ГЛАВА 23

Все утро Иден провела у себя в комнате. Дважды садилась за машинку, перечитывая написанное за эти дни, она клала пальцы на клавиши и ждала, когда же на нее найдет вдохновение, но все было бесполезно. Иден ложилась на кровать, тупо глядела в потолок, потом вновь и вновь смотрела на фотографии матери. На ней была Кэт Свифт такой, какой ее знало общество. Девушка с толстой золотой косой и превосходными белоснежными зубами улыбалась в камеру. Иден всегда восхищалась красотой и фотогеничностью этого лица, не задумываясь, что кроется за этой милой улыбкой. За этой милой улыбкой стояло много нераскрытых тайн, слишком много, и Иден действительно была в замешательстве, как же все это представить на экране?

Ее мать очень точно описала все свои эмоции и чувства. Настолько точно, что когда Иден рано утром читала дневник, она совершенно явственно представляла себя на месте Кэт. Иногда приходилось даже откладывать дневник и смотреть в окно, стараясь настроить себя на рабочий лад. Иден попробовала щипать себя за руку, но до крови ей все равно не удалось. Насколько же велико было волнение матери?

В дверь постучали:

– Четверть второго, Иден, – услышала она голос Кайла, – ты не хочешь перекусить?

Четверть второго? Это значит, что она полдня потеряла, летая где-то в небесах. Она открыла дверь, и увидела встревоженное лицо дяди:

– С тобой все в порядке? – Да, я уже иду.

– Лу поехала на природу с одной из наших приятельниц. Она всегда выезжает раз в неделю, хотя и не очень любит зарисовки с натуры, но зато это для нее общение с интересными людьми.

Они вошли на кухню, и Кайл открыл холодильник.

– Есть салат, может, хочешь сэндвич?

– Ты сядь, не беспокойся, я сама обо всем позабочусь. Кстати, ты уже поел?

– Да, но я посижу с тобой.

Он налил себе чая и продолжал свой рассказ о приятельнице Лу. Болтать по пустякам было совершенно не в его духе. Иден слушала его, доедая свой сэндвич.

Выговорившись, Кайл стал прихлебывать чай. Потом посмотрел на Иден и заметил:

– Ты меня не слушаешь. Ты думаешь о чем-то своем.

– Ей нужна была помощь психиатра, Кайл, – она старалась говорить не тоном прокурора на суде.

– Да, ее необходимо было показать врачу. Но представь, ведь это был сорок шестой год, и все было иначе, чем сегодня.

– Но ей надо было как-то помочь, Кайл.

– Но меня совсем не это волновало. Кэт понятия не имела, что я говорил о ней со знакомыми людьми, со Стэном Латтерли, например. Мне требовался совет, я не знал, что с ней делать. И с кем бы я ни говорил, все были уверены, что ее надо лечить в психиатрической больнице. Естественно, я не мог этого допустить.

– Да, конечно, я об этом как-то не подумала, ты чувствовал себя совершенно беспомощным.

– Возможно, – он задумчиво поглаживал бороду, – но что-то я мог сделать и должен был.

Иден улыбнулась:

– А ты, дядюшка, был большой любитель женщин. Кайл тоже рассмеялся:

– Надеюсь, я не буду таким озабоченным в твоем фильме?

Иден вспомнила, что читала о Кайле и Джулии, Кайле и Салли, Кэт и Мэттью.

– Знаешь, она писала обо всем с такой откровенностью. Вряд ли она предполагала, что журнал попадет в руки кому-нибудь еще.

Кайл покачал головой:

– Просто она всегда говорила без обиняков, прямо, не выбирая слов. Ее не волновало, кто это будет читать и будут ли читать вообще. Но я точно знаю одно. Она хотела, чтобы дневник достался тебе.

– Она говорила тебе об этом?

– Угу. Она любила перечитывать его заново, уточняя детали, и таким образом добивалась необыкновенной точности и натуральности, как ты выразилась. После ее похорон я пришел в пещеру и отыскал дневник, я знал, где она его прятала. Там же я нашел рукописи рассказов, которые никак нельзя назвать детскими.

– Порнография?

– Это – смотря что называть порнографией. Я бы так не сказал, но, в любом случае, эти рассказы очень напоминали ее дневник, они были написаны от первого лица, но в более утонченной манере. И все они были чистой выдумкой.

– А может быть, это была и не выдумка, может, у нее был любовник, который пробирался к ней под покровом сумерек, когда никто не мог их заметить.

У Иден уже стояли перед глазами кадры из фильма: смуглый, крепкий мужчина крадется к пещере и попадает в страстные объятия Кэт. Может в том-то и было дело, что она получала от жизни слишком мало радости и удовольствия.

– А у тебя сейчас сохранились эти рассказы? Если их опубликовать сейчас, они бы пользовались популярностью.

– Нет, я прочел их и сжег. Лу очень расстроилась. Она считала их настоящими произведениями искусства, одними из лучших работ Кэт. Я об этом даже не думал, боялся, что они попадут в грязные руки.

Иден согласилась. Наверное, Кайл поступил правильно, что сжег их, ведь грязные руки найдутся везде.

– А когда Кэт все-таки отдалась моему отцу? Кайл рассмеялся в ответ.

– Да, но ведь мне трудно работать над сценарием. Не знаю, на какой стадии в истории их любви я нахожусь. Мы с ней отличались в том возрасте. Она хотела все время сидеть дома, а я, напротив – вырваться из него.

– Не знаю, не знаю. Думаю, в вас гораздо больше общего. Просто вы обе нуждались в безопасности, а находили ее в разных местах.

Он встал, Иден тоже поднялась и выкинула недоеденный сэндвич в мусорное ведро.

– Лучше я займусь сценарием.

Она вернулась к пишущей машинке. Мысли ее были более-менее в порядке, но она все равно почему-то медлила – даже засосало в желудке. Они с Кайлом ни словом не обмолвились о последней главе дневника, о его ухаживании за Кэт. Она хотела начать этот разговор, у Кайла тоже было что ей поведать, но она не знала, с чего начать, да и не хотела ставить Кайла в неловкое положение. Кто его знает, придает ли молчание какое-то исключительное значение их роману, или он не заслуживает внимания вообще.