Книга 2

14 июня 1941. Берлин. Кабинет Риббентропа.

— Господин Риббентроп! Радиограмма от Шуленбурга!

— Читайте!

— «Сегодня в 13.30 берлинского времени комиссар Молотов передал приглашение на учения авиации Западного Особого Военного округа (группа армий «Запад», командующий – генерал Павлов) всем военным атташе стран «Оси», которые состоятся 18 июня под Смоленском.

Прошу ваших указаний!»

Риббентроп недоумённо уставился на секретаря:

— Это всё?

— Да, господин рейхсминистр!

— Соедините меня с OKW… Генерал–полковник! Из Москвы поступило приглашение для военных атташе всех стран «Оси» на учения авиации Западного Особого Военного Округа. Посол спрашивает меня, как реагировать на это приглашение. Насколько это нам интересно сейчас?

— Честно говоря, господин рейхсминистр, меня это мало интересует! Отказаться от этого можно? Но, если нет, то я не возражаю, чтобы генерал Кёстринг и полковник Кребс по присутствовали на них. Хайль Гитлер!

18 июня 1941. Генерал–губернаторство, «Вольфшанце», Ставка Гитлера.

Генерал–полковник Кейтель у стола рассматривал взаимное расположение войск Вермахта и вскрытые позиции русских войск. Карту, только что, принесли, несколько адъютантов стояли чуть поодаль, готовые немедленно дать разъяснения. Начальник штаба Гальдер где–то задерживался. Неожиданный шум прервал размышления Кейтеля, он недовольно поморщился и посмотрел в сторону источника шума. Гальдер показывал его адъютанту какую–то бумагу. К ним через плечо заглядывали остальные присутствующие.

— Что там, Франц?

— Срочная радиограмма из нашего посольства в Москве от генерала Кёстринга. Русские показали на учениях под Змоленсском новые самолёты, летающие на неизвестном принципе!

— Что??? — сказал Кейтель и протянул руку, показывая, чтобы документ передали ему.

— По докладу Кёстринга, мишени на полигоне были расставлены в виде маршевой колонны полка и опорного пункта полка. Всего 4 самолёта превратили полигон в месиво! Русские свободно давали снимать самолёты в воздухе, но не подпустили к новым самолётам на земле, даже не показали их. Он выслал фотографии, которые им удалось сделать, самолётом, сюда, — закончил Гальдер и передал радиограмму генерал–полковнику.

Перечитав радиограмму, Кейтель закрыл глаза руками.

— Они всё знают и они готовы! — он медленным движением, как бы колеблясь, снял трубку телефона: «Мой фюрер! Из Москвы пришли сведения чрезвычайной важности! Разрешите прибыть для доклада!» – он замолчал, слушая Гитлера. — Яволь, мой фюрер!»

— Он уже знает! Сейчас подойдёт сюда! — он обвёл глазами залу.

Адъютанты разбежались и выстроились вдоль стены, а Гальдер подошёл к столу Кейтеля:

— Надо бы вызвать Канариса… — почти шёпотом сказал он.

— Ты прав, Франц. Он проморгал! — и стал звонить Канарису. Адмирал отсутствовал, т. к. выехал в Ставку.

Защёлкали каблуки адъютантов, оба генерала повернулись к двери и вскинули руки в приветствии. Адольф Гитлер приподнял правое предплечье и махнул ладонью у правого плеча. В левой руке у него была целая пачка телетайпных фотографий.

— За 4 дня до начала наступления увидеть ТАКОЕ!!! Это переходит все границы! Где Канарис? Где были глаза у этого болвана Кёстринга, когда он докладывал мне, что вооружение русских не изменилось. Я не понимаю, что происходит! Это не Вермахт, а стадо каких–то баранов! Где Геринг?

— Мой фюрер! Все оповещены, и с минуту на минуту будут!

Позже всех появился адмирал Канарис, но он привез фотографии с аэродрома и полковника Кребса, их доставившего. Все внимательно рассмотрели привезённые фотографии. Особенно всех поразило фото, снятое, правда издалека, где из–под крыльев неизвестных самолётов вырывается фонтан огня до самой земли. Больше всех волновался Геринг. Его огромное тело ходило ходуном, он постоянно вытирал пот со лба.

— Полковник! Самолётов было много? — спросил он.

— В воздухе одновременно находилось не меньше дивизии. Русские так и представили это, как учения дивизии войск ПВО и расшифровали эту аббревиатуру: «Противовоздушной обороны».

— Как вы считаете, полковник, русские знают о готовящемся ударе? — спросил Кейтель.

— Мне кажется… Нет, я уверен, что они знают, господин генерал–полковник! Это была демонстрация силы, а не случайное действие. Были приглашены все военные атташе, всех стран, участвующих во вторжении. Кроме того, японцы. Русские, как бы, показали нам, что произойдёт с нашими войсками, в случае начала войны. Скорее всего, им известна и дата, т. к. несмотря на богатый стол, нас, в течение получаса, вывезли на аэродром, где обещали показать самолёты, принимавшие участие в манёврах, но показали только старые бомбардировщики, которые мы неоднократно видели в Москве на парадах: ТБ–7. После этого нас всех посадили в самолёты и вывезли в Москву! Нас сопровождали, по аэродрому, комбриг и полковник авиации. Один из них был в шлемофоне, явно после полётов. Второй – нет.

— Они представились? — спросил Канарис.

— Да, адмирал! Комбриг Иванов и полковник Сидоров! Есть несколько их фотографий, к сожалению, больше со спины и сбоку снизу. Их охраняли, и снимать не разрешали.

— Я так и думал! Только Петрова не хватает!

— В комментариях, которые давал известный русский лётчик Коккинаки, были некоторые технические характеристики этих самолётов: для истребителей без винтов: 900 км/час – скорость, три пушки и два крупнокалиберных пулемёта, 6 точек подвески бомб или кассет с ракетами. Для истребителей Поликарпова: скорость 650 км/час, три пушки, 2 пулемёта, 500 кг бомбовой нагрузки или 2 пусковые установки ракет. По неизвестному самолёту, который русские назвали «самолётом непосредственной поддержки войск», объявили следующие данные: скорость 750 км/час, несет: 160 ракет «воздух–земля» общим весом три тонны, или 8 бомб ФАБ–500, общим весом 4 тонны и четыре крупнокалиберных автоматических пушки.

— Мой друг Герман, что ты думаешь по этому поводу? — спросил Гитлер.

— Мой фюрер! У меня нет ни одного самолёта, способного сразиться с этими русскими монстрами.

— Почему они без винтов, Герман?

— Они используют реактивный двигатель!

— У нас есть такие?

— Да, мой фюрер, фирма Хенкель пыталась создать такую машину. Получилась не машина, а «лягушка», которая подпрыгнула в воздух на пять минут, а на третьем вылете у неё сгорел двигатель.

— Что ещё можете сказать, полковник?

— Мой фюрер! Полёт на перехват эскадрильи тяжёлых бомбардировщиков происходил на высоте 12500 метров, по времени это гораздо больше, чем пять минут. После перехвата и воздушного боя, русские снизились, прошли над аэродромом, а потом вертикально ушли вверх и исчезли. Такого я ещё никогда не видел. И ещё, русские получали курс, высоту и скорость целей постоянно и отображали это на прозрачном планшете. Сталин был очень доволен и постоянно усмехался, когда смотрел в нашу сторону.

— Благодарю вас, полковник! Вы можете быть свободны! Прошу всех, кроме командования, нас покинуть.

— Господин адмирал! Как могло случиться так, что работы противника, такого масштаба, оказались вне поля вашего зрения?

— Мой фюрер! После 37 года мы потеряли, практически полностью, всю значимую агентуру. Оставшиеся в живых агенты реально ничего не могут дать. К тому же, нас постоянно отвлекали на политическую разведку, и мы большее внимание уделяли работе против Коминтерна.

— Т. е. Ваши агенты занимались тем, что узнавали, какие подачки дает Сталин своим агентам в Европе, чем состоянием дел в их промышленности! Мне, наверное, стоит подумать: «А соответствуете ли вы своей должности!» Немедленно выясните, до мельчайших подробностей, откуда у русских такая техника! Идите, адмирал!

Подождав, когда за Канарисом закроется дверь, Гитлер продолжил заседание:

— Мнение рейхсмаршала мы уже выслушали. Вы можете добавить что–либо ещё, товарищ Герман?

— Только то, что мне неизвестно, где базируются эти самолёты, кроме Змоленсска, сколько их, но, показанного количества достаточно, для того, чтобы сделать вывод о том, что самолёты производятся серией, и представляют, и для люфтваффе, и для вермахта, огромную опасность. А судя потому, что сказал Кребс, у русских есть пеленгаторы с очень большой дальностью. В этих условиях, я, всерьёз, опасаюсь того, что захватить господство в воздухе будет невозможно. Скорее всего, его захватят русские.

— Если, рейхсмаршал, русская авиация не будет подавлена, то мы видели с вами, во что превратятся колонны наших войск! — сказал Гудериан, бросив на стол фотографию с перевернутым трехбашенным тяжелым танком.

В зале повисло тяжелое молчание. Все смотрели на Гитлера.

— Начинайте отвод войск! — Гитлер подпрыгнул со своего места и с силой ударил по столу c картой рукой, — Я сказал: «Начинайте отвод войск от границы!» Иначе завтра Сталин назовёт это провокацией и ударит! — Гитлер в бешенстве рвал карту, и бросал обрывки на пол.

19 июня 1941. Лондон, резиденция премьер–министра Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии Уинстона Леонарда Спенсера–Черчилля

— Милорд! Агент «Мэйк» передаёт из Польши, что эскадра Рихтгофена получила приказ на передислокацию из Польши на Западный фронт. Дивизия «Великая Германия» получила приказ передислоцироваться из Польши в Италию. 6 пехотных дивизий должны передислоцироваться в Югославию. Похоже, что Адольф не собирается атаковать Россию! Данные подтверждены из независимых источников.

— Благодарю вас, Генри!

«Ну, каким надо быть чудаком, на букву «М», чтобы не атаковать этого колосса на глиняных ногах! Мы же его подвели к этому, буквально! Что так его испугало?» — думал Уинстон Черчилль, раскуривая очередную сигару и перебирая донесения МИ–5. «Так! Вот это – интересно!»: двойной агент из Венгрии передавал, что русские пригласили всех атташе Оси на какие–то учения. Но, более точных данных у агента нет, человек, поехавший на учения – один из приверженцев Хорти, поэтому у агента нет данных на то, что происходило на учениях!!! Адик нас подводит! Об этом мы не договаривались!»

20 июня 1941 года, Вашингтон, Белый Дом.

— Фрэнк! Немцы начали отвод войск от русской границы! Они нарушили все договорённости! Им больше нельзя верить! — с такими словами Гувер буквально ворвался в Овальный кабинет. Хозяин кабинета поморщился и сказал:

— Эдди! Я тебе сразу говорил, что Адди – ненадёжный человек! Зачем ты тащил его из последних сил? А если бы об этом прознало еврейское лобби? Нас бы сожрали с потрохами! Что он ещё натворил?

— Пока ничего, Фрэнк! Но, похоже, что усатый Джо залез ему в карман! Причём по–крупному! Теперь Адик изображает обиженного ребёнка! Он, похоже, собрался поколотить немного Винни! И у него есть шанс! Кстати, Фрэнк! Пару лет назад у меня перед глазами мелькало сообщение Джи–Джи о том, что усатому Джо можно верить? Что по джапам он нас поддержит! Может быть, немного помуссировать эту тему? Джи–Джи пока служит на флоте! Не пора ли ему в Москву! Вместе с Гарриманом. Я думаю, что от тебя поедет именно он! Я не прав?