Мартин Фьерро. Хосе Эрнадес
Часть первая. Гаучо Мартин Фьерро
Песнь первая
Мартин Фьерро
Начинаю петь я песню,
а гитара в лад звенит.
Мне, кто горьким горем сыт,
мне, кто пьян тоской жестокой,
словно птице одинокой,
песня душу облегчит.
Призову я всех святых:
пособите, не оставьте
и на ум меня наставьте,
память сделайте ясней;
коли в повести моей
что напутаю - подправьте!
Пусть святые чудотворцы
речи складность придадут,
зренью остроту пошлют.
К помощи воззвав господней,
начинаю я сегодня
долгий и нелегкий труд.
Есть у нас певцы (их слава
по заслугам велика),
пели встарь про бедняка,
да примолкли, будто в спячке.
Гарцевал конек до скачки,
а скакать - кишка тонка.
Но не след Мартину Фьерро
спотыкаться на скаку.
Раз уж взялся, не сбегу.
В час печальный, в час веселый
любим песню мы, креолы,
и не петь я не могу.
С песней жил я, с ней умру,
с ней я странствовал повсюду,
с песней похоронен буду,
с ней явлюсь перед творцом.
Как родился я певцом,
так вовеки им пребуду.
Пусть слова приходят сами
и ложатся в песнь мою,
как колеса в колею.
Если уж запел я песню,
подо мной земля хоть тресни,-
до конца я допою.
Я усядусь на бугре
и, не мудрствуя лукаво,
петь вам стану - не для славы,
все начистоту, подряд;
ветер будет петь мне в лад,
подпевать мне будут травы.
Я не грамотей, но все же
без усилья, без труда
как из родника вода,
льются из меня куплеты;
а замолкну я, тогда
знайте: моя песня спета.
Как возьму гитару в руки,
тут никто мне не указ;
и польется мой рассказ,
как поток, неудержимо;
вторя мне, заплачет прима,
глухо зарыдает бас.
Словно бык в своем коррале,
не боюсь я ничего;
коль сочтешь за хвастовство -
молодой ты или старый,-
выходи, садись с гитарой,
и посмотрим - кто кого.
Путь я выбрал, не попячусь,
хоть бы он грозил бедой;
сам, без помощи чужой
справлюсь со своею ношей.
С добрыми - я сам хороший,
а с недобрыми - худой.
Сердце у меня не дрогнет,
а рука - хвала творцу! -
не изменит удальцу.
Рад бы жить незлобно, тихо,
но случись любое лихо -
встречусь с ним лицом к лицу.
Гаучо я прирожденный,
нет хозяев надо мной,
вся земля мне дом родной;
ярый бык меня не свалит,
гад ползучий не ужалит,
не спалит полдневный зной.
Вольным я рожден, как рыба,
в море ей преграды нет.
Что дано мне с малых лет,
то никто уж не отымет:
с тем господь меня и примет,
с чем явился я на свет.
Вольный я, что птица в небе.
Только мне уж никогда
на земле не вить гнезда;
коли в поднебесье взмою,
не летит никто за мною -
разве горе да беда.
Злым обидчикам своим
я прощать не собираюсь.
В пампе я один скитаюсь,
прячась, будто зверь степной,
сплю в постели травяной,
звездным небом укрываюсь.
Расскажу все без утайки
я вам о судьбе своей:
не смутьян я, не злодей;
если в грабежах замешан
да в смертоубийстве грешен -
то вина лихих людей.
Бедный гаучо! Он прежде
день за днем, за годом год
проливал не кровь, а пот,
мирной радуясь свободе.
Отчего ж теперь в народе
он разбойником слывет?
