Глава 8
По квартире разнеслось рычание. Эти звуки издавал дверной звонок. Не соловьиную трель и даже не противное, на взгляд Бориса, «ку-ку». Именно рычание! Звонок сломался еще при первом отчиме (до этого он издавал мелодию «От улыбки станет всем светлей»), и его с тех пор никто не чинил.
Квартира досталась Боре в наследство. После того как его отец устроил дома пожар и погиб вместе с дочерью, им с матерью дали вот эту халупу – в старой жить было нельзя. Из нее Боря сбежал, когда отчим, который по счету, он не мог вспомнить, поднял на него руку. Сюда же и вернулся, покончив с бродяжничеством. Но в восемнадцать снова ее покинул – ушел в армию. Демобилизовавшись, снял комнату у одинокой старушки, пока не смог заработать на аренду отдельного жилья. Когда Боре стукнуло двадцать девять, мать скончалась, и «гадюшник» перешел сыну по наследству.
Рычание повторилось и стало агрессивнее – то есть визитер надавил на кнопку звонка с силой.
Нетерпеливую Лолу стал раздражать тот факт, что ей мгновенно не открыли.
– Мерзее звука, чем издает твой звонок, мне слышать не приходилось! – выдала она, едва Боря отпер дверь. – Все органы в шоке!
– Какие органы?
– Эти! – Она указала сначала на глаза, затем на уши. – Подъезд страшный, и в нем ужасно воняет.
Он расхохотался и сграбастал Лолу. Он так соскучился по ней! И пусть органы чувств она называет как угодно… Ему плевать!
– Эй, полегче, прическу помнешь! – проворчала Лола. Боря и вправду мог это сделать – одной рукой он обнял ее за шею, а волосы спускались до лопаток.
– Как ты красива, – выдохнул Боря, когда его отстранили. Лола казалась лилией, выросшей на помойке. Она была очень эффектна. И по мнению Бори, одной из самых сногсшибательных женщин. Убожество обстановки еще больше подчеркивала ее «эксклюзивность».
– Золотой статуи во дворе я не заметила, – продолжала играть в недовольную принцессу Лола. А у самой глаза сверкали. Рада была видеть Бориса. Тоже соскучилась…
Он подхватил Лолу на руки и, не слушая возражений, понес в комнату.
– Где мой сюрприз? – верещала она, а он затыкал ей рот поцелуями.
– Я люблю тебя, – выдохнул он, разомкнув губы.
Лола услышала от него признание впервые. До этого он говорил «обожаю». Ее глаза сверкнули, к счастью, сегодня она была без линз. А губы вспухли, напрашиваясь на новый поцелуй.
– Я тоже тебя люблю, – услышал Борис. Раньше на его «обожаю» она отвечала «Я тя лю!».
– Выходи за меня замуж! – выпалил он.
– Что?
– Ты слышала…
– Так это и есть сюрприз? – Она беззвучно рассмеялась. – Я согласна!
И сама впилась в его рот.
…Через какое-то время (сколько прошло минут – Боря не мог даже предполагать) они, оторвавшись друг от друга, решили перекусить. Голыми прошествовали в кухню. Лола взяла с тарелки заветревшийся сыр и отправила его в рот.
– Кто-то говорил, что у него много всякого мороженого! – сказала она, прожевав кусок и тут же взяв другой.
– Да. Я собирался провести дегустацию.
– Так давай сделаем это вместе! – Она плюхнулась на табурет и едва не свалилась с него, потому что две ножки болтались.
– Обязательно. Только сначала, пожалуйста, вымой посуду. А я достану мороженое.
– Как скажешь, мой генерал! – Она вскочила, вытянулась по стойке смирно и козырнула. Грудь ее при этом подпрыгнула так, что при взгляде на это Боря почувствовал возбуждение.
– Только оденься, прошу тебя. Иначе мы так и останемся голодными.
– Не во что!
– Я дам тебе что-нибудь. Минутку.
Он сходил в комнату за футболкой. Принес ее Лоле, помог натянуть.
Она встала к раковине, взялась за губку. Когда они жили вместе, Лола редко что-то делала по дому, в этом надобности не было. Но если у приходящей уборщицы был выходной, Лола без разговоров мыла посуду, не любила бардак в раковине. Ей казалось, что на грязной посуде размножаются бактерии с такой быстротой, что, если ее не помыть, они просто поглотят ее. А вот вещи за собой не убирала, кровать не заправляла, готовить не умела. И кривилась при виде грязного белья. Подцепляла его чем-нибудь, типа своей пилки, и отправляла в корзину.
– Будешь «бехеровку»? – спросил Борис.
– Нет. Ты же знаешь, я не люблю эту микстуру.
– Лимонная.
– Шампанского бы.
– Хочешь, схожу?
– Мог бы подготовиться! – Она схватила пепельницу, в которую Борис бросил спичку после того, как прикурил. Вытряхнула содержимое, сполоснула. – И вообще… Где кольцо? Только не говори, что ты уже забыл о том, что сделал мне предложение.
– Ах, да… Сейчас. – Борис, сделав две глубокие затяжки, швырнул окурок в форточку. Под его окнами их было полно. И этот – первый его: – Когда я скажу, глаза закрой, ладно?
– Обещаю.
Боря прошел в комнату, открыл дверцу допотопной стенки и достал с полки кольцо…
Именно его он мечтал подарить свое будущей жене. Сначала его. Потом любое другое. То же «Картье».
Кольцо Боря сделал сам, когда ему было шестнадцать. Он как раз бомжевал. И, как-то сидя у костра на пустыре перед свалкой, где было чем поживиться, познакомился с девушкой. Ее звали Запятой (она очень сутулилась, и силуэт ее напоминал этот знак препинания). Она не была бездомной. Бунтующей – да! Панковала. На голове – зеленый ирокез. В носу серьга. В ушах наушники плеера, который гоняет одну и ту же кассету с последним альбомом «Секс пистолз».
Их любовь вспыхнула мгновенно! Причем как в прямом, так и в переносном смысле. Когда они начали обниматься – подол плаща «невесты» попал в костер, и ткань воспламенилась…
Еле затушили!
Потом была «первая брачная ночь». Один из корефанов пустил их в свой номер-люкс. Иначе говоря, в вагончик, где имелись печка-«буржуйка» и тахта. У Бори до Запятой уже бывали девушки, но ни одна из них не отдавалась с таким пылом.
– Встретимся завтра? – спросил он, проводив ее до дороги. Дальше – сама. Поймает тачку, хорошо. Нет, пойдет пешком. А если не захочет, всегда может вернуться в вагончик, пусть Боря там будет не один, а с корефаном и, возможно, еще парочкой бродяг. Места всем хватит.
– Ты на мне женишься? – с вызовом спросила Запятая.
– Так я еще несовершеннолетний…
– Кому нужны эти штампы? – фыркнула она. – Давай поженимся по-панковски.
– Это как?
– Да хоть как! Мы люди свободные! Как захотим, так и поженимся.
– Хорошо, давай, – быстро согласился Боря, которому очень хотелось еще встретиться с ней.
– Тогда до завтра!
И они расстались. А на следующий день встретились вновь. И снова костер, портвейн, секс, уже в кустах, ибо номер-люкс был занят.
– Когда поженимся? – поинтересовалась Запятая перед тем, как сесть в остановленный «КамАЗ».
– Хоть завтра!
– С тебя кольцо!
– Какое?
– Не золотое, ясное дело! Придумай что-нибудь… эксклюзивное!
И унеслась. А Боря остался на пустыре возле свалки, чтобы думать над тем, какое кольцо надеть на палец своей невесте.
…Он отыскал медную проволоку и, нагрев ее, согнул так красиво, что получилась роза!
Вот только Запятая так кольцо с сим цветком на палец не надела. Не явилась она на следующий день… Как и на следующий за следующим… Пропала! Как оказалось впоследствии, «вышла замуж» за того дальнобойщика, что ее подвозил. А через пару месяцев, уйдя налево, налетела на шальных ребят и закончила свои дни в придорожной канаве…
А кольцо так и осталось при Боре. Он не уничтожил его, как сделали бы многие. Сохранил. Чтобы подарить той, что станет его невестой.
– Закрой глаза! – сказал он Лоле, вернувшись в кухню.
Она зажмурилась.
– Вытяни руку!
– Какую?
– Правую!
Вытерев ее о край футболки, Лола сделала, как просили. Боря натянул ей на палец кольцо.
– Все?
– Все!
Лола открыла глаза. Радостное предвкушение, читающееся в них, сменилось недоумением.
– Что это?
– Кольцо.
– Нет, кольцо вот! – Она продемонстрировала ему перстень с крупными изумрудами, который сняла с руки перед тем, как мыть посуду, а теперь снова надела. – А это… Это какая-то… – И она матерно выругалась.
– Пока я могу тебе подарить только эту, как ты выразилась… – Он процитировал. – Но она для меня многое значит, между прочим.
– Семейная реликвия? – скептически поморщилась Лола.
– Можно и так сказать.
– Даааа ладно?
– Я тебе расскажу историю его происхождения.
– Не надо! – Лола стянула кольцо. – Носить это я не буду.
– Да я и не прошу…
– Вечно ты все испортишь! – Она надула свои и без того пухлые губки. Похоже, снова подкачала их, да немного переборщила.
– Да, я косячник, – улыбнулся Боря и притянул невесту к себе. – Но ты же все равно меня любишь?
– Лю.
– И замуж пойдешь за меня? Будешь со мной в горе и в радости?
Лола кивнула.
– Как камень с души, – выдохнул Боря. – Потому что на данном этапе… нас ждет не то чтобы горе… а трудности!
– В смысле?
– У меня проблемы с бизнесом. Могу все потерять! Пока фирму трясут, я решил уехать. Если налоговики нароют что-то, меня посадят… – Лола, слушая его, широко распахнула глаза. Была потрясена. – Все мои счета заморожены. Даже те, что в офшорах, нашли и заблокировали.
– То есть ты совсем без денег остался?
– Практически. Кое-что есть, конечно, но если жить, как привык, наличка быстро кончится. А я пока не знаю, когда примерно решатся мои проблемы и… Решатся ли вообще!
– И что ты собираешься делать?
– Ждать.
– Тупо ждать? Даааа ладно?
– А что я могу?
– Взятку кому-нибудь дать, чтобы дело замяли.
– Лола, это Европа! Там такие номера не проходят…
– Ой да ладно! Люди везде одинаковы.
Боря молчал. Он следил за Лолой.
– Ладно, давай представим самый плохой расклад! – не дождавшись реакции на свое последнее заявление, продолжила девушка. – Он какой?
– Меня лишают всего и сажают в тюрьму. Но я процентов на девяносто уверен, что останусь на свободе. Выходит, я просто обнищаю.
– Совсем?
– Нет, конечно. У меня есть эта квартира, немного денег и несколько дорогих безделушек, которые можно продать.
– И все?
– Главное, есть диплом и мозги. Я найду себе работу, если что… – Он схватил ее и прижал к себе, чтобы поцеловать. Лола уперла ему руки в грудь. – Что с тобой? – нахмурился Борис.
– Я хочу выпить, – выпалила она. – Давай свою «бехеровку».
Борис достал ее из холодильника. Разлил. Хотел сказать тост, но Лола не дождалась его – опрокинула свою стопку мгновенно.
– Кстати, ты еще не рассказала, что заставило тебя сбежать и уйти в подполье?
– А… Да. Точно! – Пауза. Заготовленная история уже не к месту. А новую придумывать некогда. Экспромты не были ее коньком. – Да у меня ерунда по сравнению с твоими проблемами… Потом, когда все наладится, расскажу.
– Тогда давай устроим пир во время чумы!
– Какой такой чумы? Ты что, еще и болеешь?
– Я здоров. И хочу мороженого. А ты?
– А я «бехеровки».
Боря взялся за бутылку, а Лола отправилась в уборную.
– Хочу, чтобы завтра ты переехала ко мне, – бросил он ей вслед.
– Сюда? – ужаснулась Лола.
– Пока да.
– Да у меня чемодан больше этой халупы.
– Можешь без него, – улыбнулся Боря. – Будешь голенькая по дому ходить, так даже лучше.
Она раздраженно отмахнулась и взялась за ручку двери. Тут же наткнулась на носки и взвилась:
– Это еще что? Пакость какая! Нельзя в машинку сразу положить что ли?
– Так нет ее у меня. Руками стирать придется.
– Еще скажи, что тут нет вай-фая…
– Ты угадала. Его нет!
Лола посмотрела на Борю как пятилетний ребенок, которому сообщили, что Деда Мороза не существует.
Даааа ладно?
Но ничего не сказала, молча закрыла за собой дверь.
Борис налил «бехеровки» и залпом выпил. Сейчас он был на грани того, чтобы расколоться. Сказать, что все выдумал. Успокоить бедняжку…
Но сдержал свой порыв. И решил дать Лоле неделю. Если не сбежит, он женится на ней.
