32
Единственные часы, которые были у заключенных (одному богу известно, как их удалось сберечь в этом аду), показывали без трех минут час.
Сашка, Дима и Коля стояли в обнимку с огнетушителем, вторыми. В метре перед ними стояла группа, штурмующая первую вышку, а за ними — третью.
Всего вышек было три, и располагались они треугольником, на трех углах бетонного забора.
Вышка, которую предстояло штурмовать Сашкиной группе, находилась по центру, дальше всех от выхода из барака. Такое расположение открывало группу, штурмующую эту вышку, для огня сразу со всех трех вышек.
«И в этом „повезло“», — подумал молодой человек.
На час ночи штурм был назначен не случайно. Смена караула происходила каждые два часа, последняя была в 24.00. Выяснить это удалось путем наблюдения за караулами через щели барака. Предполагалось, что к часу ночи заступивших на караул часовых как раз начнет морить в сон, и их бдительность притупится.
В бараке повисла напряженная тишина, все находились возле своих позиций и изготовились к атаке. Возле окон и сразу же за спинами изготовившихся троек в напряжении заняли позиции сотни.
Полковник Иванов, Иван Алексеевич, как теперь знал Сашка, стоявший прямо перед тройками и придерживающий дверь барака, повернулся и проговорил:
— Ну все, мужики, время! — Чуть помедлил и добавил: — С Богом!
После чего толкнул дверь. Из-за спины одного из стоящих впереди Сашка смог разглядеть залитый светом внутренний двор двадцатого барака. Очень скоро этот двор будет залит не только светом, но и кровью.
Как и договаривались ранее, в своей тройке Сашка шел первым. Чтобы гарантированно ослепить пулеметчика, к вышке нужно было приблизиться на дистанцию как минимум пяти метров.
Первая тройка двинулась вперед и тут же ушла влево, по направлению к своей цели, тем самым освобождая дорогу Сашке и его группе. И Сашка рванул!
До вышки было метров пятьдесят, вроде недалеко, но эти пятьдесят метров стали самым длинным маршрутом в жизни парня. Еще перед штурмом, чтобы не шуметь деревянными башмаками по булыжному двору, решили двигаться, обмотав ноги тряпками, но, несмотря на это, холода Сашка не чувствовал. Все его внимание было сосредоточено на вышке, напряженные, как струна, нервы каждую секунду ожидали пулеметного огня.
Немца парень не видел, прожектор, установленный на вышке, полностью ослеплял, не давая возможности разглядеть что-либо. Видимо, к выводу, что рассмотреть врага сквозь слепящий свет не получится, пришел и Коля, так как он бросил попытки разглядеть немца и принялся помогать не поспевающему за Сашкой Димке, в результате чего им удалось прибавить в скорости.
А буквально через секунду, когда до вышки оставалось не больше десяти-пятнадцати метров, на них обрушился пулеметный огонь.
Смерть пришла не с той вышки, которая была их целью, а от соседней, находящейся слева. Пулеметчик, находящийся на ней, просмотрел двигающуюся к нему тройку, которая уже вышла из его зоны обзора, но увидел Сашкину группу. За мгновение до того, как пена из огнетушителя первой тройки ослепила его, немец успел дать короткую очередь по Сашкиной группе. Всего несколько пуль, но этого оказалось достаточно. Первая пуля снесла полголовы Димке, последующие пробили грудь Николая, который как раз, помогая нести баллон, развернулся лицом к пулеметчику.
Всего этого Санька не видел, увидел он только фонтаны каменной крошки, выбитые в метре от его ног пулями уже ослепленного немца, а потом почувствовал толчок и под тяжестью навалившихся на баллон тел погибших друзей начал падать. Баллон вывернулся из рук и упал, лязгнув о камень. Самому Сашке в последний момент удалось развернуться, и упал он лицом вниз, вместо жесткой мостовой, на что-то мягкое. Поднял глаза и с трудом подавил крик. Он смотрел в открытые Колины глаза, в глаза уже мертвого человека. Это так его поразило, что он оцепенел, не в силах оторвать взгляд от этих глаз. Именно это и спасло ему жизнь, так как спустя мгновение открывший пулеметный огонь со второй вышки немец принял его за покойника.