Что вы делаете, когда общение с близким вам человеком заходит в тупик?

Джим – мой друг и коллега, с которым мы не виделись год. Для него этот год был тяжелым – его бизнес переживал нелегкие времена. Я часто звонил Джиму, чтобы поддержать его. Во время нашей последней встречи он попросил меня об одолжении – мне нужно было встретиться с одним из его клиентов, Эдом. Я согласился. Несколько дней спустя я приехал в офис Эда, но секретарь сообщила мне, что того нет в стране. Эд ждал меня днем ранее и был разочарован, что я так и не появился. Я извинился и ушел.

Я сразу же позвонил Джиму. Он проверил переписку и понял, что сообщил Эду неверную дату. Я сказал, что чувствую себя неловко, и попросил Джима отправить своему клиенту написанное от руки письмо с извинениями и объяснением недоразумения. Джим пообещал так и сделать.

С тех пор как я пропустил назначенную встречу, мы к этой теме не возвращались. В центре наших разговоров были проблемы с бизнесом Джима. Но как-то раз я собирался выступить на конференции, где мог столкнуться с Эдом, и мне хотелось знать, разрешилась ли та ситуация. Я поинтересовался у Джима, отправил ли он письмо с извинениями Эду. Джим впал в ярость и обрушился на меня со словами: «Нет, не отправил. Питер, у меня ни на что нет ни одной свободной минуты. Как ты этого не понимаешь?»

Его реакция застигла меня врасплох. Пробормотав что-то в ответ, я отошел. Но выбросить случившееся из головы не мог. Почему он накинулся на меня?

Я всегда верил, что можно разобраться в любом вопросе – стоит только его обсудить. Поэтому подошел снова.

– Джим, – сказал я, – знаю, у тебя был трудный год, но почему ты срываешь свою злость на мне? Я спросил про письмо, потому что могу столкнуться с Эдом на конференции. Нет ничего критичного в том, что ты не отправил его, а вот твоя реакция меня сильно задевает.

– Что ж, – ответил он, – мне жаль, что моя реакция тебя задевает.

Мне жаль, что моя реакция тебя задевает. Он не извинился за то, что попросил меня об одолжении, а затем поставил в неловкую ситуацию. Он не извинился за то, что не отправил письмо. Он не извинился даже за свою реакцию. Единственное, что он сделал, – признал, что его реакция меня задевает. И это задело меня еще больше.

Умом я понимаю, в чем было дело. Наблюдать за крахом своего бизнеса – сильное эмоциональное потрясение. Для Джима это было напряженное и трудное время. В свете происходящего мой вопрос о письме прозвучал буднично и неуместно. Добавьте к этому чувство стыда за невыполненное обещание – и в результате злость вымещается на мне. Я это понимаю. Но на уровне эмоций его слова воспринимались как предательство – и это после всей той поддержки, которую я оказывал ему в течение последнего года. Я задумался: и что теперь?

Я мог попробовать поговорить с ним еще раз, но был уверен, что результат будет таким же – и тогда мои чувства пострадают еще больше.

Я мог обсудить этот случай со всеми вокруг, узнавая их точку зрения и жалуясь. Но мне не хотелось так себя вести.

Я мог вовсе вычеркнуть Джима из своей жизни. Но мы вращаемся в одних и тех же кругах и все равно будем пересекаться. А мне не хотелось бы испытывать неприятные ощущения каждый раз, как мы окажемся в одном помещении. Да и вообще, стоит ли сбрасывать со счетов всякого, кто меня задевает? Я очень чувствительная натура и в конечном счете могу остаться совсем один. Наконец – и это, пожалуй, самое важное, – Джим мне нравится. Двадцать лет он был мне хорошим другом, и меня радовала его компания. У него есть чувство юмора, он интересный и обычно дружелюбный. Я не хочу лишиться этой дружбы.

Остаток вечера я чувствовал себя не в своей тарелке, на душе оставался неприятный осадок, и я не знал, что предпринять. В итоге я позвонил самому мудрому советчику.

Моя мама недавно сказала, что идет развлекаться с человеком, который, прикрывшись ее именем, пытался купить редкую вещь, которую ей обещали. Продавец сдержал слово, данное моей матери, а она продолжала поддерживать отношения и с продавцом, и с обманщиком. Как ей это удается?

– Просто я знаю, чего от него ждать, – сказала она об обманщике. – Такой уж он человек.

– Ты когда-нибудь говорила с ним об этом? – спросил я.

– Нет. А зачем? Это ничего бы не поменяло. Мне его не изменить. И разговорами ситуацию не исправишь.

– Но как ты можешь по-прежнему проводить с ним время? Разве ты не злишься, когда видишь его?

– Я слишком устала злиться каждый раз, когда кто-то делает то, что мне не нравится. Я не хочу ни от кого отдаляться. Я ценю в нем другие качества. Но знаю, чего от него ожидать.

Моя мать глубоко проникает в суть вещей. Ее совет?

Смириться.

Реакция Джима – не моя проблема, а его. И я живу в промежутке между «никогда больше не заговаривать с ним» и «попробовать уладить ситуацию с помощью разговора». Этот промежуток называется «принимать людей такими, какие они есть».

Реакция Джима дает мне информацию о нем. Он известен тем, что прибегает к агрессии, чтобы осадить оппонента и прекратить нападки на себя. Просто раньше он никогда не вел себя так со мной. Но это часть его характера. Он может измениться, но я на это не рассчитываю. Наше общение подарило мне новое знание – чего мне стоит ожидать от него в будущем.

Но агрессия – не единственное, что я могу ждать от Джима. И зная об этом, я продолжаю ценить те его качества, которые мне нравятся, не зацикливаясь на том, что не люблю. Я готов принимать его таким, какой он есть, без иллюзий. И теперь, если его поведение будет мне не по душе, я могу обезопасить себя.

Если отмотать пленку назад, можно представить, что я по-прежнему спрашиваю Джима о письме, но, когда он набрасывается на меня, отвечаю: «Знаю, у тебя был трудный год, и мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти. Я понимаю, почему ты не отправил письмо. И хорошо, что я предупрежден на случай, если на следующей неделе встречу Эда на конференции». И так все и оставить. Никаких душевных ран. Никакой злости. Никакого игнора. И никаких пассивно-агрессивных возвратов к теме. Только полное принятие ситуации и Джима.

Станут ли мои отношения с Джимом прохладнее? Сначала я был уверен, что так и будет, но теперь хочу приложить все усилия, чтобы этого не допустить. Люди несовершенны. Включая обманщика моей мамы, включая Джима, включая меня самого. Именно поэтому важно не сбрасывать со счетов Джима. Иначе пришлось бы сбросить со счетов и себя. Принимая недостатки Джима, я принимаю и свои собственные недостатки.

Это справедливо и для ситуаций, которые я не в состоянии исправить, пытаясь больше о них говорить.