Новая ходка: «Кому вниз»

Мы всего боимся, как и положено смертным,

и всего хотим, как будто награждены бессмертием…

Франсуа де Ларошфуко

Пролог

Человек покинул салон автомобиля. Таксист, сидящий за рулем старенькой «Ауди», незамедлительно, если не сказать поспешно, развернулся и укатил восвояси, оставив привезенного пассажира на бетонной площадке. К этому забетонированному квадрату и вела дорога, проложенная сквозь лесную чащу. Точнее, к воротам в заборе. К наглухо запертым изнутри воротам.

Высокая ограда тоже была бетонной, она убегала вправо и влево, теряясь из виду, сливаясь с хвойной зеленью. Заваленный сугробами промежуток между ней и стеной деревьев, шириной от силы в пару десятков метров, оставлял немного перспективы для просмотра.

Если верить общедоступным географическим картам, место, где мужчина, выбравшийся из салона на площадку, сейчас оказался, было сплошь покрыто непроходимыми лесами. На деле же заснеженные чащобы справа и слева от дороги заканчивались, обрезанные оградой…

Дальнейший путь вперед вел только в одном направлении. Через эти ворота.

Стучаться в них не стоило; как пить дать поверхность под напряжением. Коснешься – разряд. О том, что за оградой военный объект, красноречиво намекали спиральные кольца «егозы», тянувшиеся поверх трехметровой ограды.

Оттуда, из-за забора, доносились множественные отзвучья, едва слышные скрипы, лязги. Если отойти от преграды чуть дальше, то поверх нее кое-где виднелись крыши строений и сторожевые вышки. Но на площадке перед воротами – ни души, ни колебания, скудно и сиротливо. Сыпавшийся ночью снег на ней был тщательно убран, сметен к боковым сторонам, и колеса автомашины оставили на сером бетоне грязно-белые сдвоенные следовые дуги.

Впрочем, человеку не стоило беспокоиться о том, каким образом продолжить движение. Безусловно, за ним наблюдали. Камеры слежения он отыскать взглядом даже не пытался. Технологии достигли такого уровня, что сделать это несведущему удастся разве что на ощупь.

Технический прогресс не стоит на месте, а занимается тем, чем ему и положено. Вот и устройства мониторинга научились в один момент сливаться с поверхностью, на коей закреплены, будто заправские хамелеоны. Простор для применения всегда обширен: шпионаж всех разновидностей, папарацци, охрана, войсковая разведка…

Мужчина, стоявший перед воротами, припожаловал налегке. Во всяком случае, такое создавалось впечатление. Без рюкзака, походной сумки, пакета, какой-нибудь барсетки или хотя бы архаичного «узелка». Простенькая невзрачная одежда зимнего фасона, в руках не держит ничего.

Прошло минут десять. Без изменений. Но рано или поздно должно было что-то произойти. Поэтому человек спокойно ожидал. Прохаживался туда-сюда вдоль ворот, неторопливо, будто свежим воздухом подышать в зимний лес приехал.

Наконец в створке ворот открылась дверца, какой-либо ручки или замка с внешней стороны не имевшая и вообще практически неразличимая в металлической серости.

В образовавшемся проеме показался… офисный клерк. Именно это словосочетание лучше всего подходило к характеристике показавшегося. Где-нибудь в банке или конторе компании, среди мужчин и женщин в деловых костюмах, он просто потерялся бы. Но здесь, посреди леса, на секретной военной базе, человек, выглядящий как типичный бухгалтер, смотрелся очень неожиданно.

Приехавший на такси подошел вплотную к дверце и остановился перед встречающим. Сам он был мужчиной солидно за сорок лет, с глазами цвета крепкого чая и аккуратной бородкой – волосы не больше сантиметра длиной, ровно подстриженные, некогда темно-русые, но сейчас уже порядочно выбеленные сединой. Растительность на голове, что любопытно, седина не тронула. Его телосложение назвать тощим язык не повернулся бы, хотя упитанным или тем более толстым он не выглядел. Несмотря на возраст, брюшко не появилось. Рост у пришлого был выше среднего, но к высоким его причислять вряд ли стоило. Ладный такой, коротко говоря, дядя. Не большой и не маленький. Не громила и не хиляк.

– Добро пожаловать, – произнес клерк, при этом в тоне его голоса не проскользнуло и намека на гостеприимность. – Пароль! – потребовал он.

– Гончая без устали бежит по бесконечному тетраэдру, – отчеканил гость.

После того как мужчина выдал сию эпическую фразу, на его бородатом лице промелькнула тень ироничной ухмылки.

– Принято, – с каменным лицом ответил «костюм».

В проеме за его спиной не просматривалась открытая территория, внутренний плац какой-нибудь. Эти ворота вели сразу в какое-то закрытое помещение. Возможно, предназначенное для карантинных целей.

А еще за спиной клерка, чуть поодаль, воздвигались трое парней в военной форме. И как только прибывший человек шагнул внутрь, мимо посторонившегося «костюма», на него уставились черными зрачками автоматные дула. Бездонные, как Колодец, длинные, как железнодорожные тоннели, и темные, темнее повисшего в помещении полусумрака и цвета неседых прядей бороды вошедшего, темные, как нескончаемое ничто, начинающееся сразу после синхронно выпущенных солдатами огненных очередей. Но самое страшное – безучастные.

Впрочем, как и тот, на кого они нацелились. Если гость и испытывал страх, то держал его глубоко в себе, не выпуская наружу ни в малейших проявлениях. Хотя, учитывая степень серьезности обстоятельств, логично было предположить, что оружием тут военные бряцают не просто так, для авторитету. Могут реально пристрелить, дай только повод.

За впущенным гостем захлопнулась дверная створка, отсекая его от внешнего мира. С этого момента пути назад у него не было.

– Туда, – коротко скомандовал один из военных.

И пришлого повели вон из «предбанника». Через проем в левой стене, куда-то вниз, по лестнице. Преодолев два коридора, под прямым углом друг к другу, конвоируемый гость оказался в комнате. Здесь за обычным письменным столом сидел немолодой человек. Этот – сильно контрастировал как с военными, так и с офисным клерком, потерявшимся где-то по дороге сюда. Над верхней губой сидевшего тянулись седые лохматые усы, нестриженые космы на голове увенчивались неожиданной кепочкой с длинным козырьком, над которым тянулась надпись «Люблю Москву». Верхнюю часть туловища прикрывала белая спортивная куртка с неожиданной, почти забытой архаикой – эмблемой Олимпиады в Сочи. На столешнице перед ним в прозрачной чашке коричневел остаток недопитого кофе, правее лежал планшетник военного образца, а рядом с чашкой россыпь крошек, скорее всего от печенья.

Гость коротко поздоровался:

– Приветствую, – и добавил: – Я от Макарыча и Коротыша.

– Ясное дело. Слушай сюда, – без ответного приветствия и прелюдий начал усач, – мы поможем тебе добраться. Называй вещи, которые хотел бы иметь при себе, когда очнешься.

– Походная одежда. Питьевая вода, пищевой паек на неделю, абсорбирующие пакеты, базовая аптечка плюс десять доз энергана. Камушки и гайки. Фонарь, альпинистские приспособления. Оружие, боеприпасы… Ну и защитный комплект хотелось бы не особенно старой модификации.

– Это по отдельному тарифу, – вставил усатый, сидящий за столом.

– Само собой.

Диалог велся быстро и сухо. Лицо усатого было невыразительно, но взгляд – цепким, внимательным. Сидящий за столом почуял в госте опытного бродягу.

– Вот. – Рука, облаченная в рукав белой куртки, протянула клиенту планшет. – Глянь модели брони и оружия. Это все, что есть в наличии.

– Тогда «Тур» и пару «Ястребов». Двойной боезапас к ним. Еще светозвуковые гранаты. Боевых не надо. «Ночеглаз» с дублирующим элементом питания. Карту территории, хотя бы устаревшую. И пятую модель «Муромца», – просмотрев предложенный каталог, быстро определился клиент. – Подсчитайте, сколько я должен.

В этот момент, будто подслушивал за дверью или владел телепатией, в комнате возник офисный клерк.

У этой структуры, как и в любой устоявшейся мафии, каждый член исполнял свою функцию. Колорит привносило разве что непременное присутствие бойцов в униформе, но иначе и не могло получиться в условиях, когда армия и спецслужбы тотально контролируют Периметр и никого в Зону не пускают. Официально – ни в коем случае не! Одному главе государства известно, сколько ресурсов и средств вбухано в новую систему, предназначенную для уничтожения всего живого, не внесенного в списки имеющих допуск. Старый, еще в советские времена навороченный «Вал» послужил для нее лишь фундаментом.

Клерк забрал терминал, пробежался кончиками пальцев по экрану и развернул его к клиенту, демонстрируя сумму. Тот согласно кивнул, извлек из кармана пачку банкнот и протянул ее «офисному». Клерк пересчитал купюры и разделил на две части. Одну из них сунул в карман пиджака, то есть принял к оплате. А вторую, тоненькую, положил на стол.

– Это сдача, – сообщил он. – Будет добавлена к снаряжению.

– У нас все по чесноку, – сказал усатый. – Тебе за Периметром сгодится. Хабар надыбаешь – нам приноси.

– У меня с собой еще, – признался клиент, добыл из внутреннего кармана и выложил на стол вторую пачку. Прятать деньги смысла не было в любом случае; в процессе переправки он станет «тушкой», с которой могут сделать все что угодно. Даже обмануть, оставив без закупленного снаряжения, «нагреть по приколу».

Но выбирать не приходилось. Только бы переправили… Ему действительно оставалось надеяться лишь на то, что у этих – «по чесноку».

– Можно вопрос? – спросил клиент, не сводя взгляда с «казначея».

– Давай, – разрешил усатый. В этой комнате он имел право первого голоса. Судя по всему, когда этот мужчина снимал белую «спортивку», то скорей всего надевал форменную куртку с полковничьими звездами на погонах. Как минимум. И в служебном удостоверении у него вряд ли значилась принадлежность к военному министерству.

– Почему такой способ оплаты?

– Наличные надежнее, чем электронные счета. – Этим спорным утверждением офисный «костюм» ограничился.

Отвечая, он продолжал просвечивать купюры сканером. Проверив, еще раз пересчитал, как положено у них, бухгалтеров.

– Чисто, – отрапортовал он.

– Свободен, – бросил седоусый, и клерк испарился из комнаты, унося внесенную плату за переход.

– Сейчас тебе вколют замедлитель, – сказал клиенту сидящий за столом. – Придешь в себя уже там… может быть. И давай обойдемся без вопроса про гарантии. Их нет. Как и обратного пути… – Он умолк, выдерживая многозначительную паузу, и закончил фразу одним словом: – Теперь.

Седоусый ткнул рукой, показывая на вооруженных бойцов.

– Их служба – ничего живого не выпуска-ать, – даже с каким-то наслаждением в голосе добавил мужчина в белой куртке и кепочке с признанием в любви к столице.

Бородатый клиент сдержанно прокомментировал:

– Я понял.

И без колебаний закатал рукав. Видимо, ему до того сильно требовалось попасть в Трот, что даже вынесенный приговор не страшил. Либо у него имелось собственное мнение по поводу обратного пути и возможности выбраться живым. Впрочем, мнение «без одной минуты неживого» в этой комнате уже никого не интересовало.

«В обратном направлении» эти деятели, использующие госслужбу в личных целях, принимали только зонные артефакты. Люди к Инопланетным Объектам, для краткости прозванным зонниками или ИОшками, не относились. Люди предназначались только на роль инструментов их добычи и средств доставки к внешней границе первого круга. Где и получали в обмен на хабар необходимое для выживания – пищу, воду, лекарства, оружие, боеприпасы и кое-что еще. Чтобы вновь уйти вниз, в глубину Трота. При желании – вплоть до пятого уровня, куда после легендарного разгрома основных сил инферновцев открылся почти свободный доступ. Хотя преодолеть полсотни кэмэ, отделяющих внешний Периметр от эпицентрального Колодца, и вернуться невредимым мало кому удавалось. Во все периоды существования Трота…

Один из армейских приставил к руке потенциального самоубийцы, пожелавшего попасть в Зону, миниатюрный инъектор. Прибор зажужжал, из него выглянула и тотчас же скрылась под кожей человека иголка. Клиент обмяк, его подхватили под руки и бесцеремонно потащили по коридорам. Седоусый бесстрастно смотрел вслед. Для него все произошедшее было рутинной процедурой. Очередной кадр, не первый и не последний за этот месяц, которого привезли к воротам базы прикормленные таксисты.

– Удачной ходки, бредун, – проворчал старший офицер и добавил после паузы: – Если что.

После этого вернулся к своему недопитому кофе.

Очередную «тушку» выволокли наверх, наружу и через внутренний плац дотянули до армейского грузовика, в кузов которого и забросили.

До собственно Периметра еще оставалось километра три.

Персоны, не внесенные в спецреестр (более чем ограниченный количественно), только в качестве неживого мяса смогли бы попасть в российскую Зону, опять наглухо закупоренную уже несколько лет. Лишь так охранная система пропускала через себя материальные объекты. Все живое или способное самостоятельно двигаться – НЕ!

Однако «наука умеет много гитик», и некоторые дорогостоящие достижения современной фармацевтической отрасли позволяли экстренно превращать клиентов в хладные трупы. На какой-то период времени.

Конечно, всегда оставалась вероятность, что организм очередного соискателя не осилит смертоносное вторжение, и временный яд окажется окончательным.

Неудивительно, что бредунов в Троте нынче на порядок меньше, чем когда-то было сталкеров. Но все едино – постоянно находятся желающие сгинуть в следовой ямине, оставленной тяжелой поступью Посещения.