Глава 15. «Нават лом торки
– О, духи! – восторженно вскричал Харл, совсем забыв о том, что секунду назад скорбел о смерти белого атланта, наверняка погибшего в башне оракула, – это просто невозможно!
Советник буквально приклеился к обзорному окну ландрийского вимана. Он не мог поверить своим глазам. Еще мгновение назад корабль стоял на площадке портала, а теперь… Теперь со всех сторон были видны россыпи мерцающих звезд, окутанных полупрозрачной дымкой на фоне черного, поражающего своей таинственной необъятностью космоса. А внизу… Внизу была видна огромная планета. Голубой шар с его материками, океанами, горными цепями и несущимися над всем этим циклонами.
– Вы удивлены, Харл? Это понятно, – раздался за его спиной голос посла Дроула. – Но ничего невероятного здесь нет. Я обещал вам приоткрыть завесу некоторых ландрийских тайн. Это первая из них. Этот корабль остался еще со времен лемурийцев и до сих пор тщательно хранился нами. Они поднимались на них в космос. Любой из сынов богов, хотевший отдохнуть и отвлечься от насущных дел, имел возможность подняться в ближний космос, на 200 километров от планеты, но не дальше, мы пробовали, и плавать в его таинственных водах, созерцая сверху нашу прекрасную планету и смотря на эти зачаровывающие своим сиянием мириады звезд. Здесь и только здесь становится понятно то, что мы с вами лишь капля в океане вселенской, божественной мысли, создавшей все это. Мы с вами чувствуем свою ничтожность, не так ли? Лемуриец же чувствовал свою принадлежность к этому непостижимому для нас творению, которое мы называем космосом. Они были его неотъемлемой частью, в отличие от нас. Они ведь могли спокойно перемещать свою мысленную энергию в тонкий мир или мир желаний и в огненный мир – мир мысли, что окутывают нашу планету, а также в более высокие миры, созданные творцом и называемые нами в совокупности Высшими Сферами. Миры, где обитают наши жизни бок о бок с божественными духами, свободно паря меж звезд до тех пор, пока божественная воля не вернет их обратно в материальный мир. Пирамидальная форма корабля служит для очищения организма и духа, содержащегося в нем, от коросты неправедных дел и внутренних шлаков.
– У меня просто нет слов! – наконец оторвался от окна советник страны Тай, повернувшись к Дроулу, и восторженно произнес: – Как такое возможно?
– Не забывайте, Харл, чьих рук это творение, – Дроул провел ладонью по какой-то выпуклости из стены, обшитой мягким, неизвестным Харлу материалом. – Мы называем эти корабли «Нават лом торки», что в переводе с ландрийского означает «Скачущий в наднебесье». Когда-то наши ученые пытались разобраться в его технологии. Но ничего не получилось. Ясно лишь одно. Корабль способен аккумулировать из окружающего его пространства жизненную энергию для мгновенного прыжка и такого же мгновенного возвращения обратно в любую, по желанию, точку планеты. Ведь лемурийцы или сыны богов почти не разговаривали, в полном понимании этого слова. Звуковой речью они пользовались редко. Этот корабль подчиняется мысли. Кстати, и мы теперь оборудуем свои вимана искусственным интеллектом, способным считывать мысли атланта и следовать пути, указанному им. Но это не то. Этот корабль сам по себе интеллект, если можно так выразиться. Он мыслит сам. Он способен проникать в наше сознание и черпать оттуда наши мысли, даже те, которые у нас еще не возникли. Как это происходит, остается загадкой до сих пор. Может быть, и на этом корабле имеется что-то подобное оракулу, способному открывать врата в Высшие Сферы, где можно узнать все и обо всем? Но за долгие годы исследований здесь не найдено ни одного прибора или технического устройства. Одна оболочка неизвестного нам происхождения, внутри которой лишь эти полусиденья-полулежаки, напоминающие крышки от морских раковин, куда несколько атлантов могут улечься в полный рост. Лемурийцам же они приходились как раз впору. Мы называем их «ложа богов».
Харл осмотрелся по сторонам. Действительно, внутреннее убранство корабля нельзя было назвать даже скромным. Стены, обитые салатовым мягким материалом, и двенадцать «ракушек», расположенных по три, напротив каждой из четырех стен пирамиды, единственной, просторной каюты корабля. Каждые три «ракушки» находились напротив смотрового окна – иллюминатора, тянущегося от пола к вершине пирамиды на расстоянии вытянутых в стороны рук двух рядом стоящих атлантов. Никаких магических шаров, приборов и других обязательных принадлежностей атлантических вимана. Не говоря уже о мебели и других предметах быта. В корабле было пусто и не уютно.
– Значит, и я могу управлять им? – восторженно воскликнул Харл.
– Вы знаете древний ландрийский язык? Тот, на котором общались наши предки, когда жили рядом с сынами богов? Язык, во многом заимствованный у них?
– Нет, – опустив голову, удрученно произнес Харл.
– Тогда, к сожалению, это невозможно. Чтобы управлять им, надо уметь думать на языке лемурийцев.
Харл, вздохнув, снова повернулся к окну.
– Смотрите, что это? – Он показывал пальцем куда-то вниз. – Что это, Дроул? – Повернув голову к послу, так и стоящему за его спиной, скрестя руки на груди, крикнул советник.
Дроул медленно подошел к смотровому окну и посмотрел в сторону, указанную Харлом. В разрыве между плывущими над планетой скучковавшимися облаками показалась блестящая поверхность океана и часть материка Дрохана. Практически вся видимая часть океана была покрыта тысячами, десятками тысяч точек.
– Это же, – Дроул посмотрел на неотрывно смотрящего на эту картину Харла, – это же боевой флот Толтекона.
– О, духи предков, – воскликнул Харл, – их там великое множество. Десятки тысяч.
– Сотни, сотни тысяч, – задумчиво поправил советника Дроул. – И они плывут в сторону Атлантиды. Если посчитать, отбросив все непредвиденные обстоятельства, могущие возникнуть на их пути, у них достаточно времени на то, чтобы доплыть до берегов Брешии за семь или восемь дней. В эту пору Неистовое море наиболее спокойно и особых хлопот им не доставит.
– Семь дней до войны. Надо быстрей возвращаться, – глубокомысленно заключил Харл, отвернувшись от смотрового окна. – Но прежде, посол, не могли бы вы показать мне остров Башни оракула? Его отсюда можно увидеть?
– Сейчас уже нет, советник. И теперь уже никогда. В ту секунду, когда корабль вышел в открытый космос, облака, нависшие над башней оракула, словно разорвало в клочья. В одну секунду их разметало в стороны на многие километры, как волны, расходящиеся от брошенного в воду камня. По периферии образовавшегося из сгрудившихся облаков кольца ударило множество молний, а из центра его вверх вырвалось облако пара, образовавшее множество радуг. Затем облака стали медленно сползаться к центру. Посмотрите туда, – Дроул подошел к противоположному смотровому окну, указав рукой в сторону образовавшейся дыры в плотном слое облачности. Края ее постепенно сближались, а вокруг все двигалось, концентрически расходясь во все стороны от центра. Харл, быстро перейдя на другую сторону корабля, посмотрел вниз. То, что он увидел там, напомнило советнику гигантский водоворот. То тут, то там были видны вспышки молний. – Перед вами, мой друг, рождение циклона. Но это, к сожалению, не природное явление. Это результат примененного толтеками оружия. Их новейшего оружия, о существовании которого ходило много слухов, но никто не видел его в действии. Энергетические копья. Пока, по данным магической разведки, им оборудованы только восемь новейших кораблей толтекского воздушного флота. Четыре из них недавно были замечены вблизи воздушных границ острова Атлантида. От других двух нас спас корабль сынов богов. – Посол еще раз взглянул за окно. – Где-то там сейчас носится жизнь советника Мао.
– Да, – только и смог выдавить из себя Харл, смотря в сторону, указанную послом. Это было зачаровывающее по красоте и страшное по сути зрелище. – Жаль старика Мао. Он был мудрейшим из мудрых в Совете посвященных, – отведя взгляд в сторону, почти шепотом добавил он.
– Это несомненно, – подтвердил слова советника Дроул, – но его теперь не вернешь.
Атланты замолчали. Каждый из них думал о своем. Пятеро жрецов, траурных миссионеров Ландрии, лежали в ракушках, сложив руки на груди, с закрытыми глазами. В шестой ракушке накрытое расшитым золотом одеялом лежало обработанное благовониями тело убитого советника Крейма. Харл, увидев, что из себя представляет тайное оружие толтеков в действии, почти не сомневался, что начинающаяся война не принесет успеха тройственному союзу. У Брешии была сильная армия и флот, но не столь многочисленный и не так мощно, как теперь выяснилось, вооруженный. Теперь он принял решение. В разговоре с дэйвом Калинтом он будет настаивать на выжидательной тактике.
Дроул тоже знал, что будет говорить дэйву Ландрии Лоту. Толтеки раскрыли карты, и это с их стороны было неумно. Слишком открыто они начали свое выступление, а военная хитрость не черта прямолинейных черных атлантов. Шансы на победу у союза Атлантиды были не малыми. Фиору не нужны достижения брешийцев, тайны ландрийцев и шкуры алдингов из страны Тай. Ему, как понимал Дроул, был нужен трон во дворце вечного города Солнца. Единоличная власть над Атлантидой, а его заявление – лишь смешной повод для развязывания войны. Значит, применять свое оружие, способное стереть с лица земли целый остров-материк, ему не с руки. Расчет прост. Продемонстрировав мощь своего оружия, он просто давал понять, что воевать с Толтеконом бессмысленно.
Но обмениваться своими соображениями посол и советник не стали.
– Надо возвращаться, Дроул. Мне необходимо быстрей увидеть своего дэйва. Вы могли бы доставить меня в Тай? – спросил Харл.
– Непременно, советник, ложитесь в ракушку и расслабьтесь. Стоя, как вы поняли, перенести прыжок не так легко.
Харл вспомнил, как, улетая с острова, его, стоящего у стены, чуть не расплющило в лепешку. С такой скоростью корабль рванул с места. Потом вспышка, от которой у него до сих пор болят глаза, вокруг все замерли на мгновение в статичных позах, снова вспышка, и за смотровым окном появились звезды.
– Да, да, вы правы, – Харл поспешил выполнить просьбу посла.
Дойдя до кресла-ракушки, советник смерил ее взглядом. Действительно, это «ложе богов» могло уместить нескольких атлантов сразу. Задрав полог плаща, Харл перелез через ребристый край ракушки. Сначала сел, а затем лег на ее дно. Было неудобно, и Харл сполз по скользкой наклонной поверхности вниз. Предприняв несколько попыток забраться повыше и все время съезжая, Харл смирился и не стал больше заниматься безнадежным делом. Один край ложа был приподнят, вероятно, для того чтобы лежа можно было наблюдать за звездами в смотровое окно. Дождавшись, пока советник уляжется в ракушку, Дроул последовал его примеру. Через мгновение, когда Харл было отчаялся тому, что залез в этот огромный таз, тело его словно окутало теплой полужидкой массой. Советника приподняло от дна ракушки на несколько сантиметров, и он повис в воздухе. Плащ советника расплылся по невидимой субстанции в стороны, словно по воде. Харл лежал, словно на невидимой перине. Тело его расслабилось и, проплыв наперекор силе тяжести вверх, замерло точно по центру ложа, удерживаемое невидимой силой. Харл в полном восторге повернул голову в сторону посла. Тот смотрел на советника и улыбался. Затем показал пальцем на свои глаза и закрыл их, давая этим понять, что Харл должен сделать то же самое. Советник подчинился.
Не прошло и десяти секунд, как корабль, резко снизив скорость, завис в полуметре от поверхности, отмеченной огнями костров посадочной площадки дворца Калинта. Удивленные невесть откуда появившемся кораблем, вооруженные энергетическими посохами и короткими прямыми мечами, сидящие верхом на закованных в броню толстоногих кунтах, воины замерли как вкопанные в своих седлах. Кунты, напуганные внезапным появлением корабля, попятились назад, издав громкий рев, задрав вверх свои миниатюрные хоботы и затопав ногами. Через мгновение, придя в себя, воины направили в сторону корабля свои энергетические посохи. Их подковообразные наконечники засветились тускло-зеленым цветом, тихо потрескивая. Старший, из касты воинов, называемых стайверами, ударив кунта по бокам ногами, подъехал близко к неподвижно висящему в воздухе кораблю. Объехав его вокруг и не найдя нигде признаков люка или двери, он спешился. Остальные воины, успокоив своих животных, внимательно следили за каждым движением своего командира, держа посохи наизготовку. Стайверы замерли в ожидании приказа командира. Тому предстояло решить сложную задачу. Перед ним был странный, пирамидальной формы вимана. На борту его была выгравирована надпись на каком-то незнакомом ему языке. Единственное, что его несколько успокоило, надпись не принадлежала ни одному из наречий Толтекона. Получив короткий мысленный приказ, стайверы рассредоточились вокруг портала, заняв удобные точки для обстрела. Во дворце уже знали о происходящем, внимательно следя за всем, глазами командира закованных в тяжелую металлическую броню стайверов и слушая его мысли.
Вдруг из совершенно плоской, отражающей окружающие предметы, словно зеркало, боковой стенки корабля в землю ударил яркий белый луч. Обшивка корабля раздвинулась, образовав в корпусе овальной формы отверстие. Командир поднял руку, дав знак стайверам для готовности к стрельбе на поражение. В это время в проеме появилась фигура. Задержавшись на мгновение на выходе, она размеренным шагом спустилась вниз по светящему из отверстия лучу. Командир нацелился посохом на фигуру.
– Не стрелять, – раздался голос дэйва Калинта в его голове, – не стрелять.
– Слушаюсь, дэйв, – ответил командир и опустил посох вниз. Тут же остальные стайверы сделали то же самое, получив мысленный приказ от командира.
Внезапно лучевой трап исчез. Овальный проход затянулся отражающей пленкой обшивки. Корабль стал снова представлять собой единое целое. Фигура, закутанная в коричневый плащ, повернулась к кораблю и махнула рукой. Еще через мгновение корабль исчез. На площадке портала остались трое. Командир, его боевой кунт и тот, в коричневом плаще, кого, по всей видимости, хорошо знает дэйв Калинт.
Через несколько минут в далекой Ландрии в аудиенц-зал дэйва Лота зашел несостоявшийся советник, посол Ландрии Дроул. Пройдя быстрым шагом через зал, он остановился в метре от сидящего на троне с хмурым лицом дэйва и, поклонившись, решительно произнес: «Дэйв, наши самые страшные подозрения сбылись. Советник Крейм мертв. Убит советником Толтекона, а ныне его дэйвом Фиором. Оракул пропал. Остров Башни оракула уничтожен энергетическими копьями толтекских боевых вимана. Мы должны вступить в войну».
