Глава 14
— Федька, слева!!
После этого выкрика Цыган шустро довернул ствол пулемета и выпустил экономную очередь в мелькнувшие возле углового дома фигурки. Видно было, как от стены полетела пыль, и один из «карателей» упал. Но еще трое успели заскочить за укрытие.
Осторожно выглядывая в окно, я мрачно констатировал:
— Мля, а до хрена их уже там накопилось. Человек десять, не меньше! Смотри, Федь, дуриком через пустырь они не попрут, а вон там, слева, попробуют просочиться. Поэтому на тот сектор основное внимание… Кстати, как у тебя с патронами?
Бывший прапорщик, сверкнув белозубой улыбкой, особенно контрастной на чумазой физиономии, ответил:
— Нормально, командир, хватает!
Это хорошо, хоть одной головной болью меньше… Но давят на нас — мама не горюй! Вон всюду бой идет. А возле здания мэрии еще и густые черные клубы дыма вверх поднимаются. По слухам, там проскочивший вражий БТР сожгли. Кстати, на нашем участке тоже клювом не щелкали и в доказательство тому — раскорячившийся в начале улицы «хамви» с дыркой в борту. Плохо только, что парень-гранатометчик, заваливший пиндосовский вездеход, так и остался лежать в палисаднике. Не успел уйти после выстрела, и каратели его подловили, накрыв дружным залпом из подствольников.
Хм, каратели… Такое впечатление, что наша разведка несколько промахнулась и против нас сейчас воюет не менее пары рот южнорегионального спецназа БОГС. Да и полиции хватает. Одно утешает — вся эта шобла действует без средств усиления. То есть без танков и артиллерии. Вертушек, что характерно, тоже не наблюдается. Это, разумеется, очень радует, так как полковыми калибрами нас бы быстро в пыль раскатали.
Но врагов тупо больше, и они напирают со всех сторон, взяв Заречное в полукольцо, пытаясь оттеснить его защитников к центру станицы. Поэтому моей группой усилили бойцов, которые расположились в недостроенной трехэтажке. Место оказалась что надо: отсюда открывался прекрасный обзор и мы могли контролировать не только подходы к дому, но и прикрывать стратегически важный перекресток, по которому нет-нет да и проскакивают машины, развозящие подкрепление и боеприпасы «смирновцам». Одно плохо: эта позиция хороша ровно до тех пор, пока не начнется артобстрел. Или пока противник не подгонит танк на прямую наводку. Тогда нас быстро выкурят. Но пока ни того, ни другого не видно, мы здесь крепко стоять будем.
А ведь еще во вторник ничто не предвещало столь грандиозной дупы.
* * *
Да, ничего не предвещало, хотя иных событий хватало. Тогда, сидя на базе, мы дождались приезда Еремина и я раскололся по полной. Да уж, надо было видеть глаза командира, когда он получил из первых рук наглядное подтверждение теории множественности миров. Обычно спокойный Павел Викторович минуты две разговаривал исключительно матом, сбрасывая зашкалившее удивление, но потом подключились чекисты, направив беседу в более конструктивное русло. Правда, вскоре и они впали в сильную задумчивость. Это когда я сообщил, что за мной не стоят ни государство, ни какая-либо организация. То есть вообще никого, кроме старого ученого и обремененного семьей выходца из их же мира. Выражение лица Прядилина при этом известии стало просто неописуемое. Он был похож на невесту, которой монументальная служащая загса сообщила о внезапном бегстве жениха. Да и остальных новость настолько ошандарашила, что допрос на какое-то время увял. Но потом, встряхнувшись, «тихушники» снова принялись за дело. Профессионалы, что с них взять. И Игорь сразу отыгрался за свой короткий ступор. Щелкнув пальцами, он воскликнул:
— Вот оно в чем дело! А я-то все голову ломал, ну для чего тебе Еремин понадобился? Зачем ты так настаивал на его присутствии? Теперь все понятно… Опасался небось, что мы тебя растрясем, а потом в расход пустим? И Павел Викторович страховкой выступал?
Я лишь руками развел, а Артур, осторожно потрогав шишку на голове, задумчиво протянул:
— Похоже, не все так гладко в вашем датском королевстве, если у тебя такие мысли появлялись…
Пришлось огрызнуться:
— В нашем так же, как и в вашем! Из одного корня растем!
Тут влез Мухин:
— Корень, может, и один, да поросль разная. Раньше, конечно, всякое бывало, но теперь мы ценить людей научились. Во всяком случае, своих секретоносителей превентивно не шлепаем.
Прядилин легким хлопком по столу прекратил разборку:
— Отставить спор, мичуринцы юные. Позже разберемся, где вершки, а где корешки. Мне другое несколько неясно… Сергей, а почему ты вообще решил примкнуть к Сопротивлению? Нет, сейчас-то оно понятно: невеста в «колхозниках», личный счет к демократам, боевые друзья. Но что тебя вообще толкнуло на этот шаг? Первопричина? Дело-то у нас, как ни крути, смертельно опасное, а на юношу бледного со взором горящим ты вовсе не похож…
Я смущенно хмыкнул… Врать, бия себя пяткой в грудь и изображая белоконного рыцаря, исключительно по велению сердца вступившегося за угнетенных соотечественников, не хотелось, поэтому сказал как есть. Узнав о моих разногласиях с мстительными арабами, корыстными чеченцами и совете Профессора, Игорь облегченно выдохнул, выразившись в том смысле, что теперь все встало на свои места. А то поначалу с ним, дескать, чуть когнитивный диссонанс не приключился.
Кстати, информация о моих личных проблемах привела к интересному результату. Оно и так было понятно, что теперь я буду плотно взаимодействовать не с Ереминым, а с чекистами. Но вот то, что после известия о заморочках Корнева, командир с контрразведчиками коротко переговорили и решили посвятить в тайну Цыгана с Чижом, стало для меня очень приятной неожиданностью. Причем Павел Викторович сам предложил сей вариант, а «тихушники» быстренько согласились. Ну правильно — разного рода аналитиков у них хватало, а вот с грубой силой для прикрытия будущих разведчиков параллельной реальности дело обстояло не очень. То есть присутствовал кадровый голод, прямо как в «Вымпеле». А под эту лавочку удалось даже выбить к себе в команду Костю Дубинина. Что поделать — нравился мне этот парень, да и в деле проверен.
Ну а после командирских решений в комнату были приглашены мои ребята. Самое смешное, что они даже не очень-то удивились, узнав, кем на самом деле является их группник. Во всяком случае, и ступор у мужиков длился недолго, и потрясенных матов не последовало (возможно, присутствие начальства помешало). У Ваньки просто брови уехали куда-то под чубчик да там и остались. Федор же оказался более говорливым. Он некоторое время переваривал сказанное, а потом, просветлев физиономией, ткнул в меня пальцем и торжествующе произнес:
— Старлей, говоришь? ГРУшник? Да я давно понял, что с тобой что-то не так! Тертого жизнью прапорщика не проведешь! Мы старшего по званию нутром чуем!
Прядилин, услыхав столь смелое заявление, лишь хмыкнул, приказал вновь прибывшим сидеть молча и начал, как он выразился, «краткий опрос». Двухдневный, мля! С перерывами «напожрать» и немного поспать. Правда, Еремин с Мухиным убыли уже к вечеру первого дня, прихватив с собой Кукшу. Но и оставшихся вполне хватило для того, чтобы у меня мозги закипели. А когда я уже думал, что отстрелялся, появился Костя Дубинин, и так как его тоже надо было вводить в курс дела, говорильня началась с начала.
Только рано или поздно все заканчивается, и вот, во вторник, мы, всем гамузом загрузившись в «уазик», начали движение в сторону Михеевки. Да уж… Я было думал, что Игорь сначала представит меня пред очи высокого начальства (глядишь, и самого легендарного генерала Смирнова удостоюсь лицезреть), но он ограничился лишь приватным телефонным разговором с неизвестным абонентом. И именно после этого разговора было озвучено решение выдвигаться к порталу. Ну понятно, похоже, в руководстве подполья для начала желали убедиться, что «турник» на самом деле существует и Корнев действительно является пришельцем из параллельного мира, а не странной биологической аномалией.
Но так как выехали мы уже после обеда, то к исходу дня были только на полпути к цели. Поэтому остановились на ночь в месте под названием Заречное. М-да, населенный пункт еще тот. Некогда богатая и большая станица (с преобладающей застройкой двух- и трехэтажных кирпичных домов) при новой власти быстро пришла в упадок, так как люди, в поисках работы, разбежались кто куда. Но потом начался обратный процесс. Это как раз когда военизированные «колхозники» стали оседать на земле. Они постепенно наладили жизнь и теперь здесь, помимо небольшого мясокомбината, функционируют овощеконсервный и молочный заводы. А еще эта станица является одним из опорных пунктов движения Сопротивления. И я лично знаком с шестью мужиками именно из Заречного, которые входят в состав боевых подразделений «Вымпела». А ведь это только спецназ подполья! Сколько же тут проживает простых бойцов — бог весть.
Прядилин, правда, никак не прояснил мой вопрос, сказав лишь, что в этой станице все контролируют наши люди, включая мэра и полицию. Вот у одного из этих самых «наших людей» мы и заночевали. Спали замечательно. Хотя чего бы не спать сытым да довольным. Но вот пробуждение вышло неожиданным. Сначала, сквозь сон, услышал трель телефонного звонка, а затем «бу-бу-бу» разговора. Звонили явно не мне, поэтому я лишь повернулся на другой бок, снова провалившись в сон. Только вот долго храпеть не дали, так как через какое-то время был разбужен командой:
— Подъем, мужики!
Открыв глаза и машинально глянув на часы, отметил, что еще шести утра нет, а источником беспокойства стал наш хозяин, Митрич, который, стоя в проеме, словно статуя Свободы (только у него вместо факела была керосинка), добавил:
— Циркулярно получен сигнал «Заря».
Прядилин от этих слов взлетел, будто его шилом ткнули, и, прыгая на одной ноге, стал натягивать штаны. Мы тоже подскочили. Ну еще бы — ведь «Заря», означает не просто приведение сил в полную боевую готовность, но и начало выполнения конкретной задачи. Я не знаю, что за планы начинают работать у местных подпольщиков, но вот наша группа, получив подобное сообщение, должна была немедленно выдвигаться в направлении Подкумок, где, соединившись с группой Стрелка и Клима, оседлать дорогу Подкумки-Дуборицкая. После чего держать ее до получения нового приказа, не допуская прохода сил полиции или Бюро к станице.
Загвоздка в том, что мы, из состава сил СпН Сопротивления, нынче прикомандированы к контрразведке, и что делать, сейчас пока неясно. И главное, уточнить оказалось не у кого! Хозяин, хлопнув дверью, куда-то убежал, а Игорь схватился за свой хитрый телефон, выставленной ладонью пресек наши вопросы, после чего, набрав номер, стал ждать ответа. Ждал долго. Не дождавшись, ругнулся и снова набрал. В этот раз, судя по всему, успешно, так как контрик, облегченно выдохнув, начал говорить:
— Здесь Фагот. Восемь, три, семь, пять, семь, четыре, один..? Прошу переключить на «Гамму-два».
Пауза между фразами длилась заметно дольше, но, в конце концов, неведомая «Гамма» откликнулась. Прядилин вновь повторил свои математические заклинания и объявил:
— Фагот с объектом «Тень» и группой поддержки находится в пункте двести одиннадцать. Прошу подтверждения «Зари» и уровня оповещения… Алло! Алло! Тьфу ты!
Игорь, убрав трубку от уха, удивленно посмотрел на ее экран, пробормотал: «Что за ерунда» и опять принялся терзать коммуникатор. Но безуспешно. В конце концов сдавшись, он раздраженно сунул телефон в карман, буркнув при этом:
— Глухо, как в танке. Черт!
Я, оглянувшись на стоявших за спиной мужиков, озвучил общий вопрос:
— Чего ругаешься-то?
Игорь, не переставая задумчиво морщить лоб, изрек:
— Да всё как-то непонятно… Сигнал мне подтвердили, но уровень назвать не успели — связь пропала. И ведь вроде в ближайшее время настолько резких телодвижений не ожидалось. Ладно, я буду пробовать дозвониться, а пока время терять не будем. Давайте завтракать и собираться. Думаю, денек предстоит еще тот…
Все с этой мудрой мыслью согласились и переместились на кухню. Само собой за завтраком разговор вертелся вокруг «Зари», так как никто не мог понять: она объявлена по области, регионально или вообще — по всей стране? Ну предположение насчет всей страны, после недолгих обсуждений, было отвергнуто, так как Дубинин глубокомысленно произнес:
— Насколько мне известно, у нас обычно все подобные дела совершаются в конце лета или осенью. То есть желательно после уборки урожая. Во-первых — традиция, а во-вторых, чтобы зимой зубы на полку с голодухи не складывать. А сейчас — весна.
Прядилин его поддержал, объяснив, что в центре, еще десять дней назад, ничего подобного не готовили. Я удивился:
— А из-за чего еще «Зарю» могут объявить?
Игорь пожал плечами:
— Информации нет, поэтому можно лишь предполагать. Ну к примеру, с каганата или с эмирата пошла в набег особо крупная банда. В пару тысяч голов. И вояки их не смогли удержать. Поэтому было решено вооружить людей.
— А как же БОГС? Они ведь тогда махом вычислят всех здешних колхозников!
— Значит, другого выхода не было.
Тут не выдержал Чиж:
— Да что мы гадаем? Попробуй Митричу позвонить. Он-то, наверное, уже в курсе.
Прядилин очередной раз достал телефон и, продемонстрировав нам экран, на котором мигал сигнал поиска сети, пояснил:
— Зоны до сих пор нет. Так что сидим ровно и ждем Дмитрия Дмитриевича. Не навсегда же он убежал?
Командир как в воду глядел, так как буквально через пять минут хлопнула дверь, явив на пороге хозяина квартиры. Вид у него был суров и брутален. Поверх обычной одежды на Митриче была надета разгрузка, топорщившаяся набитыми кармашками, за плечом торчал тубус одноразового гранатомета, а из-под локтя выглядывал ствол автомата. Цыган ошарашенно присвистнул, но Игорь, мигом оценив экипировку вошедшего, кашлянул и каким-то севшим голосом приказал:
— Докладывай, что происходит?
Хозяин, глядя на нас шалыми глазами, выпалил:
— Восстание! Общероссийское! Дождались-таки, братцы! Сказали, что в Москве правительство — к ногтю! Да и в других городах демократов как клопов давят!
Мы несколько секунд переваривали известие, а потом я, растерянно оглянувшись, уточнил:
— Э-э… это что, и вправду, что ли, революция?
Мои парни тоже выглядели несколько ошарашенными. Блин, ну вот почему у нас всегда так: к чему-то готовишься, готовишься, но это «что-то» все равно случается неожиданно, заставая тебя врасплох. И плевать, что война, зима, приезд тещи или как сейчас — вооруженное антиправительственное восстание. Поэтому ребят и накрыло. А все из-за того, что непонятны дальнейшие действия. Нет, мы можем продолжать выполнение задания, как будто ничего не произошло, но дураков в группе нет и все прекрасно понимают, что резкое изменение обстановки ставит крест на прежних планах. Ведь сейчас все силы демократов будут брошены на подавление выступающих. Это значит (если вспомнить времена Екатеринбургского восстания): практически круглосуточный комендантский час, жесткие проверки на дорогах, аресты и расстрелы всех мало-мальски подозрительных. В общем — полный букет. И нарваться по пути на беспредельничающий блок-пост озверевших карателей можно очень легко. А у нас даже завалящего пистолетика с собой нет. Так что прежде, чем чего-то делать, надо бы разобраться в обстановке…
Игорь, похоже, мыслил в том же направлении и, почувствовав, что на нем сосредоточились взгляды всех бойцов группы, озвучил общий вопрос:
— Что со связью? И где сейчас находится здешнее командование?
Взбудораженный Митрич, которому были глубоко до лампочки наши внутренние метания, махнул рукой:
— Сказали: для нарушения координации сил карателей и полиции, эфир давят глушилками. Причем, похоже, с обеих сторон. Либерасты вроде тоже средства РЭБ задействовали. Но обычные телефоны пока работают. А всё начальство должно быть в штабе. Он в управе разворачивается. Так что собирайтесь, хлопцы, и поехали!
Обсуждая между собой новость насчет революции, мы, засыпая Митрича вопросами, резво загрузились в наш «уазик» и, толком даже не прогрев машину, рванули в указанном направлении. А пока ехали к центру села, наблюдали интересные картины. М-да… будто черно-белые хроники времен войны смотришь. Ну когда московское ополчение показывают. Особенную аутентичность добавлял тот факт, что только-только начало светать и красок не было видно. Поэтому получалось один в один: мужики с парнями, выходящие из домов и сливающиеся в небольшие колонны. Бабы, догоняющие их и сующие в руки какие-то свертки, с явно продуктовой начинкой. Очередь к грузовикам, с которых раздавали оружие.
Единственное отличие от сорок первого было в типах оружия и в том, что регистрирующие раздачу стволов уполномоченные делали записи не в журналах, а набивали информацию на клавиатуре ноутбуков. Да и мелькавшие в свете фар лица у людей были не мрачно-озабоченные, а сурово-торжествующие. В общем, увиденное впечатляло.
А когда мы начали объезжать строящуюся поперек улицы баррикаду, рядом с которой сгружали какие-то армейского вида ящики, Цыган удовлетворенно заявил:
— Вот ведь как народ поднимается. И это по всей стране сейчас такое происходит. А говорили — до семнадцатого года еще ждать и ждать…
Я не врубился:
— До какого еще «семнадцатого»?
Федька ухмыльнулся:
— Анекдот такой есть: мужик, глядя на то, что творится вокруг, сокрушенно говорит: «Дела в стране хуже некуда, а до семнадцатого года еще несколько долгих месяцев…»
Поняв, что в анекдоте обыгрывается дата революции начала двадцатого века и ожидание революции двадцать первого, я фыркнул, но прокомментировать услышанное не успел, так как в этот момент машина, скрипнув тормозами, остановилась на небольшой площади перед мэрией. Митрич, глядящий орлом и соколом, по-молодому выскочив из «уазика», хлопнул дверцей и взмахом руки пригласил следовать за ним. Мы стали выгружаться, но я несколько застопорил движение, так как, глянув на подсвеченный небольшим прожектором флаг над зданием, застыл. Да и было отчего! Ведь вместо привычного триколора, на коньке в бодрящем утреннем ветерке слабо полоскалось красное знамя.
Получив ускоряющий толчок, я освободил проход и, не отрывая взгляда от столь необычного зрелища, озвучил свое удивление:
— Хренассе! И когда только успели?!
Один из мужиков, которые с самым деловым видом выгружали из пикапа НСВ на треноге, обернувшись на мои слова, гордо заявил:
— Дык у нас уже часа полтора как власть сменилась! А ты, паря, что, все проспал?
После чего, коротко хохотнув, кивнул своему напарнику, крякнул, ухватился за станок, и они шустро поволокли пулемет куда-то за палисадник.
К слову сказать, народу на площади хватало, и не я один замер при виде флага. Вон, стоящий метрах в десяти от меня здоровенный парняга в камуфляже и казацкой фуражке, услыхав наш разговор, поднял голову вверх, несколько секунд ошеломленно хлопал глазами, а потом, широко перекрестившись, произнес:
— Сподобил-таки Господь!
Митрич же, на ходу здороваясь с какими-то своими знакомыми, и уже отошедший от нас к самому входу, обернувшись, недовольно поторопил:
— Давай быстрее, а то никого не поймаем!
И мы поскакали ловить здешних командиров.
Поднимаясь на второй этаж, я усмехнулся промелькнувшей мысли. Чиж, услыхав мое фырканье, заинтересовался:
— Серега, чего прикалываешься?
— Да вот думаю: революция и все такое. А здесь, типа, Смольный. Но тогда по закону жанра у меня в руках сейчас должен быть чайник, а здешний Ильич просто обязан всем показывать, где можно набрать кипятка!
Курящий возле окна высокий парень обернулся и, ткнув пальцем себе за спину, проинформировал:
— Кулер в конце коридора.
Я от неожиданности тормознулся:
— А ты никак Ильич?
— Ага! Антон Ильич Пивоваров! Дядь Дима, это что за народ?
Наш провожатый отмахнулся:
— Да спецы, на задание шли, а тут такое… Не знаешь, Дмитриенко на месте?
Помолодевший и обросший клон Ленина, выдающий себя за Пивоварова, отрицательно мотнул головой:
— Нет. Они с начштабом и командирами подразделений на запасной пункт убыли.
— А кто есть?
— Лаптев вроде у себя. Лешку-связиста активно тиранит. По уму, у того радиошарманка должна средства РЭБ преодолевать, но пока вроде не получается…
В этот момент с улицы донеслось:
— Тоха, ты здесь? Там выстрелы к гранатометам привезли!
Услыхав сей милитаристский вопль, длинный, моментально потеряв к нам интерес, ткнул окурок в стоящую рядом пепельницу и ссыпался вниз по лестнице. Ну а мы потопали дальше и уже минуты через две удостоились чести лицезреть одного из местных командиров. Среднего роста лысоватый мужик лет сорока, одетый в новенький, необмятый камуфляж, нависал над сидящим к нам спиной парнем и грозно рокотал:
— Чего?! Опять «нет отклика»?! Тарасов, твою мать! Ты вообще знаешь, чем это пахнет?!
Парень вяло оправдывался:
— Макар Иваныч, ну что я могу сделать! Похоже, проблема на той стороне!
— Не «Макар Иванович», а товарищ капитан! Привыкай, боец! И если ты мне через десять минут связь с «Вербой» не дашь, я тебя мехом внутрь выверну! После чего, с катушкой в зубах, до самого Ростова запущу! Проблемы исправлять!
Тут мужик, наконец заметив посторонних, повернулся к нам. Увидев Митрича, догадливо кивнул:
— А, спецы прибыли!
Игорь, коротко козырнув, представился:
— Майор Прядилин. Третье управление.
Собеседник на секунду опешил:
— Эвона как — контрразведка… А говорили: ребята с «Вымпела» идут… Ладно, понял, — после чего, протягивая руку, отрекомендовался: — Капитан Лаптев. Заместитель начальника узла связи.
Игорь кивнул:
— Вот вы-то нам и нужны! Выход на Москву есть?
Капитан поморщился:
— Нет, — тут же поправился: — Пока нет. Тут ведь такое дело…
И Лаптев принялся нам объяснять причуды прохождения сигнала при наличии активного противодействия средствами радиоэлектронной борьбы, но Прядилин его быстро остановил:
— Понятно. А что вообще в стране происходит? Вам хоть какие-то подробности известны?
— Так точно! В дополнение к «Заре» первого уровня было сообщено, что в Москве, Питере, Ростове, Новосибирске и остальных городах России начато и успешно развивается крупномасштабное вооруженное восстание. Обстановка на шесть тридцать такова: во всех регионах, кроме южного, сопротивление сил МВД и БОГС практически подавлено. В Москве еще продолжается зачистка, но президент и часть членов правительства — захвачены. Столичная Штаб-квартира и Центр подготовки БОГС подверглись массированному обстрелу РСЗО. Также уничтожены базы «Зи» под Калугой, Екатеринбургом и Архангельском. Еще сообщили, что большая часть вооруженных сил из состава Министерства обороны сразу перешла на сторону восставших. Остальные, находясь в пунктах постоянной дислокации, сохраняют нейтралитет. Каких-либо сведений относительно реакции из-за границы, на революцию в России пока не поступало.
Капитан замолк, только опытный контрразведчик на этом не угомонился и, угощая начальника узла сигаретой, подольстил:
— Ясно. Но это официальная информация. А связисты что меж собой говорят? Вы же обычно всегда больше всех знаете?
Лаптев усмехнулся и предупредил:
— Кое-что знаем. Но исключительно на уровне слухов.
Игорь усмехнулся в ответ:
— Да нам, кабанам, поровну. Особенно в нынешней обстановке.
И связист начал нас просвещать…
Полностью информацией он, разумеется, не владел, но про Москву и Ростов более-менее был в курсе. По его словам, сегодня, поздней ночью, учебный городок и общежития Центра подготовки БОГС были уничтожены в результате артобстрела. Причем в этом был задействован чуть ли не дивизион РСЗО «Прима».
Тут я, правда, засомневался. Нет, под сомнение попал не сам факт обстрела, а количество боевых машин. Дивизионом можно небольшой город вынести в щебень, а тут всего какой-то учебный центр…
Лаптев же тем временем продолжал рассказывать, что артобстрелу подверглась и зона элитной застройки по Новорижскому шоссе, где селились наиболее влиятельные российские нувориши и правительственные чиновники. Ну здесь понятно — у них там охраны было столько, что проще издалека всю эту камарилью накрошить, а потом провести зачистку, чем терять людей, штурмуя каждый замок в отдельности.
Кремль никто не атаковал, так как президент, собрав наиболее влиятельных людей из своего окружения, проводил заседание в своей новой резиденции. Там их и накрыли, вовсю применяя (опять-таки по слухам) газы. Использовали не боевое ОВ, поэтому большинство политиков удалось захватить живьем.
А вот в Ростове произошла накладка. Полиция, когда поняла, что это не серия терактов, а полномасштабная революция, сразу разбегаться начала, но части спецназа БОГС вместе со своим южнорегиональным штабом успели подняться по тревоге и заняли оборону в местах постоянной дислокации. Блокировать-то их блокировали, только они начали рассылать хелпы подразделениям карателей, разбросанных по всему югу страны. А ведь в наших краях больше половины списочного состава Бюро сосредоточено…
Поэтому сейчас всех боеспособных «колхозников» бросают на перекрытие трасс, ведущих к Ростову. Конечно, в верхах понимают, что подразделение из нескольких десятков вооруженных гражданских не уничтожат, к примеру, роту спецназа, но слегка задержать и потрепать ее смогут. Тем более насмерть стоять никто не требует. Удачный выстрел из гранатомета, меткая пулеметная очередь по грузовику или вовремя подорванный фугас — вот их основная задача. Тут главное, именно задержать противника, чтобы он, распыляя силы, не подошел к городу единым кулаком.
Прядилин, внимательно слушавший капитана, протянул:
— Угу… Выходит, везде нормально, а на юге все-таки промашка вышла. Ну да ничего, народа у нас здесь хватает. Удавим гадов, никуда не денутся, — и задумчиво пробормотал: — Непонятно только, куда так спешили…
После чего, помолчав какое-то время, задал неожиданный вопрос:
— Ты не знаешь, а в мире вчера ничего этакого не происходило?
Лаптев удивленно поднял брови:
— В мире? Э-э… О, точно! В новостях об этом ничего не говорилось, но мне вон Лешка, — связист ткнул в своего молчаливого подчиненного, — хакер наш недоделанный, рассказал, что вечером выходил на забугорные сервера. Так там все на ушах стоят! Оказывается, двенадцать часов назад пиндосы объявили о том, что отныне их национальной валютой является амеро…
— Вот! — Игорь эмоционально ударил себя кулаком по ладони и расплылся в улыбке. — Теперь все ясно!
Я, честно говоря, ни хрена ничего не понял и уточнил:
— Чего ясно-то?
Командир на секунду замялся, а потом махнул рукой:
— Это уже не секрет, так что объясню. Общероссийское восстание готовилось. И должно было состояться в начале июля. Для этого в нужных местах сосредотачивались люди, оружие, техника. Да вы по своему ополовиненному «Вымпелу», наверное, догадывались, к чему дело идет.
— И? При чем тут новая штатовская валюта?
— Просто один из вариантов предусматривал немедленное начало вооруженного выступления в случае принятия в США амеро. Немедленное!
Я задумчиво почесал затылок. Странно… Что-то не сходится. Нет, из-за чего так должно произойти как раз понятно. Во всех странах сейчас не просто паника, а настоящий хаос. Ну еще бы! Люди теряют настолько сумасшедшие бабки, что ни отдельным личностям, ни правительствам нынче точно не до России. Амеры из игры выпадают, по вполне понятным причинам. Им свое кидалово еще долго расхлебывать придется. А пока буржуи прочухаются, мы не просто власть взять успеем, но и закрепиться в ней. И потом уже поздно будет что-либо особо пакостное против нас предпринимать.
То есть сам факт привязки начала революции к сильному общемировому потрясению вполне логичен и вопросов не вызывает. Но как?! Как «колхозники» умудрились столь шустро на него среагировать? Это просто физически невозможно! Время «Ч» можно перенести на час, на два, на день, но ведь не на два с половиной месяца! Даже если бы они плюнули на предварительную подготовку и начали действовать сразу после получения новости относительно амеро (а это, напомню, вчерашний вечер), то ничего кроме пшика не получилось бы. Вон Лаптев упоминал дивизион «Прима». Да пусть там был не дивизион, пусть даже батарея. Но сколько ей времени понадобится снарядиться, выдвинуться на позиции, развернуться и нанести удар? Нет, никак не успевают. Если только…
От внезапно пришедшей мысли я замер. Хм, если только подпольщики о новой американской валюте не были оповещены хотя бы за несколько дней. Ну к примеру, за неделю. Тогда можно пренебречь неполной готовностью к восстанию и выступить уже накопленными силами, чтобы только не упустить момент.
Блин, но ведь информация о смене валюты относится к такому уровню государственной тайны, что я даже не представляю себе количество нолей к грифу! И что в политическом, что в денежном эквиваленте стоит она даже не миллиарды, а триллионы и триллионы! А если подпольщики о ней узнали, значит, утечка информации от пиндосов шла с самого верха…
— Чего завис?
— Что?
Повернувшись к Цыгану, я несколько секунд непонимающе хлопал глазами, и он повторил:
— Чего, говорю, завис? Да еще с такой физиономией, как будто ты какой-нибудь новый физический закон сейчас откроешь!
Но я, не обращая внимания на подначку, наклонился к уху командира, тихо сказав:
— Оказывается, наша агентура за рубежом просто отлично работает!
Прядилин, напрягшись, остро глянув мне в глаза, а потом усмехнулся и кивнул:
— Да, очень даже неплохо…
В этот момент Лешка-связист оторвался от своей бандуры, радостно объявляя:
— Есть связь!
Лаптев метнулся к нему, что-то проверил, после чего, мгновенно построжев лицом, приказал:
— Так, товарищи, хаханьки кончились. Всех попрошу покинуть помещение узла.
Народ безропотно направился к выходу, лишь хитрокрученый контрразведчик, сказав, чтобы мы ждали его на улице, остался.
А еще через час наша группа пошла обзаводиться оружием. В каком-то сборно-щитовом ангаре, где был развернут временный склад РАВ, мы получили пять доисторических «ПМ». Крутя в руках «Макарова», я возмутился:
— Это что, чтобы застрелиться, когда прижмет? Нормальных стволов нет?
Выдававший оружие мужик лет пятидесяти, с замашками прожженного прапорщика, флегматично ответил:
— Ну шо ты ерепенисся? Мне шо командир написал, то и выдаю.
— А патроны?! Почему только шестнадцать штук?
Мужик удивился:
— Да куды уж боле? Иль ты, затяжные бои с «макарки» вести собираисси? Не, если ты Рэмба, то могу хучь сотню дать, хучь две. Ага, и сидор, шоб их таскать…
Я опять открыл было рот, но Игорь, положив руку на плечо, успокоил:
— Не сепети. Нам в атаку не ходить. Все равно ведь здесь сидеть будем…
Про сидение в Заречном до тех пор, пока на дорогах не станет более-менее спокойно (а это, по самым оптимистическим прогнозам, дней пять), я уже знал, поэтому угомонился, пробурчав:
— Ты бы про атаки так легко не загадывал. Хрен его знает, как оно повернется. И лучше быть сразу готовым, чем потом, выпучив глаза, бегать.
Стоящий рядом и набивающий магазин патронами Костя припечатал:
— Да вы, батенька, пессимист!
А Цыган задумчиво прокомментировал:
— Нет, просто Серега у нас предусмотрительный, как та Муму, что, предчувствуя недоброе, с вечера наелась пенопласта! Хотя его чуйке я верю.
Прядилин, поначалу, видно, тоже хотевший что-то язвительное ляпнуть в мой адрес, после слов Федьки, задумчиво пожевав губами, вдруг переменил решение:
— Ладно! Вот блокнот, пишите, что вам нужно. Я со здешним командованием еще раз переговорю…
Да, кто бы знал, что слова нашего казачины насчет Муму не далее как к полудню окажутся пророческими…
* * *
А ведь поначалу все развивалось исключительно по плану. Местные «колхозники», вооружившись и разбившись по подразделениям, большей своей частью отбыли на выполнение задачи — перекрытие трассы М4 и взятие под контроль окружающей местности. Грузовиков на всех не хватало, поэтому для перевозки личного состава задействовали и микроавтобусы, и легковушки, и даже трактор с большим прицепом. А особенно меня впечатлила проехавшая мимо, груженная под завязку «Лада», в открытом багажнике которой сидел парень с РПГ. Удивленно покрутив головой и глядя, как машина тяжело переваливается по ухабам, я предрек:
— Еще километра два и они точно или глушитель потеряют, или этого ухаря с гранатометом!
Чиж, сосредоточенно крутящий в руках новенькую СВД, невпопад ответил:
— Глушитель в нашем деле не главное, — и просительно добавил: — Мужики, может, оружием займемся? А то хоть и сказали, что оно пристреляно, но я как-то чужим рукам не доверяю. Тем более если это снайперки касается…
Мы с ним дружно согласились и пошли выдавливать из кладовщика станок для пристрелки.
А еще часа через три к мэрии, где среди резервных подразделений расположилась и наша маленькая группа, подлетел заляпанный грязью по самую крышу кабины «ГАЗ-66», из которого ссыпались пятеро бойцов. Трое остались возле машины, а двое шмыгнули внутрь здания. Я проводил их заинтересованным взглядом, после чего, удивившись странной конструкции, установленной в кузове грузовичка, подошел поближе. Хм, изобретатели. Это же надо — они сделали станок из оси и диска от автомобильного колеса и закрепили на нем АГС-30. Правда, работать граником теперь можно только из-за горочки, чтобы расчет и «Шишигу» не покрошили сразу, но зато довольно мобильная штука вышла.
Пока я любовался изделием местных самоделкиных, подошедший Цыган, спросил у новоприбывших:
— Здоров, парни! Вы откуда такие взъерошенные?
Среднего роста крепыш, на плече которого висел РПК с банкой на семьдесят пять патронов, окинул взглядом Федьку, поскреб заросший сизой щетиной подбородок и лишь потом ответил:
— Ничо, щас и вы взъерошитесь! Там, — он ткнул пальцем себе за спину, — каратели идут. Мы их обстреляли, да мостик через Весновку рванули, но объезд с бродом недалеко. Так что минут через тридцать можно ждать гостей.
Цыган присвистнул, но сказать ничего не успел, так как из здания выскочил посыльный и, прыгнув за руль стоящего возле крыльца мотоцикла, с пробуксовкой тронулся, быстро исчезнув за домами.
Крепыш прокомментировал:
— О, видал? За подмогой рванул!
Я, проводив взглядом мотоциклиста, решил уточнить:
— И много их прет?
Парень пожал плечами:
— Да, хз. Дорога из-за холма выходит, так что всех срисовать не успели. Но БТР у них точно есть. Он впереди колонны шел и чуть нас не причесал. Зато мы им, после того как мост на воздух подняли, один «Урал» с людьми угандошили!
Тут беседа прервалась, так как на крыльце послышался шум, раздались выкрики команд, а к машине подошли те два парня, что пять минут назад заскочили в мэрию. Мельком взглянув на нас, один из них приказал:
— Грузимся!
Пулеметчик, кивнув на прощание, полез было в кузов, но я его остановил еще одним вопросом:
— Слушай, земеля, а колонна с какой скоростью шла? Ну когда вы ее увидели.
Вместо него ответил их командир. Посмотрев на меня более внимательно, он криво усмехнулся:
— Те ракалы почти под стольник летели. Может, чуть меньше. Так что не боись, тяжелой техники у них быть не должно, — и уже тише пробурчал: — Нам и того что есть, выше крыши хватит…
После чего легко заскочил в кабину, и «Шишига», выбросив клуб дыма, тронулась с места.
— А э-э-э…
Я хотел было уточнить: может то, что мужики заметили, являлось лишь дозором, но только махнул рукой вслед грузовику и задумался. М-да, невесело… И откуда эти хмыри взялись? Вроде, по всем прикидкам, основные группы карателей должны восточнее проходить. Ну да ладно, чего тут гадать? Одно утешает, судя по скорости передвижения противника, шуруют они точно налегке, без танков. Пустили БТР «головняком», а за ним двигались машины с личным составом. Так что все верно — парни увидели и обстреляли именно ядро колонны.
Пока я соображал, мои ребята, слышавшие весь разговор, скучковались рядом, и Костя озвучил общий вопрос:
— Что делать будем?
Я почесал затылок:
— Думаю, для начала шефа от рации оторвем. А то он к ней как присох, так уже час сидит на узле.
Но отрывать контрика ни от чего не пришлось. Он сам появился. Мрачный, словно любимую бабушку похоронил, наблюдая, как зареченские «колхозники» грузятся по машинам и двигают на опорные точки, Игорь коротко спросил:
— Все уже в курсе произошедшего?
Мы кивнули, соглашаясь, а Чиж поинтересовался дальнейшими действиями.
Прядилин поморщился:
— Если учесть, что у нас задание особой важности, то лучшим вариантом было бы срочно покинуть станицу. Но на дорогах можно влипнуть еще сильнее, поэтому на время, пока ситуация не стабилизируется, размещаемся здесь, в штабе. Еще вопросы есть?
Вопросы были у меня:
— А что сейчас бойцы делать собираются? Куда они все так резво чухнули?
— Кто на трассу, кто по опорным точкам. Дальнейшие действия будут зависеть от количества противника. Если его немного, то карателей там же на дороге уничтожат. Ну а если много, наши займут оборону на окраине и пропустят колонну по кольцевой, не давая ей сунуться в Заречное. Тут ведь их семьи…
Я хмыкнул:
— А если там батальон прет? Сомнут, никто и взвизгнуть не успеет.
Контрразведчик усмехнулся в ответ:
— И зачем БОГСовцам это надо? Они ведь сейчас к Ростову рвутся, стараясь обходить все узлы Сопротивления. Так что в станицу каратели не полезут, а сразу уйдут по трассе дальше.
Кивнув, соглашаясь с этими доводами, я переключился на другую тему:
— Слушай, а что со связью? Она появилась, или пока только тот хитрый агрегат на узле работает?
— Угу, только он. А так: ни сотовой, ни спутниковой, ни проводной, ни радийной связи нет. Но обещают через пару дней помехопостановщики отрубить. К тому времени, по расчетам, полицаи и подразделения БОГС в южном регионе уже должны быть рассеяны или уничтожены.
— Понятно… А что вообще творится? Ты этот вопрос не пробивал?
Игорь, пожевав губами, ответил:
— Пробивал. Пока еще данных мало, но, в общем, восстание развивается без особых провалов. Власть во всех крупных городах страны уже перешла в руки Особого Военного Комитета. Отдельные очаги сопротивления успешно локализуются и уничтожаются.
Выставив вперед руки, я взмолился:
— Стоп! А ты можешь нормально говорить, а не как диктор, передающий сводку? Тем более какую-то слишком уж неправдоподобно-радужную сводку. Вон у нас на юге, гляди, что творится? Или это тоже относится к «отдельным очагам сопротивления»?
Прядилин шумно выдохнул:
— Ну чего ты ко мне прицепился? Я передаю то, что сам узнал. Тут не до частностей. Хотя вот в Северо-Западном регионе отмечен факт: уже через несколько часов после начала выступлений, полицейские из небольших населенных пунктов, до которых у «колхозников» пока руки не дошли, целыми отделами уходят на запад, в Прибалтику. Причем уходят с боями, так как местный люд, который к Сопротивлению и отношения до этого не имел, самостоятельно вооружается и обстреливает такие группы на всем протяжении пути.
Цыган сплюнул:
— Ну так вели они себя как фашисты, вот и получают теперь со всех сторон!
Игорь, не обращая на него внимания, продолжил:
— Про Москву еще сказали, что в самом городе боев не было, так как все возможные точки сопротивления были быстро ликвидированы. Но зато буквально только что прошла демонстрация спекулянтов из перепродажных контор. Это тех, которые себя «креативным классом» называют. Ратовали за прекращение насилия и возврат всенародно избранного президента на место.
Я удивился:
— Как же они так шустро скооперировались? Ведь телефоны и Интернет не пашут!
Прядилин отмахнулся:
— Да там всего человек двести собралось. Меньше чем корреспондентов и операторов, что их снимали.
— И?
— Чего «и»? Нынче не до рассусоливаний, поэтому, когда об этом стало известно, туда подогнали БТР. А очередь из КПВТ, пусть и поверх голов, очень способствует прочищению мозгов и осознанию реалий.
Чиж плотоядно оскалился:
— Зря их там всех не покрошили в мясо! Из-за такой вот шелупони шесть лет назад страна и развалилась. И ведь именно в Москве тогда все началось! А потом по всему Союзу как раковая опухоль расползлось!
Я, удивленный столь кровожадными словами обычно спокойного Ваньки, промолчал, а Игорь возразил:
— Брось. Дело не столько в них, сколько в нас. Просто тогда подавляющее большинство людей поверило в красивые слова о будущей шикарной жизни. Поверило, не задумываясь, откуда что возьмется. Вот за собственную дурость и расплачиваемся. Ну да ничего! Зато сейчас мы на несколько поколений вперед получили иммунитет к завлекательным обещаниям. Да и иллюзии относительно «гуманного Запада» развеялись напрочь. А все что нас не убивает, только делает крепче!
Тут Костя тоже решил поучаствовать в разговоре:
— Кстати, про Запад. Что-нибудь об их реакции слышно?
Прядилин улыбнулся:
— У-у! Западу, как, кстати, и Востоку, не до нас. Там сейчас такие страсти кипят, что тот же Евросоюз лишь выразил озабоченность в связи с произошедшими в России событиями, а остальные и вовсе пока молчат.
Затягиваясь сигаретой, я задумчиво сказал:
— Вот это и пугает. А ну как пиндосы, желая отвлечь своих кредиторов от аферы с амеро, на нас попрут? Война для них всегда была очень хорошим средством перекидывания стрелок…
— Вряд ли… — Игорь, тоже закурив, продолжил: — Есть такая крупная шишка по имени Алекс Керри. Да-да, тот самый, которого ты зрения лишить хотел. Так вот этому Керри, еще недели три назад, был устроен небольшой вояж, в котором он наглядно убедился в наличии у российского Сопротивления ядерного оружия. Ему показали мобильные установки, шахты, о которых не подозревало демократическое правительство, и контейнеровозы, на борту которых, среди прочего груза, находился «Клаб К-3». Особенно, говорят, его впечатлило, когда «Клаб» развернули прямо в порту Балтимора. И сейчас Керри, я думаю, докладывает американскому президенту и их генералитету о реальном наличии этого оружия. Так что никто никуда не попрет! Провокации будут. Банды из-за границы тоже будут. Внутренняя подрывная работа будет. Но никакого крупномасштабного вторжения не будет. Тогда они потеряют вообще все. А им, поверь, есть что терять.
Пораженно покрутив головой, я лишь выдохнул:
— Круто! Действительно — круто! Я слышал, что Сопротивление смогло заныкать какое-то количество ядерных боеприпасов, но чтобы столько и таких… Просто нет слов…
Несколько секунд помолчав, переваривая столь радостное известие, задал другой вопрос, об ответе на который догадывался, но хотел убедиться окончательно:
— А если бы Керри не было, тогда что?
Собеседник издал губами неопределенный звук:
— Пф-ф-ш… Ну что ты как маленький? Он же не один такой уникальный? Просто Керри оказался ОЧЕНЬ кстати. В нужное время в нужном месте. А так… мало ли в Штатах уважаемых людей, к которым прислушиваются их власть предержащие?
Сказав это, Прядилин хитро подмигнул, а я со злорадным удовлетворением задумался о количестве «уважаемых людей», которые сегодня будут докладывать о десятках ядерных комплексов, нацеленных на территорию США. И если вспомнить слова классика о том, что: «Американский орел есть птица, питающаяся падалью и нападающая только на мелкую дичь», то прямой интервенции можно действительно не опасаться.
* * *
Вот только злорадствовать пришлось недолго. Ровно до того момента, как с окраины стали доноситься все более усиливающиеся звуки боя. Мы уже знали, что противника в районе брода обнаружилось более роты. Да бронетехника в колонне тоже присутствовала. Помимо «восьмидесятки», в головном дозоре разведчики засекли на переправе еще три БТР и два «Хамви». Соответственно, здешние ребята в бой в чистом поле с ним вступать не стали, а сразу отошли и заняли оборону на окраине станицы. Ведь, по логике, каратели должны миновать Заречное по объездной. Но сейчас, прислушиваясь к нарастающей стрельбе, мы недоуменно переглядывались, а когда в автоматно-пулеметную трескотню стали вплетаться голоса башенных КПВТ, Цыган не выдержал:
— Что-то не похоже на то, что они мимо проскакивают. Дорога на трассу слева, а пальба почти по всему фронту идет.
Костя его поддержал:
— Угу. Слышите, и гранатомет уже два раза сработал. Причем вон там. Нет, вы как хотите, но это больше на штурм смахивает…
В этот момент на площадь выскочил мотоцикл, с юзом затормозивший возле главного входа. Глядя на то, с какой скоростью посыльный скрылся внутри здания, я сплюнул:
— Вот нутром чую, ничего хорошего он не привез.
Нутро не подвело, так как вновь появившийся возле нас Прядилин имел крайне озадаченный вид. Не дожидаясь вопросов, он объявил последние новости:
— Херня какая-то происходит. По рации сообщили, что Листовин и Дивинская подверглись атаке. Причем в Дивинской противник действует силами аж до батальона. Да и здесь курьер привез донесение о том, что каратели, не доезжая станицы, развернувшись из походной колонны, штурмуют окраины, — раздраженно чиркая зажигалкой, он закурил и продолжил: — А главное, непонятно — чего они хотят добиться? Ну займут они то же Заречное, и что? Как это может помочь их силам в Ростове? Идиотизм какой-то. Хотя карателей идиотами точно не назовешь. Это значит, что-то мы упустили…
Парни кивнули, соглашаясь с этим утверждением, и задумались о странных действиях врага. А потом мне стало нехорошо, так как я, кажется, понял, почему БОГСовцы начали себя вести столь необычно. Просто в голову вдруг пришел Беслан из нашей истории. И я, внутренне холодея, озвучил мысль:
— Заложники. Им нужны заложники, — пока народ переваривал мои слова, вкратце объяснил свою позицию: — Судите сами: Листовин, Дивинская, Заречное, это все достаточно крупные центры Сопротивления, в которых подавляющее большинство населения — «колхозники». И если каратели возьмут эти населенные пункты, то смогут диктовать свои условия. Ведь мы их оттуда выбить просто не сможем. Не потому что сил не хватит, а потому что — как? Тут ведь жены, матери и дети наших людей. Можно, конечно, ради «идей революции» на всех забить и раскатать станицы и села в труху, но какой после этого будет моральный дух в войсках Сопротивления? И чем мы тогда будет отличаться от демократов?
Игорь, слушая меня, гулко сглотнул и сипло произнес:
— Черт возьми! Но ведь так они любое село или городок могут захватить! Которые к Сопротивлению и отношения не имеют! Что-то крупное им не по зубам, а вот небольшие…
Не договорив, Прядилин махнул рукой и, сорвавшись с места, исчез в здании мэрии. А я, пару секунд послушав заполошную стрельбу, вздохнул и приказал:
— Ступка, Дубинин, сейчас двигаете на склад и выбиваете у того прапора дополнительные боеприпасы. Да, еще одно — постарайтесь ВОГов двадцать пятых побольше вымутить. Для городского боя это самое то…
Мужики, будто давно ожидая именно этих слов, синхронно кивнули:
— Есть!
И лишь Чиж, глядя вслед удаляющимся парням, задумчиво произнес:
— А что скажет майор? У нас же вроде свое особое задание?
Криво ухмыльнувшись, я ответил:
— Не знаю, что он скажет. Но очень хочу узнать. Заодно пойму, что это за человек…
Игорь не заставил себя долго ждать. Слегка запыхавшись от беготни вверх-вниз, он подошел к нам и облегченно сказал:
— Фух! Наши, оказывается, этот вариант тоже предусмотрели, поэтому сейчас, когда стало понятно, что не все «каратели» идут к Ростову, людей стали снимать с блокирования трасс и бросать на защиту населенных пунктов. Даже три батальона из бригады «Волкодавов» на эту задачу нацелили. Так что сначала с полевыми частями разберемся, а потом уже с «ростовскими сидельцами» вопрос решим.
Тут Прядилин запнулся, огляделся и спросил:
— Не понял. А где остальные?
— Я их на склад РАВ послал.
Контрик выпятил челюсть:
— Эвона как… А зачем? Или вы тут повоевать решили?
Я спокойно пожал плечами:
— Точное местонахождение портала, время его работы и прочие явки с паролями ты давно отослал в Центр. Поэтому, случись чего, общий язык с Ваниным вы по-любому найдете. Остается лишь моя ценность как проводника и источника информации на первоначальном этапе. Да и то, — неопределенно пошевелив пальцами, я продолжил: — Если «чехи» меня вдруг узнают, проблем получится больше, чем если бы вы действовали самостоятельно… А здесь, в Заречном, защитников меньше сотни, и сейчас каждый ствол на счету. И если они не удержатся до подхода подмоги, вылезет такая жопа, что даже боюсь представить. Так что, товарищ майор, сами решайте…
Игорь в упор молча глядел на меня, лишь желваки ходили. А потом, решившись, он рубанул рукой:
— Хер с тобой, золотая рыбка! Считай — убедил! Только вот командование надо в известность поставить, — и, уже уходя, бросил через плечо: — Вы мне автомат какой-никакой добудьте. Еще лучше — пулемет. А то с пистолетиком воевать как-то не того…
Я, облегченно улыбнувшись, кивнул в ответ. Нет, ребята, что ни говорите, а очень приятно, когда человек не дает повода в себе разочароваться. И с этим контриком мы точно сработаемся!
