Глава 4
– А все-таки здорово мы их потрепали, да?
Сергей посмотрел на Ратибора, загоравшего рядом, и кивнул.
– Это точно! Именно так как надо: поубивать не поубивали, но напугали, думаю, здорово.
– Заодно и разведали, что наш флот может.
Ратибор приподнялся на локте и с воодушевлением продолжил:
– Никогда, клянусь Сварожичем, не думал, что у меня будет свой флот!
– А Сварожич это у вас кто?
Воин на миг оторопело взглянул на друга, а затем рассмеялся.
– Все время забываю, что у нас разные Земли! Бог войны это. Войны, грозы и оружия. Перун Сварожич, то есть сын бога Сварога. Сильный и беспощадный. А у вас в него не верят?
– Сейчас нет, в России христианство, православие. Крестимся тремя перстами, причащаемся телом и кровью Христовой, постимся… У вас этого нет?
Ратибор задумался ненадолго.
– Почему же нет? Есть. Но мало совсем, от силы стран пять наберется. Византия, Великая Булгария и еще что-то, не помню…
– Византия? – оторопел Сергей. – В смысле – Турция?
– Какая еще «в смысле Турция»? – в свою очередь изумился Рат. – Византией спокон веков была, Византией и осталась. Царь-град – столица!
Сергей даже не нашел, что ответить, кроме сакраментального:
– Чуден все-таки мир!
– Думаю, что ваша цивилизация не увидела и миллионной доли его чудес. А осознала еще меньше!
Друзья вздрогнули. Это был Великий Корень.
– Слушай, а ты не мог бы как-нибудь стучаться прежде чем заговорить? – ехидно поинтересовался Сергей.
– Привыкай к обмену мыслями! – парировал Корень. – Это так же естественно, как и обычный разговор, но гораздо удобнее и быстрее. И работает на дальние расстояния.
С этим Сергей был согласен. После тренировок с Алисой, которая умела лучше всего управляться с даром исполинского растения, он мог мысленно беседовать с друзьями на расстоянии нескольких километров. Но все равно вздрагивал, когда с ним заговаривал Великий Корень.
Ему на Острове было хорошо. Если не сказать – прекрасно. Бурная вулканическая деятельность, горообразование, все эти эндогенные процессы высвобождали океан энергии, которым Корень спокойно пользовался. Одновременно присоединяя планету к своей сети. Проблема была в другом – насколько комфортно в этом неводе было землянам? И на этот вопрос Сергей не мог ответить. Да и, справедливо считал он, вряд ли на этот вопрос вообще был однозначный ответ.
Сейчас, например, Алиса с помощью этого мегаобразчика инопланетной флоры разговаривала с собственными родителями. Причем мысленно! И, мало того, обещала этому научить и Сергея, и Ратибора, и даже Ульяну, хотя та и сопротивлялась такой возможности, из принципа отвергая общение мыслями.
Зато бывшая ПэЖэ была великолепна в другом: она лучше всех научилась включать практически любые способности в минуты сильного стресса. Наверное, этому способствовал ее импульсивный характер, причиняющий определенные неудобства Ратибору, да и другим в обычной жизни. Воин с Земли-2, прошедший у себя на родине достаточно серьезные курсы психологической подготовки, что-то рассказывал Сергею про ярко выраженный истероидный радикал в ее NMPI-профиле, но Сергей так и не вник в суть. Радикал так радикал. Главное, чтобы он не мешал в критические моменты, ну а уж если помочь может – и то дело!
– Помнишь, когда нам научники костюмы выдавали, ты еще так странно на нас с Ульяной посмотрел? – вдруг тихо произнес Рат.
Сергей недоуменно взглянул на него, удивившись резкой смене темы разговора. И только потом понял, что воин подслушал его мысли.
– Извини-извини, я не специально!
Он сокрушенно развел руками.
– Никак не могу научиться контролировать то, чему нас Алиса с помощью этого корешка обучила. Постоянно что-то чую, то эхом, а то и конкретными словами! Прости!
– Да ладно! – отмахнулся Сергей, примиряюще подняв руки вверх. – Так что там с этими костюмами?
– Не с костюмами. Со словами тех разумников, что в них хоть в фотосферу звезд нырять можно.
– И?
Сергей приподнялся на локте, заинтересованно глядя на собеседника.
– Ты как раз про радикал подумал, а я это уловил, извини! Именно тогда я понял, что в женщине даже истеринка может принести пользу, если она может ее контролировать. Уля может. И за это я ее и люблю, потому что истеричек, способных своим характером только разрушать, а не созидать, навидался достаточно!
Рат, волнуясь, гулко стукнул кулаком в раскрытую ладонь.
– Именно там, в фотосфере, у нас с ней все и произошло…
…Огромный корабль Флота Судного Дня медленно двигался в плоскости эклиптики звездной системы, к которой был приписан несчетное количество лет. Оставленный полумифическими Прежними, воспоминание о которых практически стерлось из памяти даже самых старых разумных рас Вселенной, сейчас он подчинялся двум людям – мужчине и женщине. Очень разным по характеру, но таким похожим по сути, и, по иронии судьбы, представителям самой молодой волны разумников! Молодой, но очень способной, что было отмечено не только их друзьями, но и врагами, которые теперь издалека встревожено наблюдали за тучей кораблей Флота, послушно следующих в кильватере флагманского исполина.
– Мне до сих пор не верится, что этот корабль – наш! – восторженно прошептала Ульяна. – Он такой… такой…
– Какой?
Ратибор повернулся к девушке, которая сиротливо жалась в углу главной рубки. Сам он стоял облокотившись о подоконник обзорного иллюминатора, опоясывающего помещение, и любовался космосом.
– Не знаю… Он добрый и сильный одновременно. Жесткий и уютный. Корабль… и не корабль вовсе.
– Он живой! – Ратибор удовлетворенно кивнул, соглашаясь с ощущениями Ульяны, и протянул к ней руку.
– Иди сюда!
Он мягко подвел ее к иллюминатору и приобнял сзади, защищая и поддерживая одновременно.
– Смотри какая красота!
Панорамное окно давало обзор градусов в 200—220. Впереди по курсу, чуть-чуть ниже и левее, ярко-золотым шаром размером с баскетбольный мяч сверкала звезда этой планетной системы, а справа и слева, в самых углах окна угадывались контуры шедших вслед за ними в строю кораблей Флота Судного Дня.
И миллиарды звезд! Яркие и тусклые, колючие и теплые, мерцающие и светящие ровно, словно фонари, они были повсюду! Казалось, что даже космоса как такового нет, вернее есть, но он весь состоит из этой звездной паутины, а не из пустоты, как утверждают ученые.
– Господи, как хорошо! – прошептала девушка. – Об этом я даже и не мечтала. Слишком нереально. Но меня кое-что и пугает, Рат!
– Что именно? Я смогу тебя защитить!
– Не это, глупый!
Ульяна рассмеялась так, что Ратибору показалось, будто в рубке зазвучали серебряные колокольчики, и его вдруг бросило в жар.
– Меня пугает, что все вокруг нам доступно! Я это чувствую. Мы не всемогущи, конечно, но в наших слабых руках вся Вселенная! А мы еще так мало знаем и умеем!
– Для этого нам и нужны корабли! – серьезно заметил воин. – Чтобы защищать и поддерживать, пока мы будем укреплять руки.
– И голову, милый, голову! – опять засмеялась девушка.
Ратибор на мгновение нахмурил брови, сосредоточился, и корабль бросился к главной звезде планетной системы. И застыл, подрагивая корпусом и гася инерцию ускорения.
Воин подошел к одному из пультов, который представлял из себя подобие коряги с широким плоским основанием.
– Ну, здравствуй! – прошептал он. – Давай попробуем вместе, а? Я ведаю, что ты сильный, я доверяю тоби, но мне хочется знать твои пределы. Ведь они и тебе интересны, правда?
Ему показалось, что пульт подмигнул на ментальном уровне, а затем корабль мягко и уверенно пошел в сторону звезды.
– Рат, ты что задумал? – забеспокоилась Ульяна.
– Не бойся, мы просто хотим проверить возможности!
– Мы?
– Я и корабль. Мне кажется, что мы нашли общий язык. Я уверен в этом.
И Ратибор еще раз ласково погладил пульт.
– Нет, все-таки это женщина! – решил он. И мысленно произнес:
– Ну что, идем вглубь?
Корабль задрожал, где-то в недрах тонко взвыли и замолкли неведомые механизмы. На мгновение заросли (не закрылись, а именно заросли!) иллюминаторы, чтобы затем поверх них протаял вид окружающего космоса, но уже на экранах. И они двинулись к звезде.
Сначала ничего не менялось. Но постепенно раскаленная громада светила заслонила собой все вокруг, и рубку затопило жидкое золото, чуть приглушенное светофильтрами.
Поверхность звезды была неоднородной как по структуре, так и по цвету. Яркие поля, испещренные ноздреватыми впадинами, чередовались с темно-красными прожилками. Ратибор не помнил как что называлось, но знал одно: там, где темные области были обширны, задерживаться не стоило, потому что пятна часто были предвестниками вспышек, а оказаться в эпицентре такой ему совсем не хотелось даже ради проверки живучести корабля.
– Мы… глубоко? – шепотом спросила Ульяна.
– Пока еще нет! – уверенно отозвался Ратибор. – Но мы пойдем дальше, я знаю, что она на это способна. И я тоже способен ей в этом помочь.
Ульяна в изумлении подняла брови.
– Она? Почему она?
– Мне кажется, что этот корабль – женщина, – смутился воин. – Красивая, опасная, смелая и умная, но немного неуверенная в том, на что она способна.
Ратибор неосознанно погладил пульт.
– Знаешь, Уля, в этом она похожа на тебя…
– Так! Еще чуть-чуть, и я тебя начну ревновать!
Девушка решительно пересекла рубку, встала рядом с Ратибором и положила свои руки на пульт поверх рук воина.
– Я хочу быть с тобой. Поехали!
Корабль тяжело скользнул вниз по направлению к одной из конвекционных ячеек-гранул.
Ратибор почувствовал, как он изучает характеристики звезды, оценивая степень опасности для экипажа и, пробежавшись пальцами по кнопкам-выпуклостям пульта, как губка впитал в себя новую информацию.
Звезда была класса G2V, для которого был характерен желтый цвет в видимом спектре излучения и температура порядка 6000 градусов Кельвина. Возраст светила насчитывал порядка 10 миллиардов лет, и это означало, что дарить тепло планетной системе ему предстояло как минимум еще столько же. После этого звезда превращалась в белый карлик, удивительный и загадочный артефакт, эдакий горячий кристалл радиусом почти в сто раз меньше и плотностью в миллион раз больше земного Солнца. А уже потом – в бурый карлик, остывающий и съеживающийся до планетоида размером с Юпитер.
Но этот момент был очень и очень далеко в будущем. В настоящем же корабль с Ратибором и Ульяной на борту пронзил корону. Это была самая верхняя и протяженная область атмосферы звезды, размером в несколько десятков ее радиусов. По мере удаления она истончалась и постепенно переходила в солнечный ветер – направленный поток заряженных ионизированных протонов, свободных электронов и альфа-частиц, заключенных в скорлупу связанных с ними магнитных полей. Снаружи корабля за это время ничего особо не поменялось: все так же висел над головой огромный раскаленный блин, испещренный темно-бардовыми пятнами, только гранулярная структура его поверхности стала заметнее.
– Как будто облака, да? – шепотом произнесла Ульяна.
– Только очень горячие, – добавил Ратибор. – А еще похоже на семечки на сковородке! Раскаленные семечки…
Гранулы были проявлением структуры глубинных слоев звезды, конвективной зоны, расположенной под фотосферой, и действительно были похожи на плотный слой облаков. Примерно такой, какой можно видеть с самолета – мягкое, непроницаемое, холмистое покрывало. Только прогалины между «облаками» были больше и цвет, конечно, другой – яркие как пламя или лава гранулы в обрамлении темно-бардовых рек.
И расстояние – рядом со звездой отсутствовали любые масштабные ориентиры и было невозможно понять как далеко находится поверхность светила.
– Пятнадцать тысяч километров, – раздался в голове женский голос. Это проснулся компьютер корабля, моментально подстроившийся к единицам измерения длины землян. – Входим в хромосферу.
Распределение температуры в атмосфере звезды было зеркальным – самой горячей была плазма солнечной короны, где значения достигали 1—2 миллионов градусов Кельвина за счет энергии электрических токов, возникших в результате перемещения мощных магнитных полей. По мере продвижения вглубь температура падала на несколько порядков, не плавно, а несколькими резкими скачками.
Ратибор поежился, когда обшивкой корабля, ставшей на мгновение собственной кожей, почувствовал как буквально на протяжении полутора десятков километров по мере погружения в хромосферу температура снизилась почти в сто раз и стабилизировалась на отметке в несколько десятков тысяч Кельвинов.
– Перун-Вседержитель, Рат, смотри! – вскрикнула Уля.
Раскрывающаяся перед их глазами картина была… была…
– Фантастической? – подумал Рат. – Нет, какая же это фантастика! Самая что ни на есть реальность. Просто ее еще никто из живущих землян не наблюдал. По крайней мере с такого расстояния.
Это была самая настоящая сказка. Грозная и величественная. И он со своей любимой был ее участником.
Внизу горела гигантская степь. Исполинские струи газа – факелы, действительно напоминающие стебли травы разного размера, поднимались из глубины хромосферы. Медленно колеблясь и сгибаясь под воздействием разности давления и температур плазмы, они и создавали гнетущее впечатление гигантского пожара, который ничто не способно потушить.
Рубка наполнилась приглушенным ревом разной тональности и длины – вступил в игру оркестр, играющий для двух слушателей прекрасную и грозную мелодию звездных недр.
Нет, все-таки для трех. Ратибор почувствовал как регистрирует звуки компьютер корабля, одновременно почти как разумное существо сомневаясь – стоит ли идти дальше.
– Это спикулы, – произнесла Ульяна. – Горящий газ вырывается из глубин и формируется под давлением в такие волокна. Я бы лучше их не касалась – они плотнее, чем кажутся на первый взгляд.
– А почему они наклонные?
– Стонут под гнетом! – нервно фыркнула девушка. – Тебе действительно интересно?
Воин кивнул.
– Конечно! А откуда ты все это ведаешь?
– Я в детстве ужасно интересовалась астрономией, особенно после того как у одноклассника, как сейчас помню – Сережка Майоров его звали, в двадцатикратную трубу увидела кольца у Сатурна.
– Что, прямо так и узреть можно? – не поверил Ратибор.
– Ну не явно, конечно, но видно, что у планеты ободок посередине. А потом уже стала книжки читать, позже – на сайтах профильных во Всекомсети регистрироваться…
– Чего-ж тебя тогда в живопыты-то занесло? – удивился воин.
– А и сама не знаю! – развела руками девушка и так у нее это уютно получилось, находясь в объятиях Ратибора, что тот глубоко вздохнул и на мгновение зарылся лицом в ее волосы.
Затем он мягко, но уверенно положил руки на пульт, чувствуя встречную вибрацию электронных импульсов искусственного корабельного мозга.
– Мы пойдем вниз. Я знаю – ты сможешь. Это надо нам, чтобы проверить себя. Это и тебе надо – чтобы поверить в себя.
И корабль понял! Он клюнул носом и, обойдя одну из спикул, которая была восходящим со скоростью около 20 километров в секунду потоком раскаленного газа, направился вниз. В фотосферу.
Этот слой был самым тонким и самым холодным из всей звездной атмосферы. Однако узкая полоска толщиной около 200—300 километров и температурой от 4000 в верхней части до 8—10 тысяч Кельвинов в глубине являлась основным источником света и тепла звезды. А кроме этого, обладая наибольшей плотностью из всех слоев атмосферы светила, именно она отвечала за видимые стороннему наблюдателю границы светила.
Гранулярная структура поверхности хромосферы, проступающая сквозь лес наклоненных спикул, на самом деле была ничем иным как проявлением сильнейших конвективных процессов. Или, если по-простому, восходящих потоков вещества. И поэтому напоминала…
– Рисовую кашу! – закончила Ульяна мысль воина. – Знаешь, когда горшок на огне варится, она очень похоже кипит. Только она белая, конечно…
Цвет гранул даже сквозь светофильтры иллюминаторов был обжигающе золотым, резко контрастируя с прогалами буро-красного пространства между ними. И вся эта каша, варившаяся в исполинской звездной кастрюле, жила. Да еще как!
Гранула-пузырь прямо под ними лопнула, отчего корабль сначала заметался в вихрях возникших плазменных течений, а затем оказался прямо в эпицентре мгновенно выросшего факельного поля.
В уши толкнулся звук – неритмичное хрипящее булькание, отголоски взрывов, то близких, то далеких, и сипящий низкий высвист, напоминающий чей-то протяжный сожалеющий вздох.
– Рат, что это? – испуганно поинтересовалась Ульяна. – Кто это? Я боюсь! Давай наверх, а? Не хочу дальше!
Воин замотал головой:
– Не знаю, Уля. Ничего не знаю. Не бойся!
Ульяна диким взглядом посмотрела на воина, и тот понял, что сейчас начнется. И оказался прав.
– Ты… Вы с кораблем совсем с ума сошли! – закричала девушка. – А я еще пожить хочу, мне детей родить хочется, от тебя между прочим, дурачок, а ты лезешь в этот ад! Совсем одурел!
Она вырвалась из объятий Рата, подскочила к другому пульту и положила на него руки.
– Сейчас, сейчас… Я вас отсюда вытащу, сумасшедшие!
Ратибор наблюдал за Улей, буквально кожей чувствуя как в минуты стресса в ней просыпается экстра-резерв. Девушка замолчала, и вдруг Ратибор понял, что она разговаривает с кораблем. Как с подругой!
– Нет, послушай, ну ладно, Рат – мужчина, воин, ему постоянно надо это всему миру доказывать! Но ты-то, ты-то чего повелась?
Ратибор не услышал, что ей ответил корабельный мозг, но девушка внезапно всплеснула руками и повернулась к нему:
– Вы оба – ненормальные! Я не знаю, понял ли ты, но этот корабль в фотосфере способен не только летать, а жить. Я докопалась до его глубинных подповерхностных характеристик. Интересно другое – ему для проверки таких способностей нужна мотивация!
Девушка пожала плечами в ответ на недоуменный взгляд Ратибора.
– Сама не понимаю, зачем компьютеру стимулы, но это так! И я, раз уж выяснила то, до чего ты не докопался, вам помогу!
Ратибор обрадовался:
– Мы живы, корабль тоже и до пределов еще далеко!
– Чьих пределов, Ра? – ехидно поинтересовалась Уля. – Наших или его?
– Общих. Сейчас, – мягко, но твердо проговорил Ратибор, – сейчас я тебя выведу!
Он нежно и вместе с тем уверенно прикоснулся к поверхности пульта, сделал руками сложное движение. Корабль моментально отозвался, совершив по спиралевидной дуге маневр, и выскочил за пределы величественных столбов огней, бьющих из недр звезды.
Ульяна, не удержавшись на ногах во время маневра, чуть не упала, однако воин успел подхватить ее, а затем, прижав к себе, закончил работу.
Фотосфера, в верхние слои которой они сумели проникнуть, действительно напоминала исполинскую кипящую кашу. Время жизни каждой ячейки, размеры которых доходили до тысячи километров, колебалось от пяти до десяти минут, поэтому казалось, что вся она находится в постоянном движении, бурлит, играя огнями факелов. И живет, именно живет – своей, грозной и недоступной обычному пониманию жизнью. Но самым интересным было то, что эти гранулы были своеобразным продолжением-проекцией нижележащих областей конвективной зоны, гораздо больших по размерам. Всего существовало три уровня грануляции, причем видимый, «приповерхностный», был самым мелким. И дальше, в недра, идти уже совсем не хотелось.
Поэтому Ратибор усадил Ульяну и принялся выводить корабль наверх. Та сначала рвалась помочь, но потом отошла к экранам и стала наблюдать – сначала за кипящей «кашей» и горящим лугом хромосферы, спикулы-стебли которого причудливо изгибались в сторону, противоположную вращению звезды. А затем уже за Ратом, который очень спокойно и уверенно управлял полетом, безошибочно находя выгодную и безопасную траекторию.
– Ра, ты такой красивый! – тихо произнесла она, когда корабль вынырнул из короны и взял курс на ожидающий их Флот Судного Дня.
– Что? – не расслышал Ратибор. Он только-только закончил вести мысленную траекторию курса до Флота и немного расслабился.
– Мне так понравилось, как ты вел корабль! – продолжила Уля, глядя на него широко открытыми глазами, в бездонной глубине которых вдруг протаяли манящие искорки.
– Как?
Воин отвлекся от управления и подошел к девушке, взяв ее руки в свои.
– Мягко, уверенно и спокойно. – Ульяна подняла голову и их взгляды встретились. – И нежно. Я бы очень хотела, чтобы ты был таким всегда! Со мной.
Ратибор наклонился и поцеловал девушку. Сначала робко, неуверенно, А затем, когда она всем телом потянулась к нему и ответила – закрыв глаза, бросился в омут.
– У нас еще есть время? – прошептала Ульяна, на миг оторвавшись от его губ.
– У нас впереди Вечность!
– Тогда зашторь, пожалуйста, иллюминаторы…
Ратибор выполнил желание и влюбленные, не прекращая ласк, медленно опустились на вдруг мягким и теплым пол.
Они любили друг друга долго и самозабвенно… То выныривая на поверхность и осознавая окружающий мир… То вновь растворяясь во времени, пространстве и любимом человеке, только на миг существуя и пропадая вновь в стоне, вскрике или жаре объятий, пока…
Пока всё…
Пока всё не…
И это была настоящая Вечность…
…Ратибор загреб в руку песок и задумчиво просеял его между пальцами.
– Уля – потрясающая девушка! Временами было очень страшно, но именно ее эмоциональность меня и успокаивала.
– Это как так? – не понял Сергей.
– Ежели один зело энергичный, значит другой должен быть спокойным – иначе вся система вразнос пойдет!
– Эх, я бы составил вам компанию туда, на звезду! – с завистью произнес Сергей.
– Еще слетаешь, я не сомневаюсь! – парировал Ратибор. – Зато я вряд ли смог так как ты общаться с другими разумниками. Меня от вида некоторых до сих пор воротит, но вот повидать столько, сколько успел ты, я бы точно не отказался!
– Каждый хорош на своем месте!
Рат гулко ударил ладонью по песку:
– Гарно бачишь!
И в этот момент на песок в десятке метров от них упал человек.
Друзья сначала даже не поняли, что случилось – так и сидели оторопело глядя на скомканную фигуру в грязном коричневом балахоне. Сергей машинально посмотрел на небо: никаких летательных аппаратов видно не было.
– Не из космоса же он сюда долетел?
Ратибор встал и медленно пошел к лежавшему.
– Шо так, шо эдак, все едино!
– Что – одно? – не понял Сергей.
– Труп!
– Не уверен…
Сразу после этих слов фигура окуталась в облако синих искр, а затем зашевелилась!
Это был человек. Вернее – юноша, безусый и голубоглазый, с копной соломенных волос, да и в целом напоминавший героев фильма «Андрей Рублев», который Сергей как-то посмотрел «по ящику». Упавший тем временем хрипло прокашлялся, а затем приподнялся, сначала на колени, затем, уперев руки в песок, на ноги.
Сергей отметил, что со стороны равнины к ним во весь дух бегут девушки, и обратился к пришельцу:
– И каким метеоритом вас сюда занесло?
Юноша непонимающе посмотрел на него, а затем его лицо просветлело и он ткнул себя пальцем в висок, затем показал им на Серея и повторил жест.
– По-моему, он хочет, чтобы ты поговорил с ним мысленно! – предположил Ратибор.
Сергей хмыкнул.
– Я понял. Ох, не очень я такие разговоры люблю!
– Хочешь, дождись Алису – они уже скоро.
Сергей махнул рукой.
– Да нет, это я так, ворчу!
Он повернулся к молодому человеку в балахоне и посмотрел ему прямо в глаза – без этого мысленно разговаривать было еще очень трудно.
– Доброго дня! Откуда вы прибыли? Зачем? С вами все в порядке?
Тот встряхнулся как собака, вылезшая из воды, и Сергей с Ратибором ахнули, а воин даже отступил на полшага, приняв оборонительную стойку. Уставший соломеноволосый парень исчез, а перед ними стоял высокий и худой мужчина, очень крепкий и жилистый, это чувствовалось даже несмотря на мешковатый балахон.
– Не бойтесь! – он протянул руки открытыми ладонями вперед. – Я вам не опасен…
Сергей моментально отметил это «вам».
– …И послан Звездными Дервишами для того, чтобы предупредить.
– Кем-кем? – переспросили добежавшие до друзей девушки.
– Звездными Дервишами, – повторил мужчина в балахоне.
– Сколько странствую по космосу, никогда о таких не слышал! – решил сыграть «под дурачка» Сергей. – Вы кто? Воины? Монахи?
Мужчина внимательно посмотрел на него.
– Я понимаю, что вы мне не доверяете. Поверьте, я не желаю вам зла, а хочу просто предупредить о возможной опасности!
– А зачем?
– Никому не хочется, чтобы Монополия Ууткар погубила планету, оказавшуюся ближе всего к…
В этот момент вдруг потянуло холодом, и воздух неподалеку стал конденсироваться, сначала – во влажный туман, который через мгновение зазвенел кристалликами льда. Прошло всего несколько секунд, и они сформировали гороподобную фигуру, в которой угадывались черты человека и зверя одновременно.
В мозг проник ледяной стержень и Сергей почувствовал, что его обладатель способен на все. И противостоять ему невозможно! Однако вскоре его брезгливо «стряхнули» с иглы, по пути выпотрошив мозги, словно ребенок старую плюшевую игрушку, и он со стоном повалился на землю.
Скосив глаза, Сергей увидел как в паре метров стоит (стоит!) посланник неведомых Звездных Дервишей. Тот обернулся к нему и хриплым голосом, по-русски, сказал:
– Уходи… Возьми друзей… Это не твоя драка… Пока не твоя!
Не оборачиваясь, Сергей поставил на ноги девушек и, почти взвалив их на себя, оттащил за пригорок. Затем помог Ратибору, который уже начал подниматься на колени. А потом наступил Бой.
Сначала бойцы мерялись силами физически. Ледяной монстр с хрустальным звоном, который болью отозвался в ушах, вырастил конечность, сосулькой метнувшуюся к противнику, но тот текучим движением, таким быстрым, что его силуэт размазался в воздухе, ушел от удара. И, взмахнув руками, толкнул от себя воздух. Возникшая волна подняла тучу пыли и ощутимо разбилась о монстра, выбив у того из груди облако ледяного (ледяного ли?) крошева. Но он устоял.
– Великий Перун! – раздался возбужденный шепот Ратибора.
Сергей вопросительно посмотрел на него.
– Нет, я знаю, что это возможно! Но чтобы так…
Сергей кивнул, соглашаясь.
– В детстве я зачитывался журналами «Техника молодежи», там было нечто подобное из практики шаолиньских монахов. Называлось «Гашение свечи».
– Это далеко не свеча!
Сергей хмыкнул – спорить было не о чем.
Противники еще некоторое время покружили, выискивая слабые места друг друга, а затем ледяной вдруг замерцал и исчез. На его месте возникла ясно видимая воронка со смазанными краями. Воздух наполнился шорохом и мягким шелестом рвущихся струн. Стало трудно дышать, сознание запрыгало волнами, пытаясь, чтобы не погаснуть, вцепиться в привычные ориентиры. Сергей нашел руки Алисы, схватил их и силой повернул девушку к себе.
– Открой глаза! – закричал он. – Открой, смотри в мои, не пропадай!
Девушка невероятным усилием подняла веки, и Сергей нырнул в глубину ее зрачков как в самый бездонный в мире омут.
Все наблюдаемые эффекты были реакцией организма на поединок между двумя Мастерами, который шел на уровне Оперирования Реальностью, выстраивании Пространства Боя под собственные нужды. Сергея прошиб холодный пот, когда он понял чем были те самые звуки. Непрекращающийся шорох представлял из себя броуновское движение молекул! Но миллионы струн, которые продолжали рваться каждую секунду, были гораздо страшнее – именно так мозг воспринимал разрушающиеся межатомные связи, эти связующие кирпичики самого Мироздания! Он не понимал как и почему научился это слышать, но знал одно: еще немного и изменения, рвущие ткань реальности на этой планете, станут необратимыми.
Внезапно воронка застыла, в воздухе протаяла фигура мужчины. Коричневый балахон взметнулся парусом, когда тело упало на землю. Именно тело – посланник, так и не успевший сказать друзьям, к чему или кому ближе всех оказались их Земли, был мертв.
Стеклянный звон сообщил о возвращении в реальность ледяного монстра.
– Он не скажет, – раздалось в голове у каждого. – Вы – молчите.
И победитель растаял в созданной им воронке, которая гулко захлопнулась вслед.
Некоторое время земляне сидели, ошалело глядя на место недавнего сражения. Пока наконец Ратибор не прокашлялся:
– Кто-нибудь может мне сказать – шо цэ было?
– Ты о ком? – поинтересовалась Алиса, которая до сих пор больно сжимала плечо Сергея, но тот не отстранялся. – О мужчине или об этом… О ледяном?
– Оба двое! – иронично хмыкнув, уточнил воин.
– Думаю, что нам есть у кого спросить!
Ульяна топнула ногой.
– Пусть я опять стану ПэЖэ, если эта хитрая деревяшка не в курсе того, что с нами происходит!
Ратибор обнял девушку и погладил по руке.
– Уля, может не стоит рисковать? А вдруг он не знает?
Раздался грохот, как будто рядом истребитель преодолел звуковой барьер, и в полукилометре от них возник идеальный шар около двадцати метров диаметром. Он совершенно не отражал света – даже казалось, что лучи звезды старательно обходят его, отчего границы сферы были размытыми.
– У нас здесь что, проходной двор? – рассердилась Ульяна. – Вроде кто-то хотел, чтобы Корень нашел для нас спокойную планету!
– Смотрите, он раскрывается!
Шар действительно задрожал и от его верхней части стали отслаиваться чешуйки. Вскоре на земле вырос целый холм, а из необычного космического корабля вылетел один человек и понесся к землянам.
– Вот это уже по нашей части! – заорал Ратибор, вскидывая в руках похожее на скатанную простыню оружие Древних, с которым он никогда не расставался.
– Ох, не думаю, – прошептала позади Алиса. – Сережа, держись, он страшный, слишком страшный! Я чувствую!
Пришелец опустился в трех метрах от землян. На первый взгляд в нем не было ничего необычного. Среднего роста смуглый и черноволосый, спортивно сложенный мужчина с аккуратной прической и бородкой, форма которой подчеркивала волевой подбородок. Встретишь такого на Земле, сразу подумаешь: «Классический мачо!» Но вот глаза…
Они были старше тела на миллиарды миллиардов лет! Огромное Черное Знание, опасное и страшное (Алиса была права!) таилось в зрачках, в любой момент готовое вырваться на свободу. Этот человек знал все. И Сергей отчетливо понимал, что не хочет обладать даже крупицей этих знаний.
– Здравствуйте, уважаемые! – произнес он насыщенным, глубоким баритоном, от которого казалось, завибрировал воздух. – Не скрою, мне очень интересно с вами познакомиться.
– Кто вы? – тихо произнесла Ульяна.
– Неоригинально, Уля, – рассмеялся пришелец. – Слишком предсказуемо! Потом вы спросите «Кого?», а потом «Зачем вы здесь?» Я – Посланник!
Сергей увидел как девушка еле сдержалась, чтобы не задать спрогнозированный вопрос, и пришел ей на помощь:
– Наш бой еще впереди, не так ли?
Мужчина внимательно посмотрел на него, и Сергею на миг показалось, что собрать мозги вместе после такого взгляда у него не получится. А затем гость рассмеялся:
– Да, он еще впереди, потому что вы не согласитесь. А Ууткар слишком глупы и прямолинейны, хотят убить то, что надо бы сохранить. Хотя для того, чтобы это понять, надо быть мной. Но вы мне действительно интересны, земляне.
С этими словами Посланник неведомого растаял в воздухе, оставив после себя завиток черного дыма. И только пару секунд спустя из пустоты жестко прозвучало:
– До встречи!
– Вот теперь нами заинтересовались по-настоящему! – вздохнул Сергей. – И мне это совсем не нравится!
