Часть третья
РИТУАЛ
Понятия не имею, о чем подумал несчастный Кирк, когда ранним утром в общий зал постоялого двора ввалилась целая толпа народа. Но при виде Дани он ощутимо напрягся и сжал кулаки, готовый броситься в драку.
— Слушай, — снисходительно проговорил ему дракон, решив первым пойти на мировую, — ты это… Не злись на меня. Все равно у меня с твоей женушкой ничего не получилось. — Подумал немного и добавил, видимо, желая подсластить горькую пилюлю пережитого унижения обманутому мужу: — К тому же отделал ты меня знатно.
Кирк, чьи щеки уже украсил румянец гнева и волнения, немного расслабился. Устало потер красные, воспаленные от недостатка сна глаза и неожиданно спросил:
— А ты Алисию не видел? Целую ночь где-то шляется, бедовая!
Я украдкой покосилась на Селестину. Ой, а про Алисию мы и забыли! Сдается, несчастная до сих пор счастливо почивает на сеновале. Надеюсь, хоть не замерзла.
Стоило мне так подумать, как дверь, ведущая со двора в общий зал трактира, распахнулась, и на пороге предстала сама пропажа. Встрепанная девица то и дело зевала и пыталась пальцами расчесать стоящие дыбом волосы.
Кирк при виде гулящей женушки напрягся, выпрямился во весь свой немалый рост и с откровенным подозрением посмотрел на Дани.
— Не, я тут ни при чем! — хохотнул тот, без проблем угадав, какие мысли встревожили несчастного мужчину. — Я всю ночь с друзьями провел. Вот кого угодно спроси!
После чего с такой силой хлопнул зазевавшегося Роя по плечу, что несчастный молодой и начинающий следователь едва не пропахал носом по полу.
— Угу, он с нами был, — пробурчал тот, с болезненной гримасой растирая место удара. — Уж в этом я могу поклясться!
Кирк после свидетельства хорошо знакомого ему парня с явным облегчением перевел дыхание. Потом сурово сдвинул брови, глядя на Алисию. Бедняжка при виде такого столпотворения так и застыла с поднятой к волосам рукой, растерявшись. При этом то и дело она украдкой бросала томные взгляды на Дани, но дракон не обращал на свою несостоявшуюся любовницу никакого внимания, видимо, потеряв к ней всяческий интерес.
— Где ты была? — с глухим бешенством прорычал Кирк, шагнув к жене и с силой схватив ее за локоть.
— Ты не поверишь, — залепетала она, — но я… спала…
Кирк хрюкнул что-то невразумительное и побагровел, с нескрываемым подозрением оглянувшись на Дани, который с усмешкой наблюдал за семейной сценой.
— Нет, я просто спала! — поспешила успокоить его Алисия. — Сама не понимаю, как так получилось. Но я просто отключилась. Наверное, набегалась вчера сверх меры…
— Любезная, почему бы вам не побегать и сейчас? — властно оборвала ее оправдания Селестина. — Вообще-то мы голодны. Быстро сооруди нам позавтракать. И если будешь шустра — то получишь монетку.
После чего щедро высыпала на стол целую горсть медяков.
Глаза Алисии жадно блеснули при виде этой картины, и она стремительно кинулась на кухню. Спустя пару мгновений оттуда потянуло дымом от затапливаемой плиты и раздался сонный голос поварихи.
В этот ранний час никто не помешал нам занять сразу несколько столов и спокойно переговорить. Правда, Рой то и дело порывался куда-то сбежать, но каждый раз его останавливал суровым взглядом Седрик. По-моему, несчастный юноша был абсолютно уверен, что угодил в компанию ненормальных, но против самого королевского дознавателя по особо важным делам открыто выступить не смел.
— И что вы намерены делать дальше? — спросил Седрик у Селестины и Дани, расположившихся напротив него.
— Вторую часть ритуала надлежит провести как можно скорее, — ответила драконица. — Лучше — сегодня же вечером. Поэтому я предлагаю позавтракать, после чего разойтись всем по комнатам и постараться хорошенько отдохнуть перед предстоящим действием.
— Вернее сказать, участвовать в этом будут только четверо, — поправил кузину Даниэль. — Я, Тина, Морган и его любопытная сверх всякой меры избранница. Вы останетесь здесь.
— Как мы узнаем, что все закончилось благополучно? — поинтересовался Фрей, украдкой скармливая Мышке куски поджаренной колбасы, которую выковыривал из своей яичницы.
Собаченция без особой радости и воодушевления принимала его подношения, видимо, не отказываясь лишь из-за нежелания обидеть хозяина. Стоит заметить, ее долгое сидение на моих руках пошло на пользу нам обеим. Избавившись от излишков энергии, я чувствовала себя просто отлично, а Мышка явно подобрела и то и дело пыталась впасть в сытую спячку.
— Почаще смотрите в небо, — с улыбкой ответила Селестина. — Если увидите трех драконов — то все в порядке. Если двух…
Драконица запнулась и виновато покосилась на меня, страшась закончить эту фразу.
— Драконов будет три, — хмуро сказала я. — Или ни одного!
Дани аж закашлялся, уловив в моей фразе скрытую угрозу. Мол, если Морган погибнет, то и вам, крылатым, не жить. Затем весело переглянулся с сестрой, но промолчал.
— Слушайте, народ, но это уже совсем не смешно! — тоскливо фыркнул Рой. — Какие драконы? Вы в своем вообще уме? А вы, господин Седрик, вы-то почему молчите? Неужели верите в эту чушь?
— Ты меня видел? — В этот момент раздался голос Ульрики, которая, как только мы вошли в дом, привычно воспользовалась чарами невидимости.
— Вот конкретно сейчас — нет, не вижу, — пробурчал Рой, недоуменно оглядываясь по сторонам.
— Но вообще — видел? — настойчиво вопрошала его фея, не удовлетворенная таким ответом.
— Если со мной говорит та странная полуголая девушка-бабочка — то да, видел, — сдавшись, признался Рой.
— Что?!
Ульрика, возмущенная полученной характеристикой, издала настолько пронзительный и противный визг, что на кухне у кого-то из рук с грохотом выпала тарелка, а я подскочила чуть ли не до потолка.
— Ульрика, — укоризненно произнес Седрик. — Умерь эмоции. Мы не одни.
— Он меня бабочкой обозвал! — обиженно отозвалась она, но голос при этом благоразумно понизила. — А я фея!
— Фей не существует! — перебил ее Рой, важно вздев к потолку указательный палец. — Так же, как и драконов. Об этом я речь и веду.
— Тогда кто я? — изумленно спросила Ульрика, явно не ожидая такого поворота событий. — Ты же меня видел!
— Галлюцинация, — спокойно сказал он. — Говорят, они заразные. Или же тебя создал кто-нибудь из магов. Например, господин Седрик. Так, ради забавы, желая проверить, насколько я тверд рассудком.
— Сам дурак! — предсказуемо взревела фея, и из кухни опять раздался звон битого стекла. А через мгновение дверь осторожно приоткрылась, и через порог просунула голову Алисия, видимо, желая убедиться, что странные постояльцы не начали драку.
— Ульрика, — почти не разжимая губ, обронил Морган.
— А почему он меня галлюцинацией обозвал? — Ульрика притворно зашмыгала носом. — Что я ему плохого сделала?
— Да никого я не обзывал! — Рой флегматично пожал плечами, по всей видимости, совершенно не удивляясь тому, что разговаривает с пустотой. — Я лишь назвал вещи своими именами.
Ой! Я опасливо втянула голову в плечи. А вот это он зря сказал.
— Кто вещь? Я — вещь? — Голос феи задрожал от рвущегося наружу негодования. — Да ты… Да я… Да мы…
— Спокойнее, Ульрика! — Морган, предчувствуя неладное, приподнялся со своего места. Последовал его примеру и Седрик.
Однако было уже поздно. В следующее мгновение Рой взвыл от боли и прижал к глазам ладони.
— Я ничего не вижу! — с неподдельным ужасом закричал он. — О боги, я ослеп!
Удивительное дело, но теперь из кухни не донеслось ни звука. По всей видимости, Алисия и кухарка устали реагировать на крики и решили игнорировать любой шум, доносящийся от нашей компании.
— Ульрика, ты запорошила ему глаза пыльцой?! — злым свистящим шепотом осведомился Морган, кинувшись Рою на помощь и успокаивающим жестом приобняв растерянного и перепуганного парня за плечи.
— Да, — спокойно подтвердила фея. — Я это сделала. А нечего меня вещью и галлюцинацией обзывать, не говорю уж про бабочку! Хорошо хоть не молью назвал! Пусть теперь увидит сумеречный мир во всей красе!
— Я теперь совсем-совсем ослеп, да? — дрожащим голоском спросил Рой и, в свою очередь, протяжно шмыгнул носом.
Я невольно восхитилась его выдержке. Надо же, помнится, когда я была в его положении, то у меня чуть ли не истерика случилась.
— Нет, ты не совсем ослеп, — глубоко вздохнув, поспешил успокоить несчастного Седрик. — Точнее сказать, ты совсем не ослеп, а, скорее, даже наоборот — прозрел. Пойдем, я отведу тебя в комнату. Там зрение к тебе вернется. И нам придется серьезно поговорить о том, что этот мир далеко не так прост, как тебе кажется.
— Да я уже понял, — ворчливо отозвался Рой и послушно встал, когда Седрик потянул его за рукав. Морган посторонился, позволив этой парочке выйти из-за стола, и некромант повел несчастного прочь, при этом что-то бормоча ему на ухо и утешающе похлопывая по спине.
— Как все-таки страшно жить! — донеслось до меня финальное восклицание бедного Роя.
— А он смелый мальчик, — проговорила Селестина, проводив эту парочку задумчивым взглядом. — Очень смелый. Как вспомню, как он меня пытался удержать — так невольно смех разбирает. Трусил неимоверно, но изо всех сил выполнял приказ, хотя, признаюсь честно, я наслала на него такие кошмары, что даже самой стыдно. Ну и плюс немаловажно то, что он удивительно устойчив к действию магии.
— Не так уж он и устойчив, — самодовольно фыркнула Ульрика. — По крайней мере, к пыльце фей весьма восприимчив.
— Кстати, сейчас, когда Седрик ушел, самое время обсудить еще одну проблему, — негромко проговорил Морган, вернувшись за свое место. Посмотрел на дракона, безмятежно крошащего хлеб прямо на пол, и спросил: — Дани, ты уже решил, что будешь делать? Против тебя выдвинуто обвинение в убийстве. И мы прекрасно знаем, что ты виноват.
— Ну да, погорячился. — Дани равнодушно усмехнулся, явно не испытывая никаких угрызений совести по этому поводу. — Бывает. Естественно, ни о каком суде не может быть и речи. Вот еще! А что насчет этого сьера Густаво… Пожалуй, я отправлю его семье денег. Как это называется правильно?
— Свинством это называется, — негромко подсказала я.
— Материальной компенсацией. — Селестина бросила на меня гневный взгляд.
— Да! — воодушевился Даниэль. — Я отправлю его семье денег в знак материальной компенсации. Правда, по-моему, как раз семьи у него и не было. Ну, тогда порадую его служанку. Милая женщина с выдающейся грудью.
И скабрезно хохотнул.
Я передернула плечами, вспомнив жалобы сьера Густаво на то, как Даниэль щипал его служанку за эту самую выдающуюся грудь. Потом посмотрела на Моргана. Он имел наглость проигнорировать мой взгляд, и тогда я с силой наступила ему на ногу, благо далеко тянуться не надо было.
— Ай! — Морган подпрыгнул на месте, не ожидая от меня такой подлости. — Тамика, ты чего дерешься?! От Ульрики, что ли, бешенство подхватила?
— Чего? — возмутилась фея. — Какое еще бешенство? И почему меня сегодня все оскорбляют? Что я вам дурного сделала?
— И ты согласен со своим братом? — спросила я, привычно проигнорировав слезные всхлипывания Ульрики. К слову, та сразу же перестала причитать, почувствовав, что наш разговор может быть весьма интересен.
— Согласен в чем именно? — осторожно уточнил Морган, уже предчувствуя, что я намерена устроить скандал.
— В том, что убийство просто так сойдет ему с рук! — проговорила я, неимоверным усилием воли не дав себе сорваться на крик.
— Я же сказал, что сожалею! — проворчал Дани, безуспешно пытаясь оправдаться. — Это не со зла вышло! Можно сказать: несчастный случай!
Я недоуменно моргнула. На какой-то миг мне почудилось, что белки глаз дракона налились алым. Совсем как в моем недавнем видении, когда я увидела, как он закончит свою жизнь. Да что все это значит? Я уже поняла, что он не погибнет. Но тогда что с ним произойдет?
— Тамика, я понимаю твою злость, — решительно вмешалась в нашу перебранку Селестина. — Даниэль был не прав. Он поступил очень дурно. Но мы не можем отдать его под суд! Если обычные люди узнают про существование драконов, то начнется такая кровавая бойня, какой мир прежде не знал! Люди боятся того, чего не понимают. Следовательно, они попытаются нас уничтожить. А заодно под раздачу угодят и прочие сумеречные существа. Да что там — сумеречные существа! Я более чем уверена, что под горячую руку так называемых охотников попадет масса ни в чем не повинных обычных людей. Мало ли кому что может привидеться в тенях!
— Хорошая отмазка, позволяющая вам творить все, что душа пожелает, — недовольно буркнула я.
— Огромная проблема заключается в том, что тот же Седрик вряд ли будет согласен с подобной постановкой вопроса, — подал голос Фрей. — Он — королевский дознаватель, да не абы какой, а подотчетный только королеве. Кстати, именно из-за тебя, Морган, он взялся за это дело, которое ну никак не могло к нему попасть иным образом. Седрик — птица слишком высокого полета, чтобы заниматься расследованием обычных убийств. И если он не справится с настолько пустяковым заданием, то это очень и очень нехорошо скажется на его репутации дознавателя. Как-то… некрасиво получается, не правда ли? Он ради тебя влез во все это, а теперь…
Фрей не закончил фразу, лишь печально взмахнул рукой, тем самым предложив Моргану самостоятельно это сделать.
— Демоны! — коротко ругнулся тот и болезненно сморщился. — Да понимаю я все! Но что я могу поделать? С Седриком, конечно, некрасиво получилось, даже очень. Однако не могу ведь я отдать под суд двоюродного брата!
— Ну ладно, уговорили, — неожиданно сказал Дани. — Так и быть, я сам сдамся.
— Что? — в едином восклицании слились сразу несколько голосов: мой, Моргана, Селестины и Фрея. Даже фея фыркнула что-то неразборчиво-удивленное.
— Я сдамся, — терпеливо повторил Дани. — Седрик привезет меня в столицу. Я официально подпишу признание в том, что сьер Густаво погиб во время драки со мной. Дождусь первой же ночи — и сбегу. Никакая темница и никакие оковы не сумеют остановить черного дракона. Тогда ваш приятель сохранит свою репутацию хорошего дознавателя, поскольку преступника он все-таки поймал, а ответственность на мой побег возложат на городскую стражу.
— Честно ответить за свое преступление, стало быть, ты все же не желаешь? — ядовито уточнила я.
— Нет. — Дани удивленно покачал головой, видимо, в упор не понимая, почему я вновь и вновь поднимаю этот вопрос. — Я уже сказал, что по мере сил и возможностей заплачу. Деньгами и честным именем. В конце концов, для меня это тоже будет своего рода позор: что я, найн Даниэль Атлен, окажусь за решеткой! И потом еще долгие годы мне придется бегать и скрываться от королевских ищеек.
Краем глаза я заметила, как Селестина при этом улыбнулась. Должно быть, ее чем-то позабавило высказывание кузена.
— Ну, будем откровенными, бегать и скрываться тебе не привыкать, — проговорила она. — Однако тем не менее предложение кажется мне разумным. Пойми, Тамика, не может быть и речи, чтобы Даниэль предстал перед судом. Я об этом уже говорила тебе, но готова повторять вновь и вновь. Зато ваш друг останется в глазах королевы непревзойденным сыщиком и борцом с преступностью.
Я кисло поморщилась, не испытывая особого воодушевления от подобного решения проблемы. Конечно, это лучше, чем ничего, но что-то мне подсказывает, что сам Седрик не придет в восторг, узнав о планах Даниэля скрыться от правосудия. Хотя… Пусть сами разбираются. Я не нанималась решать проблемы королевского дознавателя.
«Ну да, ну да, — со злой насмешкой проговорил внутренний голос. — Ты-то не нанималась решать его проблемы, а он, стало быть, нанимался решать твои. Только этим и занимается».
Я скрипнула зубами, но не стала продолжать этот спор. Ладно, будем надеяться, что Ульрика не сможет устоять от искушения посплетничать и передаст Седрику этот разговор. Некромант будет предупрежден о намерении Даниэля сбежать. А там уже ему решать, позволять это или нет.
— И хватит об этом, — с нажимом сказала Селестина. — Предлагаю закончить обсуждения и разойтись по комнатам. Морган, тебе необходимо хорошо отдохнуть перед ритуалом. Тамика, тебе тоже не помешает выспаться. Учти, именно от тебя будет зависеть благополучный исход обряда.
— Спасибо, что постоянно напоминаешь об этом, — не удержалась я от язвительного комментария. — Эдак я скоро заикаться начну от возложенной на мои плечи важнейшей миссии.
Селестина предпочла сделать вид, будто ничего не услышала. Кивнула Дани, и парочка встала, первыми отправившись прочь от стола.
— Да, вздремнуть было бы неплохо, — пробормотал Фрей, проводив драконов задумчивым взглядом, и тоже встал.
— Пойдем, — шепнул мне на ухо Морган, при этом словно невзначай шаловливо погладив под столом по колену. — Я знаю отличный способ помочь тебе расслабиться. А как после этого спать будет крепко и спокойно!
Я не стала возражать и гневно требовать от него убрать свои руки, хотя в глубине моей души еще тлело раздражение на Селестину и Даниэля. Ну надо же! На все лады клянут сумеречных драконов, мол, и высокомерные они, и снобы, и редиски те еще, а сами-то чем лучше?
Но Морган был не виноват в поведении своих вновь обретенных родственников, и я позволила ему увлечь меня наверх, уже предчувствуя, как славно мы развлечемся.
* * *
Мы с Морганом со сдавленными смешками ввалились в комнату и сразу же захлопнули дверь, опасаясь, что за нами может просочиться кто-нибудь из надоедливых сверх всякой меры приятелей. Морган прищелкнул пальцами — и по стенам и потолку поползли ветвистые всполохи заклинания.
— На всякий случай, — проговорил он, отвечая на невысказанный вопрос, застывший в моих глазах. — Я очень хорошо знаю Ульрику и не сомневаюсь, что эта противная фея не упустила бы возможности подглядеть за нами.
— Даже не думала о таком, — обиженно отозвалась она из коридора. — Я не извращенка!
Морган качнул головой и вновь прищелкнул пальцами. Теперь зеленоватый цвет его чар окрасился багровым.
— А это чтобы нас не подслушали, — лукаво пояснил он и шагнул ко мне, приглашающе распахнув объятия. Правда, почти сразу остановился и удивленно расширил глаза, уставившись на что-то позади меня.
Я стремительно обернулась, готовая к чему угодно. Например, к тому, что меня нашел Арчер и желает сообщить, что осознал свою ошибку и расторг помолвку. Или же Эдриан сбежал от королевского правосудия и в первую очередь заявился ко мне, намереваясь жестоко поквитаться за предательство. Да мало ли кто мог заявиться ко мне в столь неподходящий момент!
Но этого визитера я точно не ожидала увидеть. На моей постели сидел Рой. По всей видимости, парень совсем недавно плакал или же его глаза еще не отошли после раздражающего воздействия пыльцы феи — настолько они были красными и воспаленными.
В этот момент младший следователь шмыгнул носом и тем самым дал понять мне, что именно первая версия является верной. Интересно, кто или что настолько расстроили беднягу и почему он пришел искать утешения у меня?
— Молодой человек, и что вы тут забыли? — сурово вопросил Морган и с явным подозрением покосился на меня.
На его месте я бы тоже весьма удивилась, если бы обнаружила на кровати своего возлюбленного некую заплаканную девицу.
— Простите, — в этот момент прошептал несчастный, медленно поднявшись. — Я думал, что мне тут никто не помешает. Сейчас я уйду.
И он встал с таким расстроенным выражением лица, что меня немедленно принялись терзать угрызения совести. И как же его отпускать в таком состоянии?
По всей видимости, Морган подумал о том же. Он глубоко вздохнул и потребовал:
— Сядьте! И давайте, выкладывайте, почему вы тут плакали!
— Я не плакал, — хмуро возразил Рой, но тут же всхлипнул, опровергая тем самым свои слова. Покраснел и забормотал, оправдываясь: — То есть плакал, но это не то, что вы подумали! Я… Просто я…
— Вы растеряны, — со вздохом помогла я завершить ему мысль. — Все происходит вокруг вас слишком быстро. Мир, который казался вам обычным и привычным, вдруг исчез. Оказалось, что вы и понятия не имеете, сколько тайн в нем.
— Откуда вы знаете? — потрясенно воскликнул Рой. Затем перевел взгляд на мою тень и побледнел. Попятился назад и с размаха уселся обратно на кровать, с настоящим ужасом выдохнув: — Паук! Вы — паук!
— Арахния, если быть точным, — поправил его Морган.
Рой перевел взгляд на его тень и потрясенно воскликнул:
— А вы… Дракон? Так они на самом деле существуют?
Мы с Морганом без особого воодушевления переглянулись. Если честно, у нас были свои планы на эти несколько часов. Кто знает, вдруг Моргану не суждено пережить ритуал? Но вместо того чтобы еще раз насладиться друг другом, нам придется успокаивать несчастного паренька, ошеломленного свалившейся на него истиной об устройстве мира. Как-то это совершенно не радует.
— Слушай, давай мы с тобой потом об этом поговорим, — предложил Морган и принялся весьма настойчиво подталкивать парнишку к выходу, приговаривая при этом: — А вообще, пообщайся с Фреем. Он добрый, все тебе объяснит. К тому же в отличие от нас такой же человек, как и ты.
— Почти такой же, — тихонько исправила я, вспомнив о благословении Атириса, которое получил Фрей.
Рой на свою беду услышал это. Вздрогнул всем телом и воскликнул:
— Как, и он тоже не человек?!
Морган метнул на меня рассерженный взгляд, а его губы как-то подозрительно шевельнулись, словно он от души выругался.
— Он человек! — процедил он сквозь зубы. — Самый настоящий человек, честное слово!
Рой с явным облегчением перевел дыхание и сделал наконец-таки несколько шагов к двери, но затем остановился и с подозрением спросил:
— А его собака?
— А его собака — не человек, — не удержалась я от шутки, которая так и напрашивалась на язык.
— Нет, это я как раз понимаю. — Рой покраснел от смущения. — Просто… С ней ведь тоже что-то не так, правда? Я видел, как эта парочка, Селестина и Дани, упорно стараются держаться подальше от нее. И что значит — «тварь Альтиса»?
— Вот иди к Фрею, и он тебе все расскажет, — взмолился Морган. — Честное слово, это слишком долгая история…
Продолжая говорить, стихийник ловко распахнул дверь прямо перед носом Роя и попытался вытолкнуть его прочь.
— Ой! — В следующее мгновение в комнату ввалилась Алисия. Если бы не реакция Роя, успевшего подхватить ее под локоть, она наверняка не удержалась бы на ногах и упала.
Я мученически возвела очи долу и издала протяжный стон. Ну что ты будешь делать! О каких любовных играх может идти речь, когда в нашу комнату вот-вот все население постоялого двора переберется?
— Вы подслушивали? — сурово вопросил Морган Алисию.
Стоило признать: у него очень хорошо получалось пугать людей своим голосом и взглядом. По себе помню. Иногда как глянет — так хочется пасть на колени и повиниться сразу во всех грехах. Вот и теперь, хотя вопрос Моргана был обращен не ко мне, но я невольно поежилась. А бедная Алисия вообще в лице переменилась и побледнела.
— Про… простите, — пробормотала она, заикаясь. — Нет, это случайно вышло! Я просто… просто хотела узнать, есть ли кто в комнате.
— А зачем вы хотели это узнать? — еще более сурово спросил Морган.
— Потому что я хотела поговорить с Милкой, — чуть слышно призналась Алисия и кинула на меня умоляющий взгляд. — Вы ее, случаем, не видели? Это же ее комната!
— С какой еще Милкой? — Морган, в свою очередь, издал измученный стон и отчаянно замотал головой, видимо, устав решать чужие проблемы.
Я нахмурилась. Хм-м, интересно, а в каком я сейчас облике? Наверное, если бы на мне сохранились чары Ульрики, то Алисия весьма бы удивилась, увидев в комнате своего двойника. Да и потом, я же умывалась после этой ужасно долгой ночи! Получается, я сейчас выгляжу именно как Тамика Пристон, а не как вымышленная уродина Милка, помолвленная с Роменцио. Это объясняет, почему Алисия меня не узнала. Но теперь мне предстоит придумать причину, по которой в этой комнате теперь проживают посторонние люди.
— Милка… э-э-э… была вынуждена срочно уехать, — промямлила я.
— Почему? — Алисия удивленно захлопала длинными ресницами. — Ее жених и брат ведь остались!
— Она поняла, что совершила глупость, когда сбежала с Роменцио, — принялась я вдохновенно врать.
— Как это? — Брови Алисии взметнулись вверх.
Ну да, на ее месте я бы тоже весьма изумилась подобному развитию событий. Откровенно некрасивая девица еще вздумала нос воротить от такого жениха, как Седрик. Да любая другая на месте этой самый Милки прыгала бы от восторга до потолка, что на нее хоть кто-то внимание обратил!
— Понимаете, на одной лишь страсти далеко не уедешь. — Я сокрушенно вздохнула. — Семья строится на совсем других принципах. Любовь невозможна без взаимопонимания и уважения. А страсть… Что это за чувство такое? Сегодня есть — завтра нет.
— То бишь Милка осознала, что не любит Роменцио? — на всякий случай уточнила Алисия.
— Да. — Я усердно закивала. — Это было лишь наваждение, похоть, если можно так выразиться. Горячее неприкрытое вожделение…
Говоря это, я не отрывала многообещающего взгляда от Моргана, по отношению к которому, если честно, и испытывала сейчас похоть и вожделение. Да когда эта Алисия уйдет наконец-то?! Будто не видит, что ее визит, мягко говоря, пришелся некстати. Хорошо хоть Рой не стал дожидаться окончания этого разговора и предпочел тихонько удалиться. Наверное, поспешил к Фрею и теперь его мучает расспросами про сумеречный мир.
— А откуда вы все это знаете? — недоверчиво перебила меня Алисия, чьи щеки окрасились румянцем смущения от моих откровений. — Неужели Милка просто так взяла — и выложила все, о чем думает?
— Да, — важно подтвердила я. — Взяла и все выложила. Видите ли… Мы сестры.
В комнате после моего заявления воцарилась потрясенная тишина. Алисия уставилась на меня, видимо, пытаясь найти в моем лице хоть какие-нибудь черты сходства с несчастной Милкой. Потерпев в этом неудачу, тихонько уточнила:
— Вы родные сестры?
— Да не все ли равно! — взвыл Морган, устав от этой на редкость пустой и бессмысленной беседы. — Родные, двоюродные — да хоть пятиюродные и двадцатиюродные! Вам-то что за забота? Уважаемая, пойдите прочь. Нет тут вашей Милки. Уехала она, вернулась под заботливое родительское крылышко, бросив жениха. Дайте нам наконец-то уединиться!
И на редкость грубо и невоспитанно чуть ли не взашей вытолкал привязчивую девицу прочь! С такой силой захлопнул дверь, что с потолка посыпалась мельчайшая пыль побелки.
— Ого! — фыркнула я, потрясенная таким взрывом эмоций.
— Ага! — мрачно отозвался Морган и повернулся ко мне со зловещей ухмылкой на устах. — Ну теперь-то, моя дорогая сьерра Тамика, мы наконец-то остались наедине. И знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?
— Что? — пискнула я, замирая от восторга и сладкого ужаса.
— Сейчас я тебя… — медленно и с расстановкой начал Морган, но завершить фразу не успел, поскольку в следующее мгновение дверь затряслась от повелительного стука.
Морган страшно закатил глаза, зарычал и выдал настолько витиеватую ругательную фразу, в которой сравнил всех незваных гостей с некоторыми частями тела, что я невольно хихикнула. Надо же, даже не подозревала, что Морган умеет так ругаться!
— Ну?! — вопросительно рявкнул он, по всей видимости полагая, что это Алисия вздумала что-то уточнить или же вернулся поплакать на его плече Рой. Рывком открыл дверь — и под его ноги кубарем полетел Дани.
— Я это… постучать хотел, а тут ты открыл уже, — забормотал он, оправдываясь. Но разлеживаться не стал, тут же вскочил на ноги и быстро захлопнул за собой дверь, прежде кинув вороватый взгляд в коридор.
— Ты чего явился? — устало спросил Морган.
— А я не вовремя? — наивно поинтересовался Дани. — Слушай, ну я ненадолго. Просто я мимо шел, глядь — а Алисия из вашей комнаты выходит. Вот и хотел спросить, что ей тут надо было.
— Понятия не имею. — Морган пожал плечами. — Она хотела поговорить с некоей Милкой, которая прежде тут жила. Но ее не оказалось на месте.
Дани озадаченно нахмурился, не понимая, о ком, собственно, речь. Я открыла было рот, желая просветить его, но тут же закрыла, заметив, что Морган украдкой пригрозил мне. Ну да, он прав. Рассказывать придется слишком долго. А там, глядишь, еще кто пожалует, привлеченный шумом разговора. И провозимся мы с гостями до самого позднего вечера, когда придет пора начинать ритуал. Тогда нам точно не до всяких нежностей будет.
— Понятия не имею, кто это, — с нажимом повторил Морган.
— То есть обо мне Алисия не спрашивала? — уточнил Дани.
— Слушай, тебе-то не все ли равно? — вопросом на вопрос зло ответил Морган. — Какое тебе дело до этой девицы?
— Не знаю, как-то некрасиво с ней вышло. — Дани всплеснул руками, словно удивленный, что надо объяснять настолько очевидные вещи, и принялся расхаживать по комнате, совершенно не обращая внимания на попытки Моргана испепелить его взглядом. — Я столько ей пообещал, а в итоге… Эх, и угораздило же ее мужу явиться в такой неудобный момент! Ну что ему стоило немного подождать со своей сценой ревности? Так бы хоть была законная причина негодовать. Впрочем, речь не об этом Кирке, а об Алисии. Она на меня сегодня такие взгляды кидала, наверное, бедняжка, всю ночь прождала, когда же я приду и закончу начатое. А я так обманул ее надежды…
И Даниэль прерывисто вздохнул, бухнувшись на кровать рядом со мной.
— Не пойти ли тебе вон со своими угрызениями совести? — невежливо попросил его Морган, не испытывая ни капли сострадания к переживаниям кузена.
— А что, я вам помешал? — искренне удивился тот. Посмотрел на меня, потом перевел взгляд на красного от ярости Моргана, который даром что еще не являлся драконом, но уже готов был плеваться огнем, и понимающе заулыбался: — О, я вижу, у вас тут намечается постельная сцена. Да?
— Прочь! — прорычал Морган, распахнул дверь и повелительно махнул рукой, указывая несносному братцу на коридор. — Немедленно!
— Подумаешь. — Дани фыркнул, встал и отправился прочь, напоследок гордо обронив: — Настоящий дракон должен уметь делать это в любой обстановке!
Нет, на этот раз Морган не стал с силой захлопывать дверь. Ему хватило выдержки закрыть ее тихо. После чего он прислонился лбом к косяку и что-то зашептал. С его пальцев сверкающим водопадом посыпались разноцветные искры, которые гасли, так и не долетев до пола. Я завороженно наблюдала за его действиями. Что это за чары, интересно?
— Все! — наконец удовлетворенно выдохнул Морган, обернувшись ко мне. — Теперь нас никто не услышит и мы никого не услышим. Пусть хоть штурмом берут эту комнату — я больше никому не открою, пока не сделаю то, что так давно видел в своих самых сладких и неприличных снах!
— И что же ты видел? — лукаво осведомилась я и заранее заулыбалась, предвкушая его ответ. Ох, наверное, мне это очень понравится!
— Теперь, когда наши отношения перешли на новый уровень, и ты теперь моя невеста… — медленно начал Морган, неспешно приближаясь к кровати и с видимым предвкушением расстегивая ремень на брюках.
Я все шире и шире улыбалась, готовая визгом восторга встретить окончание этой фразы.
— Я наконец-то могу исполнить свою давнюю мечту. — Морган явно не торопился подобраться к самой сути. Он остановился подле моих ног, вытянул ремень и почему-то принялся задумчиво поигрывать им.
— Ну? — поторопила его я, когда пауза чрезмерно затянулась. — О чем ты мечтаешь?
— Хорошенько выпороть тебя! — вдруг вскричал Морган и с весьма решительным выражением кинулся на меня.
И я завизжала. Правда, не от радостного предвкушения забавы, а от самого настоящего ужаса. Принялась отчаянно отбиваться, однако все было зря. Почти сразу Морган поборол мое сопротивление и удобно уложил меня на своих коленях филейной частью вверх, очень ловко и быстро сдернув при этом штаны.
— Только посмей! — гневно пропищала я, поскольку от возмущения у меня перехватило дыхание. — Морган, честное слово, я не знаю, что с тобой потом сделаю! И потом, не забывай, что сегодня вечером твоя жизнь будет полностью в моих руках!
— Моя жизнь в твоих руках с тех самых пор, как я увидел тебя, — отозвался Морган и ласково погладил меня чуть ниже поясницы. Вздохнул и добавил: — Но если бы ты знала, как мне порой хочется отшлепать тебя! Тебя же и на секунду нельзя оставить без присмотра! Скажи, ну каким образом ты умудрилась найти монету Дани? Почему именно тебе пришла в голову мысль обыскать его сумку? Ты хоть понимаешь, что это проклятье навсегда останется с тобой? Насколько это страшно: видеть, какая смерть уготована близким тебе людям?
— Да ладно, не преувеличивай! — Я заерзала, пытаясь принять менее унизительное положение, но Морган с легкостью вернул меня обратно к себе на колени, продолжая при этом поглаживать. Благо что все-таки не шлепал. И я, смирившись со своей временной несвободой, продолжила: — Я видела смерть Фрея. Всем бы так умереть. Я видела смерть Седрика. Но, если честно, он не относится к числу моих близких друзей, поэтому особенно переживать по его поводу я не стану. Зато я не видела твою смерть и смерть Селестины. То бишь, насколько я понимаю, вы проживете дольше меня. А следовательно, и ужасаться мне нечему.
— Ты не видела мою смерть, — с очень странной интонацией повторил Морган и задумался.
Воспользовавшись этим, я ловко выскользнула из его плена и мгновенно натянула штаны. Вот так-то будет лучше! Не могу сказать, что так называемое наказание меня испугало или обидело — все-таки к самому действию Морган так и не приступил, ограничившись лаской. Но кто знает, что ему взбредет в голову.
— А Дани? — после минутной паузы продолжил он расспросы, словно забыв, что мы уже обсуждали это. Хотя, возможно, и действительно забыл, ведь тогда он был при смерти. — Ты ничего не сказала по его поводу. Ты видела его смерть?
— Я не уверена, что именно я видела, — осторожно подбирая слова, проговорила я. Подумала немного и добавила, внимательно наблюдая за реакцией Моргана: — И, если честно, я не уверена, что тебе надлежит знать. Как-никак, это твой двоюродный брат. Ульрика говорила, будто самое страшное в этом проклятье заключается в том, что ты не можешь не желать помочь ближнему своему избежать уготовленной богами участи. И зачастую именно твои действия приводят к трагедии.
— Пожалуйста, — попросил Морган и состроил жалобно-просящее выражение лица. — Честное слово, я не расскажу об этом Даниэлю!
Я тяжело вздохнула. Такое чувство, будто он не слышал моего предупреждения. И что мне делать? Рассказать или молчать?
— Хотя, впрочем, не надо, — вдруг опомнился Морган. — Ты права, вряд ли мне стоит знать. Просто меня очень заинтриговало то, что ты сказала. Мол, ты не уверена в том, что видела. Что это значит? Ты или видела гибель Дани, или нет. Третьего не дано.
Я прошлась по комнате, нервно то сжимая, то разжимая кулаки. Эх, ну почему мы не можем просто заняться всякими шалостями, а вместо этого рассуждаем о проклятьях и воле богов? Ладно, демоны с ним, с этим Даниэлем! Пусть это будет головной болью Моргана, а не моей.
— Я не уверена, что видела именно Даниэля, — выпалила я на одном дыхании, остановившись напротив него.
Морган изумленно вздел брови и сделал знак мне продолжать.
— В его тело словно вселилось некое иное существо, — сказала я. — Глаза… У него были алые глаза. И мне стало по-настоящему страшно, когда он посмотрел на меня.
— Алые глаза… — задумчиво повторил Морган. — Неужели Даниэль все-таки отыщет талисман, который принадлежал моим родителям?
Я недоуменно нахмурилась. О каком талисмане идет речь? Неужели о том, который, по словам сьера Густаво, способен выпивать души? Я думала, погибший поверенный Моргана просто решил таким образом нас напугать. Неужели подобная вещь действительно существует?
В комнате повисла вязкая тревожная тишина. Я стояла, сцепив перед собой руки, и ждала, что Морган скажет или сделает дальше. А он сидел на кровати, устало сгорбившись, и о чем-то напряженно размышлял. Наконец, он покачал головой и потер переносицу.
— Ты была права, — глухо сказал он. — Я не должен был расспрашивать тебя. Теперь мне не будет покоя.
Я угрюмо насупилась, почувствовав в его словах намек на обвинение. Мол, не могла крепче держать язык за зубами. Но Морган тут же нарочито весело улыбнулся.
— Демоны с ним! — проговорил он и приглашающе распахнул передо мной свои объятия. — Лучше иди ко мне, моя маленькая предсказательница!
Я радостно взвизгнула и прыгнула на него сверху. Морган охнул, вряд ли ожидая от меня такой прыти, и мы вдвоем покатились с кровати.
Ну а потом нам стало не до разговоров. И кто угодно мог в этот момент ломиться в комнату — мы бы все равно не услышали, увлеченные друг другом.
* * *
Я ежилась от пронизывающего осеннего ветра, пытаясь как можно плотнее закутаться в куртку. Однако, несмотря на холод, мои губы то и дело расплывались в непрошеной улыбке, поскольку мыслями я возвращалась в объятия Моргана. Ах, как же нам было хорошо всего пару часов назад! Мы не могли насытиться друг другом, вновь и вновь начиная любовную игру. Но все это уже в прошлом. Сейчас я стояла на краю небольшой лесной полянки и медленно замерзала.
Было темно. Вечерняя заря давным-давно отгорела, никем не замеченная под толстым слоем облаков. Сейчас меня обнимал ночной мрак, особенно густой под деревьями. Казалось, будто там кто-то скрывался. Кто-то, привлеченный запахом магии и нашими приготовлениями к смертельному ритуалу. И хотя я знала, что это лишь плод моего разыгравшегося воображения, но то и дело кидала опасливый взгляд через плечо — не подкрадывается ли ко мне какое-нибудь чудовище, предвкушающе скаля клыки.
Селестина и Даниэль заканчивали расчерчивать круг. Я могла лишь догадываться об их действиях, поскольку они находились слишком далеко от меня. На таком расстоянии даже мое зрение арахнии было почти бесполезно. Все, что я видела, — две смутные тени, скользящие по жухлой траве. Правда, пару раз до меня доносились ругательства Даниэля, когда дракон поскальзывался в жидкой грязи.
Поздним вечером наша четверка выскользнула из ворот постоялого двора и отправилась сюда. Седрик и Фрей проводили нас до порога жилища, но дальше не пошли. Некромант ничего не сказал на прощание, но при этом не сводил пристального настороженного взгляда с Дани. Видимо, гадал, вернется ли дракон, как обещал, после ритуала. А скорее всего, Ульрика уже передала ему планы Дани на побег, и Седрик раздумывал, как ему остановить черного дракона.
А вот Фрей с трудом сдерживал рыдания. Он долго тискал Моргана в объятиях. Несчастный мужественно терпел это, хотя до меня доносился подозрительный хруст его ребер — видимо, Фрей, забывшись, не соизмерял силу. Затем приятель вздумал повторить ритуал прощания со мной, но я успела шмыгнуть за спину Селестины, напоследок послав ему воздушный поцелуй. Нет, моя любовь к Фрею не распространяется до такой степени, чтобы терпеть его слезливые обжимания.
Ульрика, как и следовало ожидать, сделала попытку увязаться за нами, воспользовавшись чарами невидимости. Она успела добраться с нами до ворот постоялого двора, после чего Морган прищелкнул пальцами — и до моего слуха донесся болезненный вскрик феи, когда ее с размаха швырнуло обратно к дому. Ох, и обид будет после нашего возвращения! Но плевать. Если мы вернемся в полном составе, то я чихать хотела на недовольство феи. А если не в полном…
Я до боли прикусила губу, запретив себе думать о подобном печальном исходе ритуала. Если Морган погибнет — то и я умру. Останусь с ним на этой лужайке без еды и воды до тех пор, пока странница в белом не сжалится и не придет за мной.
— Не замерзла?
Я вздрогнула от неожиданности. Морган подошел так тихо, что я не услышала его шагов. А через мгновение ощутила его руки на своих плечах.
— Говорят, арахнии очень теплолюбивые создания, — продолжил он, легонько поцеловав меня в макушку. — Наверное, уже жалеешь, что ввязалась во все это.
— Да, жалею, — согласилась я. Повернулась и обняла его, прильнув всем телом, после чего прошептала: — Жалею, потому что рискую потерять тебя навсегда.
Морган мог бы отшутиться, сказать, что я придумываю себе всяческие ужасы. Но не стал. Чем меньше времени оставалось до начала ритуала, тем больше сгущалось напряжение. И он, и я понимали, что время для игр и веселья закончилось. Сама странница в белом уже начала искать дорогу к Моргану, привлеченная запахом наших мыслей.
— Откажись, — глухо проговорила я, уткнувшись носом ему в грудь. — Пожалуйста, Морган! Ну зачем тебе становиться драконом? Пусть эта рептилия и дальше спокойно спит в твоей тени.
— Нет, Тамика, ты не понимаешь. — Морган отстранился и крепко взял меня за плечи, глядя прямо в глаза. — Я должен. Понимаешь? Должен! Вспомни, когда ты боролась со своей тенью, я не сказал тебе ни слова, хотя изначально понимал, что нельзя, не правильно отказываться от своей сути. Но я готов был поддержать тебя в любом решении. Потому что это был твой и только твой выбор. И сейчас я прошу тебя: поддержи меня. Если я погибну, то это будет не твоя вина, а целиком и полностью моя. Я не так боюсь умереть, как боюсь испугаться и отступить в последний момент. Потому что в этом случае я обречен буду долгие годы мучиться вопросами — а что было бы, если бы я все-таки пошел на этот шаг?
— Я понимаю, — тихо ответила я.
— На доску пакорта поставлена не только моя жизнь. — Морган с усилием выдавил из себя усмешку. — Я должен разобраться в причинах смерти родителей. Чтобы бороться с драконами — надо самому стать драконом.
Я могла бы сказать ему, что не верю в вину нейна Ильриса. Но вместо этого лишь потянулась к нему в ожидании поцелуя. Морган не тот человек, который склонен к поспешным выводам. Я не сомневалась, что он до мельчайших деталей восстановит картину дня, когда стал сиротой. И жестоко покарает того, кто убил его родителей. Но для этого ему на самом деле необходимо стать драконом. Никакой маг, даже стихийный, не в силах бороться с этими легендарными существами. Его тень — это его единственная надежда на победу в еще необъявленном противостоянии.
Губы Моргана были столь горячи, что обожгли меня. Некоторое время я стояла молча, силясь до последней мелочи запечатлеть этот момент в своей памяти.
— Знаешь, а я даже рад теперь, что ты нашла проклятую монету в сумке Дани, — вдруг сказал Морган, с видимым усилием прервав поцелуй.
— Вот как? — Я изумленно хмыкнула. — Это еще почему?
— Потому что я точно знаю: ты никогда не сдаешься. — Морган провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад. — И чем бы ни закончился сегодняшний ритуал — ты не дашь мне умереть. Если понадобится — даже отправишься за мной в царство теней и накостыляешь самому Альтису!
Я негромко рассмеялась, позабавленная тем, как точно Морган угадал мои недавние мысли по этому поводу. Но почти сразу снова погрустнела. Эх, если бы все было на самом деле так просто!
— Все будет хорошо, — напоследок попытался он меня приободрить. Еще раз погладил по щеке.
— Намиловались? — послышался голос Даниэля.
Я тяжело вздохнула. Кажется, пора начинать.
За время нашего разговора два дракона действительно закончили свою работу. Теперь полянка перед нами напоминала таинственный лабиринт. Прямо по земле змеились неярко горящие зеленым линии, которые то соединялись друг с другом, то вновь разъединялись и закручивались в невообразимые спирали. А в центре этого магического сооружения высился столп зловещего багрового пламени. И около него стояла Селестина. Правда, сейчас девушку было не узнать. Распущенные темные волосы полоскались по ветру, куртка распахнута, и рубашка нескромно облепила тело, подчеркнув высокую грудь. При этой картине я невольно поежилась. Интересно, не замерзла, бедная?
Но эта мысль сразу же исчезла, когда я посмотрела за спину драконицы и увидела ее крылья. Нет, они еще не были материальными, истончаясь и истекая каплями мрака. Но я могла пересчитать каждую кожистую складку на них.
— Иди ко мне.
Удивительное дело, губы Селестины едва шевельнулись, а мне показалось, что она крикнула это во все горло. Отблески магического пламени танцевали на дне ее зрачков мрачными алыми огнями, и от этого чудилось, будто ее глазницы до предела наполнены свежей кровью.
Морган перевел взгляд на Даниэля, ожидая объяснений.
— Иди к ней, — повторил дракон. — По лабиринту. И ни в коем случае не касайся зеленых огней! Только помни: каждый твой шаг будет забирать у тебя частичку силы. Тебе надо добраться до Селестины. Хоть ползком, но надо. Если ты не сумеешь, если остановишься, то твой дракон так и останется счастливо спать в твоей тени.
— Понял, — кратко ответил Морган. Покосился на меня, хотел было еще что-то сказать, но в последний момент передумал. После чего скинул свою куртку прямо на траву, оставшись в рубашке, и сделал первый шаг по направлению к Селестине.
Я осталась стоять рядом с Дани. От испуга и нервного напряжения мои внутренности словно смерзлись в один ком. Колени тряслись так сильно, что я удивлялась — как это еще стою на ногах.
— Расслабься немного, — не глядя на меня, обронил Дани. — Ты слишком сильно боишься. Твой страх — как вкус медной монетки на моем языке. Пока для тебя время еще не пришло.
— А что я должна сделать? — почти не разжимая губ, выдохнула я, силясь не застучать при этом зубами.
— Когда Морган доберется до Селестины. — Дани замялся на миг и исправился: — Если он доберется до нее, то придет твой черед действовать.
— Что именно я должна буду сделать? — отрывисто повторила я, ни на миг не отрывая взгляда от Моргана. Тот неторопливо шел по направлению к сестре, следуя причудливым извивам лабиринта. На первый взгляд ничего особенного с ним не происходило. Но я чувствовала, что каждый шаг давался ему с определенным трудом. Вон, даже на лбу испарина выступила, хотя по-прежнему дует холодный ветер.
— Ты должна будешь наблюдать за Морганом. — Дани пожал плечами. — Очень внимательно наблюдать. Как только ты увидишь, что картина его смерти изменяется — останови ритуал.
У меня по-прежнему оставалось много вопросов. Например, я все еще не понимала, что произойдет с Морганом, когда он доберется до центра лабиринта. Но продолжать расспросы не стала. Ладно, поживем — увидим. Все равно я буду первой, кто узнает все ответы.
Между тем Морган ощутимо замедлил свое продвижение. Теперь он едва переставлял ноги, словно при каждом шаге ему приходилось преодолевать немалое сопротивление. Он брел, низко опустив голову и ссутулив плечи, как будто ему в лицо дул сильный ветер. Один раз Морган опасно пошатнулся, едва не задев зеленую светящуюся линию, и Дани, по-прежнему стоящий рядом со мной, со свистом втянул в себя воздух. Но в последнее мгновение Морган выпрямился.
— Почему он не должен касаться этих линий? — спросила я у Дани.
— Потому что это убьет его, — ответил он. — Моментально. И весь ритуал потеряет всяческий смысл.
Услышанное отнюдь не прибавило мне радости и оптимизма. Я напоминала себе сейчас натянутую до предела струну: только тронь — и случится что-нибудь страшное. Казалось, будто я иду сейчас рядом с Морганом, шаг в шаг за ним, слышу его тяжелое дыхание, чувствую соленый привкус пота на его губах, вижу под своими ногами черную вязкую грязь, на которой так легко поскользнуться и оступиться, тем самым перейдя за смертельную грань.
На какой-то миг почудилось, что Морган остановился. Но почти сразу я поняла, что ошиблась. Он продолжал идти, продолжал бороться с заклинанием, которое выпивало из него все силы.
Неожиданно я покачнулась. Мир опасно закружился в моих глазах, и я едва не упала, но в последнее мгновение меня за локоть подхватил Дани.
— Ты чего? — прорычал он. — Даже не вздумай сейчас терять сознание! Или ты настолько слабая и впечатлительная девица?
Однако почти сразу он осекся. Перевел взгляд на Моргана, чьи шаги стали не в пример более уверенными, и криво ухмыльнулся.
— Ну надо же, — пробормотал он себе под нос. — Оказывается, это очень удобно: иметь в избранницах арахнию. Смотри только не переборщи, передавая ему энергию. Ты должна быть в полном сознании к тому моменту, как он доберется до Селестины.
Я кивнула, показав, что поняла его. Говорить я сейчас все равно не могла. И Дани остался стоять рядом, продолжая поддерживать меня под локоть.
Чудилось, будто Морган никогда не доберется до сестры, что он так и обречен идти по этому проклятому лабиринту вечность, пока в нем остается хоть крупица жизненной энергии. Но вот, наконец, последний крутой поворот, и перед Морганом предстал короткий прямой участок, в финале которого его ожидала Селестина.
Последние шаги ему дались тяжелее всего. Он словно вгрызался носками сапог в землю, не давая снести себя с ног ветру, который ни я, ни Дани не ощущали.
Когда Морган встал рядом с Селестиной, я не удержалась и громко вздохнула от облегчения. Добрался!
— На твоем месте я бы не радовался, — жестокосердно обронил Дани, крепче сжимая пальцы на моем локте, будто опасался, что я могу рвануть после его слов куда подальше. — Сейчас начнется самое опасное!
Багровые всполохи пылающего за спиной драконицы столпа пламени неровными полосами ложились на лицо Моргана, подчеркивая тем самым его изнеможение после этого изнуряющего путешествия по магическому лабиринту. Я словно смотрела на череп, туго обтянутый кожей, в глазницах которого горел кроваво-красный огонь ярости.
Селестина поклонилась Моргану. Тот после секундного замешательства тоже склонил голову, приветствуя ее. А в следующее мгновение драконица с силой рванула на нем рубашку, обнажив грудь. В ее руках нестерпимо ярко сверкнуло острие кинжала.
Я прижала ко рту свободную ладонь, сдерживая невольный вскрик. Пальцы Дани с такой силой впились в мою руку, что наверняка отпечатались на коже синяками. Но мне было плевать на эту боль. Всеми своими мыслями, всеми своими чувствами я была сейчас рядом с Морганом.
— Как ты это делаешь? — пробурчал Дани. Перехватил меня за плечи и хорошенько тряхнул.
Моя голова бессильно мотнулась из стороны в сторону, после чего я с величайшим усилием оторвала взгляд от Моргана и посмотрела на него.
— Не переусердствуй! — предупредил меня дракон. — Я понимаю, что ты волнуешься за Моргана. Но ты вкачиваешь и вкачиваешь в него энергию. Это не правильно. Ты можешь нарушить баланс сил, и тогда ритуал пойдет насмарку. Придется начинать заново. Думаю, это не обрадует ни Селестину, ни тебя, ни тем более Моргана.
— Я не понимаю, — тихо призналась я. — Что именно не так я делаю?
— Перестань брать боль и усталость Моргана на себя, — отчеканил Даниэль. — Это его испытание, не твое. Позволь ему пройти его с честью и самостоятельно.
— Я постараюсь, — процедила я сквозь зубы и опять посмотрела на Моргана.
За время нашей недолгой беседы Селестина успела разметить грудь брата неглубокими царапинами. Она использовала его кожу как своеобразный холст, рисуя на нем кровью. Но я не понимала смысла изображения. Спираль, похожая на лабиринт, который только что преодолел Морган, а в конце его треугольник, с заключенным в него кругом.
Я передернула плечами. На этот символ почему-то было тяжело смотреть. Чем дольше я вглядывалась в него — тем сильнее у меня начинала кружиться голова, будто меня засасывало через эту спираль во тьму, где кто-то терпеливо ждал меня.
Селестина поставила жирную точку в центре круга, опять-таки воспользовавшись кинжалом. Бесстрастное лицо Моргана на миг исказилось от боли, но почти сразу он замер, равнодушно глядя поверх головы сестры.
Некоторое время драконица стояла молча, разглядывая свое творение. Затем подошла к Моргану и легонько поцеловала его в щеку.
Я замерла, на время забыв о необходимости дышать. Ой, кажется, сейчас начнется самое главное! По-моему, ее поцелуй не является обязательным для ритуала. Просто таким образом она пытается приободрить брата.
Селестина отстранилась и что-то сказала Моргану. Они стояли слишком далеко, поэтому до меня не донеслось ни звука. Но я видела, как тот кивнул ей в ответ и вытянул перед собой обе руки ладонями вверх.
— Мне это не нравится.
Странно, это прозвучало вслух, хотя я намеревалась лишь подумать так.
Дани ничего не сказал, но крепче прижал меня к себе, будто опасался, что я могу ринуться Моргану на помощь, послав ритуал ко всем демонам.
Селестина занесла над запястьями Моргана кинжал. Резко и сильно провела лезвием по его коже.
Я не удержалась и все-таки застонала, на какой-то краткий миг ощутив прикосновение холодного лезвия к своим рукам. Наверное, я бы не удивилась, если бы по моим ладоням в следующий миг заструилось нечто теплое. Но нет, ни царапины не появилось на моей коже. А вот из ран Моргана быстрым потоком на землю хлынула кровь.
Селестина ловко подставила под нее чашу. Неполную минуту Морган стоял прямо, но поток крови не уменьшался, и он покачнулся. Селестина подхватила его под руку, помогая остаться на ногах.
Я до рези в глазах вглядывалась в эту жуткую картину. Если я остановлю Селестину слишком поздно, то Морган умрет от потери крови, если слишком рано — то ритуал потеряет всяческий смысл. Увы, вряд ли Морган откажется от идеи разбудить своего дракона, пусть даже через испытания придется пройти дважды.
От напряжения у меня выступили слезы. А скорее всего, мне просто было очень жалко Моргана, который сейчас истекал кровью и терпеливо дожидался прихода странницы в белом.
Морган к этому моменту ослабел настолько, что почти повис на Селестине. Та все чаще обеспокоенно поглядывала на нас. Да что там — я сама начала переживать, что мой дар предвиденья в самый неудобный момент отказал мне. В конце концов, проклятье на то и проклятье, чтобы делать жизнь хуже.
Но неожиданно все изменилось. Я в очередной раз моргнула, смахнув тем самым с ресниц слезинку, и за этот короткий миг фигура Моргана исчезла. Я вдруг увидела его лежащим на земле. Он широко раскинул руки, словно силился в свой последний миг жизни обнять кого-то, остекленевший мертвый взгляд был устремлен в черные небеса, а на земле вокруг него корчилась, умирая, тень.
— Хватит!
Это был даже не крик. Какой-то звериный рык вырвался из моего горла, оцарапав его изнутри. Тотчас же Селестина пережала свободной рукой оба запястья Моргана, и они окутались легким серебристым светом. Но было уже поздно. Морган упал, и я с ужасом увидела, что его поза полностью повторяет мое видение.
— Нет!
Я рванула к нему, и плевать мне было на то, что огни магического лабиринта еще не отгорели, еще танцевали на траве зеленые огни, приносящие смерть одним прикосновением. Но меня перехватил Дани. Я забилась в его руках, крича что-то несвязное, и по моим щекам бесконечным потоком заструились слезы. Казалось, будто мое сердце вот-вот разорвется от боли и ужаса непоправимого.
— Да тихо ты! — Дани с такой силой залепил мне пощечину, желая прекратить мою нервную истерику, что рот мгновенно наполнился кровью. Я тупо уставилась на него, только сейчас поняв, что все это время он что-то говорил мне.
— Морган наверняка меня с потрохами съест за то, что я тебя ударил, — с досадой сказал Даниэль. — Но, надеюсь, он простит меня, когда узнает, что это спасло тебе жизнь.
Я непонимающе смотрела на него. О чем он? Морган — мертв! Я ошиблась, слишком поздно приказала завершить ритуал. И теперь эта вина вечность будет лежать на моих плечах.
Дани мягко улыбнулся, заметив мой изумленный взгляд. Ласково взял меня за плечи и развернул лицо к лабиринту.
— Смотри, — шепнул он мне на ухо.
Селестина в этот момент подняла над головой чашу, до краев наполненную кровью Моргана. Ее губы двигались, видимо, она приносила молитву какому-то богу. Но я не слышала слов. А в следующее мгновение драконица опрокинула чашу на столп огня.
Пламя недовольно затрещало. Какой-то миг вообще казалось, что оно вот-вот погибнет, не приняв столь щедрого подношения. Огонь прижался к земле, недовольно плюясь разноцветными искрами и рискуя в любой момент погаснуть.
Краем глаза я заметила, что Дани нахмурился. Видимо, этот момент был очень важен для верного завершения ритуала. Но лицо дракона расслабилось, а на губах вновь заиграла снисходительная улыбка, когда торжествующее пламя рвануло к небесам.
Забывшись, я слишком сильно прижала руку к разбитым после удара Дани губам, сдерживая вскрик. На какую-то секунду я поверила, что жадный огонь сейчас поглотит и Селестину, и Моргана, все еще лежащего на земле без малейших признаков жизни. Щупальца пламени заструились к нему, заключая в подобие огненного кокона.
От грозной и опасной красоты этого зрелища я даже забыла о необходимости бояться за Моргана. О небо, такое чувство, будто он парит над рекой жидкого пламени!
И вдруг его тень, все это время смирно лежащая на земле, ринулась вверх. Она на глазах превращалась в дракона, в самого настоящего огромного дракона, которых обычно рисуют на страницах всевозможных книг, повествующих о легендарных чудовищах.
Селестина испуганно попятилась, а потом и вовсе рванула восвояси, благоразумно стараясь не наступить на отгорающие отблески лабиринта.
— Демоны, какой он огромный! — услышала я восклицание Даниэля, и тот поспешил последовать примеру кузины.
А я осталась. Мои ноги словно приклеились к земле. Наверное, я бы все равно не смогла сделать и шага. Да я даже и не собиралась этого делать. Потому что передо мной был Морган. Живой Морган. Я чувствовала это, пусть и видела древнее огнедышащее чудовище.
Дракон заметил меня. Земля затряслась, когда он переступил с лапы на лапу. Но я не испугалась. Это было, скорее, неосознанное движение. Так, словно он привыкал ко всему новому вокруг и внутри себя. Нелегко, наверное, неожиданно обнаружить себя в теле такого исполинского создания.
— Морган, — прошептала я. Сделала шаг ему навстречу, еще один.
— Ты с ума сошла! — донесся до меня крик Даниэля. Тот наблюдал за развитием событий с весьма приличного расстояния. — Неужели не понимаешь, что он растерян и совсем не ориентируется в пространстве? Да он же раздавит тебя!
Я покачала головой. Нет, Морган не причинит мне вреда. Это я совершенно точно знала. И плевать, в каком он состоянии. Все равно он знает и помнит, кто я есть.
— Морган. — Я безбоязненно приблизилась еще и прижалась щекой к его гигантской лапе, изрезанной глубокими морщинами. Прошептала чуть слышно: — Ты все-таки это сделал!
Мир перевернулся в моих глазах. Я восторженно взвизгнула, когда поняла, что это Морган осторожно подкинул меня в воздух и поймал лапой, а потом усадил себе на спину. Удивительно, я не испытала ни малейшего страха, когда на моей талии сомкнулись его гигантские когти, способные располовинить меня едва заметным нажатием.
А потом был полет. Мы неслись среди облаков, врезались в тучи и поднимались к самым звездам. Я прижималась к гигантскому, обжигающе горячему телу ящера и понимала, что никогда более не буду счастлива так, как теперь.
Наше путешествие закончилось в горах. Морган принес меня на крохотное горное плато. Осторожно опустил, с поразительной точностью зависнув всего в метре от земли, после чего зашел на еще один крутой вираж. И я с замиранием сердца наблюдала за тем, как он несется ко мне, стремительно оседая в собственную тень и преображаясь в человека.
Восточный край небосклона окрашивался розовым. Надо же, я даже не подозревала, что ритуал занял почти всю ночь.
Но почти сразу я выкинула все посторонние мысли из головы, занятая совсем другими, намного более приятными, переживаниями.
— Тамика Пристон. — Голос Моргана дрожал и срывался от волнения, когда он подошел ко мне и взял за руки. — Ты выйдешь за меня замуж?
«Да! — захотела я закричать в полный голос. — Да-да-да! Как ты можешь сомневаться в этом? Конечно же, я выйду за тебя замуж!»
Но вместо этого я скорчила скептическую физиономию и протянула:
— Ну, даже не знаю. А надо?
— В пропасть скину, — ласково пообещал мне Морган. — Или в собственном пламени зажарю. А еще лучше — оставлю тебя в каком-нибудь неприступном горном замке и буду навещать раз в месяц. По крайней мере, хоть там я не буду опасаться нашествия толп незваных гостей в самый интимный и неудобный момент.
— Вот и спасай после этого тебе жизнь, — с нарочитым неудовольствием огрызнулась я. — Эх, так и быть! Продолжу по мере сил и возможностей портить твое существование.
— Как понимаю, это означает «да»? — на всякий случай уточнил Морган, а в глубине его темно-карих, почти черных глаз запрыгали озорные искорки.
Я с улыбкой потянулась своими губами к его. Некоторые ответы очевидны и без слов.
Никогда бы не подумала, что это так здорово: целоваться на краю головокружительной бездны в лучах восходящего солнца!
