Глава 20

— Я в принципе удивлен, что ты жив, — сказал Игорь, отхлебывая из большой стеклянной кружки пенный напиток. Лицо его расплылось в наслаждении: — Хорошее пиво, — не преминул похвалить мое искусство.

Мы только что выбрались из парной и сидели в предбаннике новой бани, точной копии моей Комесской.

Мне нравилось это место. Не сама баня, а вообще все. Но и баня тоже. В первое мое "посещение" в Нигде не было ничего, зато теперь есть все, что пожелаю. И собеседник передо мной — "древний" Игорь. Что еще человеку надо?

Личность "Игоря" влилась в меня в Египте. Обычный уличный торговец, которых там тысячи, всучил мне в руку сувенир — каменную пирамидку, копию гробницы Хеопса. Я подержал, тупо глядя на неожиданное предложения, невольно отмечая несоразмерно легкий вес изделия, думая, что подделка, наверное, пористая и был одернут женой:

— Ты что застыл? Да брось ты этот хлам! Я этих брелков уже тьму накупила! И магнитиков кучу. Идем, а то не отстанет… — говорила, потянув меня за футболку. И обратилась к продавцу. — Нет, мы не берем! Ферштейн? Брось, Игорек!

Я, пребывая в странной прострации, механически отдал пирамидку египтянину и ожегся, наткнувшись я его колючий взгляд. Он ничего не ответил. Не стал, как остальные, приставать, навяливать и нахваливать товар, пытаясь всучить его чуть ли не за любую цену, а молча отошел и растворился в толпе.

По приезду домой у нас с Ольгой начались разлады. Чувства медленно, незаметно, но неизбежно остывали пока закономерно не превратились в лед. Как-то неожиданно для меня превратились, болезненно. И когда жена ушла, я запил. Пока не нашел бумаги репрессированного профессора (до сих пор не пойму — откуда они у бабушки взялись?) и не закрутилась круговерть новой жизни.

В ключевые моменты моей эгнорской жизни я во сне становился древним магом (точнее, оператором Пси-поля) "Игорем" и получал подсказку. Что-то вроде интерактивной справки в компьютерной игрушке, от меня независящей. А в конце эгнорской эпопеи я увидел сон, где я — Игорь передаю копию своей личности, записанной на каменную пирамидку, своему брату, который отбывал в мир с названием Лизия, то есть на Землю. Так, на память. Чтобы иногда общался со мной, не скучал. И было это много тысячелетий назад. На Земле эгнорская экспедиция собиралась помощь аборигенам построить манные накопители, а наиболее выгодная форма для них, как всем известно, — четырехгранная пирамида.

Утром, проснувшись, я вспомнил тот случай в Египте, до этого сновидения забытый напрочь.

Сколько я уже здесь, в Нигде? А кто его знает. Может мгновенья, может века — мне по барабану. И настоящее имя моего нового друга мне без разницы. Игорь так Игорь — какая разница?

— Так я и не жив, — ответил я, проглотив добрую порцию вкусного холодного напитка.

— Раз я с тобой, значит жив.

Высокий худощавый блондин с аристократическим лицом смешно смотрелся в обстановке типично русской бани. Я невольно улыбнулся.

— Мне без разницы, — сказал я, блаженно откинувшись на спинку кожаного дивана. В ответ Игорь пожал плечами.

Он появился сразу, как только я себя осознал. Это было как рождение: раз, и я появился, моргнул — осознал, хлоп — рядом стоит Игорь. Я сразу его узнал.

— Привет, Егор! Наконец-то. Скучно без живого общения.

— Привет, Игорек, — я совсем не удивился. — Сколько лет, сколько зим! А чего раньше не вылезал?

— Не мог, — ответил, лучезарно улыбаясь и разводя руками. — Но теперь мы вместе, наговоримся.

— Ага. Пошли в баню? Сто лет не был.

— Пойдем! А я никогда не был, интересно попробовать.

Даже ножками топать не пришлось. Раз, и мы в бане. Я знал, что здесь все делается "на раз".

— Так чем ты удивлен?

— Тем, что ты до сих пор живой. Откуда столько здоровья?

— Ты что, совсем того? — я покрутил пальцем у виска. — Мы же виртуальные. И ты бы выжил. Подумаешь, пару поддал! Эй! Ты зачем на пол сполз? — Игорь зашелся в беззвучном судорожном хохоте. — А! Ты "Матрицу" не смотрел, — догадался я.

— Да все я видел! — выдавливал он сквозь душащий его смех. — Причем здесь баня? Ты что, не понял? Я — это ты, ты — это я. Понятно?

— Не-а. Объяснись. — Думать было невообразимо лень.

— Как все запущено! — воскликнул Игорь, с трудом справляясь с дикой веселостью. — Ты думаешь, я в жизни так же изъяснялся, как сейчас с тобой? Таким слогом? И меня на самом деле зовут Игорь? Не угадал. В данный момент ты общаешься сам с собой.

— А чего же ты под полок залез? — ехидно прокомментировал я, блаженствуя. Еще пивка отхлебнул. Отличнейшее! Интересно, какая марка? Не могу узнать. Я "заказал" просто "пиво", без уточнения. Да какая разница!

— Знал, что ты тупой, но не настолько же! — любовно высказался Игорь и, подумав, отпустил кружку, за которую взялся всего секунду назад. — Я это пойло терпеть не могу, вино предпочитаю, — тот час в его руке возник бокал красного вина.

— А чего хвалил "хорошее пиво", — передразнил я его.

— Для пива — хорошее, — возразил он весомо. — Ладно, объясню, раз ты делаешь вид, что не понимаешь. Мы с тобой начали перемешиваться с того момента, когда сработал амулет с моей личностью. Помнишь, в Египте? — я кивнул. — Сработал не тогда и не так, как я задумывал.

— Ага, ты хотел не делить, а занять собой чужое тело. Очень гуманно, — сказал я, салютуя Игорю пивной кружкой.

— Совсем не хотел! Я должен был оставаться в камне, чтобы Миша разговаривал со мной, когда пожелает. Достаточно было просто взять его и вспомнить обо мне. Я для брата его делал, как память.

— Я, собственно, в курсе, — безразлично отмахнулся я, показывая отсутствие интереса. — Видал, слыхал, чувствовал. Сон приснился, однако.

— Ничего, повторюсь. Тебе это полезно, — не сдался собеседник. — Я осознал себя после твоей невозможной инициации. Получил твои знания и понял, что ты получил часть моих умений. Я все время пытался пробиться к тебе. Удавалось это очень редко и то во сне и только частью своей памяти. Причем, ты сам выбирал куски, которые тебе были необходимы. Или не сам. Но это точно определял не я. Вот и все. Потом ты вылетел из тела и меня прихватил. Теперь общаешься со мной через себя.

— Вот это вот… последнее место подъясни, — сказал я, делая очередной глоток. Хорошо!

— На самом деле ты про меня знаешь все. Но осознаешь это только через разговор со мной. Я могу довести до твоего сознания свои мысли исключительно через разговор. И говорю по-дурацки, по-твоему. Меня — нет. Я умер тысячи лет назад. Подъяснил?

— Почему, если по-моему, то по-дурацки? Мне нравится, — в ответ Игорь презрительно скривился, а я продолжил. — Так почему ты пар не переносишь? Может, ты вампир?

— Вот и шутки у тебя идиотские. А как должен вести себя человек, впервые побывавший в парной? Не увиливай и не успокаивай себя воображаемым миром. Ты понял, что я имею в виду. Ты все жизненные силы потратил, тебя пробили смертельным плетением, а ты не на небесах, а всего лишь в Нигде. Ну и название у местечка!

— Слушай, а может это и есть небеса? — произнес я невнятно, откусывая вяленую чехонь. Давно не ел.

— Одно небо на двоих? — Игорь усмехнулся и отщипнул виноградину. Эстет, блин. — Раньше я был атеистом. Не воинствующим, а так, не задумывался над этими вещами. Над Мишей подтрунивал, который в священники подался. Но пожив с тобой, я осознал, что он прав. Не знаю, как на счет формы веры, но по существу — несомненно. Это все, — сказал, обводя вокруг нас руками. — Есть особая реальность, так называемое Нигде. Мы это точно знаем, мы здесь уже бывали. Сейчас мы создали здесь мирок. Хочешь сравнения с "Матрицей"? Пусть будет так, неважно. — После этих слов древний маг смочил вином пересохшее горло.

— Кх-м, рассуждаю дальше. Нас двое. А ни в рай, ни в ад меня бы с тобой не пустили — я уже давным-давно где-то там отдыхаю, надеюсь, не в пекле. Отсюда следует то, что ты не умер. Иначе, я бы с тобой не разговаривал. Логично?

— Давай за это выпьем! — в моей руке появилась запотевшая рюмка. Мы чокнулись. Следом пошел солененький огурчик. Хорошо сидим.

Потом я привел Игоря в свой замок. Познакомил с Лизой. Впрочем, он и так её знал. Вскоре к нам присоединились остальные "стихийники", включая Рона (ну что, что он умер? В моем мире живым будет!), Лиона подтянулась. Позже присоединились Зина с Розой. Ох, и весело же было! Поочередно переспал с двумя своими женщинами. А что? Могу позволить. И они отношения потом не выясняли. Понимаю, что это не на самом деле, но какая разница? Игорь оторвался с Розой. Для него она была экзотикой, у них расы редко перемешивались. Кругом сплошные удовольствия, красота!

— Вот я дурак! — воскликнул я, загорая на пляже острова Дракона неизвестно через сколько.

Время не определялось совершенно. Более того, причинно-следственная связь угадывалась с большим трудом. То ли я только что появился в Нигде, то ли уже был в бане, то ли это мне еще предстоит. Замок, "стихийники" и Лиза с Зиной меня еще дожидаются. Или я уже повеселился? Все казалось равновероятным и это воспринималось совершенно нормально. И мне это нравилось, черт побери!

— Слушай, Игорек, так я оказывается все время знал ваш язык и колдовать умел по-вашему? В смысле, по-древнему? Любую запись в Руинах прочитать мог.

Игорь в обнимку с Розой возникли в двух шагах от меня. Оба были голыми.

— Я знал, и я умел, — ответил, оторвавшись от поцелуя. Роза — ослепительно красивая, не такая, как в жизни — не отпускала его и лезла целоваться дальше. — Сгинь, попозже, — сказал он и девушка исчезла.

Игорь, уже одетый в купальные плавки, очутился на невесть откуда взявшемся гамаке под тентом. Материализовал коктейль с трубочкой под зонтиком и с удовольствием сделал большой глоток.

— Хорошо! Может, не будем возвращаться назад?

— Я и не собираюсь, — согласился я и тоже сварганил себе гамак с холодным коктейлем. Безалкогольный. Не хочется пока спиртного. — Думаю, устроить тебе экскурсию к звездам. У вас, поди, не было такой фантастики.

— Еще как была! Хлестче вашей. Для вас вся наша жизнь сплошная фантастика.

— Вот, вот, не сбивай с мысли. Ты так и не ответил: я знал вашу магию?

— Магия! — презрительно фыркнул Игорь. — Я не любил это слово. Я занимался наукой в области пси-поля, что, конечно, не меняет сути. Теперь я проще отношусь к определениям. Разумеется, знал, поэтому так легко творил свои плетения. Через меня знал, подспудно.

— Я всегда это подозревал.

— Подозревал он! Да ни черта ты не подозревал!.. И правильно делал.

— В смысле?

— Как тебе объяснить… а надо ли? Теперь-то.

— Говори, — я повернулся на другой бок. — Все новое развлечение. Сколько мы здесь?

— Спроси что полегче.

— Объясни мне общую теорию относительности.

Игорь поперхнулся коктейлем и заржал во все горло.

— А ведь это действительно легче! Ты её в институте учил! — проговорил он, смахивая слезу. Я тоже улыбнулся. Хотел пошутить, но не предполагал, что рассмешу "древнего" до такой степени.

— Ты просто не понимаешь, — Игорь, наконец, отсмеялся. — В плане физики мы застыли на уровне конца вашего девятнадцатого века и я порадовался, когда узнал что-то новое. Ядерная энергия, компьютеры — у нас их не было. А взять хотя бы проблему со временем, при переходе из мира в мир. По теории относительности решение выглядит гораздо изящней. А у нас навертели дребедени про флуктуацию пси-поля. А, вспоминать не хочется, — рассеянно проговорил он, поднимаясь с гамака. Потянулся, зевая, и стал есть возникшее в его руке мороженое.

— Нет, ты все-таки расскажи: пользовался я твоими знаниями или нет, — мое любопытство распалилось.

— Как тебе сказать… и да, и нет. Сейчас, объясняю… м-м-м вкуснотища! — похвалил он стекающую по запястью сладкую белую массу, ловя её языком. В этот момент Игорь напоминал ленивого кота. Сытого, лакомящегося сметаной исключительно для удовольствия. Наконец, оторвался и соизволил изъясниться:

— Свободное сознание — от меня, угадывание наших основных рун — тоже, остальное — твоя заслуга. Ты к дикой эгнорской магии, иначе её современное состояние не назовешь, применил земную методологию. Ну и наворотили эти дикари! Такие неудобные конструкты навыдумывали, ужас! — возмутился и тут же сиганул в нежно-зеленую воду лагуны. Красиво, рыбкой.

Я не менее изящно последовал за ним. Вода приятно охладила разгоряченное на солнце тело. Во это кайф! Чего еще желать от жизни? Ха! Есть чего — очередного секса. Не представлял, что мне понравится групповуха, в осознанных мыслях таком не мечтал. Лиза с Зиной мило смотрелись вместе, век бы смотрел. Так и делал. Они прекрасно дополняли друг друга. Высокая светлая длинноволосая пышногрудая Лиза и миниатюрная почти плоская коротковолосая брюнетка Зина. А что они в постели творили — сказка!

— Егор! — послышался голос Игоря, и я очутился в тундре. — Давай поохотимся на мамонтов, как ваши дикари!

Неподалеку паслось небольшое стадо. Игорь и Роза, а древний маг практически с ней не расставался, были одеты в типично эвенкийские одежды. Я поежился от холода и оказался в аналогичных штанах и куртке.

— Давай. Копьями?

— С нами дама, — постыдил меня Игорь. — Луками. — И сразу заулюлюкал на животных. Те и ухом не повели. Непуганые. Знают, что у них врагов нет. Или Игорь их такими создал. Они продолжали спокойно пастись.

Луки у нас оказались бронебойными. Вдруг, один мамонт не упал, а понесся на меня. Две стрелы его не остановили. Тогда я спокойно развеял животное, в тот момент когда он едва меня не коснулся.

— Не-е-ет, так не интересно, — обиделся Игорь. — Я думал ты его копьем, как хотел.

— Забыл! — ответил я, нисколько не расстраиваясь. — Ледяное копье подумывал создать, но здесь маны нет. Пришлось просто развеять. Эх, мне бы раньше так уметь, вот здорово! Чего обижаться? Это твоя идея была на мамонтов охотиться, я не подготовился.

— Не подготовился! Ну ты насмешил! Зачем в этом мире готовиться? Захотел — готово! Мне бы раньше так, не корпел бы на работе как каторжный.

— А ты чем занимался? — мы оказались за пластиковыми столиками в летней кафешке посреди большого города. Я переместил.

— Многим чем, но в основном блокировкой пси-поля, то бишь маны. Военные, да иномиряне заказывали. Иномиряне — это те, кто занимался разведкой и освоением новых миров.

— Как интересно!

— Работа, как работа, ничего интересного. Сидел в лаборатории.

— Успешно блокировал? В современном Эгноре это считается невозможным.

— А то я не знаю! Навыдумывали тупицы уродливых модулей и довольны. А все просто, — Игорь преобразил одежду в серебристый комбинезон, точь-в-точь как у охранников в Руинах и, откинувшись на спинку, закинул руки за голову. — Знаешь, кто у нас пси-поле открыл?

— Сумасшедший психолог Эфрад.

— Мишино выражение вспомнил? — Уточнил Игорь. — Из сна? Нет, Эфрад не был сумасшедшим. Ну, может самую чуточку. В первую очередь он был врачом. Нет, даже не в этом дело. Лечение — это так, побочно, в первую очередь он прекрасно знал генетику. Психологией увлекся позже, после инициации. Заметил, что у нас все животные, которые могут быть опасны, измененные?

— Ага, до сих пор курорт.

Ядовитые змеи в Эгноре не кусались, комары, осы да пчелы людей не жалили. Поначалу меня это поражало, но потом привык.

— Это потому, что когда Эфрад разрабатывал систему магии, он опирался на биологию. Согласно официальному эфрадоведению семь основных стихий явились к нему во сне. Он начал разговаривать с ними. Знаешь, если бы не твои умные "девочки", я продолжал бы смеяться над этой сказочкой, как все ученики в мое время.

— А разве у вас, у древних, не так было? — удивился я. — Я всегда полагал, что техномаги, творившие невероятные вещи, как-то объяснялись с отражениями стихий у себя в головах, как я с "девочками"…

— Древние! Хоть мне бы такое не говорил. Нашел древнего, то же мне. Да я современней тебя! Остальные стали древними, согласен. О чем это я? А! Про умные стихии. Нет, вы с Эфрадом уникумы. Однажды, — Игорь оживился и говорил уже увлеченно. — У него встал вопрос, как заставить стихию действовать на материю. Не просто отдать энергию со взрывом, что у него давно получалось, а сделать полезное дело. Его стихии были хоть и умные, но не до такой степени, как твои. Так вот, в то время Эфрад занимался синтезом инсулина. Это гормон для лечения диабета, слышал? Он и решил совместить приятное с полезным.

Дабы не прослыть голословным, на коленях Игоря возникла Роза в сексуальном топике и шортах. Игорь чмокнул её в щечку и запустил руку под топик. Девушка томно вздохнула.

— После долгих раздумий, после многих неудачных экспериментов, ему пришла в голову мысль прописать код гена, с которого синтезируется инсулин, непосредственно в "теле" стихии Жизни. Гены состоят всего из четырех нуклеотидов, которые в разных комбинациях кодируют все многообразие жизни. И стихия, что удивительно, поняла символы! Но этого оказалось мало. Пришлось добавить еще группы — аминокислоты. Вообще-то, процесс биосинтеза очень сложный, я тебе так, адаптировано рассказываю. В итоге, получились четыре базовых символа и двадцать пять рун, которые в свою очередь выводились из четырех базовых. И произошло чудо: стихия поняла задачу!

— После первого же испытания Эфрад чуть не умер от резкого снижения сахара в крови, впал в кому. Уборщица нашла его в кабинете без сознания, подняла тревогу, и гения спасли. Ей тоже потом памятники ставили, не встречал? Дальше пошло — поехало. Подключились другие стихии, признали те руны, которые писались для стихии Жизни. Потом и цифры добавились. Их умные стихии легко поняли. Так все и началось.

— У человека всего двадцать аминокислот, — я решил блеснуть эрудицией. Понятия не имею, откуда помню.

— Двадцать, — согласился Игорь. — Но Эфрад добавил еще пять д-форм. Да чего тебе объяснять, неучу! Главное, что стихии стали разуметь, что от них нужно. Получился универсальный код, написав который, ты точно знаешь, что получится на выходе. Любой тупица, чувствующий пси-поле, может написать строчку и получит заранее известный результат. Тот же плазменный шарик, например. И все тупые стихии эту строчку поймут.

— Из твоего рассказа выходит, что любой может создать собственную систему.

— Да, у нас позже появились еще три, но не прижились. Эфрадовская оказалась лучшей, универсальней. Чтобы создать свою систему многое необходимо. Во-первых, общение со стихией. Во-вторых, использовать естественную систему кодирования, чтобы для конкретного мира она была родной, тогда и стихия в ней разберется. Согласись, генная кодировка для миров, где живут белковые существа — универсальна.

— Только для земного белкового типа! — читал фантастику, знаю, меня не проведешь!

— Как ни странно, исключений мы не нашли. И в неживых мирах наша магия работала, и в нижних мирах. Ну, в них, конечно, не удивительно: у демонов тоже белки рулят… что ты глаза разеваешь? Смотри, лопнут еще, — сказал ужасно довольным тоном, радуясь моему удивлению с торжественностью фокусника, которому удалось-таки обмануть искушенную в иллюзиях публику. — Они, родимые, самые что ни на есть белковые белки. Только перевернутые напрочь! А вот в тех местах, где одни энергетические сущности обитают, в так называемые "верхних" мирах, магия так же действует, почему — непонятно совершенно. У нас целые институты над этой загадкой бились. Восхитился? А то! — Игорь был так преисполнен гордостью, будто все, чем он хвастался, было лично его заслугой.

— В-третьих, необходимо обойти изначальную привязку стихий к уже существующим символам. Они, стихии, инерционны. Если по колее покатились — свернуть трудно. К тому же, инициация операторов пси-поля, то есть магов, проходит через стихии, которые уже привязаны к известным знакам. Замкнутый круг получается. Но троим основателям своих школ разорвать его удалось. Так что ты — готовый Эфрад. Надежна есть, гордись.

— А нафига мне это надо? — я искренне удивился. — Вы хорошую систему сделали, лучше не придумаешь.

— Не скажи! Твои идеи на счет виртуальности очень неплохи, у нас такого не было. И вообще. В вашем мире я создал бы что-нибудь эдакое, какую-нибудь смесь на основе физики и программирования.

— Вах-вах-вах, придется, однако, в мир возвращаться. Систему менять надо, однако. Детишек уму-разуму учить надо. Вах-вах-вах… — я взялся двумя за голову и зашатался в притворном сожалении.

Мы одновременно зашлись в хохоте. Какой мир? Зачем? Какие дети? Я ляпнул явная глупость, потому стало так весело.

Побывал у Игоря дома. Не впечатлило. Большая квартира в башне. И что? Всякая "живая" мебель: меняющая форму, чувствующая хозяина — у нас теперь на каждом углу. Общаться по инфотерминалам, в современном эгнорском просторечье "разговорникам", не с кем. А смотреть по ним же разные фильмы (это когда звук, изображение, запах, тактильные ощущения возникают прямо перед внутренним взором, создавая эффект "полного присутствия но не соучастия", что сильно напомнило мне наблюдение через "астральные метки") не получилось. Полностью свое любимое кино он не помнил, а эпизоды в единый сюжет не складывались. Я тоже показал какую-то лабуду, повыдерганную из старых советских комедий. Неинтересно.

— Пшик, — сказал я, и "разговорник" в моей руке испарился. Буквально. Истек паром. — Опасная штука, — прокомментировал я преувеличено серьезно. — Один — два вирусочка и нету цивилизации великих магов. Эти ваши инфотерминалы связывали всех и все.

— Похоже, так и случилось, — согласился со мной Игорь. — У нас все их носили. Очень удобно. Поговорить, посмотреть, послушать, даже понюхать. Заказать, вызвать, отправить. Ой, — вдруг он прыснул от смеха, — одними глаголами заговорил. Помню, было несколько сект, которые ушли от цивилизации. Они принципиально никакими амулетами не пользовались, в лесах жили. Над ними все кому не лень потешались, а смотри-ка как вышло: только они, похоже, и выжили. Но и по ним долбануло.

— С чего это? — вопросил я, внутренне не соглашаясь. Без "разговорников", которые являлись устройством интерфейса, связью с инфосетью, воздействовать на людей очень даже проблематично… или?

— От инфосети не скроешься, она у нас всю ноосферу пронизывала, включая каждый отдельно взятый мозг. — Подтвердил мое "или" древний житель Эгнора. — Так что сумасшествие им было гарантировано. Поэтому их потомки дикими уродились, забыв все знания…

— Ага… а как ты там о компьтерах обмолвился? Вроде как не было их. Правда? — Древний снисходительно кивнул. Я ободрился. — Врун ты, Игорек. Я лично по ссылкам ходил!

— Так сеть, Егорушка, она и в Африке сеть! — Игорь назидательно поднял палец, — У вас ссылки, у нас метки — иначе нельзя. Нет, наверное можно, но неудобно. Из счетных машин в древности только электрические арифмометры были. Ух, ты, вспомнил! Уточняю: в моей древности, а не в той, которая моя… Ну тебя, запутал совсем. Если честно, я в школе не очень хорошо учился, чувствительность к пси-полю меня спасла, а то остался бы я каким-нибудь уборщиком. Или леса разной дрянью засевал бы, в поте лица на "блине" туда-сюда мотаясь. У нас, прикинь, людей-уборщиков оставили, в честь той Магды, которая Эфрана спасла, хотя амулетов было куча и животных специальных. Самая низкооплачиваемая и непрестижная работа, рост с неё невозможен. Такой я был тупой…

— Самокритично, Игорек, уважаю! А вот были бы у вас компьютеры, были бы антивирусники. Тогда никакие Эльфы ни черта бы вам не сделали!

— Обижаешь, учитель! У нас этих Касперских, как собак нерезанных было. Куча институтов работало. Кстати, о живых Эльфах я не слышал. Извини, Игориэльчик, — съехидничал, шутливо мне кланяясь. — Ты, извиняюсь, попозже родился.

— Прощаю, смертный! — подыграл я. — Уроды они были, я тебе скажу, конкретные. Как вспомню его рожу мерзкую, так вздрогну. И между прочим, я долго замышлял свою мстю, а ваши прошляпили…

Образ эльфа Игориэля я подхватил в Руинах, когда полностью перестроил свою ауру в соответствии с его творением, с главным "макрофагом", который управлял всей иммунной системой Руин, убивая там всю чужую органику и в первую очередь людей. А до этого, много тысячелетий назад, он же эти Руины и создал, превратив в них цветущий древний город.

Эльф, слава богу, мне не снился. Он появился однажды, когда я лежал без сознания, зато повеял на меня всем богатством своей мятежной души, мечтающей отомстить людям за свое же рождение. Ну и вирусом меня наградил, мешающим полноценно сливаться с ноосферой. И еще, сволочь, в астрале однажды в зеркале показался. Тогда у меня седых волосков прибавилось: жуть объяла неописуемая, чуть не помер от страха.

— Уроды, — согласился Игорь. Причем было непонятно кого точно он имеет в виду.

В летающем пси-устройстве планетного типа — летающей тарелке, в обиходе "блине" мне летать понравилось. К полностью меняющейся прозрачности, которую я помнил из сна, добавилось полное отсутствие инерции и возможность управления проветриванием. Полетали с ветерком. На трехстах километрах в час он неслабый. Красота! Какой же русский не любит быстрой езды?

— Единственное, что не нравится — форма. Тарелка, в натуре! У вас дизайнеров что ли не было? — высказался я, стукнув изделие кулаком по борту. Звук почти полностью поглотился.

— Вечно ты моих соплеменников оплевываешь! Нельзя по-другому, плетения строго позиционные. Материал — специальный пластик с волокнами вдоль силовых линий, не абы как.

— Ладно, зауважал. Вот поэтому их и съели, как всю магическую органику. Представляю, как Агнар бы вокруг неё скакал!

— Вот видишь! А у нас практически у каждого подобная машинка была. Побогаче, победнее — не важно, главное, летали. Все дороги засеяли разной хренью.

— Заметил, сплошная экология. Хорошо у вас с путешествиями было — Сказал, хлопая по корпусу тарелки, и в этот раз она смялась, как консервная банка. Это Игорь так пошутил. — Но ничего, у вас и телепорты были, — не сдался я, ухмыляясь, и поднялся на мгновенно возникший рядом портальный куб. Шагнул в портал.

Игорь вышел вслед за мной на Драконьем пляже, но не из моей портальной воронки, а из собственной, поменьше.

— Ха! Да я умел и без этих громоздких постаментов! С накопителем, конечно. Были еще и переносные порталы, в кубических амулетах, — похвастался он.

— Это сколько же рутиния* надо с собой таскать?

— Мне ста грамм хватало.

— И в другой мир? — спросил я с ехидцей.

— Не, туда только стационарные. Не веришь? Зайди в астр… ну да. Тогда на пальцах. — Единственным обломом в Нигде можно было считать отсутствие астрала. Ну и "девочек", разумеется, тоже не было. Но я не скучал ни по тому, ни по другому. Я не скучал в принципе.

Перед нами повисло объемное изображение древнего города с башнями-небоскребами. Здания неуклонно приближались, пока мы не "въехали" в одну из комнат Игоревской квартиры. Не "наяву", а в точную "астральную" копию.

— Это астральная метка и мы как бы в астрале, — пояснил он. Окружающее исчезло, и мы повисли в пустоте перед изображением квартиры. — Пишешь три плетения.

Он демонстративно медленно написал три рунные строчки: желтую, зеленую и голубую. Писал в пустом пространстве, оставляя за пальцем застывший след нужного цвета.

— Заполняешь энергией. — Строчки мгновенно преобразились в сложное трехцветное плетение и окутали изображение-метку. — Выходишь из астрала.

Мы снова оказались на пляже.

— Произносишь фразу: "В добрый путь!" и одновременно с этим активируешь в ауре "золотой ключик", — сказал, тыкая пальцем в две желтые руны. — И вуаля!

Перед нами возникло зеркало портала. Игорь приглашающее махнул рукой:

— Заметь, фраза "в добрый путь" — ключевая.

— Я буду добавлять "трах-тибидох" о, великий учитель! — ответил я, кланяясь Игорю в пояс. Взял его руку и поцеловал. И ошалело потер влажную от поцелуя тыльную сторону своей же правой кисти.

— А я тебе говорил, что я — это ты. Я мер-р-ртвый, — последнее произнес с гробовым рычанием, и его голова превратилась в скелет.

Я на мгновенье испугался.

— Ах, ты сволочь! — бросился на него с кулаками и сразу упал, зажав себе разбитый нос.

Больно! Игорь сидел напротив и тоже держался за лицо. Расхохотались мы одновременно. Прикольное место.

---

*Рутиний — искусственный материал, являющийся лучшим накопителем маны. Легок в обработке.