. Ей нравилось быть в центре внимания, и Лу с Кайлом были благодарными зрителями. Она рассказывала им о том, как была в Пенсильвании, об Эприл и Линди, о бассейне и о Стюарте – пухлом сером котенке. Кэсси была очень выразительным ребенком, и ее лицо отражало все ее мысли и слова.

Лу склонилась к Иден и прошептала ей на ухо: «Я уверена, она будет актрисой».

Иден немного расстроилась. Она не хотела, чтобы жизнь ее дочери состояла из постоянных перемен своего образа.

Кэсси взглянула на полочку над умывальником.

– А это что? – спросила она, так широко раскрыв от удивления глаза, что Иден даже испугалась.

Она взглянула наверх и увидела керамическую тарелку в форме камбалы.

– Это тарелка для подачи рыбы на стол, – разъяснила Лу.

– А, по-моему, она настоящая, – сказала Кэсси, и все улыбнулись. Она явно сегодня была в настроении.

– Я надеюсь, пока ты у нас, мы как-нибудь сможем сходить на рыбалку, – предложил Кайл.

Иден вспомнила, как Кайл брал ее с собой на рыбалку. Ей было тогда примерно столько же лет, сколько и Кэсси, даже, может быть, чуть поменьше. Они сидели на берегу речки Шенандоа с удочками, и пальцы Иден тогда побелели от напряжения.

– Сегодня? – спросила Кэсси.

– Как скажет твоя мама, – Кайл посмотрел на Иден.

Иден намеревалась сегодня весь день провести с дочкой, но у них еще будет много времени побыть вместе.

– Я не против, – сказала она.

– Ура! – закричала Кэсси, встав на колени, чтобы достать очередное пирожное.

– А как насчет червяков? – спросил Кайл.

– О, червячки, они мне нравятся, – сказала Кэсси и забавно захихикала.

– Отлично, – сказал Кайл. – Если мы не поймаем ни одной рыбешки, то сможем съесть на ужин наших червяков.

Кэсси округлила глаза.

– Ты что, дурачок?

Кайл повел девочку в сарай, чтобы найти ей походящую удочку. С уходом дочери Иден почувствовала вернувшееся к ней напряжение.

– Раньше он и тебя брал порыбачить, – сказала Лу. – Помнишь?

Иден поднялась и стала убирать со стола.

– Нет, не совсем.

Положив салфетку на стол, Лу спросила:

– Сколько ты на нас будешь еще сердиться? Иден повернулась к тете.

– Ты так спрашиваешь, как будто я могу контролировать свои чувства.

– Кайл ведь тоже переживает, – сказала Лу негромко.

– По-моему, с ним все в порядке, – Иден снова повернулась к раковине и отвернула кран на полную мощность. Теплая вода хлынула в раковину, заглушая все остальные звуки, все, что Лу еще хотела сказать. Боковым зрением она заметила, как Лу собрала все тарелки на столе, а потом медленно поехала по направлению к двери. И тогда, когда она исчезла из вида, Иден выключила кран. Мыльная вода заполнила раковину до краев, и Иден обожгла себе руки и запястья. «Черт!» – сказала она, дуя на мыльную руку. Она совсем потеряла над собой контроль и действовала, как подросток, когда ей было семнадцать.

Только раньше она была жестче. Такая незначительная сцена, как эта, ни за что бы не заставила ее тогда расплакаться.

В тот вечер на ужин была жареная камбала с хлебом.

– Дядя Кайл поймал большую рыбу, а я вот эту маленькую, – сообщила Кэсси. Иден никогда раньше не знала, что Кэсси ест рыбу, и наблюдала за тем, как она пыталась с ней расправиться. Ей удалось съесть два немаленьких кусочка, прежде чем она попросила земляных орехов и сэндвичей.

После рыбалки Кэсси пришла домой усталая, шорты ее были мокрыми, руки и щеки покрыты грязью, и пахло от нее рыбой, червяками, землей и речкой. Этот запах наполнил крошечную ванную, находящуюся наверху, и держался еще около часа – запах детства Иден. Однако она не могла вспомнить самый дорогой ей запах, запах пещеры, даже отдаленно не могла его припомнить.

Выбрасывая косточку от рыбы со своей тарелки, Иден спросила Кайла:

– А как пахла пещера? Кайл поднял глаза от тарелки.

– Как гробница, – сказал Кайл резко, и по его тону Иден поняла, что он тоже на нее сердит.

На следующий день, вернувшись с. представления в театре, Иден и Кэсси обнаружили Бена, сидящего за столом на кухне. Иден не удивилась, увидев его здесь. Они разговаривали с ним прошлой ночью и договорились, что он придет сегодня. После двух дней без него, ее реакция была неожиданной: все внутри загорелось огнем, как будто он был соблазнительным мужчиной, которого она встретила в первый раз на улице. Она улыбнулась при мысли, что этот незнакомец – ее самый близкий человек.

Он пил апельсиновый сок, читая газету, и не встал, когда они к нему приблизились, наоборот, сел еще пониже, чтобы быть на уровне Кэсси, и Иден подумала, как хорошо он это придумал, потому что так дочке было бы приятней с ним познакомиться.

– Кэсси, это мой друг, Бен, – сказала Иден. Кэсси поспешно спряталась за маму и стала наблюдать за Беном из-под нахмуренных бровей. Точно так же она поступила и тогда, когда впервые увидела Майкла, изучая его, держась на безопасном расстоянии. Она никогда не чувствовала доверия к Майклу.

– Я слышал, что у вас тут красивый котенок, и я хотел с ним познакомиться, – сказал Бен.

Кэсси подозрительно взглянула на него.

– Это твой котенок, Иден? – спросил он, глядя на них своими невинными серыми глазами.

– Нет, он мой, – сказала Кэсси.

– Можно мне на него взглянуть?

Кэсси побежала в сторону спальни, а Бен, улыбнувшись Иден, произнес:

– Она просто великолепна.

Иден наклонилась и поцеловала его.

– Я очень по тебе скучала.

Кэсси вернулась из спальни, держа котенка в руках. Она вручила его Бену, и напряжение в ее глазах немного возросло.

– Это мальчик или девочка? – спросил Бен.

– Мальчик. Его зовут Стюарт.

– Стюарт? – Глаза Бена стали изумленными. – Ему это имя очень подходит.

– Да, действительно. – Кэсси рассказала о диете Стюарта, и о том, как она меняла ему коробки каждый день. Стюарт напряг свое маленькое, пухлое тело, протянув задние лапы к бедру Бена, а передние – на майку Бена, прикасаясь к его телу. Иден ревновала к коту.

Кэсси потихоньку подобралась к Бену, пока, наконец, не смогла дотянуться до головы кота, чтобы его погладить. Теперь она разговорилась, рассказывая Бену про то, какие витамины нужны кошке, как нужно ухаживать за ней, чтобы шерсть ее не линяла и не было комков, и о преимуществах разных видов препаратов против блох. Иден сама удивилась, откуда Кэсси все это знает. Бен задал несколько вопросов и внимательно слушал ее ответы. Он над нею не подшучивал и не говорил с ней снисходительно, и Кэсси почувствовала гордость оттого, что она разговаривает на равных с человеком, который очень сильно интересуется кошками.

Бен вскоре ушел, но на следующий день пригласил Кэсси и Иден к себе домой, и там он окончательно завоевал доверие Кэсси. Она поразилась, увидев кукольный домик. «И это для меня?» – спросила Кэсси, широко раскрыв глаза. Она очень удивилась, почему это Бен решил подарить ей такой замечательный подарок? Кэсси осмотрела желто-голубой домик и воскликнула: «Это очаровательно!» Бен улыбнулся, в первый раз услышав от нее это слово.

Они отвезли домик в магазинчик, чтобы подобрать к нему кукол. Кэсси выбрала крошечную женщину в домашней одежде, хорошо одетого господина с дипломатом и двух маленьких девушек с белыми волосами. Иден дала ей деньги, чтобы она заплатила кассиру, и они с Беном ждали ее в дверях, в то время как Кэсси делала покупки.

– Как вы думаете, в этой кукле-женщине она видит меня или Пам? – спросила Кэсси.

– Скорее всего она видит в ней просто куклу. Когда они пошли по дороге, и Бен взял руки Иден, Кэсси разъединила их.

– Не держи его за руку, мама, – сказала она.

– А почему? – спросила Иден. – Мне нравится держать его руку.

– Потому что он не папа. Тебе можно держать только папину руку.

Она внимательно посмотрела на Иден еще несколько шагов и, убедившись в том, что ее мама больше не собирается брать руку Бена, побежала вперед. Бен взглянул на Иден, подняв брови.

– Я думаю с ней нужно поговорить, – сказала Иден.

– Ага, – ответил Бен. – Если ты еще захочешь взять мою руку снова.

– Я хочу взять не только это. Он усмехнулся.

– Не говори мне таких пошлостей, если ты их не можешь выполнить. – Он обнял ее, но потом быстро отдернул руки. – А мы еще когда-нибудь будем заниматься любовью?

– Естественно, я на это надеюсь. Единственной плохой стороной того, что она была с Кэсси, было то, что ей не оставалось времени и места, чтобы побыть одной в комнате.

Маджи де Марко, младшая дочь Сары Джейн Миллер пригласила их на прогулку. Иден и Кэсси потратили целый день с Маджи и ее дочерями, и Кэсси почувствовала себя свободней, находясь среди детей своего возраста. Раньше она предпочитала компанию взрослых, но Иден заметила, что это уже не так после месяца, проведенного с Эприл и Линди. Иден и сама себя чувствовала лучше, находясь с Маджи, которая обращалась с ней как с матерью. Она казалась ни капельки не удивленной тому, что Иден Райли зашла к ней в гости. У Маджи была та ленивая, почти что скучающая улыбка, которую Иден помнила еще со встречи с ней, в комнате Сары Джейн. Она выглядела женщиной, которую трудно разозлить.

– Знаешь, – сказала Маджи, глядя поверх стакана холодного чая, – я тебя знала еще до того, как мы встретились в комнате моей матери. Мы с тобой были подружками в детстве, еще до того, как умерла твоя мать. Я этого сама не помню, но так говорит моя мать.

Иден поразилась.

– Я не думаю, что я тогда с кем-либо играла. Маджи усмехнулась.

– Я и сама в это не очень верю, но мама утверждает, что это правда.

Иден записала Кэсси в школу. Занятия начнутся в сентябре. Маджи сказала, что была бы рада взять ее на отдых летом, но Иден еще не была готова снова расстаться с Кэсси.

Кроме того, Кэсси сидела у Кайла на коленях, в то время, как он ей читал «Ленивую ящерицу» или «Мыло для семерых», а Иден наблюдала за ними с какой-то щемящей тоской. Он, наверняка, ей когда-то читал, обняв ее и упершись бородатой щекой в ее висок. Она это очень ясно помнила.

Несколько раз она брала Кэсси на раскопки, а Бен закапывал несколько наконечников от стрел, чтобы она могла их выкопать, а затем хвалил ее за находки, и рассказывал ей о людях, которые изготавливали их тысячи лет назад. Иден не знала, поняла бы что-нибудь ее дочь без объяснений Бена, но Кэсси слушала его с большим вниманием и очень осторожно обращалась со своими находками.

К концу недели Иден и Бен уже могли держаться за руки, и Кэсси им уже не мешала. Ей понравился Бен, но вместе с тем, она чувствовала себя немного виноватой и слегка смущалась. Иногда Кэсси повторяла вслух то, о чем ей рассказывала Иден. Однажды она сказала Кайлу, когда тот читал ей книгу: «Очень хорошо, что мне понравился Бен», и Кайл, пряча удивление, ответил: «Конечно, дорогая, ты можешь полюбить кого захочешь».

Однажды Бен купил бутылочку мыльных пузырей, и они весь день пускали огромные пузыри, которые летали и подпрыгивали в жарком воздухе его комнаты. Иден сидела на кровати, наблюдая, как Бен надувает пузыри величиной с футбольный мячик, а затем внутри него надувал еще один. Кэсси смеялась и визжала от удовольствия, прося его надуть еще. Внезапно она подбежала к Бену, который сидел на диване, положила руки на его колени и посмотрела ему прямо в глаза.

– Мой папа останется моим папой, – сказала она, давая ему знать, что как бы они ни веселились, ничто не изменит этого факта.

– О, да, – ответил Бен, и его лицо стало серьезным, – это действительно так.

Когда Кэсси в конце концов устала пускать пузыри, Иден уложила ее на кровать на бело-голубое одеяло и присела к Бену на диван.

– Она очень смышленая и развивается очень быстро, – сказал Бен.

– Это жалоба или комплимент?

– Комплимент, конечно. Я хочу, чтобы у Блисс было хоть немного ее задора. Кэсси очень уверена в себе. Я не могу себе представить, что если ее кто-нибудь ударит, она ничего не расскажет. Ты говорила с ней об этом: о мягких шлепках и сильных побоях?

– Да, у нее есть книга об этом, однако, она осталась в Санта-Монике. Я не знаю, как часто тебе следует это упоминать. Я не хочу, чтобы она стала нервной.

– Я думаю, что ей этого все равно не хватит. Шарон и я говорили об этом Блисс много раз, но этим мы только ее раздражали. Мы просили, что если ее кто-нибудь ударит, то она должна прийти к нам и рассказать обо всем. Но она так не делала. Я думаю, это потому, что она была уверена, что это я. Если бы я попросил ее держать все в секрете, то она бы меня послушалась. Если ты не можешь доверять собственному отцу, то кому же можно еще доверять?

У Бена были иногда такие моменты, когда Иден чувствовала, что он тонет, а ее плечи были спасательным кругом. Но эти случаи были все реже и реже, и она поняла, что присутствие Кэсси доставляло ему больше радости, чем боли.

В эти дни они с Беном проводили мало времени с Кайлом и Лу. Удовольствие от того, что они были вместе, достигло своего пика несколько недель назад, трампозо и веселые разговоры внезапно умерли. Иден знала, что она была единственным человеком, который мог снова наладить отношения с ее родственниками, но она не собиралась этого делать, и поэтому была рада, что Кэсси их сблизила.

Ей не хватало Бена в сексуальном плане больше, чем она думала. Весь год она не занималась сексом, ей было не трудно отказывать молодым людям, которые предлагали свою любовь, но это продолжалось до тех пор, пока она не встретила Бена, который приучил ее тело к любви и ласкам. Иден чувствовала себя спокойно, если его не было рядом, но, когда она его видела, и ей нельзя было даже до него дотронуться, то чувствовала себя жестоко наказанной. Иден не могла обнаруживать свое физическое влечение к Бену на глазах у Кэсси, и он согласился, что это было преждевременно. Однажды вечером, когда Бен собирался уехать к себе домой, он обнял Иден, чтобы поцеловать, но вдруг резко оттолкнул, когда Кэсси вошла в комнату.

– Пока, – сказал он, вместо поцелуя, со скорбной улыбкой, и вышел на улицу.

Лу, которая была свидетелем этой сцены, заметила разочарование Иден и сказала: «Теперь ты имеешь небольшое представление о том, как чувствовала себя твоя мама».

– Что ты имеешь в виду? – спросила Иден.

– Любить того, к кому ты не можешь прикоснуться.

Иден нахмурилась.

– Прекрати, Лу. Нас нельзя сравнивать.

Но этой ночью, лежа в кровати, Иден почувствовала возродившуюся симпатию к своей матери. Кэт любила человека так сильно, как только могла любить женщина. Она была с ним всего лишь один раз, а потом страдала от того, что больше никогда не сможет с ним быть.

На следующий день Кайл предложил поехать в Люрейские пещеры. Иден собиралась туда поехать в первый же день приезда Кэсси, но, представив, как Кэсси перенесет сорокаминутную поездку в автомобиле, решила отложить эту поездку. Она не была в пещере со дня смерти матери. Неважно, как она ярко описывала ее в сценарии, она все равно не могла быть уверенной в том, что с ней будет все в порядке, когда она войдет туда.

Лу сказала, что хочет остаться дома и порисовать, но, после того, как Иден вскарабкалась по нескончаемым ступенькам в пещеру, она поняла, что Лу не поехала с ними из-за того, что пещеры не предусмотрены для инвалидов. Один раз, находясь на дне пещеры, окруженная со всех сторон сталактитами и влажным воздухом, она почувствовала себя в ловушке. Воздух казался очень разряженным, и она заметила, что ее дыхание участилось, и сердце застучало очень сильно. Гид рассказал им о кварцах в форме капусты и о том, что за сто двадцать лет сталактиты вырастают на один дюйм, а также о слепых креветках, которые живут в пещерных озерах. Как долго – он сказал – продлится эта экскурсия? Она вытянула шею, чтобы отыскать дорогу из этой огромной пещеры.

– Мама, я ничего не вижу, – начала жаловаться Кэсси.

– Иди ко мне, Кэсси. – Бен наклонился и поднял Кэсси на руки, посадил на свои плечи, а она схватилась за его лоб, чтобы не упасть.

Они перешли в новую пещеру. Хотя воздух был прохладным, Иден почувствовала, что вспотела.

– Ну как, красиво? – прошептал Бен ей на ухо, и она поняла, что не слышала ни слова из того, что рассказывал гид. Потом она почувствовала, как Кайл ее обнял.

– С тобой все в порядке, дорогая? – спросил он.

– У меня немного кружится голова.

– Ты сможешь выдержать до конца экскурсии? Иден взглянула в глаза Кайла и отвернулась.

– Я не уверена.

– Оставайся здесь.

Кайл пробрался через толпу народа к гиду, подождав пока тот закончит свой рассказ об этой пещере. Иден увидела, как он шепнул ему что-то на ухо, и заметила, как гид кивнул в ответ, и что-то сказал по своей рации. Затем Кайл рассказал все Бену, который бросил короткий взгляд на Иден и кивнул. Кэсси нагнулась над головой Бена, обняв его руками за подбородок и от этого стала похожа на каску с ремешком. Иден почувствовала себя смущенной, когда к ней подошел Кайл.

– Он вызвал еще одного гида, чтобы забрать нас. Я пойду с тобой, а Бен и Кэсси смогут продолжить экскурсию.

Остальная группа ушла в новую пещеру. Иден наблюдала, как Бен пригибается, чтобы Кэсси не ударилась о скалу в переходе. Когда они скрылись, она осталась наедине с Кайлом, находясь в кругу сталактитов, похожих на зубы летучей мыши.

– Извини меня, – сказала она. – Я просто внезапно почувствовала себя плохо.

Кайл присел на скалистый выступ.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал он. – То же самое почувствовал и я, когда вошел в пещеру. Это было давно, но я все прекрасно помню.

Он снял сумку с фотоаппаратом с плеча и положил ее рядом с собой на выступ.

– В последний раз, когда мы с тобой были в той пещере, нам там очень не понравилось. Ты была такой маленькой – примерно возраста Кэсси. Мне кажется, что ты этого не помнишь. Река…

– Кайл, не надо, пожалуйста. Я не хочу об этом говорить. – Она подумала, что ей может стать плохо. Она схватилась за вершину сталагмита, который оказался рядом с ней, но быстро его отпустила, почувствовав его холодное прикосновение. Иден ничего не помнила из того, что рассказывал Кайл. Но потом она вспомнила все это очень отчетливо. Вспомнила руки Кайла, которые были в царапинах и ссадинах, и о том, как она сидела рядом с ним за обеденным столом, и с ними еще был дедушка и несколько соседей. Все были очень грустными и неподвижными. Иден уставилась на руки Кайла, когда он стал выкладывать что-то на стол: кабачки или сладкие пирожки с картошкой. Его кисти были в засохшей крови. Он казался ей таким старым, хотя тогда он был гораздо моложе, чем сейчас.

– Вчера мне звонил один приятель, – сказал он, – из Голливуда. Он сказал, что знает о твоем решении не снимать фильм про Кэт, и что он сам хочет это сделать. Он спрашивал меня, хочу ли я с ним побеседовать.

– Что? – Иден забыла о своей головной боли. – Кто это был?

– Вильям Криспер, Криспин, или что-то в этом роде. Билл Криспин.

– Он совершает ужасную глупость. Даже из жизни гвоздики он может сделать сенсацию. Пожалуйста, не соглашайся на разговоры с ним.

– Я тоже так считаю, хотя он мне предлагал кучу денег за консультирование. Хватит на то, чтобы восстановить огород, и еще немного останется. Он сказал, что еще многие, заинтересованные в съемке фильма, будут мне предлагать на них работать, но у него я получу больше денег, чем они могли бы мне предложить, но я сказал ему, что единственный человек, которому я мог бы помочь, это ты.

– Привет! – Улыбающаяся молодая девушка внезапно появилась у входа в пещеру и махнула им, чтобы они следовали за нею. – Это случается каждый раз, – успокоила она Иден, положив ей руку на плечо. – Не придавайте этому особого значения.

Как только они вышли из пещеры, девушка повернулась к ним и, вглядевшись в лицо Иден, воскликнула:

– Боже мой! Да вы же Иден Райли! Иден выдавила из себя смешок.

– Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому. – Она уже представляла себе заголовки газет: «Иден Райли упала в обморок в пещерах».

– Конечно. – Девушка повела Кайла и Иден вверх по ступенькам на свежий воздух. Она взяла Иден за локоть и указала на скамеечку.

– Теперь с вами будет все в порядке. Лучше, если вы немного отдохнете:

– Большое вам спасибо. – Иден присела на скамеечку рядом с Кайлом, как только гид направилась к пещерам.

– Как интересно, – сказал Кайл. – Только в пещере твоя мать чувствовала себя в своей тарелке.

– Угу. – Ноги Иден до сих пор были ватными, и она думала о Билле Криспине. Она не могла себе представить, что он напишет сценарий о жизни Кэтрин Свифт, роясь в помойной яме. Любой, кто возьмется за этот фильм, кроме нее, сделает его не так, как надо. Они исказят все факты. В конце концов, они никогда не смогут до конца постичь то, что постигла Иден. Ее сердце забилось быстрее. Они ведь не могут так поступить.

Она посмотрела на Кайла.

– А кто знает, что ты мне… дядя?

– Только мы четверо: ты, я, Лу и Бен. Тот специалист по генетике из Нью-Йорка умер несколько лет тому назад.

– Поэтому никто не сможет узнать всей правды, правильно?

Кайл вздохнул и сказал саркастически.

– Нет, никто, можешь не беспокоиться. Твоя репутация в безопасности.

Двери на выходе из пещеры открылись, и в них появилась их группа. Иден почувствовала, как по ее лицу и рукам пробежал прохладный ветерок. Показался Бен, ведущий за руку Кэсси, которая о чем-то болтала с ним, как всегда, отчаянно жестикулируя, а он, склонясь, слушал ее.

– По-моему, Бен и Кэсси здорово подружились, – заметил Кайл.

– Мне кажется, она заменит ему Блисс.

– Сомневаюсь. – Кайл снова повесил на плечо сумку с фотоаппаратом. – Неважно, с кем ты в данный момент и чем занимаешься, тебе всегда будет недоставать своего ребенка. Даже, если он сидит рядом с тобой.