Но если вы думаете, что основным событием нобелевских мероприятий была эта речь, вы ошибаетесь. Главное событие было впереди, а пока наши герои, стоя на парадных ступеньках концертного зала, ждали лимузин, на котором их, как почетных гостей, должны были отвезти в «Гранд-отель» переодеться для знаменитого вечернего Нобелевского банкета в стокгольмской ратуше. Поскольку новых лауреатов было восемь – один по физике, один по медицине, два по химии, три по экономике и одна по литературе, – то и лимузинов должно было появиться восемь, и на ступенях холла рядом с гигантской скульптурой голого и замерзающего от декабрьского мороза Орфея и его танцующих муз собралась небольшая очередь. И пока жены лауреатов ревниво оглядывали новенькие норковые, лисьи и собольи шубки друг друга, умелый гид заполнял вынужденную паузу:

– Господа лауреаты и прелестные дамы! Мы с вами стоим на Сенной площади, напротив уникального универмага PUB. Недавно этот универмаг отмечал свое столетие и устроил выставку чеков и автографов своих самых знаменитых покупателей. И, представьте себе, среди чеков с подписью Эйнштейна и первых лауреатов Нобелевских премий был чек Владимира Ленина, который в апреле 1917 года купил в этом магазине шестнадцать одинаковых костюмов! Вы спросите: почему шестнадцать? Объясняю. Как известно, третьего апреля 1917 года кайзеровское правительство разрешило Ленину проехать через Германию из Швейцарии в Россию, чтобы он устроил там революцию и вывел Россию из войны. На это немцы выделили ему хорошие деньги – три миллиона золотых немецких марок! Но Ленин не сразу поехал в Россию. Сначала, тринадцатого апреля, он с женой и любовницей приехал сюда, в Стокгольм. Дело в том, что его прабабушка Анна Эстед была шведкой, мама была на четверть шведка, и он еще с детства прекрасно говорил по-шведски и был тут у нас многократно. Как только три миллиона немецких марок поступили из Германии в стокгольмский «Ниа-банк», Ленин первым делом купил здесь для мамы роскошную квартиру в самом центре, на Кунгсгатан, Королевской улице. А потом пришел в этот универмаг и купил шестнадцать одинаковых костюмов, чтобы русские рабочие видели своего вождя всегда в одном и том же костюме. Он планировал первую коммунистическую революцию совершить в России, а потом приехать к маме и сделать Стокгольм штабом мировой коммунистической революции. А поскольку аппетит, как известно, приходит во время еды, Ленин в это же время встретился с лидерами наших социал-демократов и потребовал у них на русскую революцию еще шестьдесят тысяч крон. Но откуда у социал-демократов такие деньги? Они сказали, что могут собрать для него максимум двадцать тысяч. Но Ленин заявил: передайте лидерам ваших буржуазных партий, что если они не дадут мне шестьдесят тысяч крон, я начну революцию не в России, а в Швеции! И что вы думаете? Ему в тот же день дали эти деньги, лишь бы он побыстрей убрался в Россию. Ну, а дальше вы знаете. Ленин таки устроил революцию в России, а наши социал-демократы, увидев, что там из этого получилось, тут же отказались от всех коммунистических идей. Вместо этого правительство каждому рабочему построило по двухэтажному дому, вы можете увидеть вокруг Стокгольма сотню тысяч таких домов, и теперь каждый наш рабочий стал домовладельцем, он уже не хочет бастовать. Но мы, шведы, люди благодарные – за то, что Ленин не устроил у нас революцию, мы поставили ему памятник, точнее – положили. Этот лежачий памятник – кусок трамвайного пути, о который Ленин когда-то споткнулся, – вы можете увидеть у Музея современного искусства на Ола-Биленгренс-плац. Извините, а вот и ваши лимузины…