Небольшой двухэтажный каменный дом стоял на плато, возвышавшемся над поляной на добрый десяток метров. Никаких архитектурных изысков. Ровные серые каменные стены и квадратные окна, забранные матовыми витражами. Обычно дом почти полностью сливался со скалой. Его скрывали скалы, и цеплявшиеся за них деревья, солнечные блики и вековая песчаная пыль. Но сегодня Петр видел дом очень хорошо. Видел благодаря загадочному свечению. Маршал Ордена остановился, завороженный зрелищем. Ему, вдруг, вспомнилась фотография сделанная вечером в Нью-Йорке. На фотографии отец обнимал его одной рукой, а другой показывал куда-то наверх. Петр помнил, что тогда отец указывал на вершину Эмпайр Стэйт Билдинг. Его мама сделала фотографию в режиме «портрет» и их с отцом фигуры нереально четко вырисовывались на фоне вечернего города, словно подсвеченные изнутри. Эта фотография стояла в гостиной его дома, а родители давным-давно лежали в могилах.

Петр ни разу не был внутри Звездного дома. Колыбели звездного луча. Даже его высочайший статус в Ордене не позволял ему войти в обитель Великого Магистра. Но на этот раз все складывалось иначе. На этот раз печальные обстоятельства позволяли ему шагнуть в полутьму длинного коридора за тяжелой деревянной дверью. Подняться по лестнице и войти в комнату в самом центре здания. Войти, чтобы лицом к лицу встретиться с самым могущественным человеком на Земле. Человеком, которому служил его отец. Человеку, по приказу которого была устроена авиакатастрофа, унесшая его жизнь.

Сердце старшего из братьев Строгановых учащенно забилось. Ему не терпелось войти внутрь. Но…

Но сейчас этого делать было нельзя. Нельзя, потому что на поляне, перед небольшой хижиной, построенной прямо у изножья выдолбленной в скале лестницы, ведущей на плато, сидели три сморщенных тибетских старца. Они ждали его. Ждали, чтобы либо провести обряд посвящения в ранг первого Магистра, либо отправить его восвояси.

Эта троица сидела там всегда. Сидела, когда в возрасте девятнадцати лет на эту поляну впервые шагнул дед Петра, Степан Строганов. Сидела, когда сюда приходил его отец. Сидела и теперь. Трое тибетцев в золотого цвета одеяниях, сидели кружком на плетеных циновках и потягивали свой извечный чай с маслом. Петр знал, что чай и тсампу им приносит симпатичная девушка из деревни, спрятавшейся в лесу в полукилометре от Звездного дома. Все немногочисленные жители этой деревни испокон веков были членами Ордена. Мальчики с самого детства обучались боевым искусствам и прочим вещам, необходимым для того, чтобы по достижении совершеннолетия влиться в ряды небольшой, но очень боеспособной армии Ордена. Знал Петр и о том, что несколько человек из этой армии постоянно охраняли подходы к Дому и троих стариков, оставаясь невидимыми для возможных визитеров.

В этой самой деревне провел несколько лет его маленький брат Сергей.

Эти годы дали Сергею многое, разбудили в нем весьма неординарные таланты. Таланты, которые Петру однажды удалось использовать в своих целях.

Воспоминание о брате кольнуло сердце. Сергея необходимо было вывести из игры, но Петр не хотел его смерти. Когда она, устроившись в его кресле, сложив ногу на ногу, открывая взгляду аппетитные бедра, слушала его, он убедительно говорил, что горстка Вакхафов не сможет причинить вреда Сергею, но зато сможет задержать его достаточно надолго, чтобы он не сумел помешать осуществлению их плана. Тогда Петр верил в свои слова. Но сейчас, шагая по озаренной солнцем поляне, лежавшей у подножия Звездного Дома и благоухавшей ароматами невиданных цветов, он вдруг засомневался. Что если там, в далекой сибирской тайге, Сергея ждала не горстка Вакхафов, а целая армия. Что если он… Нет, сейчас не время думать об этом! Сергей большой мальчик и сможет разобраться со своими проблемами (проблемами, которые заботливо создал ему его любимый старший брат).

Сейчас нужно было сосредоточиться на другом. Ему предстоял долгий разговор. Обычай, пришедший из глубины веков. Ритуал, который не позволялось нарушать никому. И вздумай он пренебречь им, даже его высокий статус в Ордене не оградил бы его от молниеносных стрел Хранителей.

Когда до хижины оставалось несколько десятков шагов, на Петра, словно стремительная горная лавина, обрушился страх. Страх, что прищуренные глаза стариков заглянут в его сердце и увидят его истинные намерения. Тогда все будет кончено. Мерзкие старикашки дадут знак и из леса бесшумно выпрыгнут охранники с длинными ножами, бросятся на него и перережут горло, как грязной визжащей свинье.

«Чушь!» – прошептал Петр.

Он подумал о том, что в стариках нет ничего сверхъестественного, кроме, возможно, возраста. Что они не умеют читать мысли. Что он достаточно хорошо умеет владеть собой, чтобы кое-что от них скрыть. В конце концов, он был Маршалом Ордена! Эта мысль успокоила, и он прибавил шагу.