Глава 16
Неожиданная обуза
Осматривая спасённую из мира колдунов жертву, Труммер первым делом обратил внимания на сам факт её полного исцеления. Жалкие тряпки, некогда служившие одеждой, задубели от впитавшейся в них крови, застывшая сукровица виднелась и на местах недавних ран. Но самих дыр от пуль как не бывало!
А ведь он видел собственными глазами измочаленную пулями плоть. Понимал, что с такими повреждениями люди не живут. И осознавал, что никакому магу, лекарю или целителю подобное излечение не по силам. А значит, отныне стал истово верящим в силы и возможности дэмов. Правда, он и раньше не сомневался в их уникальности, но одно дело – не сомневаться и верить, а другое дело – знать.
Ну и пока Надариэль не возвращался, а девочка, чуть слышно постанывая, постепенно приходила в сознание, Поль быстро стянул с себя боевой костюм, однозначно спасший его от смерти. Если уж он в районе спины и плеч оказался жутко изрезанным, продырявленным в нескольких местах, то сложно себе представить, что случилось бы от разлёта осколков с человеческой плотью. Наверняка бы разорвали на мелкие кусочки, которые даже всесильный властелин не смог собрать в кучу.
Нижнее специальное бельё на спине тоже потеряло целостность и неприятно смотрелось из-за бурых пятен крови.
«Это сколько же я потерял кровушки-то? – поражался парень, в то же самое время тщательно прислушиваясь к себе. – И вроде ничего не болит… головокружения нет… А вот малявка, наверное, потому и очнуться не может, что кровопотеря у неё огромная. Сколько у неё того тельца?.. Наверное, надо бы кого-то позвать?.. Чтобы её омыли, что ли? Или лучше не трогать?..»
Стоя рядом со столом, он взял девочку за руку и попытался прощупать ей пульс. Даже удивился, когда всё-таки уловил трепетное колебание плоти. Потом ещё больше удивился, когда исцелённая открыла глаза полностью и в упор на него уставилась. Причём осознанно уставилась, чуть ли не строго требуя отчитаться тут же и сразу за все свои прегрешения.
Поощер на это постарался улыбнуться как можно приветливее. А чтобы отношения сложились дружеские, применил своё умение: импульсом доступной ему силы снял усталость с незнакомки. Хотя о какой усталости могла идти речь, если крохотный по возрасту ещё человечек и так сил не имеет для открытия рта?
Удивительно, но импульс помог. Дитё сильно, уже полной грудью вздохнуло, да и дальше задышала ровно, нормально. И теперь с расширившимися от удивления глазами начала к себе прислушиваться.
Вот тут и появился дэм в своём защитном коробе. Тот раньше был белый, приятный взору, можно сказать, величественный. А сейчас стал грязный, чёрный от сажи, и местами с него свисало то, что можно было принять за разорванную, окровавленную плоть человека. Или внутренности. Навоевался, так сказать, напоследок, скорее всего, сойдясь с драйдами в рукопашной. Причём возникшее всего в нескольких метрах от стола чудовище ещё и рявкнуло громовым голосом:
– Ну как вы здесь? Познакомились?
Наверное, девочка так не боялась, когда колдуны расстреливали её из автомата. Она пискнула, вцепилась двумя руками в ладонь поощера, задрожала как осиновый лист на ветру и обмочилась. А Поль в следующий момент напрочь забыл, кто это перед ним и чем может грозить любая непочтительность в адрес дэма:
– Да ты с ума сошёл! – сам не замечая, что обращается на «ты». – Чего кричишь?! Посмотри, как она испугалась!
– Ничего с ней не случится, хе-хе! – веселился Бенджамин. Правда, сразу же открыл свой лицевой щиток забрала, являя миру вполне человеческое, пусть и вспотевшее лицо. – Подобные живчики от страха не загибаются!
После чего вообще решил покинуть своё многофункциональное убежище. Выходить из него оказалось проще, чем в него забираться. Основные части корпуса раскрылись, словно две половинки, и Надариэль ловко выскочил наружу, словно спрыгнул с полуметровой ступеньки. Испачканный в саже и крови боевой костюм ещё пару мгновений постоял, а потом завалился назад с немалым грохотом.
Не обращая на это внимание, оставшийся в нижнем специальном белье Бенджамин уж стоял над вырванной у колдунов пленницей и медленно водил над ней раскрытыми ладонями. Хотя говорил с азартом всё ещё о недавнем бое, оставаясь мысленно в ещё в ином мире:
– Здорово мы этим колдунишкам наподдали! Будут знать, уроды недоделанные, как на меня руку поднимать! А как тебе твой костюм?
– Похоже, что меня спас пару раз, но в дальнейшем уже ни на что не годен, – высказался Поль, одновременно с этим стараясь деликатно освободить свою ладонь. Потому что в неё буквально впились побелевшие тонкие пальчики ребёнка. – Но, с другой стороны, двигаться в нём очень удобно.
– О! Именно! Удобно! – восклицал дэм. – А мой скафандр наивысшей защиты – словно гроб на одном колесике. Жуть какой неповоротливый! Надо было мне что-то среднее выбирать… А вот что будем с этой малявкой делать? – резко сменил тему. – Наверное, возьми-ка ты её под свою опеку. Пусть с тобой поживёт.
От такого заявления (а по сути своей – приказа) а’перв жутко растерялся. Чуть заикаться не начал:
– Ты… ты… вы чего?.. Что значит, со мной?!. Какая опека?!.
– Сам-то не кричи! А! – Надариэль сделал лицо угрожающим и придвинул вплотную к лицу парня. – Чего у тебя, проблемы какие-то? Или жить негде? Дом у тебя на одного, официально ты – холостяк. Вот и живи с сестрой.
На последнее слово а’перв как-то внимания вначале не обратил. Всё ещё пытался понять, что за беда на него валится, и как-то выкрутиться из неожиданной ситуации:
– Дэм Прогрессор! Да что за такая несправедливость творится? Вам она нужна, пусть под приглядом ваших воспитателей и живёт! Как вам не стыдно сравнивать мои мизерные возможности свободного наёмника со своими?
– Ого! Ты меня ещё и стыдить начал?
– Простите… Но… И вообще! Почему вы назвали её сестрой?
– Да всё очень просто. Только посмотри, как она в твою руку вцепилась. Инстинкт родственных душ.
– Какой инстинкт?! Я ей ни брат, ни отец! Чужой человек! Чего за меня цепляться? Это она явно от испуга.
– Да что ты как баба базарная расшумелся? – стал сердиться властелин, возвращаясь к осмотру девочки, но теперь возложив ей ладонь на голову. – Хочешь, чтобы я в тебе разочаровался? А?.. Тогда заткнись и на ус мотай. Малышка имеет чуточку особенную, странную кровь. Когда вы ранами соприкоснулись, произошло независимое от ваших пожеланий кровосмешение, которое смело приравнивается к родству. То есть она тебе может быть как дочерью, так и сестрой. Сам выбирай, что тебе больше нравится. Но я советую называть её сестрой.
Неясно ещё было, понимает ли спасённая, что конкретно говорят мужчины. Но теперь она уже не выглядела испуганной. Успокоилась. И хватку свою смертельную ослабила.
Зато сам новоиспечённый братец, вращая выпученными глазами, никак не мог поверить своему счастью:
– Дэм Прогрессор, сжальтесь! Она же маленькая, за ней уход нужен, постоянный присмотр, постоянное диетическое питание…
– Так кто лучше брата за ней присмотрит?
– Её обувать, одевать надо, заниматься, уроки школьные учить…
– Лучше, чем брат, её никто не обучит! – словно издевался Бенджамин, еле заметно улыбаясь.
– Но я же почти всё время мотаюсь на миссии или иные заказы, для которых нужны поощеры! – всё продолжал выискивать отговорки бедный парень.
– Ерунда какая! Возьми в дом няню, и она будет присматривать за малышкой во время твоего отсутствия.
– Не понял… Взять няню в дом?.. В мой маленький, тесный домик ещё и тётку какую-то поселить?!. – В порыве возмущения он всё-таки вырвал свою передавленную руку и отступил от стола на несколько шагов.
– А у тебя что, всего одна комната в «маленьком, тесном» домике? – причём прилагательные были выделены особо ехидным, язвительным тоном.
– Да не одна, но!.. Но… Но-о-о-о…
– А-а-а! Понял! Ты боишься ответственности?
– Э-э-э… Да! И не просто боюсь, а уверен, что не справлюсь. И ещё! Чуть не забыл! Мне же надо ещё немедленно к Кобре… э-э, к Азнаре Ревельдайне явиться. А ведь она меня убить собиралась! Вот…
И многозначительно развёл руками, как бы говоря: «Я-то с радостью! Но какое может быть опекунство, если завтра уже меня не станет?»
От такого паясничания дэм от души рассмеялся и свободной рукой словно отмахнулся от парня. Потом, так и не убирая правой ладони с головы малявки, уставился ей в глаза и спросил:
– Ну и как? Хорошо ты нас понимаешь?
– Угу! – раздалось еле слышное междометие.
– И как тебя зовут?
– Ласка…
– Ух ты! Какое шикарное имя у тебя! Да и с твоей новой фамилией оно будет отлично сочетаться: Ласка Труммер. Хо-хо! – Довольный дэм чуть отстранился, чтобы Поль попал в поле зрения девочки, и задал новые вопросы: – Ну как тебе твой брат? Нравится?
– Я его очень люблю.
Эта фраза окончательно расставила всё на свои места. Будучи ребёнком и юношей, Поль о своих возможных родственниках мог только мечтать. Ещё более повзрослев, понял бесповоротно, что остался круглым сиротой и никогда никого из родни не отыщет. Но мечты-то никуда не делись? И когда прозвучала простейшая, казалось бы, фраза, скорлупа самоизоляции треснула и осыпалась. А под ней оказалось жгучее желание иметь сестру. Пусть и младшую! Пусть только одну! И пусть совершенно внешне не соответствующую тому собирательному образу, которому должна соответствовать младшая сестричка. Но даже в этой несчастной, обескровленной внутренне и окровавленной внешне малышке в самом деле ощущалось нечто родственное.
«Недаром наша кровь закипела при соприкосновении! – вспомнил Труммер. – Ну и, конечно же, надо её помыть… и одеть!.. И накормить!..»
Сам себя не видя со стороны, он уже смотрел на Ласку совершенно иными глазами и совсем с иным выражением на лице. А ещё через пару мгновений, осознав в уме весь ворох предстоящих хозяйственных проблем, он вновь решился на очередной беспримерный поступок: он стал попрошайкой!
– Дэм Прогрессор! У меня беда!..
– Пошёл вон! – грубо оборвал его властелин, делая вид, что собирается уходить.
– Э-э… у нас с Лаской беда! Почти всё до последнего медяка растратил, в доме на несколько дней еды хватит, но сестре надо что-то купить из одежды… и учебники… и…
– Как ты меня уже достал! – вроде как совершенно искренне рассердился Бенджамин. – Что за человек такой?! А?! Ты ему в зубы кулаком, а он кулак на лету целует и дорогие камни из колец выковыривает губами! Вместо того чтобы банкет устроить в честь обретения сестры, он меня ещё ограбить пытается!
– Какой грабёж?! Нижайшая никчемная просьба всего лишь! – тараторил парень, сам поражаясь собственной наглости, откуда-то взявшемуся напору базарной торговки и отчаянной храбрости. – Тем более что надо учитывать: вы мне первый голову оторвёте, если малышка зачахнет от недоедания или простудится от нехватки нормальной одежды. И тогда всё… – чуть запнулся, пытаясь сообразить о сути дальнейшей патетической речи. – И тогда всё наше героическое путешествие к драйдам окажется нивелировано мелочностью низменного бытия. А совесть, мучительно съедающая наше сознание, не даст ни есть, ни спать, ни…
Опять запнулся, потому что на ум пришёл секс, упоминание о котором при детях неуместно. Зато дэм стоял явно ошарашенный:
– Совесть? А с чего ты взял, что она у меня есть?
– Глаза! По ним видно, что вы добрый, щедрый и справедливый! – возопил парень, чувствуя частью подсознания, что все мыслимые и немыслимые каноны своих отношений с дэмом он уже нарушил. Но остановиться не мог: – Поэтому не откажете бедным сиротам, не имеющим ни родителей, ни иных родственников! Поможете им выжить в этом сложном, циничном мире, где только на вас и остаётся последняя надежда!..
И с огромным разочарованием увидел, как при последних его словах дэм практически бегом выскочил из помещения. Дверь чуть с петель не слетела. Где-то там, в коридоре, послышались грозные крики, отсюда неразборчивые. Но прислушаться к ним не удалось, краем взгляда Поль заметил, что Ласка уже свесила ноги со стола и пытается сесть. Бросился к ней:
– Ты куда? Ты же совсем обескровлена! Грохнешься, потом костей не соберём.
Но так и постарался поддержать её в сидячем положении. Теперь она показалась ещё меньше, ещё худей и ещё несчастнее. Хотя голосок прозвучал на удивление разборчиво:
– А что теперь будет? – и глазами указала вслед убежавшему дэму.
– Что, что!.. Что угодно! – фыркал парень, всё ещё не понимая, что это на него нашло. – Могут нас ему на ужин поджарить. А могут из окна выкинуть прямо в море!.. Или в сад… на клумбу с розами…
– А море красивое? – неожиданно спросила. И тут же пояснила: – Я его никогда не видела.
Крики всё ещё слышались в коридоре, оттуда же нарастал слаженный топот бегущих людей. Могло и в самом деле случиться что угодно, но Труммер вдруг вознамерился показать сестричке море. Тем более что знал, вон за той дверью – короткий коридор. А уже за ним – иное помещение в виде небольшого салона. И там два окна, выходящие на море. Поэтому ни секунды не раздумывал. Подхватил девочку на руку, как обычно носят всех детей до пятилетнего, максимум шестилетнего возраста, и помчался с ней к заветным окнам.
Оттуда и в самом деле открывался великолепный вид. Примерно четвёртый этаж, до кромки воды – метров сорок, и самое главное – небольшой шторм! До пяти баллов. И волны величественно накатывали на берег, кое-где утыканный декоративными скалами, гротами и пляжами с ярко-жёлтым песком. Сам а’перв здесь бывал раз десять, но ему не приходилось ещё ни разу наблюдать такую величественную красоту. А уж Ласка так вообще отпустила шею брата и, грязными ладошками упёршись в стекло, смотрела на море с таким физически ощутимым восторгом и обожанием, что в глазах защипало от переполняющего сочувствия, соучастия и нежности.
Несчастное дитё, осуждённое на смерть и чудом получившее вторую жизнь, смотрело на море, о котором всегда мечтало, но не знало, как оно выглядит.
Символично получалось: Поль не имел родственников – теперь имеет сестру. Ласка не видела моря – теперь она смотрела на него благодаря брату. И в данный момент им было плевать на весь мир, на все его проблемы и на то, что может случиться с ними в будущем.
Тогда как топот иных людей достиг и этого помещения.