Глава 13

Начальство обрадовалось настолько сильно, что всего через полчаса на хутор пожаловали наш чекист Валера Мухин и еще один, незнакомый мне мужик. Я столь реактивными скоростями был потрясен, так как Валерка обычно находился на базе, до которой езды было часа три. А сейчас складывалось такое впечатление, будто они из деревни Дубновки прикатили, что чуть ниже нас находится. Но долго удивляться не получилось, потому что приехавшие тут же взялись за дело. Незнакомец (которого Валера называл странной кличкой — Кукша) нырнул в хату, где находился очнувшийся к этому времени агент, а меня Мухин потащил в хозяйский дом. И уже там учинил полноценный допрос. Скрывать было нечего, поэтому я поведал, с чего всё началось и как происходило. Рассказал обо всем, включая свои мысли и сомнения по поводу странного поведения вражеского шпиона. Собеседник, внимательно выслушавший рассказ, задал несколько уточняющих вопросов, а потом, почесав затылок, извлек из пластикового файла лист бумаги. Подтолкнув его мне, Валера произнес:

— Погляди. Ничего странного не замечаешь?

Так, что там у нас? Угу, на листе А4 отпечатана фотография (довольно плохого качества). А на фото хмурился… ну, так скажем — очень похожий на меня человек. Человек был облачен в военную форму и, судя по всему, сидел за столом (хотя самого стола видно не было, зато хорошо просматривались поролоновые набалдашники стоящих на нем микрофонов). Также слева присутствовало обрезанное плечо еще одного вояки. Рассматривая лист, я удивленно ругнулся:

— Хренассе! Надо же, почти моя копия! Только морда толще, нос на бок не свернут, прическа другая и глаза какие-то оловянные. Что же получается — это и есть тот самый майор, за которого меня Артур принял? Да уж, немудрено… Хм… но у тебя-то откуда эта фотография взялась? И если она у тебя есть, то почему раньше у меня сам не поинтересова…

И тут вдруг до меня дошло. Блин, ну я и тормоз! Проверка! Конечно, этим всё объясняется, включая странное поведение агента и скорость прибытия особистов. Значит, родная ЧеКа вышла на «параллельного» Корнева, который оказался карателем, и теперь меня будут брать за жабры. Или… или не будут? Что-то взгляд у Валерки не слишком воинственный для активного давления на свежевыявленного врага. Я бы даже сказал — спокойный взгляд. Интересно, почему? Ведь если мой двойник в этом мире сотрудничает с Бюро и наши «молчи-молчи» об этом узнали, то их действия должны быть несколько иными. Ну мне так кажется. С другой стороны, что я вообще знаю о методах работы военных контрразведчиков? Да почти ничего. Жизнь как-то не сталкивала. Ладно, подойдем к вопросу с другой стороны — а как бы я повел себя, будучи невиновным, но которого боевые соратники подозревают в сотрудничестве с врагом? Возмущенным, негодующим? Угу, где-то так. Значит, будем играть до конца, пока не прижмут!

— Мухин, я что-то недопонял, так вы меня приняли за вот этого толстомордого БОГСовца?! Только потому, что эта сволочь на меня немного похожа?! И решили проверку затеять? Блин, ну вы даете! А если бы я вашего Артура под горячую руку шлепнул?! Вот сразу, как только он заявил о своей причастности к Бюро?! Со злости шлепнул, да от неожиданности! А если бы я действительно оказался тем самый майором? Тогда Артуру точно маслина в лоб светила, потому как он вел себя, будто полный идиот, и майор сам поспешил бы избавиться от подобного «сослуживца».

— Не светила…

Голос раздался из-за спины, со стороны дверей, и я, запнувшись, оглянулся. Там, подпирая косяк, стоял наш второй новенький — Игорь Прядилин. Эвона как! Получается, что и этот из контрразведки… Пока я хмуро взирал на здоровяка, он, пройдя в комнату, уселся за стол и повторил:

— Никак не светила.

— Это почему? Или вы меня настолько выдержанным считаете, что свято уверовали, будто Корнев в такого жирного леща, как старший агент БОГС, точно стрелять не станет? А если бы я карателем оказался и решил по-быстрому избавиться от столь неумного свидетеля?

Прядилин хмыкнул:

— Да кем бы ты ни оказался, без ударника пистолет не стреляет.

Неторопливо достав оружие, я оттянул курок и увидел, что это теперь просто безопасный кусок железа. Блин, и когда только успели? Отвечая на мой невысказанный вопрос, контрик объяснил:

— Ты свой ствол даже в баню с собой утащил. Хорошо еще в парилку не взял, а оставил его в предбаннике. Так что всё дело заняло буквально десять секунд…

Вот ухари! Конечно, вытащи он патроны, я бы по весу догадался, что дело нечисто. Но разницу в пару-тройку грамм заметить невозможно.

— Ну а дальше-то чего? Убедились, что я не из Бюро?

Игорь кивнул, и я решил наглеть дальше:

— Тогда верни боек, фармазон!

К моему удивлению, собеседник без всяких эмоций катнул по столу требуемую запчасть и молча наблюдал, как пистолет приводится в боеспособное состояние. Я же, сунув оружие в карман, с обидой поинтересовался:

— А вообще, мужики, мне непонятно, неужели то, что я слегка похож на какого-то карателя, заставило вас целую операцию провести? Мало ли похожих людей на свете? Или заняться больше нечем? Лучше бы Дубинина побыстрее прокачали и нам отдали! И тех двух бойцов, которых обещали прислать. Их ведь готовить надо, а время поджимает!

Говоря так, я почти не опасался, что сейчас мне заявят что-то типа: «этот каратель на тебя не только всеми родинками похож, но и ФИО у вас одинаковые!». Ведь судя по мутному фото (явно распечатанному с экрана), у контриков больше ничего нет, а что касается фамилии с именем, то в Бюро настоящие анкетные данные это тайна за семью печатями. Насколько мне известно, БОГСовцы в повседневной жизни активно пользуются псевдонимами, и с этой стороны меня поймать практически нереально. Так что теперь я (как несправедливо оскорбленный) могу требовать кое-каких послаблений. В частности — ускорения сроков карантина для того же Дубинина. Но молчавший до сих пор Мухин развеял мои помыслы в дым. Закурив, Валера пару секунд барабанил пальцами по столу, а потом начал:

— Когда ты появился в отряде, мы тебя проверили. Правда, времена сейчас не те, поэтому и возможности у нас крайне ограничены. Сразу скажу, кое-какие подозрения относительно тебя были. Но у нас работа такая — подозревать до тех пор, пока не появится полной уверенности в лояльности человека. Только вот часть твоих слов проверить было невозможно, зато те, что возможно — подтвердились. Да и в дальнейшем ты себя неплохо показал. Поэтому я и не возражал, когда полковник Еремин предложил твою кандидатуру на должность ио комгруппы. Но на совещании у Касьянова…

И мне поведали, с чего все началось. Оказывается, на том самом совещании, где распределялось пополнение, один из командиров групп (ездивший намедни к родственникам в Екатеринбург), обратил внимание на странное сходство нового группника и некоего майора-карателя. Тот майор являлся представителем пресс-службы четвертого департамента и поэтому довольно часто мелькал по уральскому региональному телевидению. Парень в своих подозрениях не был уверен окончательно, так как было глупо предполагать, будто из пресс-службы можно попасть в полевые агенты, но о замеченной странности доложил Мухину. Валера тоже не думал, что внешняя схожесть о чем-то говорит, но по своей въедливой чекистской натуре, на всякий случай отправил запрос в Центр. Каково же было его удивление, когда там отреагировали очень бурно, практически тут же затребовав словесный портрет Корнева. А уже на следующий день в расположении отряда появились двое из ларца — Прядилин и Жданов, которые начали активно трясти Мухина относительно меня.

В этом месте Прядилин взял слово:

— Просто этот запрос коснулся «контрольки». А ответный запрос выявил очень странное обстоятельство — даже особые приметы совпадали с приметами одного известного нам человека. Сказать, что все были весьма удивлены, это ничего не сказать. Ведь согласись — мистика какая-то получается! Ладно просто внешнее сходство! Но когда все, вплоть до старых шрамов и имени идентично, о чем можно думать? Вот и там голову ломали, пока не подняли первый рапорт капитана Мухина относительно нового члена Сопротивления.

А дальше Прядилин просто и буднично рассказал, что именно произошло. Дело было так: зимой, только я появился в отряде, меня проверяли, но в основном на региональном уровне. В Центре просто не было особой возможности вникать в отслеживание каждого кандидата. Тем более что список новых бойцов пополнялся лавинообразно (уж очень новая власть людей допекла). Но неделю назад, когда была задета та самая «контролька», дело Корнева было изучено досконально. И тут обозначился необъяснимый с точки зрения нормального человека факт: в подполье, как выяснилось, уже полгода существует двойник довольно высокопоставленного «карателя». Поняв это, народ, мягко говоря — офигел. А в процессе дальнейшего изучения было нарыто упоминание о Радужном-2 и всплыла фамилия Сосновского. Это ничего особенного не значило, и люди продолжали бы оставаться в обалдении, но среди проверяющих оказался человек знающий, чем именно занимались в Радужном. Именно он и предположил, что может быть вполне научное объяснение для всей этой фантастики. После чего в юго-западный регион срочно направились сотрудники из центрального отдела контрразведки Сопротивления…

Слушая этот рассказ, я только затылок почесал. М-да, неожиданно как-то меня вычислили. Одно только непонятно:

— Если вы поняли, что я не из Бюро, то зачем весь этот фарс нужен был? Ладно еще так закончилось, а если бы Артуру башку напрочь проломил?

Прядилин спокойно ответил:

— Лишняя проверка делу не помеха. Зато сами посмотрели, что ты собой представляешь…

— Ну и как впечатления?

Игорь усмехнулся:

— Характеристике соответствуешь, — и тут же став серьезным, продолжил: — А теперь давай поговорим о насущном. Расскажи-ка нам, друг ситный, кто ты есть такой, откуда и как?

— То есть тому, что я о себе рассказывал раньше, веры уже нет?

Особист, глядя на мою задумчивую морду, усмехнулся:

— Знаешь, сейчас, глядя на тебя, я твердо уверен, что не только отпечатки пальцев, но и тесты ДНК у вас со ЗДЕШНИМ Корневым совпадут. Так что…

Я пожал плечами:

— Чего тут говорить? Мне самому удивительно, что удалось так долго инкогнито продержаться…

Прядилин почесал затылок:

— Да-а… это мы маху дали. Хотя твоя легенда довольно неплоха. Правда, тщательной проверки не выдерживает. Она хороша только если в частности не вникать. Но ведь на то и расчёт был?

— Угу. С другой стороны, это чистая случайность, что среди проверяющих оказался человек, знающий о Радужном-два.

Мне возразили:

— Случайность, что тебя опознал тот группник. А дальше — даже не будь Матвея Ивановича, знакомого с Сосновским, мы бы все равно прибыли за тобой. Ну и поговорили вдумчиво… Ты бы сам всё рассказал. Только в этом случае нас пришлось бы УБЕЖДАТЬ в том, что ты рассказываешь не бред. Так что считай — повезло!

— Кому?

— Всем повезло! Так я жду. Давай начнем с анкетных данных и места работы. А потом ты поведаешь, сколько вас сюда прибыло, с какой целью и куда внедрились остальные.

На секунду я опешил, не поняв насчет «остальных», но позже до меня дошло, что контрразведчикам просто не может прийти в голову, будто проход в «параллельный мир» это частная инициатива небольшой группы лиц. Разумеется, они считают — за мной стоят спецслужбы моей страны. Ошибаются, но все равно я фигею с этих людей! Встретить представителя другого мира и, оставаясь совершенно спокойными, продолжать работать, как будто перед ними сидит обычный фигурант, из которого надо извлечь необходимые сведения! Это же какая выдержка должна быть!

С другой стороны — и мне расслабляться не стоит. Тут ведь дело такое: малейшая утечка информации на сторону грозит не просто большими, а огромными проблемами. И то, что эти два кадра прибыли с Валерием, особо еще ни о чем не говорит. РЕАЛЬНО, здесь, я доверяю лишь своим ребятам, Ваське Шмелеву и Павлу Викторовичу Еремину. А так как и другие соображения тоже имеют место быть, считаю наиболее безопасным, если командир регионального отряда «Вымпел» будет присутствовать при нашем разговоре. Исходя из этих мыслей, я и ответил Прядилину:

— Расскажу, не вопрос. Но только в присутствии полковника Еремина. Вы, мужики, не обижайтесь, но я вас впервые вижу и не имею никаких гарантий, что вы не из Бюро и не заставили каким-то образом Мухина вам помогать.

Здоровяк поднял брови:

— Вон как! А что нам мешает тебя забрать прямо сейчас и допросить в другом месте?

Я коротко ответил:

— Мои бойцы, — после секундной паузы, пояснил более развернуто: — Они точно не допустят, если меня куда-то потащат бессознательной тушкой. Что бы вы им ни говорили. А сознательно я не пойду.

Чекист задумался, после чего осуждающе посмотрел на Мухина, буркнув:

— Развели тут партизанщину! — и уже обращаясь ко мне, добавил: — Ну да черт с тобой, золотая рыбка, предложение принимается. Ждите!

После чего собеседник резко поднялся и вышел из комнаты. Валера же, вздохнув, тоскливо произнес:

— Зачем тебе эти сложности? Или ты всерьез думаешь, что меня БОГС может хоть как-то зацепить?

М-да, вопрос с подвохом, так как я слышал историю Мухина, у которого полтора года назад, во время ухода от «карателей», погибла вся семья. В подробности того дела не посвящен, но точно знаю, что более ярого противника нынешнего режима найти трудно. Только вот, боюсь, узнав истинное положение вещей (то есть то, что за мной нет серьезной конторы), на самом верху Сопротивления может появиться мысль избавиться от непонятного, «параллельного» Корнева. Предварительно, разумеется, выпотрошив его до донышка. С другой стороны, зная смирновцев, шанс на подобное развитие событий очень небольшой. Зато присутствие Еремина, который никогда не сдает своих людей, однозначно сводит даже этот призрачный шанс к нулю. Поэтому, закурив и подтолкнув пачку сигарет к особисту, я примирительно произнес:

— Нет, не думаю. У меня несколько другие резоны в том, чтобы Павел Викторович был в курсе происходящего, но это слишком долго объяснять… И ты, Валер, извини, что тебя приплел…

Тот лишь отмахнулся, погрузившись в свои мысли. А потом, крутя в пальцах так и незажженную сигарету, внезапно спросил:

— Слушай, Сергей, если уж ты все равно говорить собрался, можешь лично мне сейчас на два вопроса ответить? — А после моего кивка, продолжил: — Мы тут предварительно прикидывали…

Собеседник замялся, но потом выпалил:

— Скажи, ведь Россия в твоем мире тоже существует?

— Да.

— И как там? Так же, как и здесь, или?..

Глядя на тревожно застывшего парня, я улыбнулся:

— Или, Валера, или… Двадцать лет назад чуть было до вашего уровня не скатились, зато сейчас бывший СССР процентов на восемьдесят уже собрали. Несколько на другой основе, но три, точнее почти четыре наиболее крупные республики в этот союз сейчас входят.

— Ф-фу-х-х…

Мухин, выдохнув, расплылся в улыбке и, закурив, откинулся на стуле, мечтательно глядя в потолок. Вид у него был, словно у ребенка, получившего на день рождения давно вожделенный «планшетник». М-да, Лешка, когда только начал осваиваться у нас, наверное, такую же счастливую морду имел. Зато потом, после уяснения всех реалий, дьякон заполучил столь сильный откат, что его с трудом удалось удержать от немедленных радикальных действий. Как бы и сейчас подобного не случилось. Я уже хотел было предупредить чекиста, чтобы тот не очень раскатывал губу, но не успел. Дверь открылась, и вошел Прядилин. Кинув несколько удивленный взгляд на Валерия, он задумчиво констатировал:

— Так, похоже, вы уже поговорить успели… — добавив после паузы: — Командир отряда прибудет завтра, ближе к обеду.

После чего, усевшись за стол, потер руки и предложил:

— Может, я тоже в вашем разговоре участие приму? Ты не против? Тайн никаких выпытывать не стану, а так — в общих чертах поговорим, что собой ваш мир представляет. Нет, ну в самом деле, чего время-то зря терять?

Я покладисто согласился:

— Почему бы и нет? Обязательно поговорим. Но только после приезда Еремина.

Игорь крякнул:

— Вот ведь упертый какой! Ладно, тогда, может, Валера меня просветит, с чего у него вдруг физиономия стала сиять, словно новенький пятак?

Мухин, не переставая улыбаться, ответил:

— Поверь, дружище, есть причина! Представляешь, ТАМ, Союз сохранился…

Не выдержав столь сильного преувеличения, я поправил:

— Не сохранился, а восстановился. И не весь, а большей частью. И не как «братские республики», а исключительно на общефинансовых интересах. Границы, правда, пока остались, но прозрачные, как в Евросоюзе.

Прядилин несколько секунд переваривал полученную новость, а потом выпалил:

— Ух ты! Вот уж действительно порадовал так порадовал! Вот только смущает «частичное восстановление»…

После чего он на какое-то время замолк, задумчиво почесывая щеку, а потом, слегка наклонившись ко мне, предложил:

— А дай-ка я угадаю, кто именно там у вас объединиться решил, — и услыхав мой недоверчивый хмык, принялся рассуждать вслух: — Ну если уж сил хватило Союз по новой собирать, то РСФСР, вернее Россия, это само собой… Белоруссия тоже… м-м-м… Азербайджан, со своей нефтью и религией, на такое, скорее всего, не пойдет. Грузия? Ну уж нет — «батоно» еще с восемнадцатого года бредили самостийностью. Забыли, видно, про турок… Армения? Э-э-э, скорее нет, чем да. Отсутствие общих границ с Россией делает их вступление проблематичным. Прибалтика? С тамошней русофобией и местечковыми комплексами, определенно — нет. Что еще? Так… Молдавия, та всегда к румынам тяготела… Средняя Азия? Вряд ли — у них там и в лучшие времена советской власти толком не было, правили шахи да баи, только что с партбилетами. Они всю жизнь спали и видели себя пожизненными царьками с неограниченными правами… Казахстан? Возможно, возможно… Народа там довольно мало, территории огромные, а имея под боком такую альтернативу, как Китай, выбор у них невелик. Если только примкнуть к исламистам? Тоже маловероятно. Казахи, конечно, проповедуют ислам, но не фанатичный, а умеренный, и в глубине души больше тяготеют к тенгрианству. Украина? Хм… Только если восточная. «Западенцы» на это никогда не пойдут, невзирая ни на какие дивиденды.

Открыв рот, я слушал особиста, поражаясь тому, как, имея настолько крохотную толику информации, можно додуматься до столь точных раскладов. А тот, видя мое удивление, подмигнул и подытожил:

— Так что вот моя версия — в ваш новый Союз входят: Россия, Белоруссия и Казахстан. Верно?

Тут влез Мухин:

— Сергей говорил про четыре республики…

Игорь удивленно почесал затылок:

— Э-э-э… четвертая — Киргизия? Может быть, только зачем вы этот геморрой себе… — но, углядев мое насмешливое выражение лица, быстро переиграл, удивленно округлив глаза: — Отставить! Елки-палки, неужели Украину все-таки распропагандировали?! Не может быть!

Я только руками развел и сознался:

— Не до конца. Вначале в Раде депутаты друг-другу морды били и кричали «геть!». А как газ полностью мимо них пустили, предприятия почти все встали, деньги кончились, и мордобой разросся до эпических размеров, они вынесли на обсуждение закон о федеративном устройстве страны. Ну дабы разойтись миром. Так что в этом году всё и решится окончательно…

Прядилин протянул:

— Пон-я-ятно… Но честно скажу — я удивлен.

Продолжая недоверчиво покачивать головой, он закурил и словно бы невзначай подкинул еще один вопросик:

— Слушай, а вот мне еще очень интересно, что у вас на Северном Кавказе творится? Там ведь такой суп-бульон должен быть… Дагестан, Ингушетия, Чечня… Или вы их сразу отсекли? — Тут собеседник на пару секунд задумался, пробормотав под нос: — Хотя нет, в этом случае идет возникновение южного пояса нестабильности, потеря Каспия, выход фундаменталистов на восток и — хана стране… — И уже в голос: — Так что насчет Кавказа?

А до меня наконец дошло, насколько хитро и продуманно могут работать действительно опытные контрразведчики. Я ведь не собирался никому ничего говорить. Во всяком случае, сегодня. Но этот парень так построил беседу, так хитро все вывернул, что гость из параллельного мира сначала с интересом выслушивал его рассуждения, а затем сам, с радостью, подсказывал правильные ответы в тех местах, где Прядилин затруднялся или ошибался. Да и Валера с ним в паре отлично сработал. Как Мухин четко сыграл на моем смущении, тут же задав свой первый и вроде совсем невинный вопрос! А я, чувствуя свою вину перед потерявшим семью человеком, ответил на него. Ну а дальше меня весьма лихо раскрутили. Вот ведь психологи, екарный бабай! И ведь что характерно — «тихушники» уже сейчас более-менее могут представить себе положение России, которое сложилось в моей параллели. Блин, одно слово — профи! Ладно, теперь моя очередь. Улыбнувшись спокойно глядящему на меня Игорю, я ответил:

— У нас на Кавказе за шесть лет две войны было, прежде чем там хоть немного устаканилось, — и, резко переводя разговор в другое русло, спросил: — Только вот, ответь, почему ты мне ударник отдал?

К чести Прядилина надо сказать: поняв, что клиент соскочил, он не стал дергаться или настаивать на продолжении своей игры. В общем, как говорят японцы — «лицо не потерял», лишь хитро прищурился, переглянулся с Валеркой и после паузы ответил:

— А зачем надо было обострять отношения с потенциальным союзником?

Я усомнился:

— Но ведь вы тогда еще не могли знать — с союзником или нет. Да и сейчас тоже…

— Ну почему же? Вот если бы ты, под каким-либо предлогом попытался уничтожить Артура, тогда бы у нас совсем другой разговор получился. Но сложилось как сложилось. Ты ведь не подозревал, что Жданов наш человек, считая его агентом Бюро. И ты не мог не знать, что этот агент, попав в руки контрразведки Сопротивления, обязательно расскажет, как именно он был расшифрован. А уж особый отдел, несомненно, заинтересуется полной копией «карателя» в рядах подполья. Вывод — собираясь сдать Артура нам, ты сознательно пошел на свое раскрытие. Причины? Они могут быть разные, но совокупность собранных нами предварительных данных позволяет предположить, что ты в гораздо большей степени можешь являться союзником, чем противником.

М-да… высказался парень кучеряво, но в общем-то понятно. Интересно только, какие такие «предварительные данные» они на меня нарыть успели? Хотя чего тут гадать: наверняка переговорили с Ереминым, с Васькой, с тем же Мухиным. Возможно, даже Настене вопросы задавали.

Бли-и-ин! Подумав об ожидающей меня реакции Брусникиной, я поежился. Нет, не зря во время службы слышал от опытных людей присказку, что настоящий боевой офицер в этой жизни не боится никого и ничего, за одним исключением. И это исключение — собственная жена. А я, глупый, тогда хихикал и не понимал всей глубинной мудрости данного высказывания. Настя мне пока не жена, но все же, м-м-м… страшновато. Она у меня барышня резкая и вполне в состоянии устроить крупный наезд за то, что я водил ее за нос и не рассказал о себе правды. И фиг ей докажешь, что собирался все выложить, только обстоятельства помешали…

Хотя, с другой стороны, особисты вовсе не дураки и наверняка опрос проводили под какой-нибудь совершенно невинной легендой. Так что об иномирском происхождении жениха Настька узнает из первых уст. Ну если все нормально срастется…

Так, слегка успокоившись относительно гипотетических семейных разборок, я, пользуясь позитивным настроем собеседников, решил прояснить еще один вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как Артур назвал меня «карателем»:

— Это хорошо, что вы меня за союзника держите. Только вот как же быть относительно здешнего Корнева? Неужели этот мудак, продавшийся Бюро и являющийся моей копией, никак не повлиял на ваше отношение? Ну хотя бы чисто психологически?

Ха. Похоже, Прядилин не был готов к такому повороту. Мухин, тот просто удивился, зато у приезжего тихушника в глазах что-то мигнуло. И это «что-то» позволило мне развить тему:

— Или мой двойник не совсем из Бюро? — Видя непонимание на лицах у собеседников, пояснил более развернуто: — Я сильно сомневаюсь, что вы каким-то образом можете выяснить настоящее имя БОГСовца, так как это весьма и весьма конфиденциальная информация. Настолько конфиденциальная, что ее утечка ставит под угрозу жизнь и безопасность не только сотрудника, но и его родственников. Соответственно, берегут ее пуще глаза. Хотя, готов допустить, что фамилии некоторых вам все-таки известны. Но вот касаемо досье… Нет, кое-какая информация у вас есть, только далеко не на всех служащих Бюро. И теперь сами прикиньте, какова вероятность того, что я окажусь двойником именно того человека, на которого у вас есть не только верные данные ФИО, но и досье, а на досье — «контролька»?..

Я замолк, собираясь выдержать многозначительную паузу, только спрятавший улыбку Прядилин резко поторопил:

— И к чему ты клонишь?

— К тому, что когда Валерий упомянул о метке на досье, меня это сильно царапнуло. Просто я догадываюсь, в каких случаях ставится сигнальная отметка. А вот когда ты упомянул насчет отпечатков пальцев и тестов ДНК, почти все встало на свои места. Ведь я, в СВОЕЙ конторе, тоже — и «пальчики» оставлял, и образцы тканей. Через это проходят все военнослужащие, имеющие отношение к разведке. И если предположить, что здешний Корнев не каратель, а ВАШ человек, то сразу все непонятки находят объяснение. И знание его анкетных данных, и «контролька» на личном деле, и отпечатки пальцев. Я прав?

Игорь хмыкнул:

— Ну, положим, про пальцы и тесты я, может быть, образно выразился. Хотя ход твоих мыслей достаточно интересен. А с другой стороны, не все ли тебе равно?

— Нет! Знаешь, мы с ним не сталкивались, но сама мысль, что твоя копия, практически ты, может предать все самое для тебя дорогое, вызывает такое кипение внутри…

Махнув рукой, я замолк, а внимательно разглядывающий меня Прядилин аккуратно затушил сигарету и ответил:

— Понимаю, но давай этот вопрос пока отложим. До лучших, так сказать, времен.

Так, так, так… интересненько. Если бы я был неправ в своих выкладках, то этот парень просто бы развел руками — дескать, что поделать, если твой двойник стал предателем. Зато ты сам — ого-го! Пришелец и союзник! Но он так не сделал. Почему? Да потому что понимает — нам, возможно, вместе работать, а мой интерес к Корневу-2 никуда не пропадет. Соответственно, рано или поздно я узнаю правду и, если он мне сейчас соврет — выкачу претензию. Только ведь и вот так, с бухты-барахты, сдавать агента смирновцев, внедренного к противнику, Игорь явно не уполномочен. Поэтому и выразился столь обтекаемо. Но, как говорится: умному — достаточно.

И это не может не радовать, а то, честно говоря, мне было очень неуютно от осознания факта, что при некоторых обстоятельствах я могу стать скурвленной сукой. Зато сейчас все встало на свои места и настроение резко повысилось. Настолько, что, не удержавшись, я подмигнул особисту, а он, поняв, что я понял, поджал губы, побарабанил пальцами по столу и опять повернул разговор в неожиданную сторону:

— Слушай, Сергей, вот мы с тобой общаемся, общаемся, а я все никак не пойму — почему ты так настаиваешь на присутствии Еремина? Зачем тебе это надо?

Я пожал плечами:

— Павел Викторович приедет, на все вопросы отвечу. В том числе и на этот. А сейчас — извини… И вообще — у меня есть предложение: завтра, чую, будет очень насыщенный день, а время — за полночь. Так что, может, пора закругляться?

Прядилин, выдохнув сквозь сжатые зубы, оценил непреклонное выражение на моей физиономии и вынужден был согласиться. Единственно, перед отправкой на боковую обговорили, что именно скажем остальным ребятам, да я для себя прояснил непонятку, касающуюся странного поведения Артура. Спрашивается, зачем он вскочил, когда мы его уже вязать собрались? Но чекисты объяснили ситуацию просто: парень, поняв, что я его собираюсь сдать особистам, решил не усугублять ситуацию и сразу обозначить свою принадлежность к контрразведке Сопротивления. Видно, опасался, что ему, еще до того, как он хоть что-то успеет объяснить, грубые «вымпеловцы» в процессе «пеленания» почки опустят. Только этот торопыга не учел моего взвинченного состояния…

В общем, как подытожил Игорь:

— Не переживай, Артур сам виноват. Не дергался бы, не обзавелся рогом на голове.

Я кивнул, соглашаясь, и мы потопали располагаться на ночь.