Глава 7

Утром меня разбудил робот, который доставил срочную телеграмму. В ней говорилось о прибытии подполковника Динго. Я вспомнил свой недавний телефонный разговор с полковником Арнольдом Цигевартеном, в котором меня потрясли его первые слова — он попросил меня оставаться в госпитале столько времени, сколько необходимо для моего полного выздоровления. Дальнейший разговор показал, что Арнольд Цигевартен был убежден в том, что в последнем бою я получил ранение и сейчас прохожу курс лечения в одном из специальных закрытых госпиталей Люфтваффе. Полковник Цигевартен также сообщил мне, что собирался сам посетить меня в этом госпитале, но дела на фронте складывались не лучшим образом, и он не смог оставить полк, поэтому решил командировать ко мне подполковника Динго.

Вот сейчас я снова и снова читал телеграмму, в которой говорилось о точном времени прибытия подполковника Динго, и в то же время пытался сообразить, а куда именно прибывал этот поезд, ведь замок находился в другом измерении. В этот момент по интеркому со мной связался князь Оболонский, который проинформировал меня, что встреча подполковника Динго поручена Жеко и Ортису, которые поедут на вокзал на специальной машине с медицинскими эмблемами на борту. Уже завершая разговор, князь вежливо поинтересовался, когда я найду время, чтобы пройти медицинское обследование в лазарете замка, так как время моего пребывания здесь близится к завершению.

Последние дни я работал над модернизацией своего истребителя и мне было некогда заниматься другими делами. Но сегодня моя работа в ремонтном боксе отменяется, потому что половина ремонтников будет занята встречей подполковника Динго, а вторая половина будет занята построением второго экземпляра истребителя, на котором предстоит летать и воевать моему ведомому Динго. Поэтому, подумав немного, я сказал князю Оболонскому, что готов пройти освидетельствование сегодня во второй половине дня. На что князь утвердительно кивнул головой и отключил интерком.

Подполковника Динго я встречал у ворот замка. Когда машина с эмблемами медицинской службы Люфтваффе въехала во двор замка и остановилась, то здоровяк Ортис, осторожно поддерживая подполковника Динго, помог ему выйти из машины. А я ужаснулся при виде своего друга и ведомого, сейчас он выглядел ужасно, по всему было видно, что человек болен и очень серьезно болен. Я вспомнил, что в свое время, когда появился в этом месте, то выглядел аналогичным образом, даже не мог самостоятельно передвигаться. Но время в замке текло независимо от скорости протекания времени за его стенами. В замке могут пройти сутки, а за его стенами — всего лишь час времени. К моменту приезда моего друга я провел в его стенах уже две недели, а за этими стенами, как я понял из разговоров с Цигевартеном, прошла одна неделя. После двух недель пребывания в замке я выглядел здоровым тридцатилетним мужчиной, а Динго за одну неделю превратился в ходячую мумию. Он страшно похудел, как будто на нем остались только кожа да кости, щеки у него ввалились, глаза запали и потеряли присущий ему мальчишеский блеск, он едва переставлял ноги. Если бы не Ортис, то Динго не смог бы самостоятельно покинуть санитарный автомобиль. Я обнял друга, а затем поддержал его под локоть, и, я с одной стороны, а Ортис с другой, мы повели его к входу в замок.

Я очень ждал появления в замке своего друга и заранее готовился к его приезду, еще утром попросил автоповара-кулинара замка приготовить экзотический обед, которым собирался угостить его. Но увидев, в каком состоянии Динго приехал, я отказался от этой идеи и первым делом решил подвергнуть его медицинскому осмотру в лазарете. По браслету связался с Жеко и попросил его подготовить для Динго койку в лазарете и срочно вызвать доктора. Жеко заверил меня, что в лазарете все уже давно готово для приема нас обоих. Оказывается, Жеко и Ортис, когда увидели, в каком состоянии находится Динго, еще на вокзале по рации связались с ИИ замка и попросили искусственный интеллект заранее подготовить кибер-доктора к приему больного. Пока я разговаривал по браслету, рядом с нами появилась гравитационная медицинская тележка, Ортис глазами показал, что нам необходимо уложить на нее подполковника, который в этот момент был совсем плох и близок к потере сознания. Гравитационная тележка опустилась до уровня колен, а мы с Ортисом осторожно опустили Динго на нее. Как только его голова коснулась подушки, Динго с видимым облегчением закрыл глаза и забылся тяжелым сном. Тележка с заснувшим Динго приподнялась и скользнула в одну из дверей, по всей очевидности, ведущую в лазарет. Я рванулся было следом за ней, так как судьба друга была мне небезразлична, но путь мне преградил Ортис. Смущенно почесывая рукой затылок, парень вежливо сказал:

— Милорд, сегодня вы обещали князю Оболонскому пройти медицинское обследование. Так почему бы вам не воспользоваться этой возможностью. Ваш друг целые сутки будет находиться в распоряжении кибер-доктора, построение второго истребителя займет около пяти часов. Таким образом, вы свободны все эти пять часов, а за это время наш кибер-доктор мог бы поработать с вами.

Мне нечего было сказать или противопоставить логике рассуждений Ортиса. Пришлось и мне лечь на вторую тележку, которая уже поджидала меня, и, как только голова коснулась подушки, то я почувствовал, что тело наливается тяжестью и мне очень хочется спать. От яркого света я на минуту прикрыл глаза и не заметил, как заснул.

Проснулся я в кровати своей комнаты, когда за окнами уже сгустилась ночная темнота. Первое, на что я обратил внимание, так это на то, что мне страшно хотелось есть: я был готов съесть целиком зажаренного быка. Отбросив в сторону простыню, которой был прикрыт, я вскочил на ноги и устремился к угловому столику, который уже был заставлен едой, но на середине пути круто изменил маршрут и присел за стол с интеркомом. Князь Оболонский ответил на третий звонок вызова. Увидев меня на мониторе, он даже не дал мне возможности задать вопрос, а тут же начал, предварительно вежливо поздоровавшись со мной, отвечать на вопрос о здоровье моего друга. Он сказал, что в настоящее время подполковник Динго чувствует себя лучше, но кибер-доктор считает, что его лучевая болезнь была запущена и перешла границы дозволенного, она стала угрожать его жизни. Больному предстоит еще много процедур, но утром ему будет позволено покинуть помещение лазарета при условии, что в назначенное время подполковник будет возвращаться в лазарет для проведения определенных процедур.

Несколько раз я встречался и разговаривал с князем Оболонским, но так до конца и не разобрался, что это за человек и какие конкретно функции этот бывший белый офицер-интеллигент выполняет в этом замке неземных чудес.

— Получилось своевременно, и замечательно, что вы имеете еще одного, и такого умного друга, как полковник Цигевартен, — продолжал говорить князь Оболонский. — Он вовремя сообразил, что врачам медсанчасти полка нечем помочь Динго в борьбе с лучевой болезнью, они ведь даже не знали, что это такое. Понимая, что если срочно не принимать меры, то парень умрет в ближайшее время, его решили командировать в твой госпиталь, под предлогом посещения раненого друга. Он полагал, что врачи госпиталя, которые справились с лечением одного больного лучевой болезнью, наверняка обратят внимание на состояние здоровья подполковника Динго и займутся его лечением. Это был единственный шанс спасти вашего друга, и Арнольд Цигевартен сумел им правильно воспользоваться. Динго будет жить, но он уже не будет тем человеком, которым был прежде.

Я некоторое время постоял, посмотрел на уже потухший экран монитора интеркома — князь Оболонский только что отключился, — а затем поплелся к столику с едой, где начал без всякого разбора поглощать сэндвичи с ветчиной, сыром и колбасой. Придавив парой сэндвичей голодного червяка в желудке, по интеркому я набрал Ортиса и, увидев на экране его добродушное лицо, поинтересовался, как обстоят дела со вторым истребителем. Ортис, улыбаясь, замер по стойке смирно и, приложив руку к пустой голове, доложил, что работа завершена и оба истребителя находятся во внутреннем дворике замка в полной боевой готовности. Дальше он говорил о том, что кибер-доктор передал им информацию по физическим и психическим параметрам подполковника Динго, которые уже введены в ИР его истребителя, но завтра перед вылетом следует провести последнюю калибровку этих параметров с техническими характеристиками его машины. Я поблагодарил Ортиса за информацию и отключил интерком.

Я был доволен временем пребывания в замке неземных чудес. Мне удалось многое сделать, самому поработать и головой, и руками, а главное, я познакомился и встретился с такими людьми, как князь Оболонский, Ортис, Жеко, Мунди и Олекса. Несмотря на их молодость и крестьянскую внешность, за плечами последней четверки стоял богатый жизненный опыт, авантюры и приключения, которые и привели их в это место пересечения миров.

Ортис родился и вырос в послемавританской Испании, где свою честь и достоинство отстаивал не шпагой дворянина, а складным ножом-навахой в трущобах раннесредневековых Мадрида и Валенсии. Инквизиция (а в Испании того времени не было другой более страшной организации) на этого молодого удальца положила свой тяжелый глаз и поставила его перед жизненной дилеммой — стать ее наемным убийцей или идти на костер еретиком. Молодой испанец свято верил в Бога, но не захотел лишать жизни невинные души по решению неизвестно кого и во имя кого, поэтому он собрал немногие свои вещи и бежал из Мадрида. Инквизиция преследовала его по пятам по всей Испании, она вновь и вновь находила беглеца, но он вновь и вновь в последний момент вырывался из ее рук и бежал в другой город, пока его не загнали в угол в Валенсии. Проведенная городскими стражниками всегородская ночная облава в трущобах бедняков Валенсии собрала всех городских босяков на морском побережье. Утром стражники, а за спиной каждого из них маячила фигура монаха-иезуита, начали просеивать и отсеивать попавших в облаву людей. Они не торопились, а тщательно проделывали свою работу, осматривая каждого человека, чтобы определить, что он собой представляет. Если стражник начал сомневаться в чем-то при осмотре или обыске подозреваемых, то монах тенью скользил к нему и подсказывал, что сделать в таком случае.

К этому времени Ортис сообразил, что на этот раз ему не удастся бежать из оцепления, и, достав свою верную наваху, он приготовился дорого продать свою жизнь. Совершенно неожиданно внутри оцепления перед ним появился испанский гранд, который жестом руки приказал ему следовать за ним. Никто из валенсийских оборванцев, попавших в облаву, городских стражников и монахов-иезуитов не видел, как эти два человека покинули оцепление. Этим испанским грандом, разумеется, оказался князь Оболонский, который и доставил Ортиса в замок. Князь помог Ортису обучиться грамоте и направил его для дальнейшего продолжения учебы в университет, который появится на Земле лет через четыреста после даты рождения парня в Испании. По разговорам с Ортисом я понял, что ему нравится такая жизнь вне времени, но он хотел остепениться, создать семью и иметь детей. Несколько раз он уже отправлялся в средневековую Испанию в поисках будущей жены, но пока не встретилась женщина, которую полюбил бы с первого взгляда и сделал бы своей женой.

Аналогичные истории скрывались за плечами и других работников замка. Мунди в прошлом был французским жандармом, Олекса — холопом боярина Кучки, первым жителем древней Москвы, а Жеко — человек из будущего, родная планета которого была уничтожена космическим агрессором, а он спасся, бежав на космическом квадроцикле. Воздух в квадроцикле быстро закончился, и Жеко уже находился на грани смерти, когда пролетавшая неподалеку космическая яхта князя Оболонского спасла погибающего космонавта. Всю четверку объединяло одно — их любовь и беззаветная вера в князя Оболонского, который был спасителем, отцом родным и богом для каждого из них. В разговорах со мной они, улыбаясь, не раз говорили, что не колеблясь отдадут свою жизнь за этого человека, который нашел их и сделал из них настоящих людей.